СТАРТ НАЦИОНАЛЬНЫХ ПРОЕКТОВ В СФЕРЕ ДЕМОГРАФИИ И ЗДРАВООХРАНЕНИЯ: РЕГИОНАЛЬНЫЕ ОСОБЕННОСТИ

DOI: 10.21045/2071-5021-2020-66-5-4

^1,2Иванова А.Е.
¹Институт демографических исследований – обособленное подразделение ФГБУН Федерального научно-исследовательского социологического центра Российской академии наук, Москва
²Научно-исследовательский институт медицинского менеджмента и организации здравоохранения» Департамента здравоохранения города Москвы

Резюме

В 2018 г. приняты Национальные проекты, в том числе в сфере демографии и здравоохранения. Цель работы – оценить результативность первого года реализации данных Национальных проектов по основным целевым индикаторам, влияющим на продолжительность жизни населения. Гипотеза исследования. Можно ожидать, что если меры и система мониторинга их реализации окажутся эффективными, то по целевым индикаторам динамика в 2019 г. окажется более позитивной, чем в предыдущие годы. В качестве базы сравнения принято предыдущее пятилетие 2013-2018 гг.

Материал и методы. Использованы возрастные для трудоспособного населения и стандартизованные коэффициенты смертности от новообразований и болезней системы кровообращения, а также показатели продолжительности жизни по всем субъектам Российской Федерации за 2019 г. и 2013-2018 гг. За период 2013-2018 гг. рассчитаны среднегодовые темпы прироста/снижения смертности.

Результаты. Сравнение динамики продолжительности жизни в 2019 г. и в период, предшествующий реализации Национальных проектов, свидетельствует о неоднозначных результатах. На 41 территории для мужчин и на 36 территориях для женщин динамика продолжительности жизни в 2019 была менее позитивной (или даже негативной) в сравнении со среднегодовыми изменениями показателя в 2013-2018 гг. В географическом отношении более позитивной динамикой отличались, и у мужчин, и у женщин, территории Северо-Запада, Центра России, Приволжского и отчасти Уральского регионов, негативный тренд был более характерен для регионов Сибири и Дальнего Востока.

Заключение. Источники неэффективной (по критерию продолжительности жизни населения) реализации Национальных проектов практически на половине российских территорий связаны с недостижением прогресса по ключевым приоритетам: болезням системы кровообращения, новообразованиям и смертности населения трудоспособного возраста.

Ключевые слова: Национальный проект; смертность; ожидаемая продолжительность жизни; трудоспособный возраст; болезни системы кровообращения; новообразования

Контактная информация: Иванова Алла Ефимовна, email: Этот e-mail защищен от спам-ботов. Для его просмотра в вашем браузере должна быть включена поддержка Java-script
Финансирование. Исследование проведено при поддержке Российского Фонда фундаментальных исследований. Код проекта 20-510-00004
Конфликт интересов. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
Для цитирования: Иванова А.Е. Старт национальных проектов в сфере демографии и здравоохранения: региональные особенности. Социальные аспекты здоровья населения [сетевое издание] 2020; 66(5):4. URL: http://vestnik.mednet.ru/content/view/1197/30/lang,ru/ DOI: 10.21045/2071-5021-2020-66-5-4

LAUNCH OF NATIONAL PROJECTS IN DEMOGRAPHY AND HEALTHCARE: REGIONAL FEATURES
Ivanova A.E.
¹Institute for Demographic Research - Branch of the Federal Center of Theoretical and Applied Sociology of the Russian Academy of Sciences, Moscow, Russia
²Research Institute of Medical Management and Health Organization of the Moscow Healthcare Department, Moscow, Russia;

Abstract

National projects were adopted in 2018, including in demography and healthcare. The purpose of the study is to evaluate effectiveness of the first-year implementation of these National projects by main target indicators affecting life expectancy of the population. The study hypothesis. We can expect that if the measures and monitoring system of their implementation are effective, the 2019 dynamics in the target indicators will be more positive compared to the previous years. The previous five-year period (2013-2018) was used as a comparison base.

Material and methods. The author used age-specific and standardized rates of mortality from neoplasms and diseases of the circulatory system among the working-age population, as well as life expectancy indicators in all regions of the Russian Federation in 2019 and 2013-2018. For the period 2013-2018 the average annual rate of increase/decrease in mortality was calculated.

Results. Comparison of the 2019 dynamics in life expectancy and in the period preceding the implementation of the National projects shows ambiguous results. Dynamics in life expectancy in 2019 in 41 regions among males and in 36 regions among females was less positive (or even negative) compared to the average annual changes in the indicator in 2013-2018. Geographically, more positive dynamics was registered in the North-West, Central Russia, Volga and, in part, Ural regions among both males and females, while the negative trend was more characteristic of the Siberia and Far East regions.

Conclusion. The sources of inefficient implementation of the National projects (in terms of life expectancy) in almost half of the Russian regions are associated with the lack of progress on key priorities: diseases of the circulatory system, neoplasms and mortality among the working-age population.

Keywords: National project; mortality; life expectancy; working age; diseases of the circulatory system; neoplasms

Corresponding author: Alla E. Ivanova, email: Этот e-mail защищен от спам-ботов. Для его просмотра в вашем браузере должна быть включена поддержка Java-script
Information about authors:
Ivanova A.E., http://orcid.org/0000-0002-0258-3479
Acknowledgments. The study had no sponsorship.
Conflict of interests. The study was supported by the Russian Foundation for Basic Research. Project code 20-510-00004
For citation: Ivanova A.E. Launch of national projects in demography and healthcare: regional features. Social'nye aspekty zdorov'a naselenia / Social aspects of population health [serial online] 2020; 66(5):4. Available from: http://vestnik.mednet.ru/content/view/1197/30/lang,ru/ DOI: 10.21045/2071-5021-2020-66-5-4. (In Rus).

Введение

Начало 2000-х годов в России характеризовалось относительной стабилизацией продолжительности жизни населения после череды резких колебаний в течение 1990-х годов, которые в целом описывались тенденцией понижения продолжительности жизни [1]. Поэтому достигнутая стабилизация на очень низких уровнях свидетельствовала не об успехах, а о достижении некоторого предела падения при сложившейся структуре причин смерти демографически старого населения.

Накопленные проблемы требовали принятия широкого комплекса мер, как в сфере здравоохранения, так и в отношении других значимых детерминант, прежде всего, в отношении уровня и образа жизни населения, охраны окружающей среды и пр. К середине первого десятилетия на фоне экономического оздоровления ситуации в стране были приняты программы в сфере здравоохранения: Приоритетный национальный проект «Здоровье»⁴. Суммарный эффект оказался позитивным. Смертность продемонстрировала устойчивое снижение, которое носило универсальный характер в отношении всех основных причин смерти для мужчин и женщин, на всей территории страны [2-8].

7 мая 2012 г., в день своей инаугурации, президент РФ Владимир Путин подписал 11 так называемых майских указов⁵, в которых были обозначены основные направления социально- экономического развития страны до 2020 г. Документы затрагивали основные вопросы экономической и социальной политики, здравоохранения, обеспечения граждан доступным жильем и повышения качества услуг ЖКХ и др.

13 июля 2016 г. на заседании Совета по стратегическому развитию и приоритетным проектам был утвержден перечень из 11 основных направлений стратегического развития РФ на период до 2018 г. и до 2025 г.⁶, в том числе: здравоохранение; ипотека и арендное жилье; ЖКХ и городская среда; производительность труда; малый бизнес и поддержка индивидуальной предпринимательской инициативы; безопасные и качественные дороги; моногорода; экология.

Таким образом, на протяжении нескольких лет принимались и реализовывались решения как по поддержке здравоохранения, так и по развитию социально-экономической сферы, существенно влияющей на здоровье и продолжительность жизни населения. Результаты известны: несмотря на существенно осложнившиеся после 2014 г. социально-экономические условия в стране, рост продолжительности жизни сохранился, хотя темпы снизились.

В 2018 г. Президент РФ объявил о Национальных проектах, в том числе в сфере демографии и здравоохранения⁷. Впервые была разработана также система детального помесячного мониторинга целевых индикаторов, нацеливающая регионы на энергичную работу в течение года. Для достижения целевых индикаторов предусмотрена система мер, которая начала действовать в 2019 г. Цель работы – оценить результативность первого года реализации Национальных проектов в сфере демографии и здравоохранения по основным целевым индикаторам, влияющим на продолжительность жизни населения.

Материалы и методы

Гипотеза исследования. Можно ожидать, что если меры и система мониторинга их реализации окажутся эффективными, то по целевым индикаторам динамика в 2019 г. окажется более позитивной, чем в предыдущие годы. В качестве базы сравнения принято предыдущее пятилетие 2013-2018 гг.

Использованы возрастные для трудоспособного населения и стандартизованные коэффициенты смертности от новообразований и болезней системы кровообращения, а также показатели продолжительности жизни по всем субъектам Российской Федерации за 2019 г. и 2013-2018 гг. За период 2013-2018 гг. рассчитаны среднегодовые темпы прироста/снижения смертности.

Из анализа исключены республика Крым и г.Севостополь из-за отсутствия их в составе России в 2013 г.

Результаты

Для оценки результатов первого года реализации Национальных проектов рассмотрим динамику наиболее общей характеристики смертности, а именно: изменение продолжительности жизни населения.

В целом по России продолжительность жизни мужчин в 2019 г. в сравнение с 2018 г. выросла на 0,48 года для мужчин и 0,31 года для женщин. В подавляющем большинстве территорий продолжительность жизни также выросла, вместе с тем, в 10 регионах у мужчин и в 14 – у женщин показатель снизился. При этом в 6 и 12 территориях, соответственно у мужчин и женщин рост продолжительности жизни был крайне незначительным, и не превышал 0,1 года. Неблагополучная ситуация (снижение продолжительности жизни) сложилась для мужчин: в ЯНАО, на Алтае, в Бурятии, в Томской области, Хакасии, в Еврейской АО, Читинской, Амурской областях, Хабаровском крае, а также - Краснодарском крае. Для женщин также неблагополучными оказались территории Сибири и Дальнего Востока (Новосибирская область, Красноярский край, Магаданская, Иркутская, Амурская области, Еврейская АО), но, кроме того, ряд территорий Северо-Запада (Мурманская, Архангельская, Псковская области) и Юга России (Краснодарский край, Карачаево-Черкесия, Сев.Осетия, Кабардино-Балкария).

Худшая динамика в 2019 г. отмечалась в Краснодарском крае для мужчин (-0,73 года) и Еврейской АО для женщин (-0,93 года). Территории с наиболее позитивной динамикой требуют детального анализа. Из лидеров придется исключить Чукотский АО, в котором за год продолжительность жизни выросла на 5,54 года у мужчин и 3,85 года у женщин. Эти данные являются статистическим артефактом в силу малого числа наблюдений. Из-за низкого качества данных и недостоверной статистики из лидеров роста продолжительности жизни у женщин также приходится исключить Ингушетия. В результате, к числу территорий, в которых продолжительность жизни в 2019 г. выросла в максимальной степени, относятся для мужчин: Орловская область (+1,26 года), Тыва (+1,24 года), Псковская область (+1,14 года). Тыва также отмечена высокими приростами продолжительности жизни женщин (+0,84 года), а кроме нее аналогичных успехов добились Калмыкия (+1,65 года) и Марий Эл (+1,15 года).

Казалось бы, динамику продолжительности жизни в целом по стране, и по большинству территорий можно расценить как свидетельство успехов в реализации Национальных проектов. Однако, прежде чем выносить такой вердикт, следует учитывать, что позитивная динамика отмечалась и в предыдущие годы. Поэтому эффектом реализации Национальных проектов можно считать такой прирост продолжительности жизни, который будет более существенным, чем в среднем за предыдущие годы, или ситуации, когда негативная динамика сменилась на позитивную. В качестве базы сравнения возьмем среднегодовой прирост продолжительности жизни за пять лет, предшествовавших реализации проекта, а именно 2013-2018 г.

Итак, в период 2013-2018 г. продолжительность жизни в целом по стране росла в среднем за год на 0,53 года для мужчин и на 0,29 года для женщин. При этом во всех без исключения регионах России продолжительность жизни населения выросла, хотя и в разном темпе. Максимальными темпами и у мужчин, и у женщин росли показатели в Тыве: на 1,0 и 0,8 года в среднем за год в период 2013-2018 гг. Минимальными темпами: в среднем на 0,25 года у мужчин и на 0,13 года у женщин росла продолжительность жизни соответственно в Мурманской и Пензенской областях. Таким образом, в период, предшествующий реализации Национальных проектов, рост продолжительности жизни был, во-первых, повсеместным, в-вторых, даже там, где отмечались самые низкие темпы роста, они были статистически значимым и превышали 0,1 года.

Сравнение динамики продолжительности жизни в 2019 г. и в период, предшествующий реализации Национальных проектов, свидетельствует о неоднозначных результатах. В целом по России ситуация практически не изменилась: среднегодовые темпы в 2013-2018 г. и прирост в 2019 г. составили соответственно у мужчин 0,53 и 0,48 года, у женщин 0,29 и 0,31 года. На региональном уровне ситуация была крайне неоднородной. На 24 территориях для мужчин и на 31 территории для женщин прирост продолжительности жизни в 2019 г. превышал среднегодовое изменение показателя в 2013-2018 г. на уровне более 0,1 года. На 17 территориях для мужчин и на 15 – для женщин разница в приросте продолжительности жизни в сравниваемые периоды была незначимой и колебалась в пределах ±0,1 года. При этом на 41 территории для мужчин и на 36 территориях для женщин динамика продолжительности жизни в 2019 была менее позитивной (или даже негативной) в сравнении со среднегодовыми изменениями показателя в 2013-2018 гг.

В целом, можно констатировать, что в территориях, в которых в 2013-2018 г. среднегодовые темпы роста продолжительности жизни были выше среднероссийских, в 2018-2019 г. как правило, отмечался прирост ниже среднероссийского, или даже снижение СПЖ (11 из 15 у мужчин и 10 из 15 у женщин) (табл. 1-2).

Таблица 1

Распределение регионов РФ по динамике продолжительности жизни в 2018-2019 г. в сравнение со среднегодовым темпом в 2013-2018 гг. (мужчины)

Среднегодовой прирост продолжительности жизни в 2013-2018 гг.	Изменение СПЖ в 2018-2019 г в сравнение со среднегодовым темпом в 2013-2018 гг.
	Выше (дополнительный эффект от НП)	В тех же пределах (дополнительный эффект от НП отсутствует)	Ниже, или снижение СПЖ (неудовлетворительная реализация НП и дополнительные негативные факторы)
Выше среднероссийских: 0,66 и выше	Тыва, Ингушетия	Дагестан, Марий Эл	Новгородская, Ленинградская, Московская области, Самарская область, Мордовия, Калмыкия, Алтай, Бурятия, Еврейская АО, Амурская область, Якутия
Среднероссийские темпы: 0,43-0,62 года	Калининградская Смоленская, Владимирская, Тверская, Псковская, Ярославская, Липецкая Кировская, Брянская, Ульяновская области, Татарстан, Ростовская область, Кабардино-Балкария, Чечня, Тюменская области, ХМАО, Кемеровская, область, Камчатский край, г.Москва	Коми, Архангельская, Вологодская, Тамбовская, Нижегородская область, Чувашия, Башкортостан, Оренбургская, Омская области, Пермский край,	Вологодская, Тульская, Рязанская, Костромская, Воронежская, Курская области, Краснодарский край, Карачаево-Черкесия, Адыгея, Саратовская, Пензенская, Астраханская, Курганская, Челябинская области, Удмуртия, ЯНАО, Томская область, Хакасия, Иркутская, Читинская область, Приморский край, Хабаровский край, Сахалинская, Магаданская области
Ниже среднероссийских: меньше 0,42 года	Карелия, СПб, Белгородская, Орловская Ивановская, Ставропольский край, Свердловская, Алтайский край, Новосибирская область, Красноярский край, Чукотский АО		Мурманская область, Сев.Осетия, Калужская область

В территориях, в которых в 2013-2018 г. среднегодовые темпы роста продолжительности жизни были близки к среднероссийским, в 2018-2019 г. ситуация была неоднородной. У мужчин в 19 из 53 территорий отмечалась более позитивная динамика, чем до реализации Национальных проектов, а в 24 территориях – более негативная. У женщин, наоборот, в большинстве территорий – в 31 из 57 – тенденции СПЖ были более позитивными, в 19 территориях – более негативными. В географическом отношении более позитивной динамикой отличались, и у мужчин, и у женщин, территории Северо-Запада, Центра России, Приволжского и отчасти Уральского регионов, негативный тренд был более характерен для регионов Сибири и Дальнего Востока.

И, наконец, в группе, в которой перед реализацией Национальных проектов, отмечался самый низкий прирост продолжительности жизни, в 2018-2019 г. сформировались, как правило, темпы выше среднероссийских.

Таблица 2

Распределение регионов РФ по динамике продолжительности жизни в 2018-2019 г. в сравнение со среднегодовым темпом в 2013-2018 гг. (женщины)

Среднегодовой прирост продолжительности жизни в 2013-2018 гг.	Изменение СПЖ в 2018-2019 г в сравнение со среднегодовым темпом в 2013-2018 гг.
	Выше (дополнительный эффект от НП)	В тех же пределах (дополнительный эффект от НП отсутствует)	Ниже, или снижение СПЖ (неудовлетворительная реализация НП и дополнительные негативные факторы)
Выше среднероссийских: 0,4 и выше	Ингушетия, Чукотский АО	Тверская область, Мордовия, Тыва	Псковская область, Карачаево-Черкесия, Кабардино-Балкария, Дагестан, Бурятия, Алтай, ЯНАО, Еврейская АО, Магаданская область, Якутия,
Среднероссийские темпы: 0,21-0,38 года	Карелия, Ленинградская, Новгородская, Вологодская, Калужская, Белгородская, Курская, Владимирская, Костромская, Ярославская, Орловская, Тамбовская, Воронежская области, г.Москва, Волгоградская, Ульяновская, Астраханская, Нижегородская области, Марий Эл, Чувашия, Калмыкия, Татарстан, Башкортостан, Пермский край, Курганская, Свердловская, Челябинская, Тюменская область, ХМАО, Алтайский край, Хакасия, Читинская область	Тульская, Ивановская, Рязанская, Липецкая, Ростовская области, Ставропольский край, Адыгея	Мурманская, Архангельская область, СПб, Коми, Московская, Брянская, Саратовская области, Сев. Осетия, Краснодарский край, Удмуртия, Омская, Томская область, Красноярский край, Сахалинская, Иркутская, Амурская области, Камчатский край, Хабаровский край, Приморский край
Ниже среднероссийских: меньше 0,2 года	Ярославская, Белгородская, Курская, Ульяновская, Пензенская, Свердловская области, Алтайский край	Кемеровская область	Новосибирская область

Для того, чтобы выявить источники неэффективной реализации Национальных проектов практически на половине российских территорий, важно рассмотреть ключевые направления проектов, направленных на рост продолжительности жизни, а это: здоровый образ жизни, который должен привести к снижению преждевременной смертности в трудоспособных возрастах, борьба с сердечно-сосудистыми и онкологическими заболеваниями, как ведущими причинами смерти.

Наиболее проблематичной является оценка эффекта мер по оздоровлению образа жизни. Понятно, что инерционность этих процессов не позволяет рассчитывать на какие-либо эффекты в течение одного года реализации мер. Вместе с тем, следует отметить, что меры по стимулированию здорового образа жизни, предусмотренные Национальным проектом, не оторваны от предыдущей политики, а лишь продолжают, развивают и усиливают сформулированные ранее стратегии по здоровому питанию и физической активности, по борьбе с злоупотреблением алкоголем и табакокурением. Таким образом, можно ожидать, что дополнительные меры Национального проекта могли бы дать кумулятивный эффект.

Судя по динамике смертности населения трудоспособного возраста в 2013-2018 гг., реализация политики по оздоровлению образа жизни действительно привела к позитивным результатам. В целом по стране смертность мужчин трудоспособного возраста снижалась в этот период в среднем на 3,5%, женщин – на 2,3% ежегодно. Максимальные темпы отмечены в Тыве (5,7% для мужчин и 7,1% для женщин), а также Еврейской АО для мужчин (6,0%) и Алтае (7,5%) для женщин. Минимальными темпами смертность снижалась в Мурманской области у мужчин (0,6%) и Пензенской области для женщин (0,4%).

Можно сказать, что в целом темпы сокращения преждевременной смертности очень невелики и не соответствуют масштабам российской сверхсмертности в трудоспособных возрастах. Однако следует иметь в виду, что позитивная динамика формировалась в сложных социально-экономических условиях, которые вели к стагнации и даже снижению доходов населения, что всегда в предыдущие десятилетия сопровождалось негативными демографическими последствиями для групп риска – трудоспособного населения. Более того, важным позитивным фактором является отсутствие роста смертности в рассматриваемый период на всем пространстве российских территорий, как у мужчин, так и у женщин. Самым неблагоприятным сценарием является стагнация показателей (Ульяновская область и Северная Осетия для женщин).

В 2018-2019 г. в сравнение с предыдущим периодом темпы сокращения смертности в трудоспособных возрастах в целом по России несколько снизились: до 2,8% с 3,5% у мужчин и до 2,1% с 2,3% у женщин. И эти процессы сформировались не только за счет снижения темпов на ряде российских территорий, но и за счет появления группы регионов, в которых смертность возросла. Для мужчин негативная динамика сложилась на 16 территориях, при этом в Еврейской АО, на Алтае, в Хакасии и в Читинской области этот рост был существенным: от 5,3 до 6,2%. Для женщин рост смертности в трудоспособных возрастах отмечался в 25 территориях, при этом в Кабардино-Балкарии, Ингушетии и Карачаево-Черкесии он составлял от 15 до 18%. Вместе с тем, в большинстве регионов смертность снизилась, в том числе на 20 территориях для мужчин и в 32 для женщин - более высокими темпами, чем в среднем по стране. В 5 территориях для мужчин и 14 – для женщин смертность колебалась в пределах ±1%.

Сравнительный анализ ситуации в 2018-2019 г. и в 2013-2018 г. свидетельствует, что в отношении смертности населения трудоспособного возраста первый год реализации Национальных проектов не принес дополнительных позитивных результатов. В целом по стране скорость снижения смертности или уменьшилась (у мужчин) или осталась в тех же пределах (у женщин). В большинстве регионов страны (50 у мужчин и 43 у женщин) отмечено отсутствие прогресса (5 территорий для мужчин и 14 – для женщин) и даже регресс, который проявился в смене позитивных тенденций на негативные (16 территорий для мужчин и 25 – для женщин) и в снижении темпов позитивных тенденций (29 территорий для мужчин и 4 – для женщин).

Ситуация в отношении болезней системы кровообращения уже накануне принятия Национальных проектов развивалась довольно благополучно благодаря серии мероприятий, реализованных в предыдущие годы, и направленных на модернизацию здравоохранения, внедрение в практику новых медицинских технологий, развитие сети специализированных сосудистых центров, обучение персонала, обеспечение эффективными лекарственными препаратами и пр. В период 2013-2018 г. смертность от болезней системы кровообращения в целом по России снижалась в среднем на 4,0% в год у мужчин и на 4,9% у женщин.

Позитивные тенденции отмечались во всех российских территориях, хотя региональная динамика существенно отличалась. Максимальные темпы зарегистрированы в Сахалинской области (8,4% у мужчин и 11,8% у женщин в среднем за год).

В 2018-2019 гг. скорость снижения смертности от болезней системы кровообращения уменьшилась: в целом по России до 3,4% с 4,0% у мужчин и до 2,3% с 4,9% у женщин. При этом сформировалась группа, в которой смертность выросла: в 20 территориях у мужчин и 25 у женщин. Еще в 11 территориях у мужчин и в 7 у женщин показатели практически стагнировали (колебались в пределах ±1%. Таким образом, более чем в трети субъектов федерации первый год реализации Национальных проектов отмечен негативными тенденциями, которые пришли на смену позитивной динамике предыдущего пятилетия. Вместе с тем, на большей части территорий страны позитивная динамика смертности от болезней системы кровообращения продолжилась. Максимальные темпы снижения смертности (17,6%) сохранились в Сахалинской области у мужчин и отмечались в Самарской области (15,2%) у женщин.

Сравнительный анализ ситуации в 2018-2019 г. и в 2013-2018 г. свидетельствует, что в отношении смертности населения от болезней системы кровообращения первый год реализации Национальных проектов не только не принес дополнительных позитивных результатов, но в целом характеризовался негативной динамикой. В целом по стране скорость снижения смертности уменьшилась и у мужчин, и у женщин. В большинстве регионов страны (50 у мужчин и 54 у женщин) отмечено отсутствие прогресса (11 территорий для мужчин и 7 – для женщин) и даже регресс, который проявился в смене позитивных тенденций на негативные (20 территорий для мужчин и 25 – для женщин) и в снижении темпов позитивных тенденций (19 территорий для мужчин и 22 – для женщин).

Новообразования – вторая по значимости причина смерти населения, в отношении которой в годы, предшествующие Национальным проектам, также был принят ряд значимых мер, прежде всего, в отношении развития материально-технической базы учреждений, оказывающих онкологическую помощь, оснащение новым оборудованием и внедрение новых медицинских технологий.

В период 2013-2018 гг. смертность от новообразований в России снижалась ежегодно в среднем на 1,3% как у мужчин, так и у женщин. В сравнение с болезнями системы кровообращения, темпы снижения смертности от новообразований были более скромными. Кроме того, если в случае новообразований позитивная динамика отмечалась на всем пространстве российских территорий, то в случае новообразований на ряде территорий (11 у мужчин и 7 у женщин) смертность выросла. Максимальные темпы у мужчин зафиксированы в Башкортостане (на 3,6% в среднем за год), у женщин в Новосибирской области (на 3,0% в среднем за год). Помимо регионов, в которых смертность росла, в 28 территориях у мужчин и 17 – у женщин отмечались незначительные колебания смертности в пределах ±1%, свидетельствующие о стагнации ситуации. Однако в большинстве территорий смертность снижалась.

В 2018-2019 г. в целом по России темпы снижения смертности от новообразований у мужчин незначительно возросли (с 1,3% до 1,7%), у женщин столь же незначительно сократились (с 1,3% до 0,9%). Однако число территорий с негативной динамикой существенно возросло как для мужчин, так и для женщин (29 и 37 соответственно). Об относительной стагнации можно говорить на 10 территориях для мужчин и 9 для женщин. Позитивную динамику продемонстрировали менее половины российских территорий.

Особенностью первого года реализации Национальных проектов является появление групп регионов с крайне высокими темпами изменения смертности от новообразований, причем как в группе с позитивной, так и с негативной динамикой. Так, темпы роста смертности более 10% за год отмечены у мужчин в Амурской области, Хакасии, ЯНАО, Карачаево-Черкесии, у женщин – в Камчатском крае, Саратовской области, на Алтае и в Кабардино-Балкарии. Аналогичные по масштабам темпы снижения смертности зафиксированы у мужчин в Рязанской области, Камчатском крае, Тыве, ХМАО, у женщин – в Калмыкии, Краснодарском крае, Читинской области, Тыве, ХМАО. Особенно выделяется в этом списке Камчатский край со сверхвысокими темпами роста смертности женщин и - одновременно – темпами снижения смертности мужчин.

Сравнительный анализ ситуации в 2018-2019 г. и в 2013-2018 г. свидетельствует, что в отношении смертности населения от новообразований, также, как и от болезней системы кровообращения, первый год реализации Национальных проектов не только не принес дополнительных позитивных результатов, но в целом характеризовался негативной динамикой. В целом по стране скорость снижения смертности практически не изменилась. Но на региональном уровне произошел сдвиг в сторону увеличения числа территорий с негативной динамикой (39 у мужчин и 46 у женщин). Отмечено отсутствие прогресса (10 территорий для мужчин и 9 – для женщин) и даже регресс, который проявился в смене позитивных тенденций на негативные (29 территорий для мужчин и 37 – для женщин).

Отличием ситуации по новообразованиям является тот факт, что в тех территориях, в которых смертность снижалась в предыдущие годы до реализации Национального проекта, она продолжила снижение и в 2018-2019 г. При этом темпы снижения даже ускорились.

Таблица 3

Распределение территорий России по характеру изменения смертности в возрастном и нозологическом разрезах в 2018-2019 г. в сравнение со среднегодовым темпом в 2013-2018 гг. (мужчины)

	Прогресс (темпы снижения смертности увеличились; негативные тенденции сменились на позитивные)	Отсутствие прогресса (темпы снижения смертности не изменились)	Регресс
			смена позитивных тенденций на негативные	снижение темпов позитивных тенденций
Трудоспособное население	Мурманская, Калининградская область, Карелия, Тверская, Псковская, Смоленская, Владимирская, Ярославская, Ивановская, Липецкая, Орловская, Ульяновская, Волгоградская, Ростовская области, Адыгея, Ставропольский край, Северная Осетия, Карачаево-Черкесия, Кабардино-Балкария, Дагестан, Башкортостан, Пермский край, Свердловская область, ЯНАО, Тюменская область, Алтайский край, Новосибирская область, Красноярский край, Тыва, Камчатский край, Сахалинская область, Чукотский АО	СПб, Брянская, Тамбовская области, Чувашия, Марий Эл, Кировская область, Татарстан, Омская, Оренбургская области, Удмуртия, Кемеровская область	Новгородская, Курская область, Краснодарский край, Саратовская, Пензенская, Астраханская область, Калмыкия, Томская область, Алтай, Хакасия, Бурятия, Читинская область, Еврейская АО, Амурская область, Хабаровский край, Магаданская область	Архангельская, Ленинградская, Вологодская области, Коми, Калужская, Тульская, Костромская, Воронежская области, Москва, Московская, Белгородская, Рязанская, Нижегородская области, Мордовия, Самарская, Курганская области, ХМАО, Челябинская область, Чечня, Ингушетия, Иркутская область, Приморский край, Якутия
Болезни системы кровообращения	Карелия, СПб, Ленинградская, Новгородская, Псковская, Брянская, Липецкая, Курская, Орловская, Белгородская области, Москва, Астраханская, Саратовская области, Татарстан, Самарская область, Марий Эл, Чувашия, Дагестан, Краснодарский край, Ингушетия, Чечня, Башкортостан, Тюменская область Алтай, Красноярский край, Тыва, Еврейская АО, Магаданская область, Камчатский край, Сахалинская область, Чукотский АО, Якутия	Владимирская, Тамбовская, Ростовская области, Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкесия, Ульяновская, Волгоградская, Свердловская, Курганская области, Удмуртия, Омская область, ХМАО	Коми, Вологодская, Тверская, Смоленская, Калужская, Тульская, Ивановская, Воронежская, Рязанская, Костромская, Нижегородская, Ярославская, Кировская области, Адыгея, Томская область, ЯНАО, Бурятия, Кемеровская, Новосибирская область, Алтайский край, Амурская, Читинская, Иркутская области, Хабаровский край, Приморский край	Архангельская, Мурманская, Калининградская, Московская, Северная Осетия, Ставропольский край, Мордовия, Пензенская область, Калмыкия, Оренбургская, Челябинская, области., Пермский край, Хакасия,
Новообразования	Архангельская область, Коми, Карелия, Тверская, Смоленская, Брянская, Тульская, Рязанская, Липецкая области, Москва, Белгородская, Орловская области, Марий Эл, Чувашия, Пензенская, Кировская области, Татарстан, Башкортостан, Адыгея Ингушетия, Чечня, Ставропольский край, Оренбургская, Тюменская области, ХМАО, Алтай, Бурятия, Кемеровская, Новосибирская области, Красноярский край, Тыва, Читинская область Чукотский АО, Камчатский край, Якутия	Мурманская, Новгородская, Ивановская, Воронежская, области, Краснодарский край, Дагестан, Северная Осетия, Самарская, Омская области, Пермский край, Свердловска область, Удмуртия, Магаданская область	СПб, Ленинградская, Мурманская, Псковская, Костромская, Владимирская, Калининградская, Вологодская, Калужская, Тамбовская, Курская, Волгоградская, Саратовская, Нижегородская области, Калмыкия, Ульяновская, Астраханская, Ростовская области, Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкесия, Курганская, Челябинская области, Удмуртия, ЯНАО, Томская область, Алтайский край, Хакасия, Иркутская область, Еврейская АО, Амурская область, Хабаровский край, Сахалинская, область, Приморский край	Московская, Ярославская область, Мордовия

Таблица 4

Распределение территорий России по характеру изменения смертности в возрастном и нозологическом разрезах в 2018-2019 г. в сравнение со среднегодовым темпом в 2013-2018 гг. (женщины)

	Прогресс (темпы снижения смертности увеличились; негативные тенденции сменились на позитивные)	Отсутствие прогресса (темпы снижения смертности не изменились)	Регресс
			смена позитивных тенденций на негативные	снижение темпов позитивных тенденций
Трудоспособное население	Калининградская, Ленинградская, Вологодская области, Коми, Карелия, Владимирская, Тульская, Белгородская, Курская, Орловская, Костромская, Ярославская, Тамбовская области, Москва, Волгоградская область, Мордовия, Нижегородская, Ульяновская, Астраханская, Пензенская области, Марий Эл, Калмыкия, Татарстан, Чувашия, Адыгея, Северная Осетия, Ставропольский край, Оренбургская, Тюменская области, ХМАО, Свердловская область, Пермский край, Башкортостан, Хакасия, Кемеровская область, Камчатский край, Хабаровский край, Приморский край, Чукотский АО	Калужская, Ростовская, Омская, Новосибирская области	Архангельская, Мурманская, Псковская, Новгородская, Тверская области, СПб, Воронежская, Липецкая, Брянская, Смоленская, Ивановская области, Краснодарский край, Кабардино-Балкария, Ингушетия, Карачаево-Черкесия, Дагестан, Чечня, Саратовская, Кировская, Самарская области, ЯНАО, Удмуртия, Бурятия, Алтай, Алтайский край, Тыва, Красноярский край, Иркутская, Амурская область, Еврейская АО, Якутия, Магаданская, Сахалинская область	Московская, Рязанская, Курганская, Челябинская, Томская области
Болезни системы кровообращения	Карелия, Мурманская, Архангельская, Новгородская, Вологодская, Брянская области, Москва, Липецкая, Белгородска, Тамбовская, Пензенская области, Калмыкия, Мордовия, Марий Эл, Саратовская, Самарская области, Татарстан, Краснодарский край Ингушетия, Чечня, Курганская область, Пермский край, Башкортостан, Алтай, Хакасия, Тыва, Чукотский АО, Читинская область	СПб, Ленинградская, Владимирская, Воронежская, Орловская, Астраханская области, Чувашия, Свердловская, Тюменская области, Удмуртия	Калининградская область, Коми, Псковская, Тверская, Ивановская, Смоленская, Ярославская, Московская, Тульская, Нижегородская, Кировская, Волгоградская области, Ставропольский край, Кабардино-Балкария, Дагестан, Алтайский край, Томская, Новосибирская области, Красноярский край, Кемеровская, Иркутская, Амурская области, Камчатский край, Еврейская АО, Приморский край, Якутия, Магаданская область, Хабаровский край	Рязанская, Костромская, Курская, Калужская, Ростовская области, Карачаево-Черкесия, Адыгея, Северная Осетия, Ульяновская область, Чувашия, Омская, Оренбургская области, ХМАО, ЯНАО, Челябинская область, Бурятия, Читинская Сахалинская область
Новообразования	Ленинградская, Владимирская области, Москва, Воронежская, Рязанская, Тульская, Ярославская, Костромская, Орловская, Белгородская области, Адыгея, Чечня, Краснодарский край, Астраханская, Волгоградская области, Мордовия, Татарстан, Калмыкия, Чувашия, Башкортостан, Курганская, Свердловская, Тюменская области, ХМАО, Новосибирская область, Бурятия, Тыва, Чукотский АО, Читинская область, Еврейская АО	Калужская, Смоленская, Тамбовская, Ростовская, Кировская, Омская, Оренбургская, Томская области, Хакасия, Кемеровская область, Якутия	Коми, Карелия, СПб, Мурманская, Псковская, Новгородская, Калининградская, Тверская, Архангельская, Вологодская, Ивановская, Липецкая, Московская, Курская, Брянская, Саратовская, Ульяновская, Пензенская, Нижегородская, Самарская области, Марий Эл, Ставропольский край Кабардино-Балкария, Северная Осетия, Дагестан, Карачаево-Черкесия, Ингушетия, Удмуртия, Челябинская область ЯНАО, Пермский край, Алтайский край, Алтай, Красноярский край, Иркутская, Амурская области, Камчатский край, Магаданская, Сахалинская область, Приморский край, Хабаровский край

2020 год внес принципиально новые факторы в формирование тенденций смертности на фоне реализуемых Национальных проектов. Пандемия короновируса не только вызвала дополнительное число смертей и приведет по итогам года не к росту продолжительности жизни, а ее снижению, или, в лучшем случае, стагнации на уровне предыдущего года. Но влияние пандемии этим не ограничится. Будут сказываться последствия изоляции с сопутствующими рисками здоровью, как физическому, так и психологическому; последствия остановки профилактических программ, последствия отказа от планового оказания медицинской помощи и обслуживание только экстренных случаев. Причем эти эффекты явно не ограничатся текущим годом.

По предварительным итогам за 7 месяцев 2020 г. общий коэффициент смертности в целом по России вырос на 4,8%. Ситуация по регионам существенно различалась. Так, в 7 регионах прирост общего коэффициента превысил 15%, и Москва в этой группе оказалась на 7 месте. В Ингушетии и Дагестане показатель вырос более, чем на 20%, в Чеченской республике – на 17,8%, в ЯНАО – на 19,1%, в Чувашии и Пензенской области – на 15,9% и 15,5% соответственно. Вместе с тем, в 20 регионах общий коэффициент смертности не только не вырос, но даже сократился. Максимальные темпы – около 5% - отмечены в Севастополе, Адыгее, Алтайском крае, а в Бурятии показатель снизился на 7,0%. При этом в большей части территорий с позитивной динамикой смертности, темпы снижения не превышают 1-2%.

Обсуждение

Приведенные результаты, казалось бы, однозначно свидетельствуют, что первый год реализации Национальных проектов в сфере демографии и здравоохранения не привнес позитивных результатов, а по ряду признаков ситуация даже ухудшилась. Однако имеется ряд факторов, не позволяющих делать столь однозначные оценки.

Рассмотрим вначале ситуацию в отношении населения трудоспособного возраста. Как показали кризисные 1990-е годы, в условиях безработицы, падения доходов и отсутствия социальной перспективы страдает вопреки ожиданиям в отношении групп риска – детей и пожилых людей - прежде всего, население трудоспособного возраста [1, 9]. Если рассмотреть ситуацию второй половины 2010-х годов сквозь призму социально-экономических факторов, то очевидны кризисные явления в социально-экономической сфере, нараставшие год от года [10]. И, если в начале этого периода сохранялась позитивная инерция предыдущего экономического роста, то к концу 2010-х годов эта инерция практически исчерпалась, что проявлялось, в том числе, в снижении год от года темпов роста продолжительности жизни (исключая 2017 г.). Таким образом, независимо от реализации Национальных проектов ситуация в 2019 г. очевидно была бы хуже, чем в 2018 г. А с учетом принятых мер темпы ухудшения, возможно, оказались ниже.

Отмеченные факторы в определенной степени актуальны и в отношении динамики смертности от болезней системы кровообращения, а также новообразований. Однако лишь в определенной степени, поскольку большая часть умерших от данных патологий сконцентрирована в пожилых возрастах. Вместе с тем, для ведущих причин смерти актуальной проблемой является достоверность диагностики и кодирования. За время реализации мер по снижению смертности опубликовано много работ, выявляющих проблему недостоверной динамики смертности от мониторируемых причин [11-16]. Острота проблемы дошла до того, что по этому поводу высказался экс Премьер-министр Д.А.Медведев.

Если в целом по России темпы снижения смертности ни от болезней системы кровообращения, ни от новообразований не вызывают сомнения, то по отдельным территориям, как было показано выше, сверхвысокие темпы динамики смертности неадекватные этиологии хронического заболевания, присущей преимущественно пожилому населению и массивности соответствующих потерь, вызывают сомнения в достоверности данных о смертности от данных причин.

Вместе с тем, если более внимательно проанализировать состав группы с очень высокими темпами снижения, то окажется, что в нее входят регионы с крайне высокой преждевременной смертностью от всех причин, в том числе болезней системы кровообращения (Амурская, Ленинградская, Тверская). Таким образом, сложившаяся динамика может свидетельствовать о фактических результатах мер в сфере здравоохранения, наиболее эффективных именно на неблагополучных территориях с большими нереализованными резервами.

В любом случае подобные ситуации требуют дополнительного углубленного анализа смертности, как от мониторируемых причин, так и в контексте общей смертности, в том числе от других патологий.

Заключение

Завершая обсуждение особенностей смертности в России в 2018-2020 гг., следует отметить несколько обстоятельств.

В пятилетний период, предшествующий реализации Национальных проектов, в России отмечался рост продолжительности жизни. Существенно, что он был, во-первых, повсеместным, в-вторых, даже там, где отмечались самые низкие темпы роста, они были статистически значимым и превышали 0,1 года.

Сравнение динамики продолжительности жизни в 2019 г. и в период, предшествующий реализации Национальных проектов, свидетельствует о неоднозначных результатах. В целом по России ситуация практически не изменилась: среднегодовые темпы в 2013-2018 г. и прирост в 2019 г. составили соответственно у мужчин 0,53 и 0,48 года, у женщин 0,29 и 0,31 года. При этом на 41 территории для мужчин и на 36 территориях для женщин динамика продолжительности жизни в 2019 была менее позитивной (или даже негативной) в сравнении со среднегодовыми изменениями показателя в 2013-2018 гг. В географическом отношении более позитивной динамикой отличались, и у мужчин, и у женщин, территории Северо-Запада, Центра России, Приволжского и отчасти Уральского регионов, негативный тренд был более характерен для регионов Сибири и Дальнего Востока.

Источники неэффективной (по критерию продолжительности жизни населения) реализации Национальных проектов практически на половине российских территорий связаны с недостижением прогресса по ключевым приоритетам: болезням системы кровообращения, новообразованиям и смертности населения трудоспособного возраста.

Сравнительный анализ ситуации в 2018-2019 г. и в 2013-2018 г. свидетельствует, что в отношении смертности населения трудоспособного возраста первый год реализации Национальных проектов не принес дополнительных позитивных результатов. В целом по стране скорость снижения смертности или уменьшилась (у мужчин) или осталась в тех же пределах (у женщин). В большинстве регионов страны (50 у мужчин и 43 у женщин) отмечено отсутствие прогресса и даже регресс, который проявился в смене позитивных тенденций на негативные, и в снижении темпов позитивных тенденций.

В отношении смертности населения от болезней системы кровообращения первый год реализации Национальных проектов не только не принес дополнительных позитивных результатов, но в целом характеризовался негативной динамикой. В целом по стране скорость снижения смертности уменьшилась и у мужчин, и у женщин. В большинстве регионов страны (50 у мужчин и 54 у женщин) отмечено отсутствие прогресса и даже регресс в сравнение с периодом 2013-2018 гг.

Аналогичным образом развивалась ситуация по новообразованиям. В целом по стране скорость снижения смертности практически не изменилась. Но на региональном уровне произошел сдвиг в сторону увеличения числа территорий с негативной динамикой (39 у мужчин и 46 у женщин).

2020 год внес принципиально новые факторы в формирование тенденций смертности на фоне реализуемых Национальных проектов. Пандемия короновируса не только вызвала дополнительное число смертей и приведет по итогам года не к росту продолжительности жизни, а ее снижению, или, в лучшем случае, стагнации на уровне предыдущего года.

Библиография

1. Здоровье населения России в социальном контексте 90-х годов: проблемы и перспективы. В.И. Стародубов, Ю.В. Михайлова, А.Е. Иванова редакторы. Москва: Медицина; 2003. 287 с.
2. Иванова А.Е., Михайлов А.Ю. Оценка демографической политики по снижению смертности на региональном уровне в России. Социальные аспекты здоровья населения [сетевое издание] 2017; 57 (5). URL: http://vestnik.mednet.ru/content/view/914/30/lang,ru/ DOI: 10.21045/2071-5021-2017-57-5-1. (Дата обращения: 12.10.2020).
3. Сабгайда Т.П., Иванова А.Е., Землянова Е.В. Преждевременная смертность и факторы риска как индикаторы программ снижения смертности в России. Социальные аспекты здоровья населения [сетевое издание] 2017; 55 (3). URL: http://vestnik.mednet.ru/content/view/831/30/lang,ru/ DOI: 10.21045/2071-5021-2017-55-3-1. (Дата обращения: 12.10.2020).
4. Семенова В.Г., Денисенко А.Н. Потери от новообразований в контексте программы по совершенствованию организации онкологической помощи населению. Социальные аспекты здоровья населения [сетевое издание] 2015; 45 (5). URL: http://vestnik.mednet.ru/content/view/707/30/lang,ru/. (Дата обращения: 12.10.2020).
5. Иванова А.Е., Головенкин С.Е., Михайлов А.Ю. Оценка результативности мер политики по снижению смертности от сердечно-сосудистых заболеваний. Социальные аспекты здоровья населения [сетевое издание] 2014; 37 (3). URL: http://vestnik.mednet.ru/content/view/563/30/lang,ru/. (Дата обращения: 12.10.2020).
6. Немцов А.В. Сердечно-сосудистые и прочие смерти в России, 2004-2016 гг. Социальные аспекты здоровья населения [сетевое издание] 2018; 60 (2). URL: http://vestnik.mednet.ru/content/view/967/30/lang,ru/ DOI: 10.21045/2071-5021-2018-60-2-6. (Дата обращения: 12.10.2020).
7. Сабгайда Т.П., Модестов А.А., Степанова Е.В. Влияние федеральных онкологических программ на эпидемиологию злокачественных новообразований женских репродуктивных органов в красноярском и ставропольском краях. Социальные аспекты здоровья населения [сетевое издание] 2016; 49 (3). URL: http://vestnik.mednet.ru/content/view/750/30/lang,ru/ DOI: 10.21045/2071-5021-2016-49-3-2. (Дата обращения: 12.10.2020).
8. Семенова В.Г., Сабгайда Т.П., Михайлов А.Ю., Запорожченко В.Г., Евдокушкина Г.Н., Гаврилова Н.С. Смертность населения России от причин алкогольной этиологии в 2000-e годы. Социальные аспекты здоровья населения [сетевое издание] 2018; 59 (1). URL: http://vestnik.mednet.ru/content/view/950/30/lang,ru/. (Дата обращения: 12.10.2020).
9. Семенова В.Г., Иванова А.Е., Сабгайда Т.П., Евдокушкина Г.Н., Запорожченко В.Г. Потери российской молодежи от внешних причин и факторы, их определяющие. Социальные аспекты здоровья населения. [сетевое издание] 2019; 65 (6). URL: http://vestnik.mednet.ru/content/view/1117/30/lang,ru/ DOI: 10.21045/2071-5021-2019-65-6-4. (Дата обращения: 12.10.2020).
10. Бобков В.Н., Гулюгина А.А. 25 лет мониторинга доходов и уровня жизни населения России. Уровень жизни населения регионов России 2020; 16. (3): 9-23.
11. Сабгайда Т.П., Иванова A.E., Руднев С.Г., Семёнова В.Г. Причины смерти москвичей до и в период пандемии covid-19. Социальные аспекты здоровья населения. [сетевое издание] 2020; 66; (4). URL: http://vestnik.mednet.ru/content/view/1177/30/lang,ru/ DOI: 10.21045/2071-5021-2020-66-4-1. (Дата обращения: 12.10.2020).
12. Чеченин Г.И., Жилина Н.М., Дуреев В.Н., Крипальский Л.Н. Проблемы достоверности медико-статистических данных о смертности и общей заболеваемости населения по компьютерным базам данных. Социальные аспекты здоровья населения [сетевое издание] 2016; 52 (6). URL: http://vestnik.mednet.ru/content/view/786/30/lang,ru/ DOI: 10.21045/2071-5021-2016-52-6-1. (Дата обращения: 12.10.2020).
13. Максимов С.А., Табакаев М.В., Артамонова Г.В. Группировка регионов Российской Федерации по соотношению фактической и смоделированной (по социально-экономическим показателям) сердечно-сосудистой смертности. Социальные аспекты здоровья населения [сетевое издание] 2017; 54 (2). URL: http://vestnik.mednet.ru/content/view/817/30/lang,ru/ DOI: 10.21045/2071-5021-2017-54-2-2. (Дата обращения: 12.10.2020).
14. Сабгайда Т.П., Семенова В.Г. Связь снижения сердечно-сосудистой смертности 2013-2015 годов с изменением смертности от других причин. Социальные аспекты здоровья населения [сетевое издание] 2017; 57 (5). URL: http://vestnik.mednet.ru/content/view/915/30/lang,ru/ DOI: 10.21045/2071-5021-2017-57-5-2. (Дата обращения: 12.10.2020).
15. Сабгайда Т.П., Семенова В.Г., Иванова А.Е., Секриеру Е.М., Никитина С.Ю. Модификация первоначальной причины смерти от болезней системы кровообращения. Социальные аспекты здоровья населения[сетевое издание] 2014; 38 (4). URL: http://vestnik.mednet.ru/content/view/581/30/lang,ru/. (Дата обращения: 12.10.2020).
16. Иванова А.Е., Сабгайда Т.П., Семенова В.Г., Запорожченко В.Г., Землянова Е.В., Никитина С.Ю. Факторы искажения структуры причин смерти трудоспособного населения России. Социальные аспекты здоровья населения [сетевое издание] 2013; 32 (4). URL: http://vestnik.mednet.ru/content/view/491/30/lang,ru/. (Дата обращения: 12.10.2020).

References

1. Zdorov'e naseleniya Rossii v sotsial'nom kontekste 90-kh godov: problemy i perspektivy [Russian population health in the social context of the 90s: problems and prospects]. V.I.Starodubov, Yu.V. Mikhaylova, A.E.Ivanova, editors. Moscow: Meditsina; 2003. 287 p. (In Russian).
2. Ivanova A.E., Mikhaylov A.Yu. Otsenka demograficheskoy politiki po snizheniyu smertnosti na regional'nom urovne v Rossii [Assessment of demographic policy in mortality reduction at a regional level in Russia]. Sotsial'nye aspekty zdorov'ya naseleniya [serial online] 2017 [cited 2020 Oct 12]; 57 (5). Available from: http://vestnik.mednet.ru/content/view/914/30/lang,ru/ DOI: 10.21045/2071-5021-2017-57-5-1. (In Russian).
3. Sabgayda T.P., Ivanova A.E., Zemlyanova E.V. Prezhdevremennaya smertnost' i faktory riska kak indikatory programm snizheniya smertnosti v Rossii [Premature mortality and risk factors as indicators of mortality reduction programs in Russia]. Sotsial'nye aspekty zdorov'ya naseleniya [serial online] 2017 [cited 2020 Oct 12]; 55 (3). Available from: http://vestnik.mednet.ru/content/view/831/30/lang,ru/ DOI: 10.21045/2071-5021-2017-55-3-1. (In Russian).
4. Semenova V.G., Denisenko A.N. Poteri ot novoobrazovaniy v kontekste programmy po sovershenstvovaniyu organizatsii onkologicheskoy pomoshchi naseleniyu [Losses from neoplasm in the context of the program to improve the organization of cancer care to population]. Sotsial'nye aspekty zdorov'ya naseleniya [serial online] 2015 [cited 2020 Oct 12]; 45 (5). Available from: http://vestnik.mednet.ru/content/view/707/30/lang,ru/. (In Russian).
5. Ivanova A.E., Golovenkin S.E., Mikhaylov A.Yu. Otsenka rezul'tativnosti mer politiki po snizheniyu smertnosti ot serdechno-sosudistykh zabolevaniy [Assessment of the efficiency of policy measures to reduce cardiovascular mortality]. Sotsial'nye aspekty zdorov'ya naseleniya [serial online] 2014 [cited 2020 Oct 12]; 37 (3). Available from: http://vestnik.mednet.ru/content/view/563/30/lang,ru/. (In Russian).
6. Nemtsov A.V. Serdechno-sosudistye i prochie smerti v Rossii, 2004-2016 gg. [Cardiovascular and other mortality causes in Russia, 2004-2016]. Sotsial'nye aspekty zdorov'ya naseleniya [serial online] 2018 [cited 2020 Oct 12]; 60 (2). Available from: http://vestnik.mednet.ru/content/view/967/30/lang,ru/ DOI: 10.21045/2071-5021-2018-60-2-6. (In Russian).
7. Sabgayda T.P., Modestov A.A., Stepanova E.V. Vliyanie federal'nykh onkologicheskikh programm na epidemiologiyu zlokachestvennykh novoobrazovaniy zhenskikh reproduktivnykh organov v krasnoyarskom i stavropol'skom krayakh [Influence of the federal cancer programs on the epidemiology of malignant neoplasm of female reproductive organs in Krasnoyarsk and Stavropol regions]. Sotsial'nye aspekty zdorov'ya naseleniya [serial online] 2016 [cited 2020 Oct 12]; 49 (3). Available from: http://vestnik.mednet.ru/content/view/750/30/lang,ru/ DOI: 10.21045/2071-5021-2016-49-3-2. (In Russian).
8. Semenova V.G., Sabgayda T.P., Mikhaylov A.Yu., Zaporozhchenko V.G., Evdokushkina G.N., Gavrilova N.S. Smertnost' naseleniya Rossii ot prichin alkogol'noy etiologii v 2000-e gody [Russian population mortality from alcohol etiology in 2000s]. Sotsial'nye aspekty zdorov'ya naseleniya [serial online] 2018 [cited 2020 Oct 12]; 59 (1). Available from: http://vestnik.mednet.ru/content/view/950/30/lang,ru/. (In Russian).
9. Semenova V.G., Ivanova A.E., Sabgayda T.P., Evdokushkina G.N., Zaporozhchenko V.G. Poteri rossiyskoy molodezhi ot vneshnikh prichin i faktory, ikh opredelyayushchie [Losses of Russian youth from external causes and factors determining them]. Sotsial'nye aspekty zdorov'ya naseleniya [serial online] 2019 [cited 2020 Oct 12]; 65 (6). Available from: http://vestnik.mednet.ru/content/view/1117/30/lang,ru/ DOI: 10.21045/2071-5021-2019-65-6-4. (In Russian).
10. Bobkov V.N., Gulyugina A.A. 25 let monitoringa dokhodov i urovnya zhizni naseleniya Rossii [25 years of monitoring the income and living standards of the Russian population]. Uroven' zhizni naseleniya regionov Rossii 2020; 16. (3): 9-23. (In Russian).
11. Sabgayda T.P., Ivanova A.E., Rudnev S.G., Semenova V.G. Prichiny smerti moskvichey do i v period pandemii Covid-19 [Causes of death of Moscow citizens before and during the Covid-19 pandemic]. Sotsial'nye aspekty zdorov'ya naseleniya [serial online] 2020 [cited 2020 Oct 12]; 66; (4). Available from: http://vestnik.mednet.ru/content/view/1177/30/lang,ru/ DOI: 10.21045/2071-5021-2020-66-4-1. (In Russian).
12. Chechenin G.I., Zhilina N.M., Dureev V.N., Kripal'skiy L.N. Problemy dostovernosti mediko-statisticheskikh dannykh o smertnosti i obshchey zabolevaemosti naseleniya po komp'yuternym bazam dannykh [The problems of reliability of health statistical data on population mortality and general morbidity using computer data bases]. Sotsial'nye aspekty zdorov'ya naseleniya [serial online] 2016 [cited 2020 Oct 12]; 52 (6). Available from: http://vestnik.mednet.ru/content/view/786/30/lang,ru/ DOI: 10.21045/2071-5021-2016-52-6-1. (In Russian).
13. Maksimov S.A., Tabakaev M.V., Artamonova G.V. Gruppirovka regionov Rossiyskoy Federatsii po sootnosheniyu fakticheskoy i smodelirovannoy (po sotsial'no-ekonomicheskim pokazatelyam) serdechno-sosudistoy smertnosti [Grouping the Russian Federation regions according to the ratio of actual and simulated (by social and economic indicators) cardiovascular mortality]. Sotsial'nye aspekty zdorov'ya naseleniya [serial online] 2017 [cited 2020 Oct 12]; 54 (2). Available from: http://vestnik.mednet.ru/content/view/817/30/lang,ru/ DOI: 10.21045/2071-5021-2017-54-2-2. (In Russian).
14. Sabgayda T.P., Semenova V.G. Svyaz' snizheniya serdechno-sosudistoy smertnosti 2013-2015 godov s izmeneniem smertnosti ot drugikh prichin [Relationship between the decreases in cardiovascular mortality in 2013-2015 with changes in mortality from other causes]. Sotsial'nye aspekty zdorov'ya naseleniya населения [serial online] 2017 [cited 2020 Oct 12]; 57 (5). Available from: http://vestnik.mednet.ru/content/view/915/30/lang,ru/ DOI: 10.21045/2071-5021-2017-57-5-2. (In Russian).
15. Sabgayda T.P., Semenova V.G., Ivanova A.E., Sekrieru E.M., Nikitina S.Yu. Modifikatsiya pervonachal'noy prichiny smerti ot bolezney sistemy krovoobrashcheniya [Modification of the original cause of death from circulatory system diseases]. Sotsial'nye aspekty zdorov'ya naseleniya [serial online] 2014 [cited 2020 Oct 12]; 38 (4). Available from: http://vestnik.mednet.ru/content/view/581/30/lang,ru/. (In Russian).
16. Ivanova A.E., Sabgayda T.P., Semenova V.G., Zaporozhchenko V.G., Zemlyanova E.V., Nikitina S.Yu. Faktory iskazheniya struktury prichin smerti trudosposobnogo naseleniya Rossii [The factors distorting the structure of mortality causes for working-age population in Russia]. Sotsial'nye aspekty zdorov'ya naseleniya [serial online] 2013 [cited 2020 Oct 12]; 32 (4). Available from: http://vestnik.mednet.ru/content/view/491/30/lang,ru/. (In Russian).

Дата поступления: 15.10.2020.

Адрес статьи на сайте vestnik.mednet.ru:
http://vestnik.mednet.ru/content/view/1197/30/lang,ru/

© «Социальные аспекты здоровья населения» электронный научный журнал, 2024
© Все права защищены!