DOI: 10.21045/2071-5021-2022-68-3-16

Кирей-Ситникова Я.
Евразийская коалиция по здоровью, правам, гендерному и сексуальному многообразию, Таллинн, Эстония

Резюме

Актуальность. В последние несколько десятилетий эпидемиология прошла долгий путь от учёта исключительно биологических механизмов влияния на здоровье человека к включению социально-экономических, юридических и политических факторов. Однако лингвистические детерминанты здоровья не становились предметом научного исследования в достаточной мере. Настоящая статья показывает некоторые сложности в дизайне эпидемиологических исследований, убедительно доказывающих влияние лингвистических факторов на исходы в сфере здоровья, на примере трансгендерности.

Цели исследования. Изучить влияние лингвистических факторов на здоровье трансгендерных людей. Обозначить методологические сложности в дизайне эпидемиологических исследований, убедительно доказывающих причинно-следственные связи между лингвистическими факторами и исходами в сфере здоровья.

Материалы и методы. Контент-анализ литературных данных о влиянии речей ненависти, мисгендеринга и деднейминга на здоровье трансгендерных людей.

Результаты. Качественные и количественные данные показывают негативное влияние таких языковых практик, как речи ненависти, мисгендеринг и деднейминг, на ментальное и физическое здоровье трансгендерных людей. Тем не менее, отсутствие чётких определений этих понятий, использование шкал, в которых данные сообщаются самими респондентами, а также наличие факторов, спутывающих причинно-следственную связь (такие как внешность и гражданский пол/имя), делает принципиально невозможным получение доказательств высокой степени убедительности.

Ключевые слова: трансгендерность; транссексуальность; лингвистические детерминанты; речи ненависти; мисгендеринг; деднейминг

Контактная информация: Кирей-Ситникова Яна, email: Этот e-mail защищен от спам-ботов. Для его просмотра в вашем браузере должна быть включена поддержка Java-script
Финансирование: Исследование не имело спонсорской поддержки.
Конфликт интересов. Автор декларируют отсутствие явных и потенциальных конфликтов интересов в связи с публикацией данной статьи.
Соблюдение этических стандартов. Данный вид исследования не требует прохождения экспертизы локальным этическим комитетом.
Для цитирования: Кирей-Ситникова Я. Лингвистические детерминанты здоровья трансгендерных людей. Социальные аспекты здоровья населения [сетевое издание] 2022; 68(3):16. Режим доступа: http://vestnik.mednet.ru/content/view/1386/30/lang,ru/ DOI: 10.21045/2071-5021-2022-68-3-16

LINGUISTIC DETERMINANTS OF HEALTH OF TRANSGENDER PEOPLE
Kirey-Sitnikova Y.
Eurasian Coalition on Health, Rights, Gender and Sexual Diversity, Tallinn, Estonia

Abstract

Significance. During the last few decades epidemiology has come a long way from taking into account only biological mechanisms influencing human health towards inclusion of socio-economic, legal and political factors. However, linguistic determinants of health have received little scholarly attention. The present article highlights some challenges in the design of epidemiological studies that would credibly demonstrate the impact of linguistic factors on health outcomes on the example of transgender issues.

The purpose of the study is to analyze the impact of linguistic factors on health outcomes of transgender individuals. Identify methodological challenges in the design of epidemiological studies that would credibly prove causation between linguistic factors and health outcomes.

Material and methods. Content analysis of literature on the impact of hate speech, misgendering and deadnaming on health outcomes of transgender individuals.

Results. Qualitative and quantitative data shows a negative impact of such linguistic practices as hate speech, misgendering and deadnaming on mental and physical health of transgender individuals. Nevertheless, the lack of clear definitions of those concepts, reliance on self-reported scales and existence of confounders (physical appearance and legal gender/name) makes it impossible to generate evidence of high credibility.

Keywords: transgender; transsexual; linguistics determinants; hate speech; misgendering; deadnaming.

Corresponding author: Yana Kirey-Sitnikova, email: Этот e-mail защищен от спам-ботов. Для его просмотра в вашем браузере должна быть включена поддержка Java-script
Information about authors:
Kirey-Sitnikova Y., http://orcid.org/0000-0002-9603-5114
Acknowledgments. The study had no sponsorship.
Competing interests. The author declares the absence of any conflicts of interest regarding the publication of this paper.
Compliance with ethical standards. This study does not require a conclusion from the Local Ethics Committee.
For citation: Kirey-Sitnikova Y. Linguistic determinants of health of transgender people. Social'nye aspekty zdorov'a naselenia [serial online] 2022; 68(3):16. Available from: http://vestnik.mednet.ru/content/view/1386/30/lang,ru/. (In Rus). DOI: 10.21045/2071-5021-2022-68-3-16

Введение

Эпидемиология, исторически связанная с изучением причин и закономерностей распространения инфекционных заболеваний, значительно расширила область своего применения в последние десятилетия. Эпидемиологический переход, произошедший в большинстве стран мира, характеризуется снижением роли внешних (экзогенных) причин, включая инфекционные заболевания, в структуре смертности и значительным повышением роли хронических неинфекционных заболеваний [1]. Последнее обстоятельство привело к развитию эпидемиологии неинфекционных заболеваний, характеризующейся многофакторными причинно-следственными связями [2]. Дальнейшая история эпидемиологии связана с выделением субспециализаций, таких как генетическая, клиническая, экологическая эпидемиология, фармакоэпидемиология и ряда других. С начала 1990-х в мировой эпидемиологии появляется тенденция к учёту социально-экономических факторов как детерминантов болезни и здоровья, сопровождающаяся призывами к более тесному взаимодействию с социальными науками [3]. Субдисциплина социальной эпидемиологии обращает внимание на роль социальных структур в возникновении и поддержании неравенства в сфере здоровья [4]. Политическая эпидемиология делает попытки объединить социальную эпидемиологию с политической социологией для понимания влияния политических систем на здоровье населения [5]. Юридическая эпидемиология фокусируется на влиянии законодательных актов на исходы в сфере здоровья [6]. Однако до последнего времени влияние языка на здоровье не было изучено методами эпидемиологии. Словосочетание «лингвистическая эпидемиология» в англоязычной лингвистике использует «эпидемиологию» как метафору для описания закономерностей распространения языковых форм [7].

Вместе с тем, в более широком контексте, исследования на пересечении лингвистики и медицины не являются новой областью. Выделяют четыре объекта исследований [8]: (а) обращение врача к пациентам, где целью, как правило, является выработка рекомендаций по изменению коммуникаций для улучшения клинических результатов и повышения удовлетворённости пациента; (б) общение врача с пациентами, где коммуникация рассматривается как двунаправленное взаимодействие врача и пациента; исследования данной категории характеризуются критическим подходом, в частности, к иерархиям власти между врачём и пациентом; (в) обсуждение пациентов среди медицинского персонала, например, во время медицинских консилиумов, конференций или тренингов; (г) разговор пациентов о своей болезни. В то время как значительная часть подобных исследований обращена на общую популяцию, некоторые авторы обращают внимание на опыт отдельных маргинализованных групп. Так, было показано, что языковые барьеры, распространённые среди иммигрантов, существенно влияют на качество взаимодействия между медицинскими работниками и пациентами [9]. Говоря о контекстах вне учреждений здравоохранения, речи ненависти оказывают негативное влияние на психическое и физическое здоровье маргинализованных групп [10,11]. Таким образом, язык может быть концептуализирован как один из социальных детерминантов здоровья [12,13].

Настоящая статья обсуждает социальные детерминанты здоровья на примере одной из маргинализованных групп — трансгендерных людей. Под трансгендерность, как правило, понимают несовпадение между гендерной идентичностью (самоощущением человека как женщины, мужчины или представителя иного гендера), гендерным самовыражением (представлением себя в обществе как человека того или иного гендера) и/или полом, приписанным при рождении. Трансгендерные люди часто, хотя и не всегда, осуществляют гендерный переход, под которым подразумевают изменение координат в гендерно-половом пространстве [14], то есть изменение первичных и вторичных половых характеристик (медицинский переход), восприятия социумом (социальный переход) и/или гражданского пола (юридический переход). Положительное влияние медицинских процедур на исходы в области здоровья трансгендерных людей было показано в ряде систематических обзоров [15–21]. С другой стороны, влияние социальных факторов остаётся недостаточно изученной темой [22]. Показано, что стигма на структурном, межличностном и индивидуальном уровнях ведёт к негативным исходам, включая депрессию, тревожность, суицидальность, злоупотребление психоактивными веществами и ВИЧ [23]. Тем не менее, эпидемиологических исследований, убедительно доказывающих влияние лингвистических факторов на здоровье трансгендерных людей, на сегодняшний день не существует.

Цели исследования. Изучить влияние лингвистических факторов на здоровье трансгендерных людей. Обозначить методологические сложности в дизайне эпидемиологических исследований, убедительно доказывающих причинно-следственные связи между лингвистическими факторами и исходами в сфере здоровья.

Материалы и методы

Контент-анализ литературных данных о влиянии речей ненависти, мисгендеринга и деднейминга на здоровье трансгендерных людей.

Результаты

Речи ненависти (язык вражды) — «осознанное и целенаправленное публичное заявление, направленное на очернение группы людей» [24]. Помимо групп людей речи ненависти могут быть направлены на конкретных индивидов, принадлежащих к маргинализованным группам. Как указывалось выше, речи ненависти приводят к негативным исходам в сфере здоровья для тех, кто им подвергается [10,11]. Несмотря на широкое применение термина в юридической литературе, консенсуса о том, что подразумевается под речами ненависти по отношению к трансгендерным людям, не существует. Так, если призывы к насилию и физическому уничтожению однозначно подпадают под определение, то отнесение высказываний типа «Трансгендерные женщины — это мужчины» к речам ненависти остаётся предметом дебатов [25]. Говоря об измерении подверженности речам ненависти в целом, можно отметить как исследования на основе архивных данных [26], так и на основе эксперимента [27]. Однако измерения подверженности речам ненависти среди трансгендерных людей, по нашим сведениям, не проводились.

Мисгендеринг (англ.: неверное приписывание гендера) — использование по отношению к человеку грамматического рода, местоимений или обращения, не соответствующего его гендерной идентичности, иначе говоря, неверная классификация идентичности [28]. Мисгендеринг может осуществляться как без явного намерения, так и целенаправленно. В первом случае окружающие принимают человека за представителя пола, с которым этот человек себя не идентифицирует, на основе внешнего вида, что является частой ситуацией в начале гендерного перехода. Во втором случае окружающие могут знать о трансгендерности человека, например, по идентификационным документам, в которых указан прежний пол, или из каких-либо иных источников. В ситуациях, когда мисгендеринг является намеренным, он может рассматриваться как форма психологического насилия [29]. Люди с небинарными гендерными идентичностями чаще сталкиваются с мисгендерингом, чем бинарные трансгендерные женщины и мужчины [28]. Исследования показывают негативное влияние мисгендеринга на ментальное здоровье трансгендерных людей путём повышения уровня стресса и тревожности: «Мысль о мисгендеринге или неверном обращении во многие дни приводит к тревоге, не дающей мне очень долго встать с постели» [30]. Также мисгендеринг может быть связан с негативным отношением к собственному телу и расстройствами питания [31]. Мисгендеринг является одним из предикторов незащищённого секса среди трансгендерных мужчин [32]. Мисгендеринг и другие виды негативного опыта взаимодействия с медицинскими работниками ведут к снижению или откладыванию обращаемости в учреждения здравоохранения [33], что сказывается на всех аспектах здоровья. Для измерения частоты мисгендеринга и связанного с ним ощущения стигматизации в одном из исследований [28] были использованы два вопроса: «Как часто люди мисгендерят вас?» (шкала от 1 = никогда до 5 = всегда) и «Я чувствую себя стигматизированной/ым, когда меня мисгендерят» (от 1 = вовсе нет до 5 = очень). В другом исследовании [30] студентам задавался схожий вопрос о частоте мисгендеринга с использованием шкалы от 0 до 3.

Деднейминг (англ.: использование «мёртвого имени») — это «обращение к транс[гендерным] людям по именам, данным им в младенчестве в случаях, когда они отказались от этих имён» [34]. Как и в случае с целенаправленным мисгендерингом, деднейминг осуществляется окружающими, которым известно предыдущее (так называемое «мёртвое») имя трансгендерного человека: например, они знали этого человека до гендерного перехода либо предыдущее имя указано в медицинской карте. Мисгендеринг и деднейминг, как правило, обсуждаются вместе как виды микроагрессии, приводящие к дискомфорту при посещении медицинских учреждений [35] и серии эмоциональных реакций, таких как злость, ощущение предательства и непонимания со стороны окружающих, дистресс, чувство безнадёжности и истощения [36]. Оба явления могут происходить даже в ситуациях, когда человек уже изменил гражданский пол и имя в документах. Четыре вопроса, касающиеся деднейминга, входят в шкалу Nonbinary Gender Microaggressions [37]: «Мне приходится исправлять имя, с помощью которого ко мне обращаются»; «Кто-то задавал мне вопрос, почему мне не нравится моё "настоящее" имя»; «Кто-то продолжил использовать моё старое имя (например, данное при рождении), даже когда я просил/а использовать нынешнее имя»; «Кто-то обращался ко мне с использованием старого имени (например, данного при рождении) в социальных сетях» (5-балльная шкала: от 1 = «никогда» до 5 = «10 и более раз»).

Обсуждение

Из приведённых данных можно сделать вывод, что речи ненависти, мисгендеринг и деднейминг негативно влияют на здоровье трансгендерных людей. Однако проведение эпидемиологического исследования, которое дало бы убедительные доказательства причинно-следственной связи между этими явлениями, затруднено, причины чего будут обсуждаться ниже.

Во-первых, необходимо отметить размытый характер приведённых выше концепций. Кроме явных призывов к насилию, целенаправленного использования грамматического рода и имени, не соответствующего гендерной идентичности, существует множество практик, которые невозможно классифицировать однозначно. Например, вопрос «Вы мужчина или женщина?» в отношении человека, выглядящего андрогинно, может восприниматься как обидный для одних респондентов, но не вызовет негативных эмоций у других.

Во-вторых, измерение частоты таких практик неизбежно опирается на шкалы, где данные сообщаются самими респондентами (self-reported). Такой подход может приводить как к занижению, так и завышению частоты подобных эпизодов в зависимости от их значимости для респондентов.

В-третьих, подверженность речам ненависти, мисгендерингу и деднеймингу сама по себе является функцией внешнего вида человека и/или гражданского пола и имени, указанных в документах. Очевидно, что трансгендерная женщина, однозначно воспринимающаяся как женщина окружающими, будет реже сталкиваться со словесными оскорблениями, чем трансгендерная женщина с андрогинной и, тем более, маскулинной внешностью. Также изменение гражданского пола и имени в документах является фактором, снижающим риск мисгендеринга и деднейминга. При этом показано, что изменение гражданского пола является фактором, улучшающим здоровье трансгендерных людей [38]. Трансгендерные люди, воспринимаемые окружающими как представители гендера, с которым они себя идентифицируют, вероятно, также имеют более высокие показатели в сфере здоровья (на сегодняшний момент эпидемиологические данные отсутствуют). Таким образом, при попытке сконструировать исследование взаимосвязи между лингвистическими детерминантами и исходами в сфере здоровья гражданский пол и внешность будут вести себя как спутывающие переменные (конфаундеры), влияющие как на зависимую, так и независимую переменную.

Из сказанного следует вывод, что несмотря на наличие данных, косвенно указывающих на негативное влияние речей ненависти, мисгендеринга и деднейминга на здоровье трансгендерных людей, полностью разделить лингвистические практики от окружающей социальной реальности и, как следствие, получить убедительные доказательства причинно-следственной связи невозможно.

Заключение

В статье рассмотрены лингвистические практики, такие как речи ненависти, мисгендеринг и деднейминг, которые, согласно литературным данным, оказывают негативное влияние на здоровье трансгендерных людей. Тем не менее, отсутствие чётких определений этих понятий, использование шкал, в которых данные сообщаются самими респондентами, а также наличие факторов, спутывающих причинно-следственные связи, делает принципиально невозможным получение доказательств высокой степени убедительности.

Библиография

1. Santosa A, Wall S, Fottrell E, Högberg U, Byass P. The development and experience of epidemiological transition theory over four decades: a systematic review. Glob Health Action. 2014;7(1):23574.
2. Stallones RA. To advance epidemiology. Annu Rev Public Health. 1980;1(1):69–82.
3. Wemrell M, Merlo J, Mulinari S, Hornborg AC. Contemporary epidemiology: a review of critical discussions within the discipline and a call for further dialogue with social theory. Sociol Compass. 2016;10(2):153–71.
4. Krieger N. Theories for social epidemiology in the 21st century: an ecosocial perspective. Int J Epidemiol. 2001;30(4):668–77.
5. Beckfield J, Krieger N. Epi+ demos+ cracy: linking political systems and priorities to the magnitude of health inequities—evidence, gaps, and a research agenda. Epidemiol Rev. 2009;31(1):152–77.
6. Burris S, Ashe M, Levin D, Penn M, Larkin M. A transdisciplinary approach to public health law: the emerging practice of legal epidemiology. Annu Rev Public Health. 2016;37:135–48.
7. Enfield NJ. Linguistic epidemiology: Semantics and grammar of language contact in mainland Southeast Asia. Routledge; 2013.
8. Hydén LC, Mishler EG. Language and medicine. Annu Rev Appl Linguist. 1999;19:174–92.
9. Steinberg EM, Valenzuela-Araujo D, Zickafoose JS, Kieffer E, DeCamp LR. The “battle” of managing language barriers in health care. Clin Pediatr (Phila). 2016;55(14):1318–27.
10. Shultz JM, Zakrison TL, Galea S. Hate and the Health of Populations. Milbank Q. 2019;97(1):11.
11. Bilewicz M, Soral W. Hate speech epidemic. The dynamic effects of derogatory language on intergroup relations and political radicalization. Polit Psychol. 2020;41:3–33.
12. Showstack R, Santos M, Feuerherm E, Jacobson H, Martínez G. Language as a social determinant of health: An applied linguistics perspective on health equity. Preprint. 2019.
13. Feuerherm EM, Showstack RE, Santos MG, Martínez GA, Jacobson HE. Language as a Social Determinant of Health: Partnerships for Health Equity. In: Extending Applied Linguistics for Social Impact: Cross-Disciplinary Collaborations in Diverse Spaces of Public Inquiry. Bloomsbury Academic. 2021. p. 125.
14. Кирей-Ситникова Я. Трансгендерность и трансфеминизм. Москва: Саламандра; 2015. 200 c.
15. Murad MH, Elamin MB, Garcia MZ, Mullan RJ, Murad A, Erwin PJ, et al. Hormonal therapy and sex reassignment: A systematic review and meta-analysis of quality of life and psychosocial outcomes. Clin Endocrinol (Oxf). 2010;72(2):214–31.
16. Costa R, Colizzi M. The effect of cross-sex hormonal treatment on gender dysphoria individuals’ mental health: A systematic review. Neuropsychiatr Dis Treat. 2016;12:1953–66.
17. Hughto JM, Reisner SL. A Systematic Review of the Effects of Hormone Therapy on Psychological Functioning and Quality of Life in Transgender Individuals. Transgender Health. 2016;1(1):21–31.
18. Rowniak S, Bolt L, Sharifi C. Effect of cross-sex hormones on the quality of life, depression and anxiety of transgender individuals: A quantitative systematic review. JBI Database Syst Rev Implement Rep. 2019;17(9):1826–54.
19. Wernick JA, Busa S, Matouk K, Nicholson J, Janssen A. A Systematic Review of the Psychological Benefits of Gender-Affirming Surgery. Urol Clin North Am. 2019;46(4):475–86.
20. Passos TS, Teixeira MS, Almeida-Santos MA. Quality of Life After Gender Affirmation Surgery: A Systematic Review and Network Meta-analysis. Sex Res Soc Policy. 2020;17(2):252–62.
21. Baker KE, Wilson LM, Sharma R, Dukhanin V, McArthur K, Robinson KA. Hormone Therapy, Mental Health, and Quality of Life Among Transgender People: A Systematic Review. J Endocr Soc. 2021;5(4):011.
22. Кирей-Ситникова Я. Социальные факторы в дизайне эпидемиологических исследований эффективности медицинских процедур трансгендерного перехода (аналитический обзор). Социальные аспекты здоровья населения [сетевое издание] 2021;67(6):8. URL: http://vestnik.mednet.ru/content/view/1322/30/lang,ru/. DOI: 10.21045/2071-5021-2021-67-6-8
23. Hughto JMW, Reisner SL, Pachankis JE. Transgender stigma and health: A critical review of stigma determinants, mechanisms, and interventions. Soc Sci Med. 2015;147:222–31.
24. Paz MA, Montero-Díaz J, Moreno-Delgado A. Hate speech: A systematized review. Sage Open. 2020;10(4):2158244020973022.
25. Andrews P. This is hate, not debate. Index Censorsh. 2021;50(2):73–5.
26. Mullen B, Smyth JM. Immigrant suicide rates as a function of ethnophaulisms: Hate speech predicts death. Psychosom Med. 2004;66(3):343–8.
27. Leader T, Mullen B, Rice D. Complexity and valence in ethnophaulisms and exclusion of ethnic out-groups: What puts the" hate" into hate speech? J Pers Soc Psychol. 2009;96(1):170.
28. McLemore KA. Experiences with misgendering: Identity misclassification of transgender spectrum individuals. Self Identity. 2015;14(1):51–74.
29. McDonald M. Free Speech Rhetoric and Normalizing Violence: Setting Higher Standards for University Guest Speaker Policies. Atlantis: Critical Studies in Gender, Culture & Social Justice 2020;41(1):34–45.
30. Goldberg AE, Kuvalanka KA, Budge SL, Benz MB, Smith JZ. Health care experiences of transgender binary and nonbinary university students. Couns Psychol. 2019;47(1):59–97.
31. Mitchell L, MacArthur HJ, Blomquist KK. The effect of misgendering on body dissatisfaction and dietary restraint in transgender individuals: Testing a Misgendering‐Congruence Process. Int J Eat Disord. 2021;54(7):1295–301.
32. Catelan RF, Saadeh A, Lobato MIR, Gagliotti DAM, Costa AB. Condom-Protected Sex and Minority Stress: Associations with Condom Negotiation Self-Efficacy,“Passing” Concerns, and Experiences with Misgendering among Transgender Men and Women in Brazil. Int J Environ Res Public Health. 2021;18(9):4850.
33. Shipherd JC, Green KE, Abramovitz S. Transgender clients: Identifying and minimizing barriers to mental health treatment. J Gay Lesbian Ment Health. 2010;14(2):94–108.
34. Turton S. Deadnaming as disformative utterance: the redefinition of trans womanhood on Urban Dictionary. Gend Lang. 2021;15(1).
35. Meyer HM, Mocarski R, Holt NR, Hope DA, King RE, Woodruff N. Unmet expectations in health care settings: Experiences of transgender and gender diverse adults in the Central Great Plains. Qual Health Res. 2020;30(3):409–22.
36. Nadal KL, Davidoff KC, Davis LS, Wong Y. Emotional, behavioral, and cognitive reactions to microaggressions: Transgender perspectives. Psychol Sex Orientat Gend Divers. 2014;1(1):72.
37. Croteau TA, Morrison TG. Development of the nonbinary gender microaggressions (NBGM) scale. Int J Transgender Health. 2022;1–19.
38. Scheim AI, Perez-Brumer AG, Bauer GR. Gender-concordant identity documents and mental health among transgender adults in the USA: a cross-sectional study. Lancet Public Health. 2020 Apr 1;5(4):e196–203.

References

1. Santosa A, Wall S, Fottrell E, Högberg U, Byass P. The development and experience of epidemiological transition theory over four decades: a systematic review. Glob Health Action. 2014;7(1):23574.
2. Stallones RA. To advance epidemiology. Annu Rev Public Health. 1980;1(1):69–82.
3. Wemrell M, Merlo J, Mulinari S, Hornborg AC. Contemporary epidemiology: a review of critical discussions within the discipline and a call for further dialogue with social theory. Sociol Compass. 2016;10(2):153–71.
4. Krieger N. Theories for social epidemiology in the 21st century: an ecosocial perspective. Int J Epidemiol. 2001;30(4):668–77.
5. Beckfield J, Krieger N. Epi+ demos+ cracy: linking political systems and priorities to the magnitude of health inequities—evidence, gaps, and a research agenda. Epidemiol Rev. 2009;31(1):152–77.
6. Burris S, Ashe M, Levin D, Penn M, Larkin M. A transdisciplinary approach to public health law: the emerging practice of legal epidemiology. Annu Rev Public Health. 2016;37:135–48.
7. Enfield NJ. Linguistic epidemiology: Semantics and grammar of language contact in mainland Southeast Asia. Routledge; 2013.
8. Hydén LC, Mishler EG. Language and medicine. Annu Rev Appl Linguist. 1999;19:174–92.
9. Steinberg EM, Valenzuela-Araujo D, Zickafoose JS, Kieffer E, DeCamp LR. The “battle” of managing language barriers in health care. Clin Pediatr (Phila). 2016;55(14):1318–27.
10. Shultz JM, Zakrison TL, Galea S. Hate and the Health of Populations. Milbank Q. 2019;97(1):11.
11. Bilewicz M, Soral W. Hate speech epidemic. The dynamic effects of derogatory language on intergroup relations and political radicalization. Polit Psychol. 2020;41:3–33.
12. Showstack R, Santos M, Feuerherm E, Jacobson H, Martínez G. Language as a social determinant of health: An applied linguistics perspective on health equity. Preprint. 2019.
13. Feuerherm EM, Showstack RE, Santos MG, Martínez GA, Jacobson HE. Language as a Social Determinant of Health: Partnerships for Health Equity. In: Extending Applied Linguistics for Social Impact: Cross-Disciplinary Collaborations in Diverse Spaces of Public Inquiry. 2021. p. 125.
14. Kirey-Sitnikova Y. Transgenderism and transfeminism. Moscow: Salamandra; 2015. 200 p.
15. Murad MH, Elamin MB, Garcia MZ, Mullan RJ, Murad A, Erwin PJ, et al. Hormonal therapy and sex reassignment: A systematic review and meta-analysis of quality of life and psychosocial outcomes. Clin Endocrinol (Oxf). 2010;72(2):214–31.
16. Costa R, Colizzi M. The effect of cross-sex hormonal treatment on gender dysphoria individuals’ mental health: A systematic review. Neuropsychiatr Dis Treat. 2016;12:1953–66.
17. Hughto JM, Reisner SL. A Systematic Review of the Effects of Hormone Therapy on Psychological Functioning and Quality of Life in Transgender Individuals. Transgender Health. 2016;1(1):21–31.
18. Rowniak S, Bolt L, Sharifi C. Effect of cross-sex hormones on the quality of life, depression and anxiety of transgender individuals: A quantitative systematic review. JBI Database Syst Rev Implement Rep. 2019;17(9):1826–54.
19. Wernick JA, Busa S, Matouk K, Nicholson J, Janssen A. A Systematic Review of the Psychological Benefits of Gender-Affirming Surgery. Urol Clin North Am. 2019;46(4):475–86.
20. Passos TS, Teixeira MS, Almeida-Santos MA. Quality of Life After Gender Affirmation Surgery: A Systematic Review and Network Meta-analysis. Sex Res Soc Policy. 2020;17(2):252–62.
21. Baker KE, Wilson LM, Sharma R, Dukhanin V, McArthur K, Robinson KA. Hormone Therapy, Mental Health, and Quality of Life Among Transgender People: A Systematic Review. J Endocr Soc. 2021;5(4):011.
22. Kirey-Sitnikova Y. Social factors in the design of epidemiological studies of effectiveness of medical procedures of gender transition (Analytical review). Social'nye aspekty zdorov'a naselenia [serial online] 2021; 67(6):8. Available from: http://vestnik.mednet.ru/content/view/1322/30/lang,ru/. DOI: 10.21045/2071-5021-2021-67-6-8.
23. Hughto JMW, Reisner SL, Pachankis JE. Transgender stigma and health: A critical review of stigma determinants, mechanisms, and interventions. Soc Sci Med. 2015;147:222–31.
24. Paz MA, Montero-Díaz J, Moreno-Delgado A. Hate speech: A systematized review. Sage Open. 2020;10(4):2158244020973022.
25. Andrews P. This is hate, not debate. Index Censorsh. 2021;50(2):73–5.
26. Mullen B, Smyth JM. Immigrant suicide rates as a function of ethnophaulisms: Hate speech predicts death. Psychosom Med. 2004;66(3):343–8.
27. Leader T, Mullen B, Rice D. Complexity and valence in ethnophaulisms and exclusion of ethnic out-groups: What puts the" hate" into hate speech? J Pers Soc Psychol. 2009;96(1):170.
28. McLemore KA. Experiences with misgendering: Identity misclassification of transgender spectrum individuals. Self Identity. 2015;14(1):51–74.
29. McDonald M. Free Speech Rhetoric and Normalizing Violence: Setting Higher Standards for University Guest Speaker Policies. Atlantis: Critical Studies in Gender, Culture & Social Justice 2020;41(1):34–45.
30. Goldberg AE, Kuvalanka KA, Budge SL, Benz MB, Smith JZ. Health care experiences of transgender binary and nonbinary university students. Couns Psychol. 2019;47(1):59–97.
31. Mitchell L, MacArthur HJ, Blomquist KK. The effect of misgendering on body dissatisfaction and dietary restraint in transgender individuals: Testing a Misgendering‐Congruence Process. Int J Eat Disord. 2021;54(7):1295–301.
32. Catelan RF, Saadeh A, Lobato MIR, Gagliotti DAM, Costa AB. Condom-Protected Sex and Minority Stress: Associations with Condom Negotiation Self-Efficacy,“Passing” Concerns, and Experiences with Misgendering among Transgender Men and Women in Brazil. Int J Environ Res Public Health. 2021;18(9):4850.
33. Shipherd JC, Green KE, Abramovitz S. Transgender clients: Identifying and minimizing barriers to mental health treatment. J Gay Lesbian Ment Health. 2010;14(2):94–108.
34. Turton S. Deadnaming as disformative utterance: the redefinition of trans womanhood on Urban Dictionary. Gend Lang. 2021;15(1).
35. Meyer HM, Mocarski R, Holt NR, Hope DA, King RE, Woodruff N. Unmet expectations in health care settings: Experiences of transgender and gender diverse adults in the Central Great Plains. Qual Health Res. 2020;30(3):409–22.
36. Nadal KL, Davidoff KC, Davis LS, Wong Y. Emotional, behavioral, and cognitive reactions to microaggressions: Transgender perspectives. Psychol Sex Orientat Gend Divers. 2014;1(1):72.
37. Croteau TA, Morrison TG. Development of the nonbinary gender microaggressions (NBGM) scale. Int J Transgender Health. 2022;1–19.
38. Scheim AI, Perez-Brumer AG, Bauer GR. Gender-concordant identity documents and mental health among transgender adults in the USA: a cross-sectional study. Lancet Public Health. 2020 Apr 1;5(4):e196–203.

Дата поступления: 03.05.2022

Добавить комментарий

Пожалуйста оставляйте комментарии только по теме. Вы можете оставить свой комментарий любым браузером кроме Internet Explorer старше 6.0
Имя:
E-mail
Комментарий:
Код:*