DOI: 10.21045/2071-5021-2017-55-3-9

Шелыгин К.В.
ФГБОУ ВО Северный государственный медицинский университет Минздрава России, г. Архангельск

ALCOHOL AND NON-ALCOHOL COMPONENTS OF MORTALITY IN RUSSIA, 1980-2015
Shelygin K.V.
Northern State Medical University, Arkhangelsk

Контактная информация: Шелыгин Кирилл Валерьевич, e-mail: Этот e-mail защищен от спам-ботов. Для его просмотра в вашем браузере должна быть включена поддержка Java-script

Contacts: Kirill V. Shellugin, Этот e-mail защищен от спам-ботов. Для его просмотра в вашем браузере должна быть включена поддержка Java-script
Information about author:
Shelygin K.V., http://orcid.org/0000-0002-4827-2369
Acknowledgments.The study had no sponsorship.
Conflct of interests. The authors declare no conflict of interest.

Резюме

Актуальность. Изменения уровня смертности в России во многом опосредовано колебаниями уровня потребления алкоголя. Тем не менее, количественный вклад потребления алкоголя в генерацию колебаний общей смертности за длительный период времени, практически не проводился. Данное обстоятельство затрудняет определение влияния потребления алкоголя на колебания смертности. Особый интерес вызывает снижение смертности, наблюдающееся с 2004 года, как в части его причин, так и вариантов дальнейшего развития ситуации. Количественная оценка доли связанной с потреблением алкоголя смертности позволит сформировать единые временные ряды смертности для длительного периода, количественно оценить роль потребления алкоголя в генерации колебаний общей смертности, предположить варианты прогноза дальнейшей динамики показателей смертности.

Предмет исследования: алкогольная и неалкогольная составляющие общей смертности.

Цель работы: оценка алкогольной и неалкогольной составляющей общей смертности.

Задачи исследования: рассчитать добавочную долю алкогольной смертности в общем уровне смертности мужчин и женщин, оценить динамические взаимоотношения связанной с потреблением алкоголя и не связанной с потреблением алкоголя смертности в периоды общего снижения смертности, выявить прогностические особенности динамики снижения смертности.

Методы. Для анализа использованы ранее опубликованные данные о потреблении алкоголя и смертности населения России в возрасте 15 лет и старше за 1980–2015 гг. Анализ проводился с использованием метода авторегрессии проинтегрированного скользящего среднего, индексного метода. Использовались полулогарифмические модели.

Результаты. Вычислены непрерывные ряды показателей потребления алкоголя, смертности, связанной и не связанной с потреблением алкоголя, вычислен добавочный вклад (премия) потребления алкоголя в общем уровне смертности за 1980 – 2015 гг. Определили, что при изменении смертности от отравлений алкоголем на 1 случай на 100000 населения в период 1980–2015 гг. общая смертность мужчин в возрасте 15 лет и старше изменялась на 2,84%, смертность женщин изменялась на 1,92%. В среднем, за изучаемый период 41,0% смертности мужчин и 29,6% смертности женщин было связано с потреблением алкоголя. Установлено, что снижения уровня смертности преимущественно вызваны снижением потребления алкоголя как у мужчин, так и у женщин. На фоне снижения связанной с потреблением алкоголя смертности может отмечаться рост не связанной с потреблением смертности. В будущем возможно увеличение уровня смертности. Полученные результаты могут быть использованы для разработки и реализации мер по снижению смертности.

Ключевые слова: смертность; потребление алкоголя; добавочная доля алкогольной смертности.

Abstract

Significance. Changes in the mortality rates in Russia are largely mediated by fluctuations in the level of alcohol consumption. Nevertheless, the quantitative impact of alcohol consumption into generation of fluctuations in the total mortality over a long period of time has hardly been undertaken. This fact makes it difficult to determine effect of alcohol consumption on mortality fluctuations. Decline in mortality since 2004 in terms of both its causes and options for further development is of a special interest. Quantitative assessment of the share of alcohol-related mortality will allow forming unified time series of mortality for a long period, quantifying impact of alcohol consumption into generation of fluctuations in total mortality, and developing forecasts of future dynamics in mortality rates.

Subject of the study: alcohol and non-alcohol components of the total mortality.

Purpose of work: to assess alcohol and non-alcohol component of the total mortality.

Objectives of the study: to calculate supplementary share of alcohol-related deaths in the total mortality rates in males and females, assess dynamic relationship between alcohol-related and non-alcohol-related mortality in periods of overall mortality reduction, and identify prognostic features of mortality reduction dynamics.

Methods. The analysis used previously published data on alcohol consumption and mortality among the Russian population aged over 15 years in 1980-2015. The analysis was carried out using the method of autoregression of the integrated moving average, and the index method. Semilogarithmic models were used.

Results. Continuous series of indicators of alcohol consumption, mortality associated and not associated with alcohol consumption as well as supplementary impact (premium) of alcohol consumption have been calculated in the overall mortality rates in1980-2015. It was determined that in case of changes in mortality from alcohol poisoning per case per 100,000 population in 1980-2015 the total mortality in males aged over 15 years changed by 2.84%, while female mortality changed by 1.92%. On average, under the study period 41.0% of male and 29.6% of female deaths were due to alcohol consumption. The study identified that decline in mortality rates is mainly accounted for by decreased alcohol consumption in both males and females. Against the background of decreased rates of alcohol-related mortality, there can be reported increased mortality not related to alcohol consumption. In the future, there is a possibility of increasing rates of mortality. The results obtained can be used to develop and implement measures aimed at mortality reduction.

Keywords: mortality; alcohol consumption; supplementary share of alcohol deaths.

Введение

Изменения уровня смертности в России во многом опосредовано колебаниями уровня потребления алкоголя. Тем не менее, количественный вклад потребления алкоголя в генерацию колебаний общей смертности за длительный период времени, практически не проводился. Данное обстоятельство затрудняет определение влияния потребления алкоголя на колебания смертности. Особый интерес вызывает снижение смертности, наблюдающееся с 2004 года, как в части его причин, так и вариантов дальнейшего развития ситуации. Количественная оценка доли связанной с потреблением алкоголя смертности позволит сформировать единые временные ряды смертности для длительного периода, количественно оценить роль потребления алкоголя в генерации колебаний общей смертности, предположить варианты прогноза дальнейшей динамики показателей смертности.

Цель исследования: оценить алкогольную и неалкогольную составляющую смертности мужчин и женщин с 1980-го года.

Задачи:

1. Рассчитать добавочную долю (вклад, премию) алкогольной смертности в общем уровне смертности мужчин и женщин;
2. Оценить динамические взаимоотношения связанной с потреблением алкоголя и не связанной с потреблением алкоголя смертности в периоды общего снижения смертности;
3. Выявить прогностические особенности динамики снижения смертности.

Методы

В анализе использованы показатели смертности населения за период 1980–2015 гг, представленные в Российской базе данных по рождаемости и смертности [8], уровни потребления алкоголя в пересчете на население в возрасте 15 лет и старше за период 1980–1992гг взяты из книги А.В.Немцова (таблица 1, столбец 7) [5]. Показатели смертности стандартизованы по Европейскому стандарту населения на 100000 населения прямым методом [12].

Анализ проводился поэтапно:

1. Расчет потребления алкоголя за период 1980–2015 гг. Данные для 2015 года рассчитывались для границ Российской Федерации на 17 марта 2014 года (без учета показателей Крыма). Строилась модель уровня потребления алкоголя по уровню смертности от случайных отравлений алкоголем всего населения в возрасте 15 лет и старше за период 1980–1992 гг. Далее, на основании полученной модели, вычислялись уровни потребления алкоголя по уровням смертности от случайных отравлений алкоголем для периода 1993–2015гг. Так как с 2011 года Росстат стал официально приводить в таблицах С-51 «Распределение умерших по полу, возрастным группам и причинам смерти» число умерших по рубрике 288 «Отравление и воздействие алкоголем с неопределенными намерениями», то было принято решение с 2011 по 2015гг использовать сумму показателей этой рубрики и рубрики № 279 «Случайное отравление (воздействие) алкоголем». Таким образом, мы использовали показатель, условно названный нами «отравления алкоголем» (ОА). Для расчета уровней потребления использовалась модель ARIMA (autoregression integrated moving average), где в качестве зависимой переменной выступали значения уровней потребления алкоголя, в качестве независимой переменной – уровни смертности от отравлений алкоголем в возрасте 15 лет и старше, аналогично ранее проведенному расчёту [6]. При расчете использовались логарифмы значений потребления алкоголя для уменьшения дисперсии;

2. Расчет показателей смертности мужского и женского населения в возрасте 15 лет и старше, связанной с потреблением алкоголя (алкогольассоциированной смертности) и не связанной с потреблением алкоголя (не ассоциированной) смертности. Для этого строилась модель ARIMA, где в качестве независимой переменной использовались полученные на первом этапе уровни потребления алкоголя, в качестве зависимой переменной – показатели общей смертности населения в возрасте 15 лет и старше с исключением смертности от случайных отравлений алкоголем и смертности от отравлений и воздействий алкоголем с неопределенными намерениями. Отношение связи уровня потребления алкоголя и смертности, описывается общим выражением 1

𝛻LnIt = β×𝛻At + 𝛻Nt (1)

где

It – уровень смертности в момент времени t. Логарифмы значений используются для стабилизации дисперсии.
At – уровень потребления алкоголя в момент времени t
Nt – уровень неалкогольных факторов смертности в момент времени t
𝛻 – оператор разности, используемой для приведения временных рядов к стационарному виду
β – коэффициент связи уровней смертности и потребления алкоголя.

Исходя из поставленных задач, . вычисляется путем построения модели ARIMA, где зависимой переменной выступают показатели общей смертности с исключением смертности от отравлений алкоголем (случайных и с неопределенными намерениями), независимой переменной – уровни потребления алкоголя.

Оценка алкогольной обеспеченности динамики выражается в уравнении 2, показывающем изменение общей смертности в процентах при изменении потребления на 1 литр.

(exp(β)– 1)×100 (2)

Дополнительная доля алкогольассоциированной смертности (алкогольная премия смертности, добавочный вклад [10]) за анализируемый период или в отдельный момент времени исчислялась по уравнению 3.

(1 – exp(-β×A)) ×100 (3);

Отсутствие автокорреляций в остатках моделей контролировалось по значениям статистики Люнга-Бокса(Q), построением общей и частной автокорреляционной функций. Результаты оценивались при уровне значимости α = 5% (р≤0,05).

3. Оценка вклада алкогольассоциированной и не ассоциированной с потреблением алкоголя смертности в снижение общего уровня смертности мужчин и женщин в возрасте 15 лет и старше в 1994–1998 и 2003–2015 гг. Использовался индексный метод. Система индексов:

где

IΔ – общее изменение смертности,
Ia – изменение не ассоциированной с потреблением алкоголя смертности,
Ib – изменение алкогольассоциированной смертности,
a₀ – уровень не ассоциированной с потреблением алкоголя смертности в базисном периоде (в 1994 и 2003 годах соответственно),
a₁ – уровень не ассоциированной с потреблением алкоголя смертности в отчетном периоде (в 1998 и 2015 годах соответственно),
b₀  – уровень алкогольассоциированной смертности в базисный период (в 1994 и 2003 годах соответственно),
b₁ – уровень алкогольассоциированной смертности в отчетный период (в 1998 и 2015 годах соответственно).

Результаты

Основные значения полученных показателей представлены в таблице 1.

Смертность мужчин в возрасте 15+ лет без учета смертности от отравлений алкоголем, была ожидаемо выше, чем смертность женщин. Аналогично и со смертностью от отравлений алкоголем, которая также была выше у мужчин. Следует отметить, что, не смотря на элиминацию смертности от ОА, оставшаяся смертность сохранила признаки алкогольной составляющей. Так, пускай и не столь выражено, но отмечалось падение показателя в период антиалкогольной кампании.

Построенные модели ARIMA общей смертности по смертности от отравлений алкоголем были значимыми для всех групп населения на нулевых лагах (Табл.2). Связь между общей смертностью и смертностью от отравлений алкоголем положительна на нулевых лагах. Значения статистик Люнга-Бокса в моделях потребления алкоголя и женской алкогольассоциированной смертности свидетельствовали об отсутствии автокорреляций в остатках. В тоже время, показатель был значим для модели мужской смертности, что говорило о наличии автокорреляций в остатках модели. Для более подробного изучения этого явления были построены автокорреляционная и частная автокорреляционная функция остатков, показавшая отсутствие значимых корреляций на первых трех лагах. Данное обстоятельство позволяет использовать модель для решения поставленной задачи.

Расчет по формуле (2) определил, что при изменении смертности от отравлений алкоголем на 1 случай на 100000 населения в период 1980–2015 гг. общая смертность мужчин в возрасте 15 лет и старше изменялась на 2,84%, смертность женщин изменялась на 1,92%.

Далее был вычислен показатель средней алкогольассоциированной доли в общей смертности по уровню смертности от отравлений алкоголем, равный 39,3% для мужчин и 28,7% для женщин. Таким образом, в среднем, без учета смертности от ОА, за период 1980–2015гг., алкогольная премия смертности у мужчин составила 39,3, а у женщин 28,7%. С учетом смертности от ОА эти показатели равны 41,0% для мужской смертности и 29,6% для женской.

Таблица 1

Расчетные значения потребления алкоголя и смертности, Россия, 1980–2015 гг.

Примечание:
¹ Литры абсолютного алкоголя на душу населения в возрасте 15 лет и старше [5]
² Стандартизованный коэффициент на 100000 населения в возрасте 15 лет и старше, без учета смертности от отравлений алкоголем

Таблица 2

Модели ARIMA по вычислению потребления алкоголя и алкогольассоциированной смертности.

Примечание:
¹Показатели модели ARIMA (порядок авторегрессии; порядок дифференцирования; порядок скользящего среднего)
² Значимость ^*p≤0,05; ^**p≤0,01; ^***p≤0,001

Если рассматривать кривую вклада алкогольной смертности в общий уровень смертности, то можно с уверенностью отметить две волны – начала 1990-х и начала 2000-х годов (рис 1, 2). Графический анализ даёт нам возможность разделить весь анализируемый период на 3 момента, когда общий уровень смертности имел достаточно устойчивую тенденцию к понижению. Это середина 1980-х, середина 1990-х и современное понижение, начавшееся в начале 2000-х. Обратимся к первому периоду. К 1987 году вклад потребления алкоголя в общую смертность достиг исторического минимума – 30,9% у мужчин и 22,2% у женщин. Снижение долевого участия алкогольассоциированной смертности шло с 1985 года. Второй минимум отмечался в 1998 году. Тогда алкогольная премия смертности упала до 38,4% в мужском и 28,0% в женском населении. Этому понижению предшествовало ралли показателей, когда на его пике в 1994 году 51,4% всей мужской и 38,7% всей женской смертности (без учета смертности от ОА) были обусловлены потреблением алкоголя. Последнее снижение смертности идет с 2004 года и имеет наибольшее продолжение, при этом, уровня исторического минимума 1988 года показатели смертности достигли в начале-середине второй декады 2000-х годов. Примечательно, что наименьший уровень связанной с потреблением алкоголя смертности определился и у мужчин и у женщин в 2013 году, после чего поступательная динамика к снижению остановилась или, по крайней мере, не наблюдается в последние два года. Отметим этот факт, поскольку он важен в части обсуждения возможных вариантов дальнейшего развития событий.

Рис. 1. Алкогольная премия смертности мужчин в возрасте 15 лет и старше. Россия.

Рис.2. Алкогольная премия смертности женщин в возрасте 15 лет и старше. Россия.

Воспользовавшись индексным методом, рассчитали вклад потребления алкоголя в общее изменение смертности в 1985–1987, 1994–1998 гг. и в 2003–2014 гг. (Рис. 3). Во-первых, во все периоды снижения, основным драйвером, определяющим отрицательный тренд смертности, была алкогольассоциированная смертность. Во-вторых, падение смертности 2003–2015 гг было детерминировано снижением как неалкогольной, так и алкогольассоциированной смертности, а вот в предыдущие периоды отмечалась разнонаправленная тенденция, когда снижение общего уровня смертности было обеспечено преимущественно уменьшением его алкогольной премии, в то время как не ассоциированная с алкоголем смертность замедляла этот процесс, демонстрируя, пускай небольшой, но рост. Тем не менее, не смотря на некоторый рост не имеющей прямой или косвенной связи с потреблением алкоголя смертности, он не смог переломить нисходящий тренд.

Рис 3. Вклад связанной и не связанной с потреблением алкоголя смертности в общее ее изменение, Россия.

Обсуждение

Выявленный оставшийся алкогольный рисунок смертности после элиминации смертности от ОА довольно легко поддается объяснению, если учесть наличие скрытой алкогольной смертности и прочей, помимо смертности от ОА, прямой алкогольной смертности [2, 9].

Следует отметить, что полученные нами расчетные значения алкогольной премии в смертности в целом, сопоставимы с ранее произведенными оценками за период 2003-2013 годы [4].

Выявленные три периода устойчивого снижения алкогольассоциированной смертности имеют разное происхождение. Если причина снижения показателей в середине 1980-х годов не вызывает сомнений, то понижение конца 1990-х могло быть связано с падением уровня жизни населения и покупательной способности, в том числе и покупательной способности в отношении алкогольных напитков [5]. Сложнее дело обстоит с последним, самым долговременным, снижением. Признается, что окончательно не понятно, чем был вызван разворот тенденции потребления алкоголя в начале 2000-х годов [1]. Предположительно, это может быть вызвано тем, что молодые когорты населения стали потреблять больше слабоалкогольных напитков, влиянием антиалкогольной политики, падением потребления алкоголя, вызванным сокращением участников алкогольного рынка [3, 7, 11]. Причины и особенности снижения смертности в различные периоды требуют отдельного анализа.

Как уже отмечено, в настоящее время мы находимся в периоде замедления и, возможно, остановки снижения алкогольного вклада в общую смертность. Не смотря на это, вклад этот остается достаточно большим. Так, в 2014 году (год наименьшего уровня алкогольассоциированной смертности за последние 10 лет) от причин, прямо или косвенно связанных с потреблением алкоголя умерло около 338 тысяч мужчин и 140,5 тысяч женщин. Как долго продлится это период, а еще более развернуто, если мы считаем алкогольный фактор определяющим в динамике общей смертности, как долго продлится период снижения смертности населения в возрасте старше 15 лет? Если бы мы сделали упрощенное предположение о том, что продолжительность нынешнего периода снижения должна быть примерно равна продолжительности предыдущего снижения, то должны были бы сделать еще более примитивное предположение о единстве механизмов генерации ряда смертности в период предыдущего снижения и разворота тенденции и нынешнего снижения. Но продолжительность последнего снижения общего уровня смертности лиц в возрасте 15 лет и старше уже превысила предыдущую в два раза. Следовательно, простое предположение о подобии не обоснованно.

Поскольку было показано аналитически, что во многом, колебания уровня смертности были связаны с колебаниями уровня потребления алкоголя, то можно продолжить эту мысль и предположить, что наблюдающееся в последние годы понижение уровня смертности связано преимущественно со снижением уровня потребления алкоголя. Это означает, что влияющие на это снижение группы факторов можно разделить на две группы – группу алкогольных причин, которые изменяют уровень потребления и через это изменение влияют на уровень алкогольной смертности (прямой и непрямой) и группу неалкогольных причин, которые модерируют колебания неалкогольной части общей смертности. При этом не так важно выделение конкретных «алкогольных» и «неалкогольных» факторов, тем более что их число может быть весьма велико и представлять сложную взаимосвязанную систему. Исходя из представления о превалирующем влиянии совокупного алкогольного фактора, нас больше должно интересовать два финальных, по отношению к двум условно выделенным нами группам, процесса – динамика связанной с потреблением алкоголя смертности и динамика не связанной с потреблением алкоголя смертности.

Если мы считаем алкогольный фактор одним из ведущих в генерации уровня смертности взрослого населения, то можно сделать предположение о том, что настоящее снижение уровня смертности может продолжаться в том случае, пока не снизится до минимума ее алкогольная премия. В этом случае алкогольный резерв смертности будет исчерпан и возможно два сценария развития: переход в боковой тренд с колебаниями смертности вокруг некоей достаточно константной величины или продолжение снижения, но уже за счет неких неалкогольных факторов. В противовес этому, нарастание алкогольной премии может привести к началу роста показателей смертности, когда она, «пересилив» нисходящую тенденцию неалкогольных факторов, начнет генерировать восходящий тренд. Регрессионный анализ показывает незначимость изменений показателей алкогольной премии в 2012–2015 гг, что, формально не позволяет нам говорить о развороте алкогольассоциированной смертности в сторону увеличения, однако, не наблюдается и прежнего его уменьшения. По-видимому, процесс находится в неустойчивом равновесии.

Еще одним тревожным знаком возможного скорого разворота тенденции могут служить изменения показателей динамики временных рядов смертности. В последние три–четыре года, не смотря на общую понижающуюся направленность уровня смертности, наблюдается тенденция к замедлению этого процесса (Рис 4). Видно, что до 2006–2007 гг процесс шел позитивно, после чего начал замедляться во время экономического кризиса 2008–2009 годов. На короткое время наметилась вновь позитивная тенденция, но, не закрепившись, была прервана в районе 2012 года. И с тех пор наблюдается постепенное замедление динамики.

Рис. 4 Темпы прироста стандартизованныйх коэффициентв смертности населения в возрасте 15 и старше лет, Россия.

Ограничения исследования

Во-первых, мы рассматривали динамику смертности без смертности от отравлений алкоголем. Конечно, в структуре оставшейся после этого смертности, присутствуют и другие алкогольные причины смерти (алкогольный цирроз, алкогольная кардиомиопатия, дегенерация нервной системы, вызванная алкоголем, алкогольная полиневропатия, алкогольная миопатия, алкогольные психозы, алкогольный гастрит и др.), а также и непрямая алкогольобусловленная смертность, что особенно важно. Это важно, поскольку даже в условиях исключения главной алкогольной причины смерти, мы можем видеть, насколько значимым остаётся вклад прямой и непрямой алкогольной смертности в колебания общего уровня смертности. Если же к этому добавить еще и долю смертности от отравлений алкоголем, то уровень алкогольассоциированной смертности увеличится.

Во-вторых, не следует относиться к полученным цифрам алкогольной премии, как к абсолютно точным, поскольку их величина зависит от рассматриваемого периода. Здесь скорее речь идет о порядке цифр.

В-третьих, исчисленная алкогольная премия смертности в общей смертности (без учета смертности от отравлений алкоголем) не есть только смертность лиц с алкогольной зависимостью, а скорее наоборот, смертность лиц либо не имеющих этого заболевания, либо злоупотребляющих алкоголем. В это число входит многообразная «пьяная» смертность при дорожных катастрофах, убийствах, самоубийствах, несчастных случаях на производстве и т.п.

В-четвертых, было бы естественным исключить и все остальные причины, прямо обусловленные алкоголем, из общего уровня смертности, как это было сделано со смертностью от отравлений алкоголем. Но это весьма затруднительно, поскольку набор этих причин варьировался в различные годы и наиболее полно они разрабатываются органами статистики с середины 2000-х годов. Кроме того, недоучёт прямой алкогольной смертности, отмечаемый другими исследователями, ещё более затрудняет подобные вычисления.

Выводы

1. За период 1980–2015 гг., доля алкогольассоциированной смертности у мужчин составила 41,0%, а у женщин 29,6%.
2. Общее снижение смертности может содержать в себе повышение смертности, не связанной с потреблением алкоголя.
3. Постепенное сокращение, наблюдающееся в последние годы, а затем и тенденция к увеличению алкогольной премии смертности с одной стороны, замедление темпов снижения общего уровня смертности с другой, позволяет предположить возможность её разворота в сторону увеличения при сохранении ныне действующих условий в области социально–демографической политики.

Благодарность. Автор приносит благодарность руководителю отделения информатики и системных исследования Московского НИИ психиатрии - филиала ФГБУ «ФМИЦПН» Минздрава России д.м.н. А.В.Немцову за консультативную помощь при написании статьи.

Финансирование. Исследование не имело спонсорской поддержки.

Конфликт интересов. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.

Библиография

1. Андреев Е.М, Кваша Е.А., Харькова Т.Л. Продолжительность жизни в России: восстановительный рост.. Демоскоп Weekly [электронное издание] 2014. URL: http://demoscope.ru/weekly/2014/0621/tema05.php#_ftn12 (Дата обращения 10 февраля 2017)
2. Иванова А.Е., Сабгайда Т.П., Семенова В.Г., Запорожченко В.Г., Землянова Е.В., Никитина С.Ю. Факторы искажения структуры причин смерти трудоспособного населения России. Социальные аспекты здоровья населения [Сетевое издание] 2013; 32 (4). URL:http://vestnik.mednet.ru/content/view/491/30/lang,ru/ (Дата обращения 10 февраля 2017)
3. Население России 2010-2011. Восемнадцатый-девятнадцатый ежегодный демографический доклад. Москва: Издательский дом ГУ-ВШЭ; 2013, 420 с.
4. Население России 2013. Двадцать первый ежегодный демографический доклад / отв. ред. Захаров С.В.; НИУ Высшая школа экономики – М.: Изд. Дом НИУ ВШЭ. 2015, 428c.
5. Немцов А. В. Алкогольная история России: Новейший период. Москва: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2009. 320 с.
6. Немцов А.В., Шелыгин К.В. Потребление алкоголя в России: 1956–2013 гг. Вопросы наркологии. 2015; (5): 28-32.
7. Разводовский Ю.Е., Немцов А.В. Алкогольная составляющая снижения смертности в России после 2003 г. Наркология. 2016. (3): 63-70.
8. Российская база данных по рождаемости и смертности. Центр демографических исследований Российской экономической школы, Москва (Россия) [Интернет]. URL: http://demogr.nes.ru/index.php/ru/demogr_indicat/data. (Дата обращения: (07.03.2016)
9. Семенова В.Г., Антонова О.И., Евдокушкина Г.Н., Гаврилова Н.С. Потери населения России в 2000-2008 гг., обусловленные алкоголем: масштабы, структура, тенденции. Социальные аспекты здоровья населения [Электронное издание]. 2010. №2 (14):  URL: http://vestnik.mednet.ru/content/view/188/30 (Дата обращения 07.03.2016)
10. Last J. M., ed. A Dictionary of Epidemiology. Oxford: Oxford University Press; 2001. 316 c.
11. Pridemore W.A., Chamlin M.B., Kaylen M.T., Andreev E. The Effects of the 2006 Russian Alcohol Policy on Alcohol-Related Mortality: An Interrupted Time Series Analysis. Alcoholism: Clinical and Experimental Research. 2014; 38. (1): 257–266.
12. Waterhouse J.A.H., Muir C.S., Correa P., Powell J., eds. Cancer incidence in five continents. Lyon: IARC, 1976; 3: 456.

References

1. Andreev E. M, Kvasha E. A., Khar'kova T. L. Prodolzhitel'nost' zhizni v Rossii: vosstanovitel'nyy rost [Life expectancy in Russia: recovery growth]. Demoskop Weekly [serial online] 2014. [cited 2017 Feb 10]. Available from: http://demoscope.ru/weekly/2014/0621/tema05.php#_ftn12. (In Russian).
2. Ivanova A.E., Sabgayda T.P., Semenova V.G., Zaporozhchenko V.G., Zemlyanova E.V., Nikitina S.Yu. Faktory iskazheniya struktury prichin smerti trudosposobnogo naseleniya Rossii [Factors distorting the structure of the causes of death in working age population in Russia]. Sotsial'nye aspekty zdorov'ya naseleniya [serial online] 2013 [cited 2017 Feb 10]; 32 (4). Available from: http://vestnik.mednet.ru/content/view/491/30/lang,ru/ (In Russian).
3. Naselenie Rossii 2010-2011. Vosemnadtsatyy-devyatnadtsatyy ezhegodnyy demograficheskiy doklad [Population of Russia 2010-2011.The 18th-19th annual demographic report]. Moscow: Izdatel'skiy dom GU-VShE; 2013, 420 s. (In Russian).
4. Naselenie Rossii 2013. Dvadtsat' pervyy ezhegodnyy demograficheskiy doklad. Zakharov S.V.editor. [Population of Russia 2013. The 21st annual demographic report]. NIU Vysshaya shkola ekonomiki. Moscow: Izd. Dom NIU VShE. 2015, 428 s. (In Russian).
5. Nemtsov A. V. Alkogol'naya istoriya Rossii: Noveyshiy period [Alcohol history of Russia: the newest period]. Moscow: Knizhnyy dom «LIBROKOM», 2009. 320 s. (In Russian).
6. Nemtsov A.V., Shelygin K.V. Potreblenie alkogolya v Rossii: 1956–2013 gg [Alcohol consumption in Russia 1956-2013]. Voprosy narkologii. 2015; (5): 28-32. (In Russian).
7. Razvodovskiy Yu.E., Nemtsov A.V. Alkogol'naya sostavlyayushchaya snizheniya smertnosti v Rossii posle 2003 g. [Alcohol component of mortality reduction in Russia after 2003]. Narkologiya 2016. (3): 63-70.(In Russian).
8. Rossiyskaya baza dannykh po rozhdaemosti i smertnosti [Russian data base on birthrate and mortality]. Tsentr demograficheskikh issledovaniy Rossiyskoy ekonomicheskoy shkoly. Moscow. [Online] [cited 2016 Mar 07]. Available from: http://demogr.nes.ru/index.php/ru/demogr_indicat/data. (In Russian).
9. Semenova V.G., Antonova O.I., Evdokushkina G.N., Gavrilova N.S. Poteri naseleniya Rossii v 2000-2008 gg., obuslovlennye alkogolem: masshtaby, struktura, tendentsii [Alcohol related population losses in Russia during 2000-2008: the scale, structure, trends]. Sotsial'nye aspekty zdorov'ya naseleniya [serial online] 2010 [cited 2016 Mar 07]; 2 (14). Available from: http://vestnik.mednet.ru/content/view/188/30 (In Russian).
10. Last J. M., ed. A Dictionary of Epidemiology. Oxford: Oxford University Press; 2001. 316 p.
11. Pridemore W.A., Chamlin M.B., Kaylen M.T., Andreev E. The Effects of the 2006 Russian Alcohol Policy on Alcohol-Related Mortality: An Interrupted Time Series Analysis. Alcoholism: Clinical and Experimental Research. 2014; 38. (1): 257–266.
12. Waterhouse J.A.H., Muir C.S., Correa P., Powell J., eds. Cancer incidence in five continents. Lyon: IARC, 1976; 3: 456.

Дата поступления: 16 марта 2017 г.

Добавить комментарий

Пожалуйста оставляйте комментарии только по теме. Вы можете оставить свой комментарий любым браузером кроме Internet Explorer старше 6.0
Имя:
E-mail
Комментарий:
Код:*