СТРЕСС-СОВЛАДАЮЩЕЕ ПОВЕДЕНИЕ ВО ВРЕМЯ САМОИЗОЛЯЦИИ, ВВЕДЕННОЙ В СВЯЗИ С ПАНДЕМИЕЙ COVID-19
20.08.2021 г.

DOI: 10.21045/2071-5021-2021-67-4-5

Шишков В. В., Новикова Я. А., Кокуренкова П. А., Ульянова М. Ю.
ФГБОУ ВО «Санкт-Петербургский государственный педиатрический медицинский университет» Минздрава России

Резюме

Актуальность. Данная статья посвящена изучению способов совладающего поведения, актуализировавшихся в связи с введением режима самоизоляции в России весной 2020, а также преобладающих способов эмоциональной регуляции.

Материал и методы. В исследовании приняло участие 119 человек, выбранных случайным образом. Всем респондентам было предложено пройти тест Лазаруса (способы совладающего поведения), тест Гросса (эмоциональная регуляция), а также вопросы для создания социального портрета респондентов с целью формирования фокус-групп.

Результаты. При оценке теста Гросса были получены следующие данные: среди большинства опрошенных когнитивная переоценка является более популярным типом эмоциональной регуляции, чем подавление экспрессии. При сравнении респондентов из различных фокус-групп эта тенденция сохраняется. Анализируя ответы на тест Лазаруса, в общей выборке была отмечена актуализация в равной степени и эмоционально ориентированных, и проблемно-ориентированных вариантов копинг-стратегий, наиболее частое применение находили такие способы совладающего поведения, как дистанцирование, конфронтация, принятие ответственности. При сравнении ответов респондентов из разных фокус-групп наблюдались некоторые различия, что дало основания для проведения корреляционного анализа по Спирмену, в ходе которого был обнаружен ряд сильных взаимосвязей. Однако, при дальнейшей проверке с использованием множественного линейного регрессионного анализа не было обнаружено фактора взаимовлияния, что требует проведения дальнейших исследований.

Выводы. Таким образом, введение режима самоизоляции по данным нашего исследования не оказало значимого влияние на изучаемые аспекты психического здоровья респондентов.

Область применения. Данные настоящей работы могут быть полезны для прогнозирования состояния психического здоровья населения, а также благодаря проведенному исследованию возможно изучение иных аспектов психического здоровья, отличных от приведенных в данной работе.

Ключевые слова: самоизоляция; способы совладающего поведения; копинг; копинг-стратегия; эмоциональная регуляция.

Контактная информация: Новикова Яна Артемовна, email:  Этот e-mail защищен от спам-ботов. Для его просмотра в вашем браузере должна быть включена поддержка Java-script
Финансирование. Исследование не имело спонсорской поддержки.
Конфликт интересов. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
Для цитирования: Шишков В. В., Новикова Я. А., Кокуренкова П. А., Ульянова М. Ю. Стресс-совладающее поведение во время самоизоляции, введенной в связи с пандемией COVID-19. Социальные аспекты здоровья населения [сетевое издание] 2021; 67(4):5. URL: http://vestnik.mednet.ru/content/view/1284/30/lang,ru/

STRESS-COPING BEHAVIOR DURING SELF-ISOLATION INTRODUCED IN CONNECTION WITH THE COVID-19 PANDEMIC
Shishkov VV, Novikova YA, Kokurenkova PA, Ulianova M. Y.
St. Petersburg State Pediatric Medical University, Ministry of Health of the Russian Federation

Abstract

Significance. This article is devoted to the study of coping behaviors that have become relevant in connection with the introduction of self-isolation in Russia in the spring of 2020, as well as prevailing methods of emotional regulation.

Material and methods. The study involved 119 randomly selected people. All respondents were asked to take the Lazarus test (coping behaviors), the Gross test (emotional regulation), and answer some questions to create a social portrait of the respondents in order to form focus groups.

Results. Results of the Gross test included the following: among the majority of the respondents, cognitive reassessment is a more popular type of emotional regulation compared to expression suppression. In the comparison of the responses from different focus groups, this trend persists. Results of the Lazarus test show that actualization of emotion-oriented and problem-oriented variants of the coping strategies were equally registered in the general sample. The most frequently used behaviors to cope with stress included distancing, confrontation, and taking responsibility. Comparison of the responses from different focus groups showed some differences, which substantiated the Spearman correlation analysis revealing a number of strong relationships. However, further testing using the multiple linear regression analysis failed to identify any factor of mutual influence, calling for further research.

Conclusion. According to our study, self-isolation has hardly affected certain aspects of the respondents’ mental health under study.

Scope of application. The data obtained can help forecast mental health of the population. Based on the current research it is possible to study other aspects of mental health not outlined in this paper.

Keywords: self-isolation; coping methods; coping strategy; emotional regulation

Corresponding author: Yana A. Novikova, email:  Этот e-mail защищен от спам-ботов. Для его просмотра в вашем браузере должна быть включена поддержка Java-script
Information about authors:
Shishkov V. V. https://orcid.org/0000-0003-2112-1605
Novikova Y. A. https://orcid.org/0000-0002-0602-4447
Kokurenkova P.A. https://orcid.org/0000-0002-8140-8408
Ulianova M.Y. https://orcid.org/0000-0003-3111-1048
Acknowledgments. The study had no sponsorship.
Conflict of interests. Shishkov V.V, Novikova Y.A, Kokurenkova P.A, Ulianova M. Y. Stress-coping behavior during self-isolation introduced in connection with the COVID-19 pandemic. Social'nye aspekty zdorov'a naselenia / Social aspects of population health [serial online] 2021; 67(4):5. Available from: http://vestnik.mednet.ru/content/view/1284/30/lang,ru/ . (In Rus).

Введение

Весной 2020 года страна столкнулась с пандемией коронавирусной инфекции. По мере роста заболеваемости стали проявляться прямые и косвенные последствия пандемии в различных сферах общества.

Коронавирусная инфекция на момент введения карантина являлась еще малоизученным заболеванием, однако, уже имелись данные о высокой контагиозности коронавируса. Новизна проблемы, низкая осведомленность о течении заболевания среди населения, необходимость массового соблюдения строгих правил (социальная дистанция, масочный режим и т.д.), с большинством из которых многие столкнулись впервые, страх заболеть и заразить близких привели к возникновению "коронапаники". Предположительно, в новой жизненной ситуации общая тенденция поведения населения также будет меняться, в частности, изменятся предпочтения в формах совладающего поведения и видах эмоциональной регуляции.

Эксперты в своих областях прогнозируют, какое влияние на нас оказала эпидемия и пытаются создать превентивные меры по предупреждению распространения инфекции и сокращению негативного влияния пандемии на мировое сообщество.

Например, специалисты из Университета Сан-Паулу прогнозируют, что малоподвижный образ жизни в результате соблюдения карантинных мероприятий способствует повышению риска смертей от патологии ССС [1]. Кроме этого, из-за отсутствия определенного расписания дня многие респонденты отмечают позднее засыпание и подъем, при этом одновременно ухудшается качество их сна [2].

Данное исследование посвящено изучению влияния эпидемии коронавируса на частоту применения различных копинг-стратегий и способов эмоциональной регуляции, используемых во время карантина, с прогностической целью. Можно предположить наличие специфических для ситуации самоизоляции факторов, оказывающих влияние на стресс-совладающее поведение и эмоциональную регуляцию, что также нуждается в проверке.

Психическое благополучие при объективной и субъективной самоизоляции изучалось и ранее. При этом, под объективной изоляцией подразумевается отсутствие социальных контактов с друзьями и членами семьи [3], а под субъективной - чувство одиночества, отстраненности, отсутствие ощущения близости с друзьями и членами семьи (не учитывается "вынужденное общение", например, с продавцами в магазине) [4]. Так, по данным различных авторов субъективная изоляция, т.е. одиночество ассоциировано с большим количеством депрессивных симптомов, более высокими уровнями психологического стресса [5,6], повышенным АД [7], снижением активности иммунной системы [8] и когнитивных функций [9]. Кроме всего вышеописанного одиночество связано с низким качеством жизни [10], ухудшением личного выздоровления [11] и с более серьезными симптомами психического здоровья [12]. При анализе объективной изоляции по одним данным не было найдено коморбидности с описанными выше симптомами [5], по результатам других авторов описанное явление связывают с повышенным уровнем смертности от всех причин, [13], плохим соматическим здоровьем [14,15], депрессивными симптомами [16], более низким качеством жизни [17] и с более серьезными психотическими симптомами [16,18].

Из вышеперечисленного можно сделать вывод о негативном влиянии на психику субъективной изоляции, или чувства одиночества. Объективная изоляция предположительно также может оказывать влияния на психическое здоровье. В геронтологии в качестве одного из методов преодоления социальной дистанции были рассмотрены Интернет- коммуникации, впрочем, достоверных данных об их эффективности в снижении чувства одиночества получено не было [19-21].

Социальная изоляция, введенная с целью предупреждения распространения инфекционного заболевания была актуальна в Корее во время эпидемии MERS-CoV (Ближневосточный респираторный синдром) в 2015 году: лечение включало гемодиализ и изоляцию в боксах. У пациентов отмечались снижение уровня гематокрита, кальция и фосфора после 2 недель изоляции, а также существенная задержка пост-диализной нормализации циркулирующей внеклеточной геномной и митохондриальной ДНК (ccf-gDNA, ccf-mtDNA), являющейся индикатором стресса, по сравнению с контрольной группой [22].

В периоды общественного кризиса возникает желание владеть информацией о происходящем, однако, когда информация из официальных источников публикуется нерегулярно или в небольших количествах, люди склонны получать ее по неофициальным каналам. Неофициальные данные могут противоречить информации из официальных источников. Получение таких несовпадающих по смыслу сведений, согласно сведениям американских ученых, приводит к более высокому уровню стресса [23]. Фактически страх неизвестности приводит к более высоким уровням тревоги как у пациентов с психиатрической патологией, так и у здоровых людей [24].

Несмотря на небольшое количество данных о влиянии пандемии коронавируса на психическое здоровье популяции, некоторые авторы считают возможным предсказать последствия для самых уязвимых категорий населения [25]. Следует учесть, что категории населения с низким риском развития тяжелых форм коронавирусной инфекции, например, дети [26-27], наоборот, могут быть наиболее уязвимыми в плане соблюдения ограничительных режимов. ввиду недостаточно развитого чувства социальной ответственности, а также в большей степени, чем у взрослых, развитых механизмов отрицания опасности.

Материал и методы

Всего в исследовании принимало участие 119 человек на основании случайной выборки: 87 женщин и 32 мужчины, преобладающей возрастной группой исследования являются люди 20-24 лет (55 человека), второй по численности является группа респондентов 25-29 лет (20 человек), другие возрастные группы были репрезентованы в меньшей мере (до 18 лет - 2 человека, 18-19 лет - 6 человек, 30-34 лет - 12 человек, 35-39 лет - 10 человек, 40-44 лет - 7 человек, 45-49 лет - 5 человек, 50-54 лет - 2 человека).

Для оценки воздействия карантинного режима были выбраны следующие методики:

1) Тест на способы совладающего поведения Лазаруса

2) Тест Гросса (эмоциональная регуляция)

3) Тест на объективную и субъективную изоляцию

4) Вопросы для создания социального портрета респондента

Опросник Лазуруса используется для определения копинг-стратегий. Под копинг-стратегией подразумевается целенаправленное социальное поведение, позволяющее справиться с трудной жизненной ситуацией способами, адекватными личностным особенностям и ситуации. Методика была разработана Р. Лазарусом и С. Фолкманом в 1988 году, адаптирована Т.Л. Крюковой, Е.В. Куфтяк, М.С. Замышляевой в 2004 году.

Копинг выполняет 2 функции: изменение условий, вызывающих стресс; регулирование эмоций и чувств. В соответствии с этим выделяются 2 типа копинга [28- 31]:

1) Проблемно-ориентированное совладание, то есть рациональные целенаправленные усилия по решению проблемы, а также активные способы изменения ситуации: конфронтация, планирование решения проблемы.

2) Эмоционально-ориентированный копинг: принятие ответственности, бегство-избегание, положительная переоценка, самоконтроль, дистанцирование.

3) Смешанный вариант: поиск социальной поддержки.

Респонденту предлагается 50 утверждений, ответы распределяются в 8 шкал. Каждому утверждению присваиваются баллы, которые суммируются отдельно для каждой шкалы. На основании суммы баллов определяется уровень напряженности (частота использования) каждой копинг-стратегии.

Опросник ERQ (Emotion Regulation Questionnaire) был разработан Дж. Гроссом для оценки индивидуальных различий эмоциональной регуляции. Опросник содержит 2 шкалы: шкала когнитивная переоценка включает 6 пунктов, шкала подавление экспрессии – 4 пункта. От респондента требуется отметить степень согласия с предложенными утверждениями по шкале от 1 («категорически не согласен») до 7 («полностью согласен») [32].

Автор методики определяет когнитивную переоценку как изменение отношения к ситуации, что позволяет модифицировать эмоциональный ответ, а подавление экспрессии – как сдерживание внешних проявлений уже возникшего эмоционального ответа.

Когнитивная переоценка коррелирует с показателями психологического благополучия – удовлетворенностью жизнью и общей жизнестойкостью– положительно, а подавление экспрессии – отрицательно на уровне 0,2, что свидетельствует о критериальной валидности опросника. Стоит отметить, что полученные связи стратегий эмоциональной регуляции с показателями психологического благополучия воспроизводят результат, характерный для культур с западными ценностями [33], где подавление экспрессии имеет отрицательные последствия для психологического здоровья.

Тест на объективную и субъективную изоляцию был разработан на основе вопросов NSAL (The National Survey of American Life) [34] с целью оценки корреляции объективной изоляции с социально-демографическими факторами и уровнем субъективной изоляции. Вопросы теста позволяют оценить частоту социальных контактов респондента с близким кругом его общения, а также субъективное чувство близости с семьей, друзьями. Анкетируемым задавались вопросы: " Как часто вы встречаетесь, списываетесь или разговариваете по телефону с друзьями\ родственниками, которые не живут с вами?", " Насколько, по вашим ощущениям, вы близки с друзьями\членами своей семьи?".

Для оценки результатов использовались методы математической статистики (коэффициент корреляции и коэффициент регрессии).

Мы разделили респондентов по 3 признакам (характер проживания, частота выхода из дома, тип изоляции), предположительно влияющим на стресс-совладающее поведение в случае карантина, на несколько фокус-подгрупп, представленных в таблице 1.

Таблица 1

Распределение респондентов по фокус группам

Фокус -группа Количество респондентов Доля в %
По характеру проживания 119 100
Проживают одни 19 16
Проживают не одни 100 84
По внешней активности (частоте выхода из дома) 119 100
Выходят несколько раз в день 12 10,1
Выходят почти каждый день 19 16
Выходят несколько раз в неделю 38 31,9
Выходят редко 39 32,8
выходят 1 раз в несколько недель 7 5,9
Не выходят 4 3,4
По типу самоизоляции 119 100
Объективно изолированы и от семьи и от друзей 22 18,5
Объективно не изолированы и от семьи и от друзей 97 81,5
Субъективно изолированы и от семьи от друзей 31 26,1
Субъективно не изолированы и от семьи от друзей 88 73,9

Результаты

1. Социальный портрет респондентов

Более половины респондентов работают (79 человек), при этом большинство на момент опроса выполняют свои обязанности удаленно (66% работающих, 52 человека), 16% работающих респондентов продолжают работать посменно до 2-3 раз в неделю (13 человек), 6% - продолжают посещать свои рабочие места 5 или 6 раз в неделю в обычном графике (5 человек), 11% - в отпуске (9 человек). 5% (6 человек) опрошенных были уволены, либо уволились по своему желанию в течении месяца.

В рамках режима самоизоляции только 1,5% (3 человека) опрошенных не покидают свои дома вообще, еще 6% (7 чел.) выходят из дома 1 раз в несколько недель, большая же часть респондентов выходят из дома 1-2 или 3-4 раза в неделю (33% и 34% соответственно, 39 и 40 чел.). 15% опрошенных (18 чел.) выходят на улицу почти каждый день, а 11% (12 чел.) - несколько раз в день. Среди причин выхода из дома к наиболее частым можно отнести поход за необходимыми продуктами и лекарствами, вынос бытовых отходов, выгул домашних животных, реже встречаются - прогулки с детьми, встречи с родственниками и друзьями, получение медицинской помощи, поход на работу и возвращение с нее, среди единичных причин можно выделить занятия спортом на свежем воздухе и визиты к пожилым родственникам.

Во время карантина самым популярным занятием среди опрошенных является дистанционная учеба и/или работа (88% опрошенных, 105 чел.), 68% (81 чел.) респондентов также отметили более частое использование Интернета с не учебными и не рабочими целями, для развлечения, что может быть связано как с увеличившимся количеством свободного времени, так и с переносом рабочего пространства из привычной трудовой среды в домашнюю, что предположительно снижает самоконтроль и, соответственно, эффективность труда. Среди других распространенных занятий были отмечены выполнение домашних обязанностей (68%, 81 чел.), занятие творческими хобби (45%, 54 чел.) и спортом (44%, 52 чел.), чтение книг (36%, 43 чел.), прохождение онлайн курсов /тренингов (24%, 29 чел.). 34% (40 чел.) опрошенных также сообщили, что во время карантина изменились их пищевые привычки – участились приемы пищи.

Несмотря на ограничительные меры, 46% (55 чел.) опрошенных отметили, что их качество жизни осталось на таком же высоком уровне, как и до введения режима самоизоляции. 10% (12 чел.) даже отметили повышение качества жизни. В то же время 35% опрошенных (42 чел.) отметили снижение качества жизни, еще 8% (10 чел.) респондентов отметили, что ограничительные меры никак не повлияли на их исходно низкое качество жизни. Среди респондентов, самоизолирующихся с семьей, друзьями или посторонними (83% от общего числа опрошенных, 100 чел.), 72% (72 чел.) опрошенных не отметили каких-либо изменений в отношениях с проживающими с ними людьми, 18% (18 чел.) - отметили улучшение и 10% (10 чел.) - ухудшение межличностных отношений (8% (8 чел.) - за счет увеличения числа конфликтов, 2% (2 чел.) - стали реже общаться).

2. Тест Лазаруса

Для определения преобладающего типа совладающего поведения по тесту Лазаруса на основе анализа структуры копинг-стратегий в выборке была рассмотрена сводная картина результатов, представленная в табл.2

Таблица 2

Копинг-стратегии (тест Лазаруса). Результаты в общей выборке

  Низкий уровень напряженности Средний уровень напряженности Высокий уровень напряженности
  чел. % чел. % чел. %
Конфронтация 29 24,37 81 68,07 9 7,56
Бегство 14 11,76 81 68,07 24 20,17
Дистанцирование 35 29,4 73 61,35 11 9,24
Поиск социальной поддержки 12 10,09 67 56,30 40 33,61
Принятие ответственности 27 22,69 59 49,58 33 27,73
Самоконтроль 9 7,56 85 71,44 25 21,00
Планирование 14 11,76 63 52,94 42 35,3
Положительная переоценка 21 17,65 72 60,5 26 21,85

При сравнении преобладающих копинг-стратегий в 2 фокус-группах, сформированных по характеру проживания ("проживают одни", "проживают не одни"), были получены результаты, представленные в таблице 3.

Таблица 3

Копинг-стратегии (тест Лазаруса). Результаты фокус-групп, выделенных по типу проживания

  проживают не одни, 100 чел. проживают одни, 19 чел.
  Низкая частота применения Средняя частота применения Высокая частота применения Низкая частота применения Средняя частота применения Высокая частота применения
  Чел. % Чел. % Чел. % Чел. % Чел. % Чел. %
Конфронтация 24 24 68 68 8 8 5 26,3 13 68,5 1 5,3
Планирование 11 11 49 49 40 40 3 15,8 14 73,7 2 10,5
Принятие ответственности 21 21 49 49 30 30 6 31,6 10 52,6 3 15,8
Бегство 12 12 66 66 22 22 6 31,6 10 52,6 3 15,8
Дистанцирование 32 32 61 61 7 7 3 15,8 12 63,15 4 21,05
Положительная переоценка 17 17 61 61 22 22 4 21 11 58 4 21
Самоконтроль 8 8 71 71 21 21 1 5,3 14 73,7 4 21
Поиск социальной поддержки 9 9 56 56 35 35 3 15,8 11 58 5 26,2

Результаты опроса респондентов, разделенных на фокус-группы по характеру внешней активности, представлены в таблицах 4 (часто выходящие из дома: выходят несколько раз в день, почти каждый день и несколько раз в неделю (4-3)) и 5 (редко выходящие из дома: выходят редко (2-1 раз в неделю), 1 раз в несколько недель, не выходят).

Таблица 4

Копинг-стратегии (тест Лазаруса). Результаты фокус-групп, сформированных по частоте выходов из дома. Часто выходящие.

  Выходят несколько раз в день, 12 чел Выходят почти каждый день, 19 чел. Выходят несколько раз в неделю, 38 чел.
  Низкая частота применения Средняя частота применения Высокая частота применения Низкая частота применения Средняя частота применения Высокая частота применения Низкая частота применения Средняя частота применения Высокая частота применения
  чел. % чел. % чел. % чел. % чел. % чел. % чел. % чел. % чел. %
Конфронтация 2 16,7 7 58,30 3 25,00 2 10,5 15 78,90% 2 10,50% 10 26,30% 28 73,70% 0 0,00%
Планирование 2 16,7 5 41,70 5 41,70 2 10,50 9 47,40% 8 42,10% 1 2,60% 28 73,70% 9 23,70%
Принятие ответственности 2 16,7 6 50,00 4 33,30 4 21,10% 9 47,40% 6 31,60% 11 28,90% 20 52,60% 7 18,40%
Бегство 2 16,7 7 58,30 3 25,00 2 10,50% 11 57,90% 6 31,60% 5 13,20% 27 71,10% 6 15,80%
Дистанцирование 3 25,0 8 66,70 1 8,3 5 26,30% 12 63,20% 2 10,50% 14 36,80% 17 44,70% 7 18,40%
Положительная переоценка 1 8,3 7 58,30 4 33,3 3 15,80% 11 57,90% 5 26,30% 5 13,20% 27 71,10% 6 15,80%
Самоконтроль 1 8,3 7 58,30 4 33,3 1 5,30% 15 78,90% 3 15,80% 3 7,90% 28 73,70% 7 18,40%
Поиск социальной поддержки 1 8,3 9 75,00 2 16,7 2 10,50% 11 57,90% 6 31,60% 4 10,50% 23 60,50% 11 28,90%

Таблица 5

Копинг-стратегии (тест Лазаруса). Результаты фокус-групп, сформированных по частоте выходов из дома. Редко выходящие.

  Выходят редко, 39 чел. Выходят 1 раз в несколько недель, 7 чел. Не выходят, 4 чел
  Низкая частота применения Средняя частота применения Высокая частота применения Низкая частота применения Средняя частота применения Высокая частота применения Низкая частота применения Средняя частота применения Высокая частота применения
  чел % чел % чел % чел % чел % чел % чел % чел % чел %
Конфронтация 13 33,3 23 59,0 3 7,7 2 28,6 5 71,4 0 0,0 0 0,0 3 75,0 1 25,0
Планирование 7 17,9 17 43,6 15 38,5 2 28,6 2 28,6 3 42,9 0 0,0 2 50,0 2 50,0
Принятие ответственности 8 20,5 18 46,2 13 33,3 1 14,3 4 57,1 2 28,6 1 25,0 2 50,0 1 25,0
Бегство 5 12,8 25 64,1 9 23,1 0 0,0 7 100 0 0,0 0 0,0 4 100 0 0,0
Дистанцирование 7 17,9 31 79,5 1 2,6 3 42,9 4 57,1 0 0,0 3 75,0 1 25,0 0 0,0
Положительная переоценка 10 25,6 21 53,8 8 20,5 2 28,6 4 57,1 1 14,3 0 0,0 2 50,0 2 50,0
Самоконтроль 4 10,3 27 69,2 8 20,5 0 0,0 5 71,4 2 28,6 0 0,0 3 75,0 1 25,0
Поиск социальной поддержки 3 7,7 21 53,8 15 38,5 2 28,6 2 28,6 3 42,9 0 0,0 1 25,0 3 75,0

Результаты сравнения преобладающих копинг-стратегий в фокус-группах, сформированных по типу изоляции, представлены в таблицах 6 и 7

Таблица 6

Копинг-стратегии (тест Лазаруса). Результаты фокус-групп, сформированных по типу изоляции. Объективная изоляция.

  Объективно изолированы от семьи/от друзей,22 чел Объективно не изолированы от семьи/от друзей, 97 чел
  Низкая частота применения Средняя частота применения Высокая частота применения Низкая частота применения Средняя частота применения Высокая частота применения
  чел % чел % чел % чел % чел % чел %
Конфронтация 5 22,72 13 59,10 4 18,18 24 24,7 68 70,1 5 5,20
Планирование 2 9,09 13 59,09 7 31,82 12 12,4 50 51,5 35 36,10
Принятие ответственности 3 13,64 14 63,64 5 22,72 24 24,7 45 46,4 28 28,90
Бегство 2 9,09 15 68,19 5 22,72 12 12,4 666 68,0 19 19,60
Дистанцирование 6 27,27 14 63,64 2 9,09 29 29,9 59 60,8 9 9,30
Положительная переоценка 5 22,72 9 40,91 8 36,37 16 16,5 63 64,9 18 18,60
Самоконтроль 5 22,72 12 54,55 5 22,72 4 4,10 73 75,3 20 20,60
Поиск социальной поддержки 1 4,55 14 63,64 7 31,82 11 11,3 53 54,6 33 34,00

Таблица 7

Копинг-стратегии (тест Лазаруса). Результаты фокус-групп, сформированных по типу изоляции. Субъективная изоляция.

  Субъективно изолированы от семьи/от друзей,31 чел Субъективно не изолированы от семьи/от друзей, 88 чел.
  Низкая частота применения Средняя частота применения Высокая частота применения Низкая частота применения Средняя частота применения Высокая частота применения
  чел % чел % чел % чел % чел % чел %
Конфронтация 8 24,24 21 67,74 2 6,45 21 23,86 60 68,18 7 7,95
Планирование 4 12,12 17 54,84 10 32,26 10 11,36 46 52,27 32 36,36
Принятие ответственности 4 12,12 21 67,74 6 19,35 23 26,14 38 43,18 27 30,68
Бегство 1 3,03 25 80,65 5 16,13 13 14,77 56 63,64 19 21,59
Дистанцирование 8 24,24 18 58,06 5 16,13 27 30,68 55 62,5 6 6,82
Положительная переоценка 5 15,15 15 48,39 11 35,48 16 18,18 57 64,77 15 17,05
Самоконтроль 1 3,03 22 70,97 8 25,81 8 9,09 63 71,59 17 19,32
Поиск социальной поддержки 5 15,15 15 48,39 16 51,61 7 7,95 52 59,09 29 32,95

3. Тест Гросса

При оценке результатов прохождения теста Гросса всеми опрошенными было выявлено следующее:

1) когнитивная переоценка является преобладающим типом эмоциональной регуляции (преобладает у 73,1% опрошенных, 87 респондентов)

2) подавление экспрессии является преобладающим типом эмоциональной регуляции согласно тесту Гросса выражено в 1/3 случаев (29,4% от всех опрошенных, 32 респондента).

При разделении респондентов на фокус группы были получены результаты, представленные в табл. 8.

Таблица 8

Результаты теста Гросса в различных в фокус-группах.

Фокус-группа Когнитивная переоценка Подавление экспрессии
Выражена Не выражена Выражено Не выражено
  чел % чел % чел % чел %
По типу проживания
Проживают одни, 19 чел 10 53% 9 47% 9 47% 10 53%
Проживают не одни, 100 чел 77 77% 23 23% 23 23% 77 76%
По типу внешней активности
Выходят несколько раз в день, 12 чел 6 50% 6 50% 6 50% 6 50%
Выходят почти каждый день, 18 чел 15 83% 3 17% 3 17% 15 83%
Выходят несколько раз в неделю (3-4 р\нед) 31 78% 9 22% 9 22% 31 78%
Выходят редко (1-2 р\нед) 27 69% 12 31% 12 31% 27 69%
Выходят один раз в несколько недель 5 71% 2 29% 2 29% 5 71%
Не выходят 3 100% 0 0 0 0 3 100%
По типу изоляции
Объективно изолированные от друзей\семьи ,22 чел 14 64% 8 36% 8 36% 14 64%
Объективно не изолированные от друзей\семьи , 97 чел 73 75% 24 25% 24 25% 73 75%
Субъективно изолированные от друзей и/или семьи, 39 чел. 29 74% 10 26% 10 26% 29 74%
Субъективно не изолированные от друзей и/или семьи, 80 чел. 58 73% 22 27% 22 27% 58 73%

4. Статистический анализ

Выделенные в ходе обсуждения результатов (см. ниже) различия дают основание для проведения статистического анализа.

Был проведен корреляционный анализ по Спирмену. Были выявлены положительные корреляционные взаимосвязи между фактором «Проживание с кем-то» и копинг-стратегией «Дистанцирование» (p ≤0,05; r=0,198). Положительные корреляционные взаимосвязи между фактором «Проживание в одиночестве» и копинг-стратегией «Планирование решения проблемы» (p ≤0,05; r=0,234). Сильная отрицательная корреляционная взаимосвязь между копинг-стратегией «Конфронтация» и возрастом испытуемых ((p ≤0,01; r=-0,253). Слабая отрицательная корреляционная взаимосвязь между копинг-стратегией «Принятие ответственности» и возрастом испытуемых (p ≤0,05; r=-0,192), и слабая положительная корреляционная взаимосвязь между копинг-стратегией «Самоконтроль» и возрастом испытуемых (p ≤0,05; r=0,181). Слабые положительные корреляционный взаимосвязи между копинг-стратегией «Дистанцирование» и стратегиями эмоциональной регуляции «Когнитивная переоценка» (p ≤0,05; r=0,186) и «Подавление экспрессии» (p ≤0,05; r=0,194). Сильные корреляционные взаимосвязи между стратегией эмоциональной регуляции «Подавление экспрессии» и копинг-стратегиями «Самоконтроль» (p ≤0,01; r= -0,3) и «Поиск социальной поддержки» (p ≤0,01; r= -0,3). Сильные корреляционные взаимосвязи между стратегией эмоциональной регуляции «Когнитивная переоценка» и копинг-стратегией «Положительная переоценка» (p ≤0,01; r= 0,294) и слабые с фактором «Субъективная изоляция из семьи» (p ≤0,05; r= -0,193).

Был проведен множественный линейный регрессионный анализ. За зависимые переменные принимались «Копинг-стратегии» и «Стратегии эмоциональной регуляции». За независимые переменные принимались пол, возраст испытуемых, субъективная изоляция от семьи, субъективная изоляция от друзей, объективная изоляция от семьи, объективная изоляция от семьи, то проживает ли испытуемый один или с кем-либо. В результате анализа, было выявлено, что в 23% случаях на наличие копинг-стратегии «Конфронтация» влияет фактор возраста испытуемых (то есть, чем младше респондент, тем большее предпочтение он отдает "Конфронтации"). В остальных случаях не было установлено значимого взаимовлияния.

Обсуждение

Результаты, полученные в ходе обработки теста Лазаруса в общей выборке можно интерпретировать следующим образом:

  1. Преобладающая тенденция стресс-совладающего поведения формируется за счет поведения людей со средним уровнем применения всех копинг-стратегий. Таким образом, в общей выборке в равной степени актуализированы и эмоционально ориентированные, и проблемно-ориентированные варианты копинг-стратегий.
  2. Среди редкого применения наибольший процент респондентов отмечался в следующих копинг-стратегии: Дистанцирование (29,4%), на втором месте - Конфронтация (24,4%), на третьем - Принятие ответственности (22,7%).
  3. Среди частого применения наибольшее количество людей - в следующих копинг-стратегиях: Планирование (35,3%), на втором месте - Поиск социальной поддержки (33,6%), на третьем - Принятие ответственности (27,7%).

Таким образом, в общей выборке наибольший процент респондентов имеет среднее проявление всех копинг-стратегий, и эта тенденция сохраняется при разделении респондентов на фокус-группы, что подтверждает отсутствие специфического влияния самоизоляции на психическое благополучие. Однако при сравнении ответов респондентов из разных фокус-групп наблюдались различия, например:

1) При сравнении ответов респондентов из групп "проживают одни" и "проживают не одни"

А) Стратегия "Планирование" часто используется большим количеством людей в группе "проживают одни" по сравнению с респондентами из группы "проживают не одни" (40% и 10,5% высокого уровня напряженности соответственно). Предположительно, этот копинг легче дается проживающим в одиночестве, так как в своих планах на домашнее пространство (которое с введением карантина становится также учебным, рабочим, пространством для спорта и прочее) им не приходится учитывать планы других людей.

Б) Подобным образом, стратегии "Дистанцирование" (21,1% и 7% соответственно), "Принятие ответственности" (30% и 15,8% соответственно) также используется часто большим количеством людей в группе "проживают одни", что также предположительно можно объяснить тем, что люди, лишённые возможности обратится за помощью по поводу проблемы, предпочитают либо приуменьшить её значимость, либо – обладая интернальным локусом контроля – стремятся принять всю ответственность за её разрешение.

2) При сравнении объективно изолированных от друзей и семьи респондентов с объективно не изолированными:

А) Объективно изолированные респонденты отдают большее, по сравнению с неизолированными, предпочтение "Положительной переоценке", предположительно потому что, будучи реально лишёнными общения, они сознательно решили заняться своим личностным ростом.

В) Копинг-стратегии "Принятие ответственности" и "Самоконтроль" более популярны у объективно неизолированных респондентов по сравнению с изолированными.

3) При сравнении субъективно изолированных от друзей и семьи респондентов с субъективно не изолированными

А)"Положительная переоценка", "Планирование" и "Самоконтроль" являются популярными способами совладающего поведения в обеих группах, но большее предпочтение им отдается в группах субъективно изолированных от друзей и семьи респондентов.

В) Субъективно неизолированные респонденты отдают большее предпочтение "Принятию ответственности" и "Поиску социальной поддержки", чем изолированные респонденты, поскольку, чувствуя себя одинокими, они предпочитают предпринимать когнитивные усилия отделиться от ситуации и уменьшить ее значимость. "Дистанцирование" чаще встречается в группе субъективно изолированных респондентов.

4) Сравнивая объективную и субъективную изоляцию, можно отметить

А) Более редкое использование таких стратегий, как "Дистанцирование", "Принятие ответственности", "Самоконтроль", "Планирование", "Положительная переоценка" у объективно изолированных респондентов относительно субъективно изолированных.

Б) Более популярными среди объективно изолированных являются «Конфронтация", означающая определённую степень враждебности и готовности к риску, и "Поиск социальной поддержки" по сравнению с субъективно изолированными.

При оценке теста Гросса среди большинства опрошенных когнитивная переоценка является более популярным типом эмоциональной регуляции, чем подавление экспрессии. При сравнении респондентов из различных фокус-групп эта тенденция сохраняется. Исключение составляет группа "живут одни", где оба этих типа эмоциональной регуляции популярны примерно в равной степени.

Выводы

Гипотеза о наличии специфического влияния самоизоляции во время пандемии коронавируса на проявление стресс-совладающего поведения была подвергнута сомнению, так как были получены результаты об одновременной актуализации в равной степени и эмоционально ориентированных, и проблемно-ориентированных вариантов копинг-стратегий. Известно, что во многих стрессовых ситуациях актуализируются обе формы копинга (проблемно- и эмоционально- ориентированные) [30]

Отсутствие специфического влияния самоизоляции на психическое благополучие подтверждается также результатами ответов респондентов на тест Гросса. У большинства респондентов когнитивная переоценка, положительно коррелирующая с показателями психологического благополучия, превалирует над подавлением экспрессии, отрицательно коррелирующей с удовлетворенностью жизнью. [33].

При проведении анализа по Спирмену с целью установления специфических для ситуации самоизоляции во время эпидемии коронавируса факторов, оказывающих влияние на стресс-совладающее поведение и эмоциональную регуляцию был выявлен ряд корреляционных взаимосвязей, однако при проведении множественного линейного регрессионного анализа не было установлено статистически значимых взаимовлияний. Предположительно, детерминирующий фактор не был выявлен в ходе данного исследования, что требует дальнейшего изучения.

Для более четкого понимания проблемы полезным было бы также проанкетировать респондентов до локдауна, что, к сожалению, не представилось возможным ввиду отсутствия прогноза на столь длительное введение режима самоизоляции.

Библиография

  1. Peçanha T, Goessler KF, Roschel H, Gualano B. Social isolation during the COVID-19 pandemic can increase physical inactivity and the global burden of cardiovascular disease. Am J of  Physiol Heart Circ Physiol [serial online]. 2020 May 20 [cited 2020 may 31]; 318(6):1441-1446. Available from:https://journals.physiology.org/doi/full/10.1152/ajpheart.00268.2020 doi: 10.1152/ajpheart.00268.2020
  2. Cellini N, Canale N, Mioni G, Costa S. Changes in sleep pattern, sense of time and digital media use during COVID-19 lockdown in Italy. J Sleep Res [serial online]. 2020 May 15 [cited 2020 aug 20]; 29(4). E13074. Available from: https://onlinelibrary.wiley.com/doi/full/10.1111/jsr.13074 doi: 10.1111/jsr.13074. 
  3. Wilson WJ. The truly disadvantaged: the inner city, the underclass, and public policy. Chicago: The University of Chicago Press;2012. 320 p.
  4. Wang J, Lloyd-Evans B, Giacco D, Forsyth R, Nebo C,  Mann  F, et al. Social isolation in mental health: a conceptual and methodological review. Soc Psychiatry Psychiatr Epidemiol [serial online]. 2017 October 28 [cited 2020 dec 12]; 52(12):1451–1461. Available from: https://link.springer.com/article/10.1007/s00127-017-1446-1 doi:10.1007/s00127-017-1446-1
  5. Taylor HO, Taylor RJ, Nguyen AW, Chatters L. Social Isolation, Depression, and Psychological Distress Among Older Adults. J Aging Health [serial online]. 2018 Feb [cited 2020 may 12]; 30(2): 229-246. Available from: https://doi.org/10.1177/0898264316673511 doi: 10.1177/0898264316673511
  6. Alpass FM, Neville S. Loneliness, health and depression in older males. Aging Ment Health [serial online]. 2003 [cited 2020 may 12]; 7(3):212–6.Available from:https://www.tandfonline.com/doi/abs/10.1080/1360786031000101193  doi: 10.1080/1360786031000101193
  7. Cacioppo JT, Hawkley LC, Crawford LE, Ernst JM, Burleson MH,  Kowalewski RB, et al. Loneliness and health: potential mechanisms. Psychosom Med [serial online]. 2002 May-June [cited 2020 may 12]; 64(3):407–417. Available from: https://journals.lww.com/psychosomaticmedicine/Abstract/2002/05000/Loneliness_and_Health__Potential_Mechanisms.5.aspx doi:10.1097/00006842-200205000-00005 
  8. Russell DW, Cutrona CE, de la Mora A, Wallace RB Loneliness and nursing home admission among rural older adults. Psychol Aging [serial online]. 1997 [cited 2020 may 12]; 12(4):574–89. Available from:https://doi.org/10.1037/0882-7974.12.4.574 doi: 10.1037/0882-7974.12.4.574 
  9. Holwerda TJ, Beekman AT, Deeg DJ, Stek ML, van Tilburg TG et al. Increased risk of mortality associated with social isolation in older men: only when feeling lonely? Results from the Amsterdam Study of the Elderly (AMSTEL). Psychol Med [serial online]. 2012 Apr [cited 2020 may 12 ]; 42(4):843–53 Available from:  https://research.vumc.nl/en/publications/increased-risk-of-mortality-associated-with-social-isolation-in-o doi:10.1017/S0033291711001772
  10. Bastiaansen D, Koot HM, Ferdinand RF. Determinants of quality of life in children with psychiatric disorders. Qual Life Res [serial online]. 2005 Aug [cited 2020 may 12]; 14(6):1599–612 Available from:https://link.springer.com/article/10.1007/s11136-004-7711-2#citeas doi:10.1007/s11136-004-7711-2
  11. Pernice-Duca F. Family network support and mental health recovery. J Marital Fam Ther [serial online].2010 Jan [cited 2020 may 12]; 36(1):13–27. Available from: https://onlinelibrary.wiley.com/doi/abs/10.1111/j.1752-0606.2009.00182.x doi:  10.1111/j.1752-0606.2009.00182.x
  12. Wang JY, Mann F, Lloyd-Evans B, Ma RM, Johnson S. Association between loneliness and perceived social support and outcomes of mental health problems: a systematic review. BMC Psychiatry [serial online]. 2018 May 29 [cited 2020 may 12]; 18(1):156. Available from: https://doi.org/10.1186/s12888-018-1736-5 doi:10.1186/s12888-018-1736-5
  13. Holt-Lunstad J, Smith TB, Layton JB. Social relationships and mortality risk: a meta-analytic review. PLoS Med [serial online]. 2010 Jul 27 [cited 2020 may 12]; 7(7):e1000316. Available from:https://doi.org/10.1371/journal.pmed.1000316 doi:10.1371/journal.pmed.1000316
  14. Crimmins EM, Preston SH, Cohen B. Explaining divergent levels of longevity in high-income countries. Washington (DC): National Academies Press (US); 2011. 194 p. https://www.ncbi.nlm.nih.gov/books/NBK62369/pdf/Bookshelf_NBK62369.pdf on July 2019; doi: 10.17226/13089
  15. Pantell M, Rehkopf D, Jutte D, Syme SL,  Balmes J,  Adler N. Social isolation: a predictor of mortality comparable to traditional clinical risk factors. Am J Public Health [serial online]. 2013 Nov [cited 2020 may 12 ]; 103(11):2056–62. Available from: https://ajph.aphapublications.org/doi/10.2105/AJPH.2013.301261 doi:https://doi.org/10.2105/AJPH.2013.301261
  16. Palumbo C, Volpe U, Matanov A, Priebe S, Giacco D. Social networks of patients with psychosis: a systematic review. BMC Res Notes [serial online]. 2015 Oct 12 [cited 2020 may 12]; 8:560. Available from:https://bmcresnotes.biomedcentral.com/articles/10.1186/s13104-015-1528-7 doi:10.1186/s13104-015-1528-7 
  17. Boyd M, Calvert C, Tatton A, Wu Z,  Bloomfield K ,  Broad JB, et. al.. Lonely in a crowd: loneliness in New Zealand retirement village residents. Int Psychogeriatr [serial online]. 2020 Apr 15 [cited 2020 may 12]; 15;1-13. Available from: https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/32290882 doi: 10.1017/S1041610220000393.
  18. Bratlien U, Øie M, Haug E, Møller  P,  Andreassen OA,  Lien L,  et. al. Environmental factors during adolescence associated with later development of psychotic disorders—a nested case–control study. Psychiatry Res [serial online]. 2014 Mar 30 [cited 2020 may 12]. 215(3):579–85. Available from: https://www.healio.com/nursing/journals/rgn/2020-9-13-5/%7B7e05e561-9010-4d69-9a94-97ed85aac9d0%7D/internet-programming-to-reduce-loneliness-and-social-isolation-in-aging doi: 10.3928/19404921-20200320-01
  19. Mullins LB, Skemp L, Reed D, Emerson M. Internet Programming to Reduce Loneliness and Social Isolation in Aging. Res Gerontol Nurs [serial online]. 2020 Sep 1 [cited 2020 sep 12]; 13(5);233-242. Available from: https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/32286668 doi: 10.3928/19404921-20200320-01.
  20.   Chen YRR, Schulz PJ. The Effect of Information Communication Technology Interventions on Reducing Social Isolation in the Elderly: A Systematic Review. J  Med Internet Res [serial online]. 2016 Jan 28 [cited 2020 may 12];  18(1):e18. Available from:https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/26822073 doi:10.2196/jmir.4596.
  21. Chipps J, Jarvis MA, Ramlall  S. The effectiveness of e-Interventions on reducing social isolation in older persons: A systematic review of systematic reviews. J Telemed Telecare [serial online]. 2017 Dec [cited 2020 may 12]; 23(10):817-827. Available from: https://journals.sagepub.com/doi/abs/10.1177/1357633X17733773  doi:10.1177/1357633X17733773.
  22. Kim YG, Moon H, Kim SY, Lee YH,  Jeong DW,  Kim K,  et.al. Inevitable isolation and the change of stress markers in hemodialysis patients during the 2015 MERS-CoV outbreak in Korea. Sci Rep [serial online]. 2019 Apr 5 [cited 2020 may 12]; 9(1):5676; Available from: https://doi.org/10.1038/s41598-019-41964-x doi:10.1038/s41598-019-41964-x
  23. Purgato M, Gastaldon C, Papola D, van Ommeren M,  Barbui C,  Tol WA.  Psychological therapies for the treatment of mental disorders in low- and middle-income countries affected by humanitarian crises. Cochrane Database Syst Rev [serial online]. 2018 Jul 5 [cited 2020 may 12];7(7):CD011849. Available from: https://doi.org/10.1002/14651858.CD011849.pub2 doi:10.1002/14651858
  24. Mowbray H. In Beijing, coronavirus 2019-nCoV has created a siege mentality. BMJ [serial online]. 2020 February 7 [cited 2020 may 12]; 368:m516. Available from:https://doi.org/10.1136/bmj.m516 doi:10.1136/bmj.m516
  25. Kang L, Li Y, Hu S, Chen M, Yang C, Yang B, et al. The mental health of medical workers in Wuhan, China dealing with the 2019 novel coronavirus. Lancet Psychiatry [serial online]. 2020 Mar [cited 2020 may 12];7(3):e14. Available from:https://www.thelancet.com/journals/lanpsy/article/PIIS2215-0366(20)30047-X/fulltext doi:10.1016/S2215-0366(20)30047-X
  26. Александрович Ю.С., Алексеева Е.И., Бакрадзе М.Д., Баранов А.А., Батышева Т.Т., Вашакмадзе Н.Д., и др. Особенности клинических проявлений и лечения заболевания, вызванного новой коронавирусной инфекцией (COVID-19), у детей. Версия 2. Педиатрическая фармакология 2020;17(3):187-212. https://doi.org/10.15690/pf.v17i3.2123
  27. Иванов Д.О., Заболотский Д.В., Корячкин В.А., и др. Лечение детей, инфицированных COVID-19, в непрофильном стационаре. Педиатр 2020; 11(2): 5–14. https://doi.org/10.17816/PED1125-14
  28. Битюцкая Е.В. Опросник способов копинга: методическое пособие M.: ИИУ МГОУ; 2015, 80 c. https://docplayer.ru/47654244-Oprosnik-sposobov-kopinga.html
  29. Aldwin CM, Folkman S, Schaefer C, Coyne JC, Lazarus RS. Ways of coping: A process measure. Paper presented at the 88th annual meeting of the American Psychological Association. Montreal, Quebec, Canada, September 1980.
  30. Folkman S, Lazarus RS, Dunkel-Schetter C, DeLongis A, Gruen R. Dynamics of a stressful encounter: Cognitive appraisal, coping, and encounter outcomes. J Pers Soc Psychol 1986 May; 50(5): 992–1003. doi: 10.1037//0022-3514.50.5.992
  31. Folkman S, Lazarus RS. If it changes it must be a process: Study of emotion and coping during three stages of a college examination. J Pers Soc Psychol 1985 Jan; 48(1): 150–170. doi: 10.1037//0022-3514.48.1.150
  32. Панкратова А.А., Корниенко Д.С. Русскоязычная адаптация опросника ERQ (EMOTION REGULATION QUESTIONNAIRE) Дж. Гросса. Вопросы психологии. 2017 Август 7; 5:139-149. https://publications.hse.ru/articles/346627812
  33. Hu T, Zhang D, Wang J, Mistry R,  Ran G,  Wang X. Relation between emotion regulation and mental health: a meta-analysis review. Psychol Rep [serial online]. 2014 April 1 [cited 2020 may 12]; 114 (2):341–62. Available from:https://journals.sagepub.com/doi/abs/10.2466/03.20.PR0.114k22w4  doi:10.2466/03.20.PR0.114k22w4
  34. Taylor RJ, Taylor HO, Chatters LM. Social Isolation from Extended Family Members and Friends among African Americans: Findings from a National Survey. J Fam Soc Work [serial online]. 2016 [cited 2020 may 12]; 19(5): 443-61. Available from: https://www.tandfonline.com/doi/full/10.1080/10522158.2016.1181127  doi: 10.1080/10522158.2016.1181127 

References

  1. Peçanha T, Goessler KF, Roschel H, Gualano B. Social isolation during the COVID-19 pandemic can increase physical inactivity and the global burden of cardiovascular disease. Am J of  Physiol Heart Circ Physiol [serial online]. 2020 May 20 [cited 2020 may 31]; 318(6):1441-1446. Available from:https://journals.physiology.org/doi/full/10.1152/ajpheart.00268.2020 doi: 10.1152/ajpheart.00268.2020
  2. Cellini N, Canale N, Mioni G, Costa S. Changes in sleep pattern, sense of time and digital media use during COVID-19 lockdown in Italy. J Sleep Res [serial online]. 2020 May 15 [cited 2020 aug 20]; 29(4). E13074. Available from: https://onlinelibrary.wiley.com/doi/full/10.1111/jsr.13074 doi: 10.1111/jsr.13074. 
  3. Wilson WJ. The truly disadvantaged: the inner city, the underclass, and public policy. Chicago: The University of Chicago Press;2012. 320 p.
  4. Wang J, Lloyd-Evans B, Giacco D, Forsyth R, Nebo C,  Mann  F, et al. Social isolation in mental health: a conceptual and methodological review. Soc Psychiatry Psychiatr Epidemiol [serial online]. 2017 October 28 [cited 2020 dec 12 ]; 52(12):1451–1461. Available from: https://link.springer.com/article/10.1007/s00127-017-1446-1 doi:10.1007/s00127-017-1446-1
  5. Taylor HO, Taylor RJ, Nguyen AW, Chatters L. Social Isolation, Depression, and Psychological Distress Among Older Adults. J Aging Health [serial online]. 2018 Feb [cited 2020 may 12]; 30(2): 229-246. Available from: https://doi.org/10.1177/0898264316673511 doi: 10.1177/0898264316673511
  6. Alpass FM, Neville S. Loneliness, health and depression in older males. Aging Ment Health [serial online]. 2003 [cited 2020 may 12]; 7(3):212–6.Available from:https://www.tandfonline.com/doi/abs/10.1080/1360786031000101193  doi: 10.1080/1360786031000101193
  7. Cacioppo JT, Hawkley LC, Crawford LE, Ernst JM, Burleson MH,  Kowalewski RB, et al. Loneliness and health: potential mechanisms. Psychosom Med [serial online]. 2002 May-June [cited 2020 may 12]; 64(3):407–417. Available from: https://journals.lww.com/psychosomaticmedicine/Abstract/2002/05000/Loneliness_and_Health__Potential_Mechanisms.5.aspx doi:10.1097/00006842-200205000-00005 
  8. Russell DW, Cutrona CE, de la Mora A, Wallace RB Loneliness and nursing home admission among rural older adults. Psychol Aging [serial online]. 1997 [cited 2020 may 12]; 12(4):574–89. Available from:https://doi.org/10.1037/0882-7974.12.4.574 doi: 10.1037/0882-7974.12.4.574 
  9. Holwerda TJ, Beekman AT, Deeg DJ, Stek ML, van Tilburg TG et al. Increased risk of mortality associated with social isolation in older men: only when feeling lonely? Results from the Amsterdam Study of the Elderly (AMSTEL). Psychol Med [serial online]. 2012 Apr [cited 2020 may 12 ]; 42(4):843–53 Available from:  https://research.vumc.nl/en/publications/increased-risk-of-mortality-associated-with-social-isolation-in-o doi:10.1017/S0033291711001772
  10. Bastiaansen D, Koot HM, Ferdinand RF. Determinants of quality of life in children with psychiatric disorders. Qual Life Res [serial online]. 2005 Aug [cited 2020 may 12]; 14(6):1599–612 Available from:https://link.springer.com/article/10.1007/s11136-004-7711-2#citeas doi:10.1007/s11136-004-7711-2
  11. Pernice-Duca F. Family network support and mental health recovery. J Marital Fam Ther [serial online].2010 Jan [cited 2020 may 12]; 36(1):13–27. Available from: https://onlinelibrary.wiley.com/doi/abs/10.1111/j.1752-0606.2009.00182.x doi:  10.1111/j.1752-0606.2009.00182.x
  12. Wang JY, Mann F, Lloyd-Evans B, Ma RM, Johnson S. Association between loneliness and perceived social support and outcomes of mental health problems: a systematic review. BMC Psychiatry [serial online]. 2018 May 29 [cited 2020 may 12]; 18(1):156. Available from: https://doi.org/10.1186/s12888-018-1736-5 doi:10.1186/s12888-018-1736-5
  13. Holt-Lunstad J, Smith TB, Layton JB. Social relationships and mortality risk: a meta-analytic review. PLoS Med [serial online]. 2010 Jul 27 [cited 2020 may 12]; 7(7):e1000316. Available from:https://doi.org/10.1371/journal.pmed.1000316 doi:10.1371/journal.pmed.1000316
  14. Crimmins EM, Preston SH, Cohen B. Explaining divergent levels of longevity in high-income countries. Washington (DC): National Academies Press (US); 2011. 194 p. https://www.ncbi.nlm.nih.gov/books/NBK62369/pdf/Bookshelf_NBK62369.pdf on July 2019; doi: 10.17226/13089
  15. Pantell M, Rehkopf D, Jutte D, Syme SL,  Balmes J,  Adler N. Social isolation: a predictor of mortality comparable to traditional clinical risk factors. Am J Public Health [serial online]. 2013 Nov [cited 2020 may 12 ]; 103(11):2056–62. Available from: https://ajph.aphapublications.org/doi/10.2105/AJPH.2013.301261 doi:https://doi.org/10.2105/AJPH.2013.301261
  16. Palumbo C, Volpe U, Matanov A, Priebe S, Giacco D. Social networks of patients with psychosis: a systematic review. BMC Res Notes [serial online]. 2015 Oct 12 [cited 2020 may 12]; 8:560. Available from:https://bmcresnotes.biomedcentral.com/articles/10.1186/s13104-015-1528-7 doi:10.1186/s13104-015-1528-7 
  17. Boyd M, Calvert C, Tatton A, Wu Z,  Bloomfield K ,  Broad JB, et. al.. Lonely in a crowd: loneliness in New Zealand retirement village residents. Int Psychogeriatr [serial online]. 2020 Apr 15 [cited 2020 may 12]; 15;1-13. Available from: https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/32290882 doi: 10.1017/S1041610220000393.
  18. Bratlien U, Øie M, Haug E, Møller  P,  Andreassen OA,  Lien L,  et. al. Environmental factors during adolescence associated with later development of psychotic disorders—a nested case–control study. Psychiatry Res [serial online]. 2014 Mar 30 [cited 2020 may 12]. 215(3):579–85. Available from: https://www.healio.com/nursing/journals/rgn/2020-9-13-5/%7B7e05e561-9010-4d69-9a94-97ed85aac9d0%7D/internet-programming-to-reduce-loneliness-and-social-isolation-in-aging doi: 10.3928/19404921-20200320-01
  19. Mullins LB, Skemp L, Reed D, Emerson M. Internet Programming to Reduce Loneliness and Social Isolation in Aging. Res Gerontol Nurs [serial online]. 2020 Sep 1 [cited 2020 sep 12]; 13(5);233-242. Available from: https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/32286668 doi: 10.3928/19404921-20200320-01.
  20.   Chen YRR, Schulz PJ. The Effect of Information Communication Technology Interventions on Reducing Social Isolation in the Elderly: A Systematic Review. J  Med Internet Res [serial online]. 2016 Jan 28 [cited 2020 may 12];  18(1):e18. Available from:https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/26822073 doi:10.2196/jmir.4596.
  21. Chipps J, Jarvis MA, Ramlall  S. The effectiveness of e-Interventions on reducing social isolation in older persons: A systematic review of systematic reviews. J Telemed Telecare [serial online]. 2017 Dec [cited 2020 may 12]; 23(10):817-827. Available from: https://journals.sagepub.com/doi/abs/10.1177/1357633X17733773  doi:10.1177/1357633X17733773.
  22. Kim YG, Moon H, Kim SY, Lee YH,  Jeong DW,  Kim K,  et.al. Inevitable isolation and the change of stress markers in hemodialysis patients during the 2015 MERS-CoV outbreak in Korea. Sci Rep [serial online]. 2019 Apr 5 [cited 2020 may 12]; 9(1):5676; Available from: https://doi.org/10.1038/s41598-019-41964-x doi:10.1038/s41598-019-41964-x 
  23. Purgato M, Gastaldon C, Papola D, van Ommeren M,  Barbui C,  Tol WA.  Psychological therapies for the treatment of mental disorders in low- and middle-income countries affected by humanitarian crises. Cochrane Database Syst Rev [serial online]. 2018 Jul 5 [cited 2020 may 12];7(7):CD011849. Available from: https://doi.org/10.1002/14651858.CD011849.pub2 doi:10.1002/14651858
  24. Mowbray H. In Beijing, coronavirus 2019-nCoV has created a siege mentality. BMJ [serial online]. 2020 February 7 [cited 2020 may 12]; 368:m516. Available from:https://doi.org/10.1136/bmj.m516 doi:10.1136/bmj.m516
  25. Kang L, Li Y, Hu S, Chen M, Yang C, Yang B, et al. The mental health of medical workers in Wuhan, China dealing with the 2019 novel coronavirus. Lancet Psychiatry [serial online]. 2020 Mar [cited 2020 may 12];7(3):e14. Available from:https://www.thelancet.com/journals/lanpsy/article/PIIS2215-0366(20)30047-X/fulltext doi:10.1016/S2215-0366(20)30047-X
  26. Alexandrovich Yu.S., Alekseeva E.I., Bakradze M.D., Baranov A.A., Batysheva T.T., Vashakmadze N.D., et al. Osobennosti klinicheskikh proyavleniy i lecheniya zabolevaniya, vyzvannogo novoy koronavirusnoy infektsiey (COVID-19), u detey. Versiya 2 [Clinical Features and Management of the Disease Caused by New Coronaviral Infection (COVID-19) in Children. Version 2]. Pediatric pharmacology 2020; 17(3):187-212. https://doi.org/10.15690/pf.v17i3.2123 (In Russian)
  27. Ivanov DO, Zabolotskii DV, Koryachkin VA, et al. Lechenie detey, infitsirovannykh COVID-19, v neprofil'nom statsionare [The treatment of children infected with COVID-19 in a non-core hospital]. Pediatrician 2020;11(2):5-14. https://doi.org/10.17816/PED1125-14 (In Russian)
  28. Bityuckaya E.V. Oprosnik sposobov kopinga : metodicheskoe posobie [Questionnaire of coping methods: a methodological guide] IIU MGOU 2015; 80 p. (In Russian)
  29. Aldwin CM, Folkman S, Schaefer C, Coyne JC, Lazarus RS. Ways of coping: A process measure. Paper presented at the 88th annual meeting of the American Psychological Association. Montreal, Quebec, Canada, September 1980.
  30. Folkman S, Lazarus RS, Dunkel-Schetter C, DeLongis A, Gruen R. Dynamics of a stressful encounter: Cognitive appraisal, coping, and encounter outcomes. J Pers Soc Psychol 1986 May; 50(5): 992–1003. doi: 10.1037//0022-3514.50.5.992
  31. Folkman S, Lazarus RS. If it changes it must be a process: Study of emotion and coping during three stages of a college examination. J Pers Soc Psychol 1985 Jan;48(1): 150–170. doi: 10.1037//0022-3514.48.1.150
  32. Pankratova A.A., Kornienko D.S. Russkoyazychnaya adaptaciya oprosnika ERQ (EMOTION REGULATION QUESTIONNAIRE) Dzh. Grossa [Russian-language adaptation of the Gross questionnaire ERQ (EMOTION REGULATION QUESTIONNAIRE)] Voprosy psihologii 2017 Aug 7; (5):139-149. (In Russian) https://publications.hse.ru/articles/346627812
  33. Hu T, Zhang D, Wang J, Mistry R,  Ran G,  Wang X. Relation between emotion regulation and mental health: a meta-analysis review. Psychol Rep [serial online]. 2014 April 1 [cited 2020 may 12]; 114 (2):341–62. Available from:https://journals.sagepub.com/doi/abs/10.2466/03.20.PR0.114k22w4  doi:10.2466/03.20.PR0.114k22w4
  34. Taylor RJ, Taylor HO, Chatters LM. Social Isolation from Extended Family Members and Friends among African Americans: Findings from a National Survey. J Fam Soc Work [serial online]. 2016 [cited 2020 may 12]; 19(5): 443-61. Available from: https://www.tandfonline.com/doi/full/10.1080/10522158.2016.1181127  doi: 10.1080/10522158.2016.1181127 

Дата поступления: 04.02.2021

Адрес статьи на сайте vestnik.mednet.ru:
http://vestnik.mednet.ru/content/view/1284/27/lang,ru/

© «Социальные аспекты здоровья населения» электронный научный журнал, 2024
© Все права защищены!

Просмотров: 5518

Ваш комментарий будет первым

Добавить комментарий
  • Пожалуйста оставляйте комментарии только по теме.
  • Вы можете оставить свой комментарий любым браузером кроме Internet Explorer старше 6.0
Имя:
E-mail
Комментарий:

Код:* Code
Последнее обновление ( 30.09.2021 г. )