ПРОГНОЗ СМЕРТНОСТИ В РОССИИ ИСХОДЯ ИЗ КОНТРОЛЯ ЗА ОСНОВНЫМИ СОЦИАЛЬНЫМИ ДЕТЕРМИНАНТАМИ

DOI: 10.21045/2071-5021-2020-66-6-6

Иванова А.Е.
Центральный научно-исследовательский институт организации и информатизации здравоохранения Минздрава России, Москва, Россия

Резюме

Перспектива роста продолжительности жизни населения в России не оспаривается экспертами, однако скорость роста, его устойчивость и достижимость поставленных целевых индикаторов вызывают значительные дискуссии в научной среде.

Цель – разработать прогноз смертности населения России до 2050 г. исходя из гипотез об эффективности контроля за ее основными социальными детерминантами.

Материалы и методы. На основе анализа материалов Комплексного наблюдения условий жизни населения проанализирована актуальность мер Национальных проектов в отношении детерминант здоровья населения через самооценки населения условий и образа жизни. Разработаны 2 сценария прогноза.

Результаты. В соответствии со сценарием «исходя из сложившихся тенденций» продолжительность жизни в России к 2050 г. может составить для мужчин до 85,4 лет, для женщин – до 87,7 лет, главным образом, за счет существенного сокращения смертности в трудоспособных возрастах и сдвига начала заметного роста смертности на возрастные группы старше 70 лет. В соответствие со сценарием «с учетом дополнительных мер политики» продолжительность жизни мужчин может составить 91,3 года, женщин – 93,9 года за счет достижения практически полного контроля над преимущественно экзогенными факторами смертности и снижения смертности до минимальных значений на возрастной шкале вплоть до 75-80 лет.

Ключевые слова: прогноз смертности; сценарий прогноза; ожидаемая продолжительность жизни; социальные детерминанты.

Контактная информация: Иванова Алла Ефимовна, email: Этот e-mail защищен от спам-ботов. Для его просмотра в вашем браузере должна быть включена поддержка Java-script
Финансирование. Исследование выполнено при поддержке российского научного фонда (Грант 20-15-00386)
Конфликт интересов. Автор заявляет об отсутствии конфликта интересов.
Для цитирования: Иванова А.Е. Прогноз смертности в России исходя из контроля за основными социальными детерминантами. Социальные аспекты здоровья населения [сетевое издание] 2020; 66(6):6. URL: http://vestnik.mednet.ru/content/view/1215/30/lang,ru/. DOI: 10.21045/2071-5021-2020-66-6-6

MORTALITY FORECAST IN RUSSIA BASED ON MONITORING THE MAIN SOCIAL DETERMINANTS
Ivanova A.E.
Federal Research Institute for Health Organization and Informatics of Ministry of Health of the Russian Federation, Moscow, Russia

Abstract

The prospect for increasing life expectancy in Russia is far from being disputed by experts, however the growth rate, its sustainability and achievability of the target indicators trigger extensive discussion in the scientific community.

The purpose of the study is to develop a Russian mortality forecast until 2050 based on the hypotheses about effective monitoring over its major social determinants.

Material and methods. Based on the material analysis of the Comprehensive monitoring over living conditions of the population, the author has assessed relevance of the National project measures in relation to the determinants of public health through self-assessment of living conditions and lifestyle. Two forecast scenarios have been developed.

Results. In line with the "based on the current trends" scenario, life expectancy in Russia by 2050 may add up to 85.4 years in males and 87.7 years in females, mainly due to a significant drop in mortality in working ages and a shift of the beginning of the noticeable increase in mortality towards people aged over 70. According to the “taking into account additional policy measures" scenario, the male life expectancy can equal to 91.3 years and 93.9 years in females due to gaining almost a total control over mainly exogenous factors of mortality and reducing mortality to the minimum up to 75-80 years.

Keywords: mortality forecast; forecast scenario; life expectancy; social determinants.

Corresponding author: Alla E. Ivanova, email: Этот e-mail защищен от спам-ботов. Для его просмотра в вашем браузере должна быть включена поддержка Java-script
Information about authors:
Ivanova A.E., http://orcid.org/0000-0002-0258-3479
Acknowledgments. The study was supported by the Russian Foundation for Basic Research. Project code 20-15-00386.
Conflict of interests. The author declare no conflict of interest.
For citation: Ivanova A.E. Mortality forecast in Russia based on monitoring major social determinants. Social'nye aspekty zdorov'a naselenia / Social aspects of population health [serial online] 2020; 66(6):6. Available from: http://vestnik.mednet.ru/content/view/1215/30/lang,ru/. DOI: 10.21045/2071-5021-2020-66-6-6. (In Rus).

Введение

Объявленный Президентом России в 2018 г. комплекс мер в области социально-экономического развития страны в форме Национальных проектов до 2024 г., сфокусировал усилия на вопросах демографического развития страны: преодолении депопуляции за счет укрепления семьи и роста рождаемости, а также улучшения здоровья населения и роста продолжительности жизни. С точки зрения здоровья населения задействованы все основные детерминанты: преодоление бедности и повышение уровня и качества жизни населения, оздоровление образа жизни, формирование здоровой и безопасной окружающей среды, развитие системы здравоохранения, обеспечивающей равный территориальный и финансовый доступ населения к высококачественной медицинской помощиⁱ.

В Указе Президента от 21.07.2020 г. уточнены Национальные цели развития Российской Федерации до 2030 г. Впервые в стратегических документах прозвучала ассоциация здоровья и благополучия населенияⁱⁱ, что полностью созвучно современному пониманию здоровья населения, продвигаемому Всемирной Организацией Здравоохранения [1].

Перспектива роста продолжительности жизни населения в России не оспаривается экспертами, однако скорость роста, его устойчивость и достижимость поставленных целевых индикаторов вызывают значительные дискуссии в научной среде [2-8]. Учитывая, что мы вступаем в третье десятилетие XXI столетия, обсуждение краткосрочных прогнозов до 2024 г. и даже 2030 г. не представляет большого интереса, поскольку основные условия динамики смертности в предстоящие несколько лет уже сложились. И те меры, которые запланированы в Национальных проектах, а также дополнительные меры по достижению Национальных целей, окажут воздействие на формирование траекторий продолжительности жизни и за пределами установленных сроков, в среднесрочной демографической перспективе – в ближайшие три десятилетия до 2050 г.

Цель – разработать прогноз смертности населения России до 2050 г. исходя из гипотез об эффективности контроля за её основными социальными детерминантами.

Материалы и методы

Чтобы понять, в какой степени предлагаемые в Национальных проектах меры соответствуют реальным проблемам и потребностям населения, а, следовательно, в какой мере они повлияют на улучшение здоровья, снижение смертности и рост продолжительности жизни, будут проанализированы самооценки населением условий жизни, доступности медицинской помощи, других социальных услуг, в том числе в сфере образования, культуры, охраны окружающей среды и т.д. Для проведения анализа использованы материалы Комплексного наблюдения условий жизни населения 2018 г., проведенного Росстатомⁱⁱⁱ.

Разработка прогноза включала несколько шагов. На первом – осуществлён прогноз в соответствие со сценарными гипотезами для укрупнённых возрастных групп. Для разработки прогноза «исходя из сложившихся тенденций» использована линейная экстраполяция тенденций смертности в возрастных группах 0 лет, 1-14 лет, 15-24 года, 25-64 года, 65 и старше, отдельно для мужчин и женщин. Для разработки прогноза «с учетом дополнительных мер политики» для тех же возрастных групп использована логарифмическая модель на интервале 2020-2029 г., предполагающая более высокие темпы снижения смертности в сравнении с линейным трендом, а с 2030 – линейная модель. Такое сочетание обусловлено предположением, что в результате дополнительных мер к 2030 г. будет достигнуто существенное сокращение современного разрыва в продолжительности жизни между Россией и европейскими странами вследствие контроля над смертностью от управляемых причин. По мере исчерпания резервов управляемых причин смерти, темпы ее снижения замедляются. На втором шаге темпы снижения смертности в возрастных группах применены к однолетней возрастной шкале. На третьем шаге, исходя из прогноза возрастных коэффициентов смертности построены таблицы смертности.

Результаты

Основные детерминанты здоровья и самооценка населением их актуальности и значимости.

Начнем с анализа жилищных условий. В городских поселениях около четверти опрошенных испытывают стеснённость жилищных условий, в сельских – около пятой части респондентов. Эта оценка лишь незначительно зависит от типа поселений, но в городской местности все же очевидно увеличение стеснённости жилищных условий по мере роста городского поселения. В худшем положении независимо от типа населенного пункта оказываются молодые семьи, особенно с детьми, многодетные и неполные семьи, а также семьи, в которых воспитывается ребенок-инвалид. В этих группах семей около половины опрошенных указали на стесненные жилищные условия (рис. 1). Эта ситуация тем более плоха, что перечисленные группы, как правило, не обладают достаточными возможностями для улучшения жилищных условий.

Рис. 1. Удельный вес семей различных категорий, испытывающих стесненные жилищные условия, %
https://rosstat.gov.ru/free_doc/new_site/KOUZ18/index.html

Не только стесненность жилищных условий, но и качество жилого помещения является важным фактором, влияющим на формирование здоровья, особенно в детском возрасте.

Среди всех домохозяйств, участвовавших в опросе, 10,7% указали на недостаток тепла, 7,5% – солнечного света, 8,2% – на сырость и промерзание стен, полов, 13,4% – шум, загрязнение воздуха, пыль, сажу с улицы, которые связаны с транспортом, близким расположением предприятий, магазинов. Максимальная частота последнего признака – 18,7% – отмечается в средних городах с численностью населения от 250 до 500 тыс. человек. Лишь немногим более половины респондентов (56,5% в городской и 54,5% в сельской местности) не отметили ни одного недостатка в жилом помещении.

Таким образом, потребность в улучшении жилищных условий, как с точки зрения преодоления стесненности., так и в отношении качества жилья, включая и внешнюю среду, является довольно высокой, и, соответственно, меры, направленные на её удовлетворение, адекватны запросам населения и позитивно повлияют на сохранение здоровья.

Не только жилье, но и развитие социальной инфраструктуры, способствующей развитию и укреплению здоровья, является важным компонентом благополучия и качества жизни. Особенно это значимо в отношении детей.

По результатам опроса, почти ¾ взрослого населения указали на наличие проблем, связанных с условиями проживания в своем населенном пункте. По частоте упоминания, на первое место среди проблем выходит: состояние дорог, безопасность дорожного движения (62,9%). Около трети респондентов отмечают неудовлетворительные условия проживания в населенном пункте: загрязненность окружающей среды (36,9%), общую неблагоустроенность, недостаточность озеленения (32,7%), плохую организацию работы жилищно-коммунальных служб (37,2%). Также около трети респондентов отмечают отдаленность важных социальных объектов: мест проведения досуга и отдыха (38,4%), объектов для занятия физкультуры и спортом (34,5%), учреждений культуры (30,1%), недоступность государственных и муниципальных услуг в сфере медицинского обслуживания (26,8%). Отдаленность аптек отметили 20,2%, организаций дошкольного и школьного образования – 10,7%, торговых точек – 11,6% (рис. 2).

Рис. 2. Доля респондентов, указавших на наличие проблем в своем населенном пункте, %
https://rosstat.gov.ru/free_doc/new_site/KOUZ18/index.html

Проблема отдаленности объектов социальной инфраструктуры усугубляется, помимо состояния дорог, плохой организацией работы общественного транспорта (24,5%).

В худшем положении в отношении развития социальной инфраструктуры и транспорта находятся жители малых городов и сельских поселений. Вместе с тем, население средних и крупных городов в большей степени страдает от загрязнения окружающей среды (рис. 2).

Среди проблем, характеризующих проживание в населенном пункте, жители называют тему распространения алкоголизма и наркотиков. Это не только создает риски вовлечения детей и молодежи в потребление психоактивных веществ, но в целом, делает среду проживания менее безопасной и комфортной. Причем, если распространенность алкоголизма, как проблему условий проживания в населенном пункте, отмечают 32,0% респондентов, то проблему наркотиков – 17,8%. Среди городских поселений отсутствует связь между размером поселения и частотой упоминания темы алкоголя и наркотиков, тогда как в сельских поселениях эта зависимость очень выражена, острота проблем возрастает от малых к крупным сельским поселениям.

Важным элементом развития инфраструктуры является доступность и использование интернета. Среди лиц трудоспособного возраста 72,6% респондентов пользуются интернетом каждый день, или почти каждый день, только 6% пользуются интернетом от случая к случаю, или не пользуются им вовсе. Чаще всего (86,7%) в интернет выходят для общения в социальных сетях, чтения новостей (68,7%), скачивания фильмов, музыки, игр (53,9%). Осуществление финансовых операций (оплата услуг, перевод денег) – также довольно широко распространенный повод использования интернета, как и поиск информации о товарах и услугах, заказ их, подача собственных объявлений (39,2%), оформление документов на сайтах органов государственной власти (25,2%). Выполнение оплачиваемой работы (13,3%), поиск клиентов (15,0%), дистанционное обучение (7,8%) – встречается значительно реже. Таким образом, использование интернета, даже если речь идет только о лицах трудоспособного возраста, пока носит преимущественно функции коммуникации, развлечения и служебные (рис. 3). Тогда как в образовательных и профессиональных целях интернет используется значительно реже.

Важно отметить, что данные результаты получены до наступления пандемии коронавирусной инфекции, в результате которой существенно возросла доля рабочей, учебной и иной активности в интернете.

Работа – это не только источник средств существования, но и деятельность, которая занимает значительную часть жизни. А потому удовлетворенность работой – очень важная составляющая удовлетворенности жизнью в целом. В свою очередь, удовлетворенность жизнью является мощным предиктором здоровья и благополучия. Кроме того, важно иметь в виду, что условия труда также немаловажный компонент сохранения здоровья, и это относится не только к физическому, но и к умственному труду. Не случайно ВОЗ все больше внимания уделяет вопросам здоровых условий труда, понимая под этим не только защищенность от вредных производственных факторов, но и психологический климат, противодействие конфликтам и прочее [1].

Поскольку занятость мужчин и женщин в отдельных сферах деятельности сильно различается, и критерии удовлетворенности работой также могут иметь специфику, далее рассмотрим отдельные аспекты удовлетворенности работой с учетом гендерного фактора.

Среди работающих ¾ мужчин вполне удовлетворены выполняемыми обязанностями и режимом работы, 2/3 испытывают профессиональную удовлетворенность, их также устраивают условия труда, расстояние до работы и моральный климат в коллективе. Однако с оплатой труда картина прямо противоположная – почти 57% опрошенных мужчин не удовлетворены заработком. Среди работающих женщин неудовлетворенность заработком еще выше (64%), хотя, также как у мужчин, удовлетворенность другими аспектами труда высказывают от 2/3 от ¾ опрошенных.

Рис. 3. Цели использования интернета в населенных пунктах различного типа, %
https://rosstat.gov.ru/free_doc/new_site/KOUZ18/index.html

Неудовлетворённость оплатой труда имеет объективную основу. При оценке финансового положения домохозяйств около половины опрошенных указали, что не имеют возможности справиться с неожиданными тратами (расходы на срочный ремонт жилья или замену предметов длительного пользования, срочные медицинские услуги и т.д.), иными словами, их доходов хватает лишь на текущее потребление. Даже такие траты, как приглашение гостей на праздники или семейные торжества, недоступны четверти опрошенных. Около 10% респондентов не могут оплачивать жизненно необходимые лекарственные препараты, покупать членам семьи новую одежду по мере износа, позволить питание из мяса, птицы или рыбы хотя бы раз в два дня (рис. 4). Это свидетельствует о глубокой бедности.

Рис. 4. Доля опрошенных, не имеющих возможности из-за финансового положения позволить себе следующие затраты, %
https://rosstat.gov.ru/free_doc/new_site/KOUZ18/index.html

В случае, когда в такую группу попадают семьи с детьми, это существенно сказывается на развитии детей.

Так, среди домохозяйств, имеющих детей в возрасте до 15 лет, около 20% отметили, что не имеют снаряжения для активного отдыха вне дома (велосипед, ролики), около 40% не имеют возможности участвовать в школьных мероприятиях, если они являются платными, до 45% не имеют возможности уехать на каникулы из дома, по крайней мере на 1 неделю в год. Ситуация зависит от типа поселения, ухудшаясь от крупных городов к малым сельским поселениям.

В среднем по выборке 13,4% детей в возрасте от 3 до 14 лет живут в домохозяйствах, чьи доходы не позволяют посещать ребенку культурно-развлекательные мероприятия для детей хотя бы раз в месяц. В целом для городских поселений таких детей 10,5%, в том числе в малых городах – 14,0%, в крупных – 5,0%. В целом по сельским поселениям почти пятая часть детей относится к данной категории.

Анализ материалов опроса свидетельствует, что все направления и меры Национальных проектов, направленные на улучшение условий и качества жизни людей, на оздоровление образа жизни, на охрану окружающей среды, на развитие доступного здравоохранения, – все это крайне актуально и востребовано населением. Но основой прогресса во многих направлениях является преодоление бедности, причем среди работающего населения. Это позволит людям самим решить многие вопросы и позитивно скажется на сохранении здоровья и росте продолжительности жизни.

Вероятные траектории смертности в период до 2050 г.

Прогноз реализуется в двух вариантах: исходя из сложившихся трендов, и с учетом дополнительных мер политики. Рассмотрим последовательно оба этих варианта.

Прогноз на основе сложившихся трендов концептуально содержит две проблемы. Сложившиеся позитивные тренды смертности в России максимально насчитывают 16 лет (с 2003 по 2019 г.), а прогноз, опирающийся на эти тренды, составляет три десятилетия, т.е. срок вдвое более длинный. Кроме того, трудно ожидать, что за предстоящие десятилетия не произойдет принципиальных изменений в отношении детерминант здоровья и продолжительности жизни населения. Поэтому сценарий прогноза исходя из сложившихся трендов представляет скорее исследовательский интерес.

Прогноз с учетом дополнительных мер политики предполагает, что ценности здоровья и жизни людей сохранятся в числе приоритетных ценностей общества и государства. Исходя из этого, можно предполагать, что новые возможности, созданные наукой в области профилактики заболеваний, лечения болезней и продления жизни хронических больных будут внедрены в практику здравоохранения и окажутся доступны в территориальном и финансовом отношении не отдельным избранным группам, а широким слоям населения. Аналогичным образом, приоритет ценности человеческой жизни означает, что социальная, экономическая, экологическая и иные виды политики, имеющие отношение к сохранению здоровья людей, будут выстраиваться в соответствие с данными приоритетами. Это позволит добиться более высоких уровней продолжительности жизни населения в сравнении с первым сценарием. Однако перспективы преодоления известного на сегодня биологического предела продолжительности жизни человека в 115-120 лет мы не рассматриваем в качестве массового варианта.

Отдельного обсуждения заслуживает оценка смертности в 2020 г. из-за коронавирусной инфекции. Вторая волна эпидемии, начавшаяся в сентябре, пока не демонстрирует признаков затухания, однако резкого роста новых случаев заболевания не происходит, скорее можно говорить об относительной стабилизации, как числа заболевших, так и случаев смерти. Ожидает ли нас новый всплеск заболеваемости за пределами 2020 г. пока неизвестно, но начало вакцинации позволяет надеяться на постепенное затухание процесса. Возвращение в 2021 г. системы здравоохранения к работе в плановом режиме, в том числе в отношении реализации профилактических программ и оказания медицинской помощи позволит снизить экстремальную смертность от хронических неинфекционных заболеваний на пике эпидемии.

Ситуация по регионам России очень существенно отличается, как по скорости и интенсивности разворачивания эпидемии, так и по траектории выхода из нее. Для отдельных регионов людские потери за счёт коронавирусной инфекции окажутся существенными, для других – крайне ограниченными, но в целом по стране за период девяти месяцев 2020 г. прирост числа умерших в сравнение с аналогичным периодом 2019 г. составил 103,4 тыс. человек (7,6%). По итогам года общие потери скорее всего еще подрастут. Эффект этих потерь для продолжительности жизни населения зависит от возрастной структуры избыточных смертей. Пока отсутствуют данные, позволяющие оценить наиболее пострадавшие в период пандемии возрастные группы, однако по косвенным оценкам в других странах [9, 10] можно предположить, что это, преимущественно, пожилые люди.

Исходя из описанных процессов, для прогноза на 2000 г. принято, что продолжительность жизни населения страны останется на уровне 2019 г., а в 2021 г. ситуация будет складываться исходя из сложившегося тренда снижения смертности.

Итак, обсудим вариант снижения смертности в соответствие со сложившимися трендами (рис. 5).

Рис. 5. Динамика продолжительности жизни населения России в 2003-2019 г.

С 2013 по 2019 г. рост продолжительности жизни в России составил 9,7 года для мужчин и 6,3 года для женщин. В течение этого периода рост был крайне неравномерным. В 2003-2005 г. скорее можно было говорить об относительной стабилизации ситуации после длительного периода резких колебаний и преимущественного негативных тенденций. В 2006-2007 г. продолжительность жизни резко выросла в результате принятых мер в сфере здравоохранения и на фоне экономического оздоровления, снижения безработицы, роста уровня жизни населения [11-13]. Исключая эти два года, рост продолжительности жизни в последующие годы был менее существенным, хотя отличался довольно значительными колебаниями. Тем не менее, динамика смертности в целом за период соответствует практически линейной зависимости.

В целом за 2003-2019 гг. продолжительность жизни выросла преимущественно за счет сокращения смертности в группах риска – трудоспособных возрастах, хотя позитивные тренды отмечались на всей возрастной шкале [11, 12]. Вместе с тем, несмотря на то что огромная сверхсмертность российского населения в трудоспособном периоде сократилась в сравнении с европейскими странами, она все ещё остаётся крайне высокой и приоритет ее снижения для обеспечения роста продолжительности жизни населения России сохраняется.

Динамика смертности в детских возрастах, и, особенно, младенческая смертность, сохраняет высокие темпы, которые опережают среднеевропейские, что позволяет рассчитывать на сближение с европейскими уровнями, несмотря на имеющееся отставание [13].

Что касается смертности в старших возрастах, то в последние годы она начала снижаться более высокими темпами, в сравнении с населением трудоспособного возраста, что дало основание некоторым ученым предположить в России начало «кардиологической революции» [14, 15]. Однако некоторые признаки (рост темпов снижения смертности с возрастом среди пожилого населения, достижение европейских уровней смертности в самых старших возрастных группах на фоне превышения показателей у женщин в сравнении с мужчинами в этих возрастах) не позволяют рассматривать эти тенденции как истинные, а вынуждают оценивают их как статистический артефакт, обусловленный неточным учетом численности населения или чисел умерших в старших возрастных группах [16, 17]. Таким образом, эти тенденции в прогнозе подлежат коррекции.

В соответствие с логикой прогноза траектория возрастной смертности к 2050 г. претерпевает принципиальные изменения (рис. 6, 7). Во-первых, выравнивается кривая смертности в самых старших возрастах, приобретая обоснованную медико-биологическую форму с непрерывным ростом вероятности умереть в зависимости от возраста. Во-вторых, существенно сокращается смертность в трудоспособных возрастах и начало заметного роста смертности сдвигается на возрастные группы старше 70 лет. И, наконец, в-третьих, младенческая смертность сокращается практически вдвое в сравнение с современными уровнями.

В результате данных изменений продолжительность жизни российского населения может возрасти к 2050 г. для мужчин до 85,4 лет, для женщин – до 87,7 лет. Таким образом, хроническая российская проблема со сверхсмертностью мужского населения оказывается преодоленной. Подобный прогноз продолжительности жизни не кажется сверхоптимистичным, тем более, если вспомнить, что в соответствие с национальными целями 80-летний рубеж продолжительности жизни должен быть достигнут к 2030 г.

Рис. 6. Возрастная вероятность умереть в возрасте от 0 до 100 лет в 2019 г. и в соответствие с прогнозом до 2050 г. (исходя из сложившихся тенденций и с и с учетом дополнительных мер политики)

Рис. 7. Возрастная вероятность умереть в возрасте от 0 до 60 лет в 2019 г. и в соответствие с прогнозом до 2050 г. (исходя из сложившихся тенденций и с учетом дополнительных мер политики)

Перейдем далее к варианту прогноза с учетом дополнительных мер политики, путем воздействия на широкий круг детерминант сохранения здоровья и снижения смертности как на макроуровне (государства и общества), так и на микроуровне (индивида и семьи). Прогноз построен исходя из предположения о достижении практически полного контроля над преимущественно экзогенными факторами смертности. В свою очередь, это приведет к снижению смертности до минимальных значений на возрастной шкале вплоть до 75-80 лет. Более того, внедрение новых медицинских технологий должно способствовать сдвигу смертности от преимущественного эндогенных факторов на предельно поздние возраста, что обеспечит снижение смертности в возрастах старше 80 лет. Аналогичным образом, младенческая и детская смертность также будет снижена до минимума, определяющегося неконтролируемыми эндогенными патологиями. В этих условиях продолжительность жизни мужчин может составить 91,3 года, женщин – 93,9 года.

Обсуждение

Прогноз продолжительности жизни, особенно, если речь не идет о прогнозе на ближайшие несколько лет, всегда отражает степень оптимизма автора относительно будущего в широком смысле слова. В перспективе нескольких десятилетий, трудно удержаться от предположений о предстоящих прорывах в ключевых областях продления жизни.

Вместе с тем, если речь идет о прогнозе в России, которая, несмотря на успехи в снижении смертности, отстает на эпидемиологическую эпоху от наиболее развитых стран мира, то куда более реалистичной для нашей страны является перспектива снизить до минимума смертность от управляемых причин, что позволит достичь наиболее высоких на сегодня уровней продолжительности жизни в мире. Как свидетельствует динамика смертности за последние полтора десятилетия, последовательная реализация поставленных задач позволяет достичь опережающего роста продолжительности жизни в стране в сравнении с европейскими странами и даже отчасти сократить имеющееся отставание. Только лишь продление сложившихся тенденций позволит не только сократить, но полностью преодолеть разрыв.

Да, но современные лидеры в продолжительности жизни в мире отнюдь не будут стоять на месте. Каков потенциал роста длительности жизни? Как ответ на этот вопрос, так и готовность государств внедрить технологии продления жизни, если они будут разработаны, в практику здравоохранения для получения популяционного эффекта существенного прироста продолжительности жизни населения – все это в настоящее время относится к сфере гипотетического обсуждения.

Выводы

Судя по результатам опросов, все направления и меры Национальных проектов, направленные на улучшение условий и качества жизни людей, на оздоровление образа жизни, на охрану окружающей среды, на развитие доступного здравоохранения, – все это крайне актуально и востребовано населением. Но основой прогресса во многих направлениях является преодоление бедности, причем среди работающего населения. Это позволит людям самим решить многие вопросы и позитивно скажется на сохранении здоровья и росте продолжительности жизни.

Сценарий прогноза исходя из сложившихся тенденций представляет скорее исследовательский интерес, поскольку трудно ожидать, что за предстоящие десятилетия не произойдет принципиальных изменений в отношении детерминант здоровья и продолжительности жизни населения

Прогноз с учетом дополнительных мер политики предполагает, что ценности здоровья и жизни людей сохранятся в числе приоритетных ценностей общества и государства. Это означает, что новые возможности в области профилактики, лечения болезней и продления жизни хронических больных будут внедрены в практику здравоохранения и окажутся доступны а широким слоям населения, а социальная, экономическая, экологическая и иные виды политики, имеющие отношение к сохранению здоровья людей, будут выстраиваться в соответствие с данными приоритетами.

В соответствии со сценарием «исходя из сложившихся тенденций» продолжительность жизни в России к 2050 г. может составить для мужчин до 85,4 лет, для женщин – до 87,7 лет, главным образом, за счет существенного сокращения смертности в трудоспособных возрастах и сдвига начала заметного роста смертности на возрастные группы старше 70 лет. В соответствие со сценарием «с учетом дополнительных мер политики» продолжительность жизни мужчин может составить 91,3 года, женщин – 93,9 года за счет достижения практически полного контроля над преимущественно экзогенными факторами смертности и снижения смертности до минимальных значений на возрастной шкале вплоть до 75-80 лет.

Библиография

1. Здоровье -2020. Основы европейской политики и стратегии для XXI века. ВОЗ, 2013. URL: https://www.euro.who.int/__data/assets/pdf_file/0017/215432/Health2020-Long-Rus.pdf
2. Архангельский В.Н., Елизаров В.В., Джанаева Н.Г. Эксперты о перспективах демографического развития России (результаты опроса 2016 г.) Научные труды: Институт народнохозяйственного прогнозирования РАН 2018; 16: 550-567.
3. Шульгин С.Г., Зинькина Ю.В., Алешковский И.А., Андреев А.И. Проблемы развития активного долголетия: глобальные тенденции и региональные особенности Вестник Московского университета. Серия 27: Глобалистика и геополитика 2018 (4): 55-68.
4. Архангельский В.Н., Рыбаковский Л.Л., Иванова А.Е. Демографическая политика. Оценка результативности учебное пособие для бакалавриата и магистратуры. Рыбаковский Л.Л., редактор. [2-е изд., перераб. и доп.)]. Москва: Издательство Юрайт; 2019. 251 с.
5. Иванова А.Е., Семёнова В.Г., Лопаков К.В., Михайлов А.Ю., Сабгайда Т.П., Землянова Е.В., и др. Перспективы снижения смертности в Москве с учетом реализации мер демографической политики. Социальные аспекты здоровья населения [сетевое издание] 2016; 50 (4). URL: http://vestnik.mednet.ru/content/view/760/30/lang,ru/ Дата обращения 14.09.2020)
6. Timonin S., Danilova I., Andreev E., Shkolnikov V.M. European Recent mortality trend reversal in Russia: are regions following the same tempo? Journal of Population 2017; 33 (5): 733-763.
7. Вишневский А.Г. Как стать демографически успешной страной? Демоскоп Weekly 2019; (799-800): 31-35.
8. Вишневский А.Г., Андреев Е.М., Захаров С.В., Сакевич В.И., Кваша Е.А., Харькова Т.Л. Демографические вызовы России. Часть вторая - рождаемость и смертность. Демоскоп Weekly. 2017; (751-752): 1-10.
9. Verity R, Okell LC, Dorigatti I, et al. Estimates of the severity of coronavirus disease 2019: a model-based analysis. Lancet Infect Dis. 2020 Jun; 20(6):669-677. doi: 10.1016/S1473-3099(20)30243-7
10. World Health Organisation: Coronavirus disease 2019 (COVID-19) Situation Report – 77. 2020. Reference Source. URL: https://www.who.int/docs/default-source/coronaviruse/situation-reports/20200406-sitrep-77-covid-19.pdf?sfvrsn=21d1e632_2
11. Иванова А.Е., Семенова В.Г., Михайлов А.Ю. Тенденции и региональные особенности смертности в постсоветской России. В кн.: Региональные особенности демографического развития России в XXI веке. Рыбаковский Л.Л., редактор. Москва: Экон-Информ; 2019. С. 103-133
12. Иванова А.Е., Семенова В.Г. Демографическая ситуация в России: новые вызовы и пути оптимизации. Национальный демографический доклад. Рязанцев С.В., редактор. Москва: Экон-Информ; 2019. с. 26-36
13. Иванова А.Е., Михайлов А.Ю. Политика по улучшению здоровья и снижению смертности: оценка эффектов. В кн.: Социально-демографический потенциал России: состояние и перспективы. Москва: Экон-Информ; 2019. С. 199-227.
14. Бойцов С.А., Самородская И.В., Никулина Н.Н., Якушин С.С., Андреев Е.М., Заратьянц О.В., Барбараш О.Л. Сравнительный анализ смертности населения от острых форм ишемической болезни сердца за пятнадцатилетний период в РФ и США и факторов, влияющих на ее формирование. Терапевтический архив 2017; 89 (9): 53-59.
15. Бойцов С.А., Андреев Е.М., Самородская И.В Оценка возможности сравнения показателей смертности от болезней системы кровообращения в России и США. Кардиология 2017; 57 (1): 5-16.
16. Данилова И.А. Проблемы качества российской статистики причин смерти в старческом возрасте. Успехи геронтологии 2015; 28 (3): 409-414.
17. Архангельский В.Н., Евдокушкина Г.Н., Зайко Е.С., Иванова А.Е., Кочкина Е.В., Семенова В.Г. Демографическая ситуация в Москве: опыт аналитического исследования. Аксенова Е.И., редактор. Москва. 2019. 140 c.

References

1. Zdorov'e -2020. Osnovy evropeyskoy politiki i strategii dlya XXI veka [Health -2020. Foundations of European policy and strategy for the 21st century]. WHO. [Online] 2013 [cited 2020 Sep 14]. Available from: https://www.euro.who.int/__data/assets/pdf_file/0017/215 (In Russian).
2. Arkhangel'skiy V.N., Elizarov V.V., Dzhanaeva N.G. Eksperty o perspektivakh demograficheskogo razvitiya Rossii (rezul'taty oprosa 2016 g.) [Experts’ opinion about the prospects for the demographic development of Russia (results of 2016 survey)]. Nauchnye trudy: Institut narodnokhozyaystvennogo prognozirovaniya RAN. 2018. Vol. 16. P. 550-567. (In Russian).
3. Shul'gin S.G., Zin'kina Yu.V., Aleshkovskiy I.A., Andreev A.I. Problemy razvitiya aktivnogo dolgoletiya: global'nye tendentsii i regional'nye osobennosti [Problems of the development of active aging: global trends and regional features]. Vestnik Moskovskogo universiteta. Seriya 27: Globalistika i geopolitika 2018; (4): 55-68. (In Russian).
4. Arkhangel'skiy V.N., Rybakovskiy L.L., Ivanova A.E. Demograficheskaya politika. Otsenka rezul'tativnosti [Demographic policy. Assessment of performance]. Uchebnoe posobie. (2-e izd., per. i dop). Moscow, Izdatel’stvo Yurayt; 2019. 251 p. (In Russian).
5. Ivanova A.E., Semenova V.G., Lopakov K.V., Mikhaylov A.Yu., Sabgayda T.P., Zemlyanova E.V., et al. Perspektivy snizheniya smertnosti v Moskve s uchetom realizatsii mer demograficheskoy politiki [Prospects for reducing mortality in Moscow considering the implementation of demographic policy measures]. Sotsial'nye aspekty zdorov'ya naseleniya [serial online] 2016 [cited 2020 Sep 14]; (50) (4) Available from: http://vestnik.mednet.ru/content/view/760/30/lang,ru/. (In Russian).
6. Timonin S., Danilova I., Andreev E., Shkolnikov V.M. Recent mortality trend reversal in Russia: are regions following the same tempo? European Journal of Population 2017; 33(5): 733-763.
7. Vishnevskiy A.G. Kak stat' demograficheski uspeshnoy stranoy? [How to become a demographically successful country?]. Demoskop Weekly 2019; (799-800): 31-35. (In Russian).
8. Vishnevskiy A.G., Andreev E.M., Zakharov S.V., Sakevich V.I., Kvasha E.A., Khar'kova T.L. Demograficheskie vyzovy Rossii. Chast' vtoraya - rozhdaemost' i smertnost'. [Demographic challenges of Russia. Part two - fertility and mortality]. Demoskop Weekly 2017; (751-752): 1-10. (In Russian).
9. Verity R, Okell LC, Dorigatti I, et al.: Estimates of the severity of coronavirus disease 2019: a model-based analysis. Lancet Infect Dis. 2020 Jun;20(6):669-677. doi: 10.1016/S1473-3099(20)30243-7
10. World Health Organization: Coronavirus disease 2019 (COVID-19) Situation Report – 77. 2020. Reference Source. [Online] [cited 2020 Sep 14]. Available from: https://www.who.int/docs/default-source/coronaviruse/situation-reports/20200406-sitrep-77-covid-19.pdf?sfvrsn=21d1e632_2
11. Ivanova A.E., Semenova V.G., Mikhaylov A.Yu. Tendentsii i regional'nye osobennosti smertnosti v postsovetskoy Rossii. [Trends and regional features of mortality in post-Soviet Russia.]. In: Regional'nye osobennosti demograficheskogo razvitiya Rossii v XXI veke [Regional features of demographic development of Russia in XXI century]. Rybakovskiy L.L., editor. Moscow, 2019. Ekon-Inform. P. 103-133. (In Russian).
12. Ivanova A.E., Semenova V.G. Demograficheskaya situatsiya v Rossii: novye vyzovy i puti optimizatsii [Demographic situation in Russia: new challenges and ways of optimization]. Natsional'nyy demograficheskiy doklad. Ryazantsev S.V., editor. Moscow: Ekon-Inform, 2019. P. 26-36. (In Russian).
13. Ivanova A.E., Mikhaylov A.Yu. Politika po uluchsheniyu zdorov'ya i snizheniyu smertnosti: otsenka effektov [Policies to improve health and reduce mortality: effects assessment]. In: Sotsial'no-demograficheskiy potentsial Rossii: sostoyanie i perspektivy [Social and demographic potential of Russia: current state and future]. Moscow 2019. P. 199-227. (In Russian).
14. Boytsov S.A., Samorodskaya I.V., Nikulina N.N., Yakushin S.S., Andreev E.M., Zarat'yants O.V., et al. Sravnitel'nyy analiz smertnosti naseleniya ot ostrykh form ishemicheskoy bolezni serdtsa za pyatnadtsatiletniy period v RF i SShA i faktorov, vliyayushchikh na ee formirovanie [Comparative analysis of population mortality from acute forms of coronary heart disease over a fifteen-year period in the Russian Federation and the USA and factors affecting its formation]. Terapevticheskiy arkhiv 2017; 89 (9): 53-59 (In Russian).
15. Boytsov S.A., Andreev E.M., Samorodskaya I.V Otsenka vozmozhnosti sravneniya pokazateley smertnosti ot bolezney sistemy krovoobrashcheniya v Rossii i SShA [Assessment of the possibility of comparing mortality rates from circulatory system diseases in Russia and the USA.] Kardiologiya 2017; 57 (1): 5-16. (In Russian).
16. Danilova I.A. Problemy kachestva rossiyskoy statistiki prichin smerti v starcheskom vozraste [Problems of the quality of Russian statistics of death causes in old ages]. Uspekhi gerontologii 2015; 28 (3): 409-414. (In Russian).
17. Arkhangel'skiy V.N., Evdokushkina G.N., Zayko E.S., Ivanova A.E., Kochkina E.V., Semenova V.G. Demograficheskaya situatsiya v Moskve: opyt analiticheskogo issledovaniya [The demographic situation in Moscow: the experience of analytical research]. Aksenova E. I., editor. Moscow, 2019. 140 p. (In Russian).

Дата поступления: 17.10.2020

Адрес статьи на сайте vestnik.mednet.ru:
http://vestnik.mednet.ru/content/view/1215/30/lang,ru/

© «Социальные аспекты здоровья населения» электронный научный журнал, 2024
© Все права защищены!