DOI: 10.21045/2071-5021-2023-69-6-7

^1,2 Бобкова Е.В.
¹ ОГКУЗ «Медицинский информационно-аналитический центр Иркутской области», Иркутск, Россия
² ФГБНУ «Восточно-Сибирский институт медико-экологических исследований», Ангарск, Россия

Резюме

Актуальность. Изучение динамики смертности населения трудоспособного возраста дает необходимую информацию для поиска резерва ее снижения.

Цель исследования: оценить динамику смертности населения трудоспособного возраста в Иркутской области и выявить резервы ее снижения.

Материалы и методы. Анализировали показатели смертности населения трудоспособного возраста за 1990-2020 гг. с 5-летним интервалом, использовав данные таблицы «С51» «Распределение умерших по полу, возрастным группам и причинам смерти» регионального статуправления. Для оценки резерва снижения смертности использовалась модель расчета показателя «Потерянные годы жизни» за 2020 г.

Результаты. Показатели смертности трудоспособного возраста вариабельны от минимального 614,2‰₀₀ в 1990 г. до максимального 1164,2‰₀₀ в 2005 г. С 2005 г. по 2020 г. наблюдается снижение смертности на 37,1%, однако показатель 2020 г. остается выше 1990 г. на 19,1%. Уровень смертности мужчин выше женского с максимальным отрывом в 2000 г. (54,1%). Наибольший вклад в демографические потери составляет класс внешних причин с 1990 по 2010 гг. (37,4%), а с 2010 по 2020 гг. – болезни системы кровообращения (30,0%). С помощью модели «Потерянные годы жизни», определили, что на 5,07 лет женщины и на 5,92 лет мужчины в возрасте до 70 лет в 2020 г. могли бы прожить дольше при снижении смертности от семи основных причин.

Заключение. Выявленные резервы снижения смертности могут быть базой для обоснования направлений профилактического воздействия на укрепление здоровья населения.

Ключевые слова: смертность населения; трудоспособный возраст; потерянные годы жизни; резервы демографического выигрыша

Контактная информация: Бобкова Елена Викторовна, email: Этот e-mail защищен от спам-ботов. Для его просмотра в вашем браузере должна быть включена поддержка Java-script
Финансирование. Исследование не имело спонсорской поддержки.
Конфликт интересов. Автор декларирует отсутствие явных и потенциальных конфликтов интересов в связи с публикацией данной статьи.
Соблюдение этических стандартов. Одобрение локальной этической комиссии не требовалось.
Для цитирования: Бобкова Е.В. Динамика смертности населения трудоспособного возраста и резервы ее снижения в Иркутской области. Социальные аспекты здоровья населения [сетевое издание] 2023; 69(6):7. Режим доступа: http://vestnik.mednet.ru/content/view/1548/27/lang,ru/. DOI: 10.21045/2071-5021-2023-69-6-7

DYNAMICS IN MORTALITY AMONG WORKING-AGE POPULATION AND RESERVES FOR ITS REDUCTION IN THE IRKUTSK REGION
^1,2 Bobkova EV.
¹Medical Information and Analytical Center of the Irkutsk region, Irkutsk, Russia
²East-Siberian Institute of Medical and Ecological Research, Angarsk, Russia

Abstract

Significance. Analysis of dynamics in mortality among working-age population provides the necessary information to find reserves for its reduction.

The purpose of the study was to assess dynamics in mortality among working-age population in the Irkutsk region and identify reserves for its reduction.

Material and methods. The mortality rates among working-age population in 1990-2020 were analyzed by a 5-year interval, using data of the regional statistics office from the table “C51” “Distribution of the deceased by gender, age and cause of death”. To estimate the mortality reduction reserve, a model for calculating the «Years of Life Lost» indicator for 2020 was used.

Results. The mortality rates among working-age population vary from a minimum of 614.2‰00 in 1990 to a maximum of 1164.2‰00 in 2005. From 2005 to 2020, there is a 37.1% decrease in mortality, but the 2020 indicator remains 19.1% higher than the one in 1990. The male mortality rate is higher compared to females with a maximum gap in 2000 (54.1%). From 1990 to 2010, the highest contribution to depopulation is made by the class of external causes (37.4%), and from 2010 to 2020 – by diseases of the circulatory system (30.0%). Using the Years of Life Lost model, it was determined that women and men under 70 could live longer by 5.07 years and 5.92, respectively, with a reduction in mortality from seven leading causes of death.

Conclusion. The identified reserves of mortality reduction can serve basis for substantiating the focus areas of prevention to improve health of the population.

Keywords: mortality; working age; years of life lost; reserves of demographic gain

Contact information: Bobkova Elena Viktorovna, email: Этот e-mail защищен от спам-ботов. Для его просмотра в вашем браузере должна быть включена поддержка Java-script
Information about the author:
Bobkova EV. https://orcid.org/0000-0001-8914-7903
Acknowledgments. The study had no sponsorship.
Competing interests. The authors declare the absence of any conflicts of interest regarding the publication of this paper.
Compliance with ethical standards. This study does not require a conclusion from the Local Ethics Committee.
For citation: Bobkova E.V. Dynamics in mortality among working-age population and reserves for its reduction in the Irkutsk region. Social'nye aspekty zdorov'a naselenia [serial online] 2023; 69(6):7. Available from: http://vestnik.mednet.ru/content/view/1548/27/lang,ru/. DOI: 10.21045/2071-5021-2023-69-6-7 (In Rus).

Введение

Проблема борьбы со смертностью является особо актуальной как в России, так и за рубежом в связи с высоким ее уровнем [1, 2, 3], особенно среди мужского населения трудоспособного возраста. От численности трудоспособного населения зависит экономическое благополучие страны, поэтому максимальное возможное сохранение трудового потенциала является важной задачей здравоохранения [4]. Исследование, проведенное Б.С. Будаевым с соавт. [5], подтверждает, что внешние причины смерти являются основными среди мужчин трудоспособного возраста.

Существует ряд выявленных перспективных мер по снижению смертности в России: формирование здорового образа жизни, профилактика смертности от внешних причин, повышение эффективности лечения заболеваний, повышение финансирования здравоохранения [2]. Вместе с тем при оценке потерь здоровья населения России с использованием показателя «Потерянные годы жизни» (далее - ПГЖ) от болезней системы кровообращения, показан рост числа потерянных лет потенциальной жизни с преобладанием у мужчин [6]. Arai H. и др., использовав показатель ПГЖ, выявили, что инфаркт миокарда и инсульт как причины преждевременной смертности в Японии являются ведущими в возрасте 74 и 70 лет соответственно [7]. Демографический выигрыш в Российской Федерации (РФ) в 2020 г. за счет профилактики БСК составил 2,2 года, от ЗНО – 0,9 года [8].

Учитывая актуальность проблемы сохранения здоровья населения, региональные особенности динамики и структуры смертности населения трудоспособного возраста, выявлена необходимость расчета демографического выигрыша в Иркутской области при возможном предотвращении числа умерших от основных причин смерти, что послужило постановкой цели нашего исследования.

Цель исследования – провести анализ динамики смертности населения трудоспособного возраста и выявить резервы ее снижения

Материалы и методы

Исследование проводилось в Иркутской области (ИО), которая входит в список с высокими показателями смертности среди других субъектов РФ. Динамический анализ характеристик смертности населения трудоспособного возраста был изучен за 30-летний период с 1990 по 2020 гг. с интервалом в 5 лет по показателям, содержащихся в статистических таблицах «С51» «Распределение умерших по полу, возрастным группам и причинам смерти» Территориального органа Федеральной службы государственной статистики по Иркутской области (далее Иркутскстат) [9].

Оценка показателей смертности населения проведена на основании расчетов экстенсивных - удельный вес и темп прироста (%) и интенсивных - коэффициент общей смертности (далее – КС) (на 1000 всего населения), КС трудоспособного возраста среди мужчин и женщин (на 100000 населения соответствующего пола и возраста).

Для расчета интенсивных показателей использовались ежегодные статистические бюллетени «Численность населения по полу и возрасту» Иркутскстата. Показатель смертности трудоспособного возраста рассчитан для женщин в возрасте 16-54 лет и мужчин в возрасте 16-59 лет за период 1990-2015 гг. В соответствии с приказом Росстата (от 17.07.2019 г. № 409 «Об утверждении методики определения возрастных групп населения») за 2020 г. – 16-60 лет для мужчин и 16-55 лет для женщин.

Структура смертности населения анализировалась в соответствии с кодами (I, II, X, IX, XI, XVIII, XX, XXII) Международной статистической классификацией болезней и проблем, связанных со здоровьем Х пересмотра.

Динамику уровней КС описывали с помощью уравнений построения полиномиального трендов с величиной достоверности аппроксимации .

Для определения статистической значимости различий средних величин при сравнении несвязанных совокупностей использовали t – критерий Стьюдента, при р<0,005.

Для оценки резерва демографического выигрыша была выбрана модель расчета показателя ПГЖ (2020 г.), созданная ФГБУ «Центр экспертизы и контроля качества медицинской помощи» Министерства здравоохранения РФ (далее - ЦЭККМП).

Статистическая обработка материалов проводилась на персональном компьютере с использованием стандартных программных продуктов Microsoft Excel 2011 (с пакетом Visual basic).

Результаты

За 1990-2020 гг. КС всего населения ИО носил непостоянный характер с регистрацией минимального значения в 1990 г. - 9,7‰ и максимального в 2005 г. - 17,0‰. В данный период наблюдался рост смертности на 75,3%, затем снижение КС (на 20,0%). К 2015 г. КС достиг значения 13,6‰. В 2020 г. по сравнению с 2015 г. КС вырос на 10,3% и составил 15,0‰, а по сравнению с 1990 г. показатель увеличился на 54,6%.

Динамика смертности населения трудоспособного возраста (КС ТВ) аналогична динамике общего КС: в 1990 г. зарегистрировано минимальное значение - 614,2‰00,, а в 2005 г. - максимальное1164,2‰00. (рис.1) Однако выявлены различия: с 1995 г. по 2000 г. КС трудоспособного возраста снижался на 7,5%, а КС всего населения увеличивался на 18,3%; начиная с 2005 г. до 2020 г. наблюдается положительная динамика в снижении КС трудоспособного возраста на 40,1% (с 1164,2 до 697,6‰00), а кривая КС всех возрастов имеет тенденцию к росту, начиная с 2015 г. Наименьшее различие между КС всех возрастов и трудоспособного возраста наблюдалась в 1995 г. (16,7%), а наибольшая – в 2020 г. (53,5%).

Рис. 1. Динамика уровней смертности всего и трудоспособного населения Иркутской области за 1990-2020 гг.

Функция полиномиальной аппроксимация 2-ой степени лучше описала значения КС всего населения , чем КС ТВ

При сравнительном анализе КС ТВ по полу установлено, что наибольшие потери характерны для мужчин (от 879,8 до 1777,2‰00), а у женщин КС составил от 250,5 до 536,0‰00 (рис.2). Также уровень смертности у мужчин за весь период выше среднего значения обоего пола с максимальным отрывом в 2000 г. (54,1%) и минимальным в 1990 г. (43,2%).

Рис. 2. Динамика уровней смертности мужского и женского населения Иркутской области за 1990-2020 гг. (на 100 тысяч трудоспособного возраста соответствующего пола)

Динамика показателей КС населения и КС ТВ имеет сходство: в 1990 г. зафиксированы минимальные значения (муж. 879,8, жен. – 250,5‰00), с 1990 до 2005 г. наблюдался рост КС в 2 раза и достиг максимальных значений у мужчин 1777,2, у женщин – 536,0‰00, однако с 1995 по 2000 гг. наблюдалось снижение КС на 7,3 и 0,1% соответственно. Несмотря на то, что с 2005 по 2020 гг. КС снижался у мужчин на 40,2%, а у женщин 32,1%, он остается выше на 20,8 и 45,3% соответственно по сравнению с 1990 г.

С помощью уравнений построения полиномиального тренда, описали динамику уровней КС, где наблюдаем приближенные значения между полами (мужчины: , женщины: ; ).

При рассмотрении основных причин смертности населения трудоспособного возраста (рис.3) наибольший вклад в демографические потери составляет класс внешних причин с 1990 по 2010 гг. (37,4% - средняя доля), а с 2010 по 2020 гг. – болезни системы кровообращения (БСК) (30,0% - средняя). Второй лидирующей причиной смертности явились БСК с 1990 по 2010 гг. (в среднем 25,1%) и внешние причины с 2010 по 2020 гг. (24,2%). Третьей приоритетной причиной вклада в КС зафиксированы злокачественные новообразования (ЗНО) за период 1990-2010 гг. со средней долей 11,9% и инфекционные заболевания в 2015-2020 гг. (13,3%), тогда как смертность от ЗНО в период 2015-2020 гг. занимал четвертое место в структуре смертности населения трудоспособного возраста со средней долей 11,6%. Также на четвертом месте в структуре причин смертности в 2010 г. стали инфекционные заболевания (10,2%), в 2005 г. – болезни органов пищеварения (БОП) (7,3%), в период 1995-2000 гг. – симптомы, признаки и отклонения от нормы (средняя доля 10,5%) и в 1990 г. – болезни органов дыхания (БОД) (3,2%). На пятом месте в период 2010-2020 гг. со средней долей (7,8%) вклада в КС стали БОП, в 2000-2005 – инфекционные заболевания (5,6%), в 1995 г. – БОД (5,7%) и в 1990 г. – БОП (3,1%).

Рис. 3. Структура основных причин смертности населения трудоспособного возраста Иркутской области за 1990-2020 годы (%)

Динамика доли умерших от инфекционных заболеваний имеет противоположную направленность по сравнению с классом новообразований, где наблюдается рост умерших с минимальным вкладом 1990 г. (3,2%) и до максимального среднего значения (13,3%) в период 2015-2020 гг. Важно отметить, что в структуре смертности в 2020 г. в связи с пандемией новой короновирусной инфекции COVID-19, доля умерших от данной патологии составила 3,9%, заняв шестую позицию.

Изучая характеристики смертности трудоспособного населения (табл.1) выяснили, что среднее значение общего КС равного 13,89‰ за 1990-2020 гг., ниже которого КС в 1990-1995 гг. и в 2015 г. При рассмотрении показателей по причинам выявили, что БСК, имея среднее значение 233,74‰00, ниже этого уровня только показатели в период 1990-2000 гг.; ЗНО (среднее 99,1‰00) имеют ниже этого уровня показатели с 2010 по 2020 гг.; внешние причины (295,91‰00) - в 1990 г., в 2010-2020 гг.; БОП (55,23‰00) – в 1990 г., в 2000 г. и в 2020 г.; инфекционные болезни (65,8‰00) – в 1990-2000 г. и БОД (40,36‰00) – в 1990 г., в 2000 г. и в период 2015-2020 гг.

Ошибка средней максимальна по внешним причинам 42,33 и БСК (23,29), что говорит о большой вариабельности показателей.

Таблица 1

Характеристика смертности населения трудоспособного возраста Иркутской области за 1990-2020 годы

Примечание: уровень статистической значимости различий, при р<0,005 (значение t-критерия Стьюдента)

Оценивая статистическую значимость различий между показателями смертности в динамике 1990-2020 гг. увидели, что значимость различий, при р<0,005, как общего КС, так и по причинам имеется. Так, КС от всех причин выявлено различие в периодах, р=: 1990-1995 гг. (0,051730), 1990-2000 гг. (0,002427), 1990-2005 гг. (0,000189), 1990-2010 гг. (0,004669), 1990-2015 гг. (0,013599), 1990-2020 гг. (0,002134), 1995-2005 гг. (0,006995). Сходство значимости различий в данных хронологических периодах определено по причинам: БСК, БОП и БОД (см. табл. 1). В динамике смертности трудоспособного возраста от ЗНО со средним значением 99,1‰00 от 1990 г. до 2020 г. наметилась положительная динамика ее снижения в каждом периоде. Так, КС от ЗНО выявлено различие в периодах, р=: 1990-2000 гг. (0,041469), 1990-2015 гг. (0,041469), 1990-2010 гг. (0,032625), 1995-2000 гг. (0,047226), 1995-2015 гг. (0,036391), 1995-2020 гг. (0,028605), 2000-2005 гг. (0,002066), 2000-2010 гг. (0,001528), 2000-2015 гг. (0,000746), 2000-2020 гг. (0,000599). Динамика смертности от инфекционных заболеваний со средним значением 65,8‰00 наоборот, имеет отрицательную тенденцию, обусловленную ее ростом в каждом исследуемом периоде с минимальным показателем в 1990 г. 17,7‰00 и максимальным в 2015 г. (105,8‰00) и некоторым снижением к 2020 г. до 94,8‰00. Вклад смертности от внешних причин в период 1990-2020 гг. наблюдался разного уровня (среднее 299,9‰00). Максимальный уровень зафиксирован в период 1995-2005 гг. со средним значением 399,1‰00. Так, КС от внешних причин выявлено различие в периодах, р=: 1990-1995 гг. (0,029646), 1990-2005 гг. (0,028186), 1995-2010 гг. (0,013052), 1995-2015 гг. (0,003573), 1995-2020 гг. (0,001470), 2000-2015 гг. (0,020738), 2000-2020 гг. (0,008223).

Учитывая, что оценка динамики КС населения недостаточно информативна, необходим более комплексный инструмент для анализа данных с целью обоснования путей достижении эффекта устранения преждевременной смерти.

Рис. 4. Эффект устранения преждевременной смертности от некоторых заболеваний в возрасте до 70 дет в 2020 г. в Иркутской области, лет

При расчете по данным 2020 г. в возрастных группах до 70 лет наибольшие резервы демографического выигрыша могут быть при укреплении здоровья и снижении смертности от болезней системы кровообращения (у мужчин на 2,64 года и у женщин – на 2,79 лет), от злокачественных новообразований (у мужчин на 0,83 года и у женщин – на 0,92 года), от внешних причин (у мужчин на 1,68 лет и у женщин – на 0,64 года), от болезней органов пищеварения (у мужчин на 0,36 лет и у женщин – на 0,38 лет), от болезней органов дыхания (у мужчин на 0,26 лет и у женщин – на 0,13 года), от болезней нервной системы (у мужчин и у женщин – на 0,09 лет соответственно) и от болезней эндокринной системы (у мужчин на 0,06 лет и у женщин – на 0,12 лет).

Обсуждение

Представленные результаты исследования позволили детально изучить динамику смертности населения трудоспособного возраста, выявив ее непостоянный характер и значительную вариабельность показателей (от 614,2 до 1164,2‰00), где с 1990 г. по 2015 г. наблюдается отрицательная динамика с ростом смертности на 89,5%, затем до 2020 г. - снижение смертности на 40,1%. Показатель смертности трудоспособного возраста в ИО выше среднероссийского на 33,7% и составляет 697,6‰00 (РФ – 521,6‰00) [10], что подтверждает актуальность нашего исследования причин высокого уровня смертности и выявление возможного резерва ее снижения [11].

Смертность среди мужчин (от 879,8 до 1777,2‰00) выше средних значений обоего пола (от 614,2 до 1164,2‰00), а смертность женского населения (от 250,5 до 536,0‰00) ниже данного уровня на протяжении всего исследуемого периода. Данный факт наибольшего вклада в смертность трудоспособного возраста мужского пола подтверждают и другие исследователи [5,12].

В тройку приоритетных причин смерти за период 1990-2020 гг. входят внешние причины, БСК и ЗНО (1990 по 2010 гг.), а в 2015-2020 гг. третье место занимают инфекционные заболевания, сместив ЗНО на четвертое место в данном периоде. Максимальная совокупная доля умерших от указанных причин регистрируется в 1990 г. (84,8%) с последующим снижением и в 2020 г. она составила 67,7%. Снижение доли умерших происходит за счет увеличения вклада умерших от других патологий: симптомы, признаки и отклонения от нормы в 1995-2000 гг., болезни органов пищеварения (БОП) в 2005-2020 гг. и COVID-19 в 2020 г. Полученные выводы схожи с анализом в других субъектах, где смертность от БОП характеризуется значительным компонентом преждевременных потерь в трудоспособном возрасте, особенно мужчин, имеющих низкий социальный статус [13].

Изучив характеристики общего КС и по причинам, пришли к выводу, что ниже средних уровней находятся показатели КС от всех причин, от БСК, от инфекционных заболеваний в периоды 1990-2000 гг., а ЗНО и внешние причины - в период 2010-2020 гг. В остальные периоды КС всего населения и по причинам выше среднеобластного многолетнего уровня. Что может говорить о тенденции к росту смертности населения к 2020 г. по сравнению с 1990 г. КС от всех причин и от БСК. Статистическая значимость различий, при р<0,005, подтвердила данное сравнение величин, описанных выше.

Гибкость системы модели расчета показателя ПГЖ населения ИО, позволила рассчитать, что на 5,07 лет женщины и на 5,92 лет мужчины в возрасте до 70 лет смогли бы дольше прожить при снижении смертности и укреплении здоровья. Наибольший эффект устранения преждевременной смертности возможен при снижении смертности от БСК (2,79 лет у женщин и 2,64 года у мужчин), от внешних причин у мужского населения 1,68 лет и чуть меньше одного года от злокачественных новообразований у мужчин и у женщин.

Заключение

Наличие высоких показателей смертности населения трудоспособного возраста и несмотря на наметившуюся тенденцию к ее снижению, начиная с 2015 г., требуется постановка задач в усовершенствовании систем по укреплению здоровья трудящихся, что в последующем положительно отразится на медико-демографической ситуации на территории области.

Выявленные резервы снижения смертности указывают пути реализации профилактических мер, где возможно ожидать наибольший эффект по увеличению продолжительности жизни населения.

Библиография

1. Гайдаров Г.М., Алексеевская Т.И., Софронов О.Ю. Киндрат Д.О. Влияние основных причин смертности на ожидаемую продолжительность жизни населения Иркутской области. Социальные аспекты здоровья населения [сетевое издание] 2022; 68(4):12. Режим доступа: http://vestnik.mednet.ru/content/view/1402/30/lang,ru/. DOI: 10.21045/2071-5021-2022-68-4-12
2. Кобякова О.С., Стародубов В.И., Халтурина Д.А., Зыков В.А., Зубкова Т.С., Замятнина Е.С. Перспективные меры по снижению смертности в России: аналитический обзор. Здравоохранение Российской Федерации 2021;65(6):573-580. DOI: https://doi.org/10.47470/0044-197X-2021-65-6-573-580
3. Muller D.K., Murphy N., Johansson M., Ferrari P., Tsilidis K.K., Boutron-Ruault M-Ch. и др. Modifiable causes of premature death in middle age in Western Europe: results of the EPIC cohort study. BMC Med 2016 Jun 14; 14:87. DOI: https://doi.org/10.1186/s12916-016-0630-6
4. Усачева Е.В., Нелидова А.В., Куликова О.М., Флянку И.П. Смертность трудоспособного населения России от сердечно-сосудистых заболеваний. Гигиена и санитария 2021;100(2):159-165. DOI: https://doi.org/10.47470/0016-9900-2021-100-2-159-165
5. Будаев Б.С., Банзарова Л.П., Богданова О.Г., Тармаева И.Ю. Основные факторы преждевременной смертности трудоспособного населения. Гигиена и санитария 2021;100(2):166-171. DOI: https://doi.org/10.47470/0016-9900-2021-100-2-166-171
6. Дуйсембаева А.Н., Борщук Е.Л., Бегун Д.Н. Потерянные годы потенциальной жизни среди населения Оренбургской области в 2019–2020 гг. Здоровье населения и среда обитания – ЗНиСО 2022;(4):7-13. DOI: https://doi.org/10.35627/2219-5238/2022-30-4-7-13
7. Arai H., Mortaki K., Rane P., Quinn C., Zhao Z., Qian Y. Estimating years of life lost due to cardiovascular disease in Japan. Circ J 2019; 83 (5): 1006-1010. DOI: https://doi.org/10.1253/circj.CJ-18-1216
8. Модель расчета показателя «Потерянные годы жизни». [Электронный ресурс]. Официальный сайт Федерального государственного бюджетного учреждения «Центр экспертизы и контроля качества медицинской помощи» Министерства здравоохранения Российской Федерации. Режим доступа: https://ly.corp.rosmedex.ru/ (Дата доступа: 17.10.2023).
9. Динамические таблицы Территориального органа Федеральной службы государственной статистики по Иркутской области за 1990-2020 гг. [Электронный ресурс]. Официальный сайт Территориального органа Федеральной службы государственной статистики по Иркутской области. Режим доступа: http://irkutskstat.gks.ru/ (Дата доступа: 15.10.2023).
10. Смертность населения трудоспособного возраста [Электронный ресурс]. Официальный сайт Единой межведомственной информационно-аналитической системы (ЕМИСС). Режим доступа: https://www.fedstat.ru/indicator/59267 (Дата доступа: 20.10.2023).
11. Донцов В.И. Изменения смертности, продолжительности жизни и скорости старения в ХХ веке и возможные причины этого. Здравоохранение Российской Федерации 2021;65(1):17-23. DOI: https://doi.org/10.47470/0044-197X-2021-65-1-17-23
12. Драпкина О.М., Самородская И.В. Динамика смертности мужчин и женщин от болезней и внешних причин в регионах России за период 2016—2019 гг. по сравнению с 2020 г. Профилактическая медицина 2022;25(4):29‑34.
13. Ножкина Н.В., Зарипова Т.В., Бессонова Е.Н. Современные медико-социальные аспекты смертности населения от болезней органов пищеварения. Здоровье населения и среда обитания – ЗНиСО 2018;(12):47-52.

References

1. Gaidarov G.M., Alekseevskaya T.I., Safronova O.Yu. Kindrat D.O. The influence of the main causes of mortality on the life expectancy of the population of the Irkutsk region. Social aspects of public health [online edition] 2022; 68(4):12. Available from: http://vestnik.mednet.ru/content/view/1402/30/lang,ru/. DOI: 10.21045/2071-5021-2022-68-4-12 (In Rus)
2. Kobyakova O.S., Starodubov V.I., Khalturina D.A., Zykov V.A., Zubkova T.S., Zamyatnina E.S. Promising measures to reduce mortality in Russia: analytical review. Zdravookhranenie Rossiyskoy Federatsii 2021;65(6):573-580. DOI: https://doi.org/10.47470/0044-197X-2021-65-6-573-580 (In Rus)
3. Muller D.K., Murphy N., Johansson M., Ferrari P., Tsilidis K.K., Boutron-Ruault M-Ch., et al. Modifiable causes of premature death in middle age in Western Europe: results of the EPIC cohort study. BMC Med 2016 Jun 14; 14:87. DOI: https://doi.org/10.1186/s12916-016-0630-6
4. Usacheva E.V., Nelidova A.V., Kulikova O.M., Flanku I.P. Mortality of the able-bodied population of Russia from cardiovascular diseases. Gigiena i sanitariya 2021;100(2):159-165. DOI: https://doi.org/10.47470/0016-9900-2021-100-2-159-165 (In Rus)
5. Budaev B.S., Banzarova L.P., Bogdanova O.G., Tarmaeva I.Yu. The main factors of premature mortality of the able-bodied population. Gigiena i sanitariya 2021;100(2):166-171. DOI: https://doi.org/10.47470/0016-9900-2021-100-2-166-171 (In Rus)
6. Duisembayeva A.N., Borshchuk E.L., Runner D.N. Lost years of potential life among the population of the Orenburg region in 2019-2020. Zdorov'e naseleniya i sreda obitaniya – ZNiSO 2022;(4):7-13. DOI: https://doi.org/10.35627/2219-5238/2022-30-4-7-13 (In Rus)
7. Arai H., Mortaki K., Rane P., Quinn C., Zhao Z., Qian Y. Estimating years of life lost due to cardiovascular disease in Japan. Circ J 2019; 83 (5): 1006-1010. DOI: https://doi.org/10.1253/circj.CJ-18-1216
8. The model for calculating the indicator "Lost years of life". [Electronic resource]. Official website of the Federal State Budgetary Institution "Center for Expertise and Quality Control of Medical Care" of the Ministry of Health of the Russian Federation. Available from: https://ly.corp.rosmedex.ru (Date accessed Oct 17, 2023). (In Rus)
9. Dynamic tables of the Territorial Body of the Federal State Statistics Service for the Irkutsk region for 1990-2020 [Electronic resource]. Official website of the Territorial Body of the Federal State Statistics Service for the Irkutsk Region. Available from: http://irkutskstat.gks.ru / (Date accessed Oct 15, 2023). (In Rus)
10. Mortality of the working-age population [Electronic resource]. Official website of the Unified Interdepartmental Information and Analytical System. Available from: https://www.fedstat.ru/indicator/59267 (Date accessed Oct 20, 2023). (In Rus)
11. Dontsov V.I. Changes in mortality, life expectancy and the rate of aging in the twentieth century and possible causes of this. Zdravookhranenie Rossiyskoy Federatsii 2021;65(1):17-23. DOI: https://doi.org/10.47470/0044-197X-2021-65-1-17-23 (In Rus)
12. Drapkina OM., Samorodskaya IV. Dynamics of regional mortality rates for men and women from diseases and external causes in Russia for the period 2016-2019 compared to 2020. Profilakticheskaya Meditsina 2022;25(4):29‑34. (In Rus) DOI: https://doi.org/10.17116/profmed20222504129 (In Rus)
13. Nozhkina N.V., Zaripova T.V., Bessonova E.N. Modern medical and social aspects of mortality from diseases of the digestive system. Zdorov'e naseleniya i sreda obitaniya – ZNiSO 2018; (12):47-52. (In Rus)

Дата поступления: 26.10.2023

Добавить комментарий

Пожалуйста оставляйте комментарии только по теме. Вы можете оставить свой комментарий любым браузером кроме Internet Explorer старше 6.0
Имя:
E-mail
Комментарий:
Код:*