DOI: 10.21045/2071-5021-2025-71-4-6

Сабгайда Т.П., Боровкова В.В., Зубко А.В.
ФГБУ «Центральный научно-исследовательский институт организации и информатизации здравоохранения» Министерства здравоохранения Российской Федерации, Москва

Резюме

Актуальность. Использование вспомогательных репродуктивных технологий женщинами с проблемами репродуктивного здоровья в настоящее время является резервом повышения рождаемости. Остаётся открытым вопрос: насколько реально использование этого резерва на практике?

Цель: оценить готовность к использованию вспомогательных репродуктивных технологий для рождения ребёнка мужчин и женщин репродуктивного возраста, проживающих в браке и не имеющих детей.

Материалы и методы. Были использованы данные, полученные в ходе двух выборочных наблюдений репродуктивных планов населения, проведённых Росстатом в 2017 и 2022 годах. В анализируемые выборки респондентов включались мужчины и женщины в возрасте от 18 до 50 лет, находящиеся в браке и не имеющие детей: всего 1834 женщин и 9932 мужчины в 2017 году, 594 и 677 – в 2022 году. Частота ответов респондентов сравнивалась при помощи таблиц сопряженности с использованием критерия Хи-квадрат Пирсона при р<0,05, определялось отношение шансов. Статистическая обработка данных осуществлялась при помощи программных пакетов MS 0ffice Excel 2019 и Statistica 6.0.

Результаты. Доля респондентов, желающих иметь детей в ближайшем или отдалённом будущем, увеличилась с 2017 по 2022 год у мужчин (с 70,2% до 74,6%) и не изменилась у женщин (82,7% и 82,8%). Стабильно около четверти респондентов (27,4% и 26,9% мужчин, 23,6% и 24,5% женщин) собирались иметь детей через шесть и более лет. Доля респондентов, здоровье которых не позволяет им иметь детей, выросла с 8,0% до 15,0% среди мужчин и с 12,6% до 24,9% среди женщин. Выросла доля тех, кто указал на отсутствие возможности их супругов иметь детей (с 15,5% до 18,2% у мужчин и с 3,0% до 11,7% у женщин). О готовности воспользоваться вспомогательными репродуктивными технологиями сообщили 23,4% мужчин и 53,5% женщин в 2017 году, 24,2% и 35,8% в 2023 году из тех, кто дал ответ на этот вопрос (около 2% респондентов в 2017 и более 53% в 2022 году). Доли респондентов, проходивших лечение бесплодия методами вспомогательных репродуктивных технологий, составили 0,23% и 14,0% соответственно по ответам мужчин, 0,49% и 7,1% по ответам женщин.

Заключение. Проведённый нами анализ свидетельствует, что даже у лиц репродуктивного возраста, проживающих в браке и не имеющих детей, готовность к использованию вспомогательных репродуктивных технологий для рождения ребёнка низкая. Нарастает репродуктивная уязвимость населения Российской Федерации, выражающаяся в ухудшении здоровья и сохраняющемся разрыве между желаемым и реальным числом детей, что наряду с тенденцией увеличения возраста первых родов означает неизбежный рост востребованности вспомогательных репродуктивных технологий. Кратное увеличение частоты использования вспомогательных репродуктивных технологий при умеренной декларируемой готовности к ним сигнализирует о превращении вспомогательных репродуктивных технологий в основной инструмент реализации репродуктивных планов для значительной доли пар, столкнувшихся с бесплодием. Ключевыми условиями удовлетворения растущего спроса станут снижение финансовой нагрузки на бесплодные пары, их консультационная поддержка и просвещение общества с целью борьбы со стигматизацией вспомогательных репродуктивных технологий и развенчания мифов о них.

Ключевые слова: востребованность вспомогательных репродуктивных технологий; возраст первых родов; репродуктивные планы; роль партнеров в репродуктивных решениях

Контактная информация: Зубко Александр Владимирович, email: Этот e-mail защищен от спам-ботов. Для его просмотра в вашем браузере должна быть включена поддержка Java-script
Финансирование. Исследование не имело спонсорской поддержки.
Конфликт интересов. Авторы декларируют отсутствие явных и потенциальных конфликтов интересов в связи с публикацией данной статьи.
Соблюдение этических стандартов. Данный вид исследования не требует прохождения экспертизы локальным этическим комитетом.
Для цитирования: Сабгайда Т.П., Боровкова В.В., Зубко А.В. Готовность бездетных пар к использованию вспомогательных репродуктивных технологий в России. Социальные аспекты здоровья населения [сетевое издание] 2025;

WILLINGNESS OF CHILDLESS COUPLES TO USE ASSISTED REPRODUCTIVE TECHNOLOGIES IN RUSSIA
Sabgaida T.P., Borovkova V.V., Zubko A.V.
Russian Research Institute of Health, Ministry of Health of the Russian Federation, Moscow, Russia

Abstract

Significance. Currently, the use of assisted reproductive technologies by women with reproductive health problems is a reserve for increasing fertility. The question remains: how feasible is the practical use of this reserve?

Purpose. To assess willingness of men and women of reproductive age, married without children, to use assisted reproductive technologies for childbirth.

Material and methods. The study used data obtained during two sample observations of the population reproductive plans conducted by Rosstat in 2017 and 2022. The analyzed samples of the respondents included men and women aged 18-50, married without children. The sample sizes equalled to 1,834 women and 9,932 men in 2017, 594 and 677 in 2022, respectively. The response rate was compared applying contingency tables with the use of Pearson’s Chi-squared criterion at p<0.05, and the odds ratio was determined. Statistical data processing was carried out using the MS Office Excel-2019 and Statistica-6.0 software packages.

Results. From 2017 to 2022, the share of the respondents willing to have children in the near or distant future increased among men (from 70.2% to 74.6%) and remained unchanged among women (82.7% and 82.8%, respectively). Consistently, about a quarter of the respondents (27.4% and 26.9% of men, 23.6% and 24.5% of women) were going to have children in six years or more. The share of the respondents whose health fail them to have children increased from 8.0% to 15.0% among men and from 12.6% to 24.9% among women. The share of those who mentioned their spouse’s inability to have children increased (from 15.5% to 18.2% among men and from 3.0% to 11.7% among women). About 2% of the respondents in 2017 and more than 53% in 2022 answered the question about their willingness to use assisted reproductive technologies. Positive responses were given by 23.4% of men and 53.5% of women in 2017, 24.2% and 35.8% in 2023, respectively. The share of the respondents who underwent infertility treatment with the use of assisted reproductive technologies increased from 0.23% to 14.0% among men, and from 0.49% to 7.1% among women.

Conclusion. The analysis shows that even among people of reproductive age, married without children, the willingness to use assisted reproductive technologies for the birth of a child is low. The reproductive vulnerability of the population of the Russian Federation is increasing, expressed in deteriorating health and continuing gap between the desired and actual number of children, which, along with the increasing age at first birth, means an inevitable increase in the demand for assisted reproductive technologies. A multiple increase in the frequency of use of assisted reproductive technologies with a moderate declared readiness for them points out the transformation of assisted reproductive technologies into the main tool for realizing reproductive plans for a significant proportion of couples faced with infertility. The key conditions for meeting the growing demand will be to reduce the financial burden on infertile couples, their counseling support and public education in order to combat stigma associated with the use of assisted reproductive technologies and debunk myths about them.

Keywords: demand for assisted reproductive technologies; age at the first birth; reproductive plans; role of partners in reproductive decisions

Corresponding author: Aleksandr V. Zubko, email: Этот e-mail защищен от спам-ботов. Для его просмотра в вашем браузере должна быть включена поддержка Java-script
Information about authors:
Sabgaida T.P., http://orcid.org/0000-0002-5670-6315
Borovkovа V.V., https://orcid.org/0000-0001-7335-0771
Zubko A.V., https://orcid.org/0000-0001-8958-1400
Acknowledgments. The study had no sponsorship.
Competing interests. The authors declare the absence of any conflicts of interest regarding the publication of this paper.
Compliance with ethical standards. This study does not require a conclusion from the Local Ethics Committee.
For citation: Sabgaida T.P., Borovkovа V.V., Zubko A.V. Willingness of childless couples to use assisted reproductive technologies in Russia. Social'nye aspekty zdorov'a naselenia [serial online] 2025; (In Rus).

Введение

Главным методом преодоления последствий бесплодия, которое не удалось излечить, является использование вспомогательных репродуктивных технологий (ВРТ). Развитие репродуктивных технологий позволяет матерям откладывать беременность на более поздние сроки. С 2013 г. оказание медицинской помощи при лечении бесплодия с использованием ВРТ включено в перечень медицинских услуг, которые предоставляются населению бесплатно, за счёт средств Фонда обязательного медицинского страхования (ОМС). Отмечается наличие резервов для совершенствования нормативно-правового регулирования порядка предоставления услуг экстракорпорального оплодотворения (ЭКО) и ресурсного обеспечения, соответственно имеется потенциал повышения доступности ВРТ для населения в рамках территориальных программ ОМС, для примера в 2019 г. в ряде регионов срок ожидания проведения процедуры составлял более года [1]. Однако пока не очевидна острота этой проблемы, поскольку вклад рождений детей с помощью ВРТ в общее число рождений мал.

С другой стороны, в настоящий период отмечается раннее начало половой жизни и использование малоэффективных средств контрацепции, что приводит к высокой частоте воспалительных заболеваний женских половых органов, а также к увеличению количества случаев бесплодия [2]. Растёт количество первородящих старших возрастных групп [3]. С увеличением возраста повышается риск возникновения бесплодия [4], поэтому растёт значимость использования ВРТ для рождения детей. На фоне недостаточно высокой рождаемости в Российской Федерации использование ВРТ женщинами с проблемами репродуктивного здоровья (количество которых растёт) является резервом повышения рождаемости.

В то же время восприятие ВРТ в обществе неоднозначно. Так, при изучении психологических особенностей применения вспомогательных репродуктивных технологий в семьях с бесплодием отмечалось, что ситуация бесплодия и применение медицинских процедур могут выступать стрессогенными факторами, повышающими напряженность в отношениях между супругами и осложняющими коммуникативное взаимодействие между ними; отмечены значительные сложности в освоении собственной гендерной роли у женщин [5]. Показано, что к ВРТ обращаются в основном благополучные семьи, которые в силу текущего состояния репродуктивного здоровья ещё не реализовали собственные репродуктивные планы и готовы пойти на определённые сопутствующие риски (например, связанные с более высокой вероятностью рождения двойни) [6]. В Красноярском крае в ходе опроса было выявлено, что 11,2% респондентов негативно относятся к ВРТ, а 15,2% считают, что дети «из пробирки» отличаются от детей, зачатых традиционным способом, при этом более позитивно население относится к использованию ВРТ только женщинами, состоящими в браке [7]. Остаётся открытым вопрос, как к использованию ВРТ относятся лица репродуктивного возраста, которые состоят в браке и не имеют детей. Насколько реально использование резерва повышения рождаемости за счёт программ ВРТ на практике?

Цель: оценить готовность к использованию вспомогательных репродуктивных технологий для рождения ребёнка мужчин и женщин репродуктивного возраста, проживающих в браке и не имеющих детей.

Материалы и методы

Были использованы данные, полученные в ходе двух выборочных наблюдений репродуктивных планов населения, проведённых Росстатом в 2017 [8] и 2022 годах [9]. Выборочное обследование репродуктивных планов Росстат проводит раз в пять лет, при этом некоторые вопросы анкеты меняются. Анализ ответов на вопросы анкет проводился для мужчин и женщин в возрасте от 18 до 50 лет, находящихся в браке и не имеющих детей. В 2017 году из 38946 участвующих в опросе мужчин 18-50 лет, не имеющих детей, в браке состояли 25,5%, в 2022 году из 2334 мужчин – 29,0%. Среди женщин в возрасте 18-50 лет, не имеющих детей, в 2017 году из 31465 респонденток в браке состояли 26,0%, в 2022 году из 2224 респонденток – 26,7%. Общий объем выборочной совокупности составил в 2017 году 1834 женщин и 9932 мужчины, в 2022 году 594 и 677, соответственно.

В анкете 2022 года не было вопроса о возможности иметь ребёнка по состоянию здоровья. Для анализа изменения ответов на этот вопрос по сравнению с 2017 годом были использованы данные, полученные в ходе исследовательского проекта «Демографическое самочувствие России» 2020 года, реализованного в 10 субъектах Российской Федерации в виде опроса по модифицированной анкете, содержащей этот вопрос [10]. Общий объем выборочной совокупности составил 197 женщин и 247 мужчин в возрасте от 20 до 50 лет, находящихся в браке и не имеющих детей.

О наличии осознанной мотивации иметь детей мы судили косвенно по следующим медико-социальным характеристикам: желание иметь детей в имеющихся условиях, наличие в анамнезе абортов у женщин, предполагаемые сроки рождения первого ребёнка. О готовности воспользоваться современными репродуктивными технологиями для рождения ребёнка мы судили не только по ответам на этот вопрос, но и косвенно по информации о репродуктивных установках и изменению репродуктивного здоровья.

Достоверность различий между частотой разных ответов респондентов проверялась при помощи таблиц сопряженности с использованием критерия хи-квадрат Пирсона (Хи-квадрат). При сравнении определялось отношение шансов присутствия анализируемого признака (ОШ). Различия считали значимыми при р<0,05. Статистическая обработка данных осуществлялась при помощи программных пакетов MS 0ffice Excel 2019 и Statistica 6.0.

Результаты

В ближайшем или отдалённом будущем собирались иметь детей большинство бездетных респондентов репродуктивного возраста, состоящих в браке (зарегистрированном или незарегистрированном), и эта доля несколько увеличилась с 2017 по 2022 год у мужчин (с 70,2 до 74,6%) и не изменилась у женщин (82,7 и 82,8%), исходно будучи заметно больше (табл. 1).

Таблица 1

Доля бездетных мужчин и женщин репродуктивного возраста, находящихся в браке, с разными планами на рождение ребёнка в 2017 и 2022 годах (%)

Выросла доля бездетных респондентов, которые не собирались иметь детей, незначительно у мужчин и в большей степени у женщин. При этом у мужчин существенно снизилась доля лиц, не определившихся с планами деторождения. Доля бездетных женщин, которые не собирались иметь детей, в 2017 году была несколько меньше, чем доля лиц, у которых планы в отношения детей не оформились, а в 2022 году, наоборот, больше.

Если в 2017 году большинство бездетных респондентов репродуктивного возраста планировали иметь ребёнка в ближайшие 2-5 лет, то в 2022 году респонденты сознательно откладывали рождение детей на более поздний срок. При этом выросла доля ответов, что основное влияние на решение отложить рождение ребенка на несколько лет оказало желание мужа/жены (с 4,2 до 25,8% у мужчин и с 14,0 до 45,2% у женщин).

За пять лет планы по срокам рождения детей значительно конкретизировались. Среди лиц, сознательно сдвигающих эти сроки, существенно выросла доля ответов, что рождение детей они откладывают на срок 3-5 лет (с 59,5% в 2017 году до 77,0% в 2022 году у мужчин и с 60,7% до 78,3% у женщин). Доля респонденток, которые откладывают это событие на срок 6 и более лет, выросла с 7,9 до 10,1% у мужчин и с 5,4 до 9,6% у женщин. Соответственно, доля неопределившихся со сроками сдвигов уменьшилась с трети до восьмой части респондентов.

Женщины смелее стали сдвигать сроки первых родов: за пять лет на год увеличился средний возраст женщин, откладывающих рождение первого ребёнка на три года и более (табл. 2). У мужчин такой тенденции не наблюдается.

Таблица 2

Средний возраст бездетных мужчин и женщин репродуктивного возраста, находящихся в браке, с разными планируемыми сроками рождения ребёнка в 2017 и 2022 годах (годы)

Средний возраст женщин, планирующих рождение первого ребёнка в ближайшие два года, на два года больше, чем средний возраст мужчин с аналогичными планами их партнёрш. У лиц, состоящих в браке, прослеживается общая тенденция жить бездетными до возраста старше 30 лет.

Однако при этом прослеживается тенденция ухудшения репродуктивного здоровья населения. Большинство бездетных респондентов указали, что по состоянию здоровья они могут иметь детей, но в 2017 году таких ответов было больше, чем в 2022 году. Среди мужчин о репродуктивном здоровье сообщили 84,5% в 2017 и 65,0% в 2022 году (p<0,0001, ОШ=2,28 [1,71-3,04]), среди женщин 77,5 и 66,0%, соответственно (p<0,0001, ОШ=1,85 [1,36-2,52]). Не могут иметь детей 8,0 и 15,0% мужчин (p<0,0001, ОШ=0,47 [0,34-0,71]), 12,6 и 24,9% женщин (p<0,0001, ОШ=0,43 [0,31-0,61]). Ответы о возможности их партнеров иметь детей по состоянию здоровья также свидетельствуют об ухудшении репродуктивного здоровья российского населения. В 2017 году положительно ответили на этот вопрос 76,2% мужчин и 85,9% женщин, а в 2022 году 72,1% мужчин и 83,8% женщин. Указали на отсутствие возможности их супругов иметь детей 15,5% мужчин и 3,0% женщин в 2017 году, 18,2 и 11,7% – в 2022 году. Статистическую значимость имеет только различие в отрицательных ответах женщин (p<0,0001, ОШ=0,23 [0,15-0,38]).

В анализируемой группе женщин ответили о наличии или отсутствии абортов 11,0% женщин в 2017 году и 91,4% в 2022 году. Из них о наличии абортов до вступления в нынешний брак сказали 50,0% женщин в 2017 году и 14,9% в 2022 году, а после вступления в брак 9,7 и 4,6% соответственно. Такие данные отражают снижение роли абортов в возникновении бесплодия.

Респонденты указали, сколько всего детей они хотели бы иметь, если бы у них были все необходимые для этого условия, и сколько всего детей они собираются иметь. Чаще всего бездетные респонденты хотели бы и планируют иметь двух детей (табл. 3). Среди мужчин доля лиц, в идеале не желающих иметь детей, увеличилась, не изменившись среди женщин. В 2017 году предпочтения в количестве детей в идеальных условиях у мужчин и женщин близки, в реальных условиях мужчины чаще хотели оставаться бездетными (p<0,0001, ОШ=1,75 [1,56-1,97]), в 2022 году такое желание встречается у мужчин чаще, вне зависимости от условий (p=0,006, ОШ=1,98 [1,17-3,35], в идеальных условиях; p=0,026, ОШ=1,56 [1,03-2,37] в реальных условиях).

Таблица 3

Доля бездетных мужчин и женщин, проживающих в браке, с разным желаемым количеством детей в идеальных (I) и существующих (II) условиях в 2017 и 2022 годах (%)

Иметь в семье трое и более детей женщины в идеале хотят чаще, чем планируют в имеющихся условиях: в 2017 году в 17,2% против 13,2% (p<0,0001, ОШ=1,36 [1,25-1,49]), в 2022 году 16,5% против 12,5% (p=0,048, ОШ=1,39 [0,99-1,95]). Наоборот, отсутствие детей в идеальных условиях указывалось реже, чем в предполагаемых и в 2017 (p<0,0001, ОШ=0,60 [0,51-0,70]), и в 2022 году (p=0,02, ОШ=0,55 [0,32-0,95]).

На вопрос «Если состояние здоровья не позволит вам иметь детей, хотели бы вы воспользоваться современными репродуктивными технологиями?» в 2017 году ответили лишь 2,4% бездетных мужчин и 1,8% бездетных женщин, из них положительно ответили 23,4 и 53,5% соответственно. В 2022 году ответ на этот вопрос дали 57,9% мужчин и 53,5% женщин, из них положительно ответили 24,2 и 35,8%. Женщины давали положительный ответ статистически значимо реже, чем в 2017 году (p=0,0003, ОШ=0,49 [0,32-0,74]). Из числа респондентов, положительно ответивших на вопрос о возможности использования ВРТ, 43,4% мужчин и 27,8% женщин в 2017 году, 11,2% и 13,2% в 2022 году указали, что они или их супруги уже пользовались ими. Однако среди всех опрошенных бездетных респондентов репродуктивного возраста, состоящих в браке, доли женщин, проходивших лечение бесплодия методами ВРТ, составили соответственно 0,23 и 14,0% по ответам мужчин, 0,49 и 7,1% по ответам женщин. Как видим, в 2022 году доля женщин, использовавших ВРТ для лечения бесплодия, многократно выросла (p<0,0001, ОШ=31,0 [19,3-49,7]).

Женщины, здоровье которых или здоровье их супругов не позволяет иметь детей, в 2017 году воздержались от ответа на вопрос о причинах, мешающих им воспользоваться ВРТ. В 2022 году в качестве причин, в значительной степени мешающих воспользоваться ВРТ, женщины (которые ещё не проходили лечение с использованием ВРТ) чаще всего указывали отсутствие уверенности в результате (табл. 4).

Около трети женщин опасаются рождения ребёнка с врождёнными заболеваниями, и почти четверть указывают на трудности с получением квоты на такое лечение бесплодия. Также существенное значение имеет отрицательное отношение мужа и родственников к использованию ВРТ для рождения ребёнка. Большинство женщин все указанные причины не считают серьёзными препятствиями для использования ВРТ.

Таблица 4

Доля бездетных женщин с проблемами репродуктивного здоровья, указавших в 2022 году на препятствия для использования вспомогательных репродуктивных технологий (%)

Обсуждение полученных результатов

Анализ данных, полученных при опросах 2017 и 2022 годов показывает рост доли бездетных мужчин, планирующих завести детей (с 70,2 до 74,6%) при стабильно высоком уровне таких намерений у женщин (82,7–82,8%). То есть можно заключить, что мотивация у бездетных женщин иметь детей мало изменилась и несколько выросла у бездетных мужчин.

Растёт доля бездетных женщин, находящихся в браке, которые откладывают рождение детей на более поздний возраст, что отмечается многими авторами [12]. Очевидно, это связано не только с увеличением профессиональной роли женщины в обществе и превалированием экономической и социальной выгоды над рождением большего числа детей, но и с ростом уверенности в благоприятном исходе беременности из-за повышения уровня акушерской и педиатрической помощи и развития высокотехнологичных вспомогательных репродуктивных технологий. В сроках планирования первых родов проявляются гендерные различия: женщины реже мужчин откладывают рождение на срок, более трёх лет (со смещением среднего возраста первых родов на год), мужчины чаще выбирают длительные отсрочки, что может отражать как их меньшую вовлеченность в вопросы фертильности, так и разницу в приоритетах. Мужчины склонны переоценивать длительность женского репродуктивного периода, тогда как женщины чаще корректируют планы под давлением биологических ограничений. Результаты анализа позволяют заключить, что ключевым изменением за пять лет стало усиление влияния партнеров на репродуктивные решения: доля респондентов, указавших на мнение супруга как главный фактор отсрочки рождения детей, выросла с 4,2 до 25,8% у мужчин и с 14,0 до 45,2% у женщин. Рост влияния партнерских решений в откладывании рождения ребёнка указывает на трансформацию семейных ролей: если ранее женщины чаще принимали решения автономно, теперь они активнее учитывают позицию мужчин. Это требует дальнейшего изучения в контексте гендерного равенства и доступности репродуктивных технологий.

С одной стороны, по результатам двух опросов прослеживается общая тенденция жить бездетными даже при наличии супруга до 30-летнего возраста, а с другой стороны, прослеживается тенденция ухудшения репродуктивного здоровья населения. За пять лет вдвое выросла доля тех, кто признал невозможность иметь детей из-за здоровья: среди мужчин с 8,0 до 15,0%, среди женщин с 12,6 до 24,9%. Оценка здоровья партнеров также ухудшилась. Эти тенденции коррелируют с глобальными исследованиями, фиксирующими рост бесплодия на фоне экологических, социальных стрессоров и отсрочки деторождения [13]. Снижение роли абортов как причины бесплодия (падение их частоты) смещает фокус на другие этиологические факторы, такие как эндокринные нарушения, мужской фактор, эндометриоз, что повышает актуальность ВРТ. Откладывание рождений в свою очередь обостряет проблему ухудшения репродуктивного здоровья, поскольку женщины старшего репродуктивного возраста имеют более высокую соматическую и гинекологическую заболеваемость, более высокий риск наличия хромосомных аномалий ооцитов (а значит, и эмбрионов), тенденцию к снижению овариального резерва [14].

Выявлен значимый разрыв между желаемым в «идеальных условиях» и планируемым в реальности количеством детей. Женщины чаще мужчин выражали желание многодетности в идеале, но реже планировали ее в реальности. Этот разрыв между репродуктивными амбициями и реализацией, особенно на фоне ухудшения здоровья, создает потенциал спроса на ВРТ как инструмента преодоления биологических барьеров для достижения желаемой семьи.

Прямая готовность использовать ВРТ при проблемах со здоровьем остается умеренной, но кратно выросло их реальное применение. Этот диссонанс между умеренной декларируемой готовностью и резким ростом практического применения указывает на повышение вынужденного выбора ВРТ как ответа на неудачи естественного зачатия, а также на улучшение доступности (включая квоты) и доверия к технологиям, несмотря на сохраняющиеся барьеры.

Опросы 2022 года выявили значимость многих причин, являющихся барьерами для применения ВРТ. Женщины, столкнувшиеся с бесплодием, основным препятствием в использовании ВРТ назвали высокую стоимость процедур при том, что ЭКО выполняется в рамках территориальных программ ОМС. Остаётся значимым фактором также страх неудачи после эмоционально и финансово затратной процедуры. Опасения родить ребенка с врожденными заболеваниями присущи трети женщин, несмотря на развитие преимплантационного генетического тестирования эмбрионов в программах вспомогательных репродуктивных технологий, которое повышает шансы на рождение здорового ребенка у пациенток высокого риска [15]. Почти четверть женщин отметили трудности с получением квоты, что актуализирует вопросы регулирования их получения акушерами-гинекологами женских консультаций. Существенным социокультурным барьером также является отрицательное отношение к ВРТ мужа или родственников.

Следует отметить, что практическое отсутствие ответов на вопрос о препятствиях применения ВРТ в 2017 г. контрастирует с их детализацией в 2022 году, что свидетельствует о росте осознания проблемы и необходимости её открытого обсуждения. Наличие значимых барьеров широкого использования ВРТ при их высокой практической потребности подчеркивает необходимость не только финансовой поддержки лечения бесплодия этими методами, но и просветительской работы для развенчания мифов о ВРТ, что актуально и в других странах [16,17,18]. Научные разработки в области совершенствования ВРТ, оптимизация протоколов стимуляции для сложных случаев, преимплантационное генетическое тестирование для снижения рисков аномалий, методы селекции сперматозоидов, повышают эффективность ВРТ, что не только делает их более привлекательными, но и требует разработки продуманной информационной кампании.

Заключение

Проведённый нами анализ свидетельствует, что даже у лиц репродуктивного возраста, проживающих в браке и не имеющих детей, готовность к использованию вспомогательных репродуктивных технологий для рождения ребёнка низкая. Представленные данные рисуют картину нарастающей репродуктивной уязвимости населения Российской Федерации, выражающейся в ухудшении здоровья и сохраняющемся разрыве между желаемым и реальным числом детей. Наряду с тенденцией откладывания рождения детей на более старший возраст, это означает неизбежный рост востребованности вспомогательных репродуктивных технологий. Кратное увеличение частоты использования вспомогательных репродуктивных технологий при умеренной декларируемой готовности к ним сигнализирует о превращении вспомогательных репродуктивных технологий из экзотической опции в основной инструмент реализации репродуктивных планов для значительной доли пар, столкнувшихся с бесплодием. Однако ключевыми условиями удовлетворения растущего спроса станут снижение финансовой нагрузки на бесплодные пары (расширение квот, субсидирование циклов), их консультационная поддержка (преодоление страхов и мифов), просвещение общества (борьба со стигматизацией вспомогательных репродуктивных технологий, которая является барьером для использования соответствующего резерва роста рождаемости в стране).

Библиография

1. Изотова Г.С. Отчёт о результатах экспертно-аналитического мероприятия «Анализ эффективности расходования средств обязательного медицинского страхования в 2019 году и истекшем периоде 2020 года при проведении процедуры экстракорпорального оплодотворения». 2020. Москва: Счетная палата РФ. Режим доступа: https://ach.gov.ru/upload/iblock/9b0/9b06bc06ddedb49a807822ad7cd21621.pdf
2. Чадаева Д.А., Радынова С.Б., Куманейкина С.Н., Тишкина Е.В., Ковалева Ю.А. Исследование медико-социальных факторов, влияющих на репродуктивный потенциал женщин в республике Мордовия. Международный научно-исследовательский журнал 2024; 7(145): 5. DOI: 10.60797/IRJ.2024.145.160
3. Архангельский В.Н., Калачикова О.Н. Возраст матери при рождении первого ребенка: динамика, региональные различия, детерминация. Экономические и социальные перемены: факты, тенденции, прогноз 2020; 13(5): 200-217. DOI: 10.15838/esc.2020.5.71.12
4. Сыркашева А.Г., Ильина Е.О., Долгушина Н.В. Бесплодие у женщин старшего репродуктивного возраста: причины, тактика ведения, перспективы использования преимплантационного генетического скрининга (обзор литературы). Гинекология 2016; 18(3): 40-43.
5. Штро Р.С., Гуткевич Е.В. Психологические риски вспомогательных репродуктивных технологий и особенности отношения родителей к детям, рождённым с помощью ВРТ (литературный обзор). Сибирский вестник психиатрии и наркологии 2020; 2(107): 51–59. DOI: 10.26617/1810-3111-2020- 2(107)-51-59
6. Нацун Л.Н., Калачикова О.Н. Вклад вспомогательных репродуктивных технологий в воспроизводство населения России и социальные аспекты их применения. Экономическая социология 2022; 23(3), 109-128.
7. Литовка В.А. Инновационные стратегии репродуктивного поведения в представлениях населения Краснодарского края. Интеллектуальный потенциал XXI века: ступени познания 2013; (18), 68-71.
8. Выборочное наблюдение репродуктивных планов населения. Москва: Росстат; 2017. Режим доступа: https://rosstat.gov.ru/free_doc/new_site/RPN17/index.html
9. Выборочное наблюдение репродуктивных планов населения. Москва: Росстат; 2022. Режим доступа: https://rosstat.gov.ru/free_doc/new_site/RPN22/index.html
10. Ростовская Т.К., Шабунова А.А., Архангельский В.Н. и др. Демографическое самочувствие регионов России. Национальный демографический доклад-2020. Ростовская Т.К., Шабунова А.А., редакторы. ФНИСЦ РАН. Москва: ИТД «Перспектива»; 2021. С. 214. DOI: 10.38085/978-5-905790-49-2-2020-1-210.
11. Лядова А.С. Законодательство о запрете пропаганды чайлдфри: правовые и этические аспекты. Вестник Прикамского социального института 2024; 3(99): 23–27.
12. Козлова О.А., Секицки-Павленко О.О. Модели рождаемости и репродуктивного поведения женского населения России: современные тенденции. Экономические и социальные перемены: факты, тенденции, прогноз 2020; 13(5), 218-231 DOI: 10.15838/ esc.2020.5.71.1.
13. Bala R, Singh V, Rajender S, Singh K. Environment, lifestyle, and female infertility. Reproductive sciences 2021; 28(3): 617-638. DOI: 10.1007/s43032-020-00279-3
14. Correa-de-Araujo R., Yoon S.S. Clinical outcomes in high-risk pregnancies due to advanced maternal age. Journal of women's health 2021; 30(2): 160-167. DOI: 10.1089/jwh.2020.886
15. Башмакова Н.В., Храмцова А.Ю., Данишевская А.А. Современные аспекты преимплантационного генетического тестирования эмбрионов в программах вспомогательных репродуктивных технологий (обзор литературы). Вестник охраны материнства и младенчества 2024; 1(1):48-55. DOI: 10.69964/BMCC-2024-1-1-48-55
16. Kalra G.S. Addressing the Inequities in access to assisted reproductive technology (ART) treatments in high-income countries- a scoping review. University of Oxford; 2024.
17. Mackay A., Taylor S., Glass B. Inequity of Access: Scoping the Barriers to Assisted Reproductive Technologies. Pharmacy 2023; 11(1): 17. DOI: 10.3390/pharmacy11010017
18. Mabweazara G.M. Access to Assisted Reproductive Technology: A Qualitative Study of Couples With Infertility in Cape Town, South Africa. Women's Reproductive Health 2025; 12(1): 179-198. DOI: 10.1080/23293691.2024.2421496

References

1. Izotova G.S. Report on the results of the expert-analytical event "Analysis of the effectiveness of spending compulsory medical insurance funds in 2019 and the past period of 2020 during the in vitro fertilization procedure". 2020. Moscow: Schetnaya palata RF (In Rus)
2. Chadaeva D.A., Radynova S.B., Kumaneikina S.N., Tishkina Y.V., Kovaleva Y.A. A study of medical and social factors affecting women's reproductive potential in the republic of Mordovia. Mezhdunarodnyy nauchno-issledovatel'skiy zhurnal 2024; 7(145): 5. DOI: 10.60797/IRJ.2024.145.160 (In Rus).
3. Arkhangelskiy V.N., Kalachikova O.N. Maternal Age at First Birth: Dynamics, Regional Differences, Determination. Ekonomicheskie i sotsial'nye peremeny: fakty, tendentsii, prognoz 2020; 13(5): 200-217. DOI: 10.15838/esc.2020.5.71.12 (In Rus)
4. Syrkasheva A.G., Ilina E.O., Dolgushina N.V. Infertility in women of advanced age: etiology, management, application of preimplantation genetic screening. Ginekologiya 2016; 18(3): 40-43 (In Rus).
5. Shtro R.S., Gutkevich E.V. Psychological risks of assisted reproductive technologies and especially the attitude of parents towards children born with ART (literature review). Sibirskiy vestnik psikhiatrii i narkologii 2020; 2(107): 51–59. DOI: 10.26617/1810-3111-2020-2(107)-51-59 (In Rus)
6. Natsun L.N., Kalachikova O.N. Contribution of assisted reproductive technologies to the reproduction of the Russian population and social aspects of their application. Ekonomicheskaya sotsiologiya 2022; 23(3), 109-128 (In Rus)
7. Litovka V.A. Innovative strategies of reproductive behavior in the perceptions of the population of Krasnodar Krai. Intellektual'nyy potentsial XXI veka: stupeni poznaniya 2013; (18), 68-71 (In Rus).
8. Selective observation of reproductive plans of the population. 2017. Rosstat. Available from: https://rosstat.gov.ru/free_doc/new_site/RPN17/index.html (In Rus)
9. Selective observation of reproductive plans of the population. 2022. Rosstat. Available from: https://rosstat.gov.ru/free_doc/new_site/RPN22/index.html (In Rus)
10. Rostovskaya T.K., Shabunova A.A., Arkhangelsky V.N., et al. Demographic well-being of the regions of Russia. National demographic report-2020. Rostovskaya T.K., Shabunova A.A., editors; FNISTs RAN. Moscow: ITD «Perspektiva»; 2021. p. 214. DOI: 10.38085/978-5-905790-49-2-2020-1-210. (In Rus)
11. Lyadova A.S. Law on the prohibition of propagand of child-free: Legal and ethical aspects. Vestnik Prikamskogo sotsial'nogo instituta 2024; 3(99): 23–27. (In Rus).
12. Kozlova O.A., Sekitski-Pavlenko O.O. Patterns of birth rate and Russian female population reproductive behavior: current trends. Ekonomicheskie i sotsial'nye peremeny: fakty, tendentsii, prognoz 2020; 13(5): 218-231. DOI: 10.15838/ esc.2020.5.71.13 (In Rus)
13. Bala R., Singh V., Rajender S., Singh K. Environment, lifestyle, and female infertility. Reproductive sciences 2021; 28(3), 617-638. DOI: 10.1007/s43032-020-00279-3
14. Correa-de-Araujo R., Yoon S.S. Clinical outcomes in high-risk pregnancies due to advanced maternal age. Journal of women's health 2021; 30(2): 160-167. DOI: 10.1089/jwh.2020.886
15. Bashmakova N.V., Khramtsova A.Yu., Danishevskaya A.A. Modern aspects of preimplantation genetic testing of embryos in assisted reproductive technology programs (literature review). Vestnik okhrany materinstva i mladenchestva 2024; 1(1):48-55. DOI: 10.69964/BMCC-2024-1-1-48-55 (In Rus)
16. Kalra G.S. Addressing the Inequities in access to assisted reproductive technology (ART) treatments in high-income countries- a scoping review. University of Oxford; 2024.
17. Mackay A., Taylor S., Glass B. Inequity of Access: Scoping the Barriers to Assisted Reproductive Technologies. Pharmacy 2023; 11(1):17. DOI: 10.3390/pharmacy11010017
18. Mabweazara G.M. Access to Assisted Reproductive Technology: A Qualitative Study of Couples With Infertility in Cape Town, South Africa. Women's Reproductive Health 2025; 12(1): 179-198. DOI: 10.1080/23293691.2024.2421496

Дата поступления: 30.06.2025

Добавить комментарий

Пожалуйста оставляйте комментарии только по теме. Вы можете оставить свой комментарий любым браузером кроме Internet Explorer старше 6.0
Имя:
E-mail
Комментарий:
Код:*