DOI: 10.21045/2071-5021-2017-57-5-2 

Сабгайда Т.П., Семенова В.Г.
ФГБУ «Центральный научно-исследовательский институт организации и информатизации здравоохранения» Министерства здравоохранения Российской Федерации, Москва

RELATIONSHIP BETWEEN DECLINE IN CARDIOVASCULAR MORTALITY IN 2013-2015 AND CHANGE IN MORTALITY FROM OTHER CAUSES
Sabgayda T.P., Semenova V.G.
Federal Research Institute for Health Organization and Informatics of Ministry of Health of the Russian Federation, Moscow

Контактная информация: Сабгайда Тамара Павловна, Этот e-mail защищен от спам-ботов. Для его просмотра в вашем браузере должна быть включена поддержка Java-script
Contacts: Sabgayda Tamara, e-mail: Этот e-mail защищен от спам-ботов. Для его просмотра в вашем браузере должна быть включена поддержка Java-script
Information about authors:
Sabgayda T.P., http://orcid.org/0000-0002-5670-6315
Semenova V.G., http://orcid.org/0000-0002-2794-1009
Финансирование. Исследование не имело спонсорской поддержки.
Конфликт интересов. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
Acknowledgments. The study had no sponsorship.
Conflct of interests. The authors declare no conflict of interest.

Резюме

Актуальность. С 2013 по 2015 годы сердечно-сосудистая смертность снизилась на 10% среди мужчин и на 13,1% среди женщин при снижении уровня смертности от всех причин на 3,0% среди мужчин и росте на 0,4% среди женщин. В связи с чем возникает вопрос, как тренды смертности от других классов заболеваний согласуются с изменением сосудистой смертности?

Цель: проверка достоверности темпов снижения смертности от болезней системы кровообращения путем сопоставления их с темпами изменения смертности от неинфекционных заболеваний в разных возрастных группах взрослого населения.

Методы. Проанализирована стандартизованная смертность российского населения за период 1999-2015 годы по данным официальной статистики для разных возрастных групп мужчин и женщин: 30-44, 45-59, 60-74, 75 лет и старше. Кроме болезней системы кровообращения анализ проводился для тех классов заболеваний, для которых уровень смертности вырос с 2013 по 2015 годы более чем на 10%. Рассчитано изменение среднего возраста смерти от этих заболеваний с 2013 по 2015 годы. Построены прогнозы смертности для 2014 и 2015 на основе трендов, оцененных по данным предыдущего периода. Используя полученные расхождения прогнозных и наблюдаемых значений смертности, рассчитан объем случаев гипердиагностики анализируемых причин, который сравнивался с предполагаемым объемом «недоучтенных» случаев смерти от болезней системы кровообращения, для всего населения и возрастной группы 75 лет и старше.

Результаты. Для болезней системы кровообращения с 2013 по 2015 годы произошло снижение среднего возраста умерших на 0,3 года, он увеличился для сахарного диабета на 2,1 года, для болезней нервной системы и психических расстройств на 9,8 лет, для болезней мочеполовой системы 2,4 года, для болезней костно-мышечной системы на 9,0 лет. Различие между числом случаев, которые являются недостающими по сравнению с прогнозируемым числом умерших от болезней системы кровообращения, и числом случаев, которые являются добавочными для остальных причин смерти, составило в 2014 году для мужчин 1,9 раз, для женщин в 1,6 раз, в 2015 году – 4,5 и 2,3 раза соответственно. Для старшей возрастной группы эти показатели составили соответственно 0,8, 1,1, 1,1 и 1,4 раза.

Выводы. 1. Чрезвычайно высокие темпы снижения сердечно-сосудистой смертности являются искусственно созданными: происходит управляемый перенос случаев, которые в практике учета причин смерти до 2013 года кодировались по классу болезней системы кровообращения, в другие классы причин смерти. 2. Целевой группой для «коррекции» причин смерти является население старшей возрастной группы. 3. При мониторировании целевого индикатора программы необходимо осуществлять постоянную верификацию его измерения.

Ключевые слова: темпы снижения сердечно-сосудистой смертности; прогнозирование смертности; средний возраст смерти; качество диагностики причин смерти; регулирование целевого индикатора программы.

Significance. From 2013 to 2015, cardiovascular mortality declined by 10% among men and by 13.1% among women, with a drop in all-cause mortality by 3.0% among men and an increase of 0.4% among women in Russia. In this connection, the question arises: are trends in mortality from other classes of diseases consistent with changes in vascular mortality?

The purpose of the study was to check the reliability of the rate of reduction in mortality from diseases of the circulatory system comparing it with the rate of change in mortality from noncommunicable diseases in different age groups of adult population.

Methods. Standardized mortality of the Russian population in 1999-2015 was analyzed according to official statistics with a breakdown on different age groups of men and women: 30-44, 45-59, 60-74, 75 years and over. In addition to circulatory diseases, the analysis was carried out for those classes of diseases for which the death rate increased by more than 10% from 2013 to 2015.

Change in the mean age of death from those diseases was calculated for the period from 2013 to 2015. Mortality projections for 2014 and 2015 were constructed based on trends estimated according to data for the previous period. Using the obtained discrepancies between the predicted and observed mortality values, the volume of cases of over-diagnoses of the analyzed death causes was calculated, and then compared with the estimated number of "under-registered" cardiovascular deaths for the total population and the oldest age group of 75 and over.

Results. From 2013 to 2015 there was a decrease in the average age of those who died from diseases of the circulatory system by 0.3 years. It increased for diabetes by 2.1 years, for diseases of the nervous system and mental disorders - by 9.8 years, for diseases of the genitourinary system –by 2.4 years, for diseases of the musculoskeletal system - by 9.0 years. In 2014, the difference between the number of cases that are missing in comparison with the predicted number of cardiovascular deaths, and the number of cases that are additional for the remaining death causes equaled to 1.9 times for men and 1.6 times for women, in 2015 it added up to 4.5 and 2.3 times respectively. For the oldest age group, those indices were 0.8, 1.1, 1.1, and 1.4 times, respectively.

Conclusions. 1. Extremely high rates of reduction in cardiovascular mortality are artificial: there is a controlled transfer of cases that were coded as deaths from diseases of the circulatory system within the previous practice of coding until 2013, to other classes of death causes.

2. The target group for "correcting" death causes is population of the oldest age group. 3. When monitoring the target program indicator, it is necessary to implement an ongoing verification of its measurement.

Keywords: rate of reduction in cardiovascular mortality; mortality forecasting; average age of death; quality of diagnosis of death causes; regulation of target indicator of a program.

Введение

С 2008 года основное внимание правительства направлено на снижение сердечно-сосудистой смертности, поскольку в утвержденной Указом Президента Российской Федерации №1351 от 9 октября 2007 года Концепции демографической политики Российской Федерации на период до 2025 года снижение смертности от сердечно-сосудистых заболеваний обозначено в качестве одной из основных задач. Началась реализация программ по снижению сердечно-сосудистой смертности, затрагивающих все направления ее снижения: популяционной стратегии профилактики поведенческих факторов риска, внедрение новейших методов лечения инсультов и инфарктов, борьбу с гиперхолестеринэмией и повышенным давлением [1]. Проводятся активные структурные изменения систем здравоохранения, организуются региональные сосудистые центры и первичные сосудистые отделения [18]. Поэтому вопросы точности измерения уровня сердечно-сосудистой смертности становятся особо важными. Вместе с тем ряд исследователей указывали на проблемы с точностью установления причин смерти в нашей стране как до начала реализации программ по снижению сердечно-сосудистой смертности [3,7,11,17 и др.], так и после [4,15,19 и др.].

С 2003 года в России наблюдается неуклонное снижение уровня смертности населения, и с 2003 по 2015 годы уровень смертности от всех причин снизился на 33,8% среди мужчин и на 29,6% среди женщин, уровень смертности от болезней системы кровообращения на 42,2% и 44,6% соответственно, а с 2013 по 2015 годы мужская смертность снизилась на 3,0% от всех причин и на 10% от болезней системы кровообращения, женская смертность несколько выросла (на 0,4%) при снижении сердечно-сосудистой смертности на 13,1%. В связи с чем возникает вопрос, как тренды смертности от других классов заболеваний согласуются с изменением сосудистой смертности?

Целью нашей работы явилась проверка достоверности темпов снижения смертности от болезней системы кровообращения путем сопоставления их с темпами изменения смертности от неинфекционных заболеваний в разных возрастных группах взрослого населения.

Методы

Проанализирована стандартизованная смертность российского населения за период 1999-2015 годы по данным официальной статистики для разных возрастных групп мужчин и женщин: 30-44, 45-59, 60-74, 75 лет и старше. Кроме болезней системы кровообращения анализ проводился для тех классов заболеваний, для которых уровень смертности вырос с 2013 по 2015 годы более чем на 10%. Рассчитано изменение среднего возраста смерти от этих заболеваний с 2013 по 2015 годы. Построены прогнозы смертности для 2014 и 2015 на основе трендов, оцененных по данным предыдущего периода. Используя полученные расхождения прогнозных и наблюдаемых значений смертности, рассчитан объем случаев гипердиагностики анализируемых причин, который сравнивался с предполагаемым объемом «недоучтенных» случаев смерти от болезней системы кровообращения, для всего населения и возрастной группы 75 лет и старше.

Результаты

Изменение трендов для ряда причин смерти наблюдается с 2011 года, но для ряда причин найдено неестественно резкое увеличение смертности с 2013 год. Вдвое выросла за три года смертность от сахарного диабета (рис. 1), смертность от болезней нервной системы выросла в 2,2 раз для мужчин и 3,0 раз для женщин, от психических болезней - в 1,9 раз для мужчин и 3,3 раза для женщин, от болезней костно-мышечной системы - в 1,8 раз для мужчин и 2,0 раза для женщин. На треть выросла смертность от болезней мочеполовой системы и болезней кожи, более 10% выросла смертность от болезней органов пищеварения, а также от симптомов, признаков и неточно обозначенных состояний (рис. 2),

Рис. 1. Стандартизованная смертность российского населения от сахарного диабета, болезней нервной системы, психических расстройств и болезней костно-мышечной системы в период 1999-2015 годы (на 100000 населения, европейский стандарт)

Рис. 2. Стандартизованная смертность российского населения от болезней мочеполовой системы, кожи и органов пищеварения, от симптомов, признаков и неточно обозначенных состояний в период 1999-2015 годы (на 100000 населения, европейский стандарт)

Для всех классов причин наибольший рост смертности за три года произошел для старшей возрастной группы 75 лет и старше (Табл. 1).

Таблица 1

Прирост коэффициентов смертности от анализируемых причин с 2013 по 2015 годы среди разных возрастных групп населения (%)

Для большинства причин с начала века произошло изменение направления трендов смертности. В большинстве случаев с начала века смертность снижалась, и среднегодовой темп прироста в период 2000-2012 был отрицательным (Табл. 2).

Таблица 2

Среднегодовые темпы прироста коэффициентов смертности от анализируемых причин в периоды 2000-2012 и 2013-2015 годы (%)

В следующий период среднегодовой темп прироста коэффициентов смертности остался отрицательным только для сердечно-сосудистой смертности. Особенно резкие изменения среднегодовых темпов прироста смертности произошли в возрастной группе 75 лет и старше. Наибольшие различия средних темпов роста смертности найдены для психических болезней: в 9,4 раза среди мужчин и в 27,7 раз среди женщин всех возрастов и в 75,0 раз среди мужчин и в 123,4 раза среди женщин старшей возрастной группы.

Средние темпы прироста смертности от всех причин не изменялись столь резко и не меняли знак: в период 2000-2012 годы они были равны -1,9% среди мужчин и -2,0 среди женщин, в период 2013-2015 годы – -2,2% и -1,5% соответственно. Для возрастной группы 75 лет и старше эти показатели составили -1,5% и -1,9% против -1,7% и -1,2% соответственно.

Смертность от болезней системы кровообращения начала снижаться с 2003 года. Программа снижения сердечно-сосудистой смертности была принята в 2008 году, а уже с 2011 года наблюдалось резкое увеличение темпов ее снижения: в период 2003-2010 среднегодовые темпы прироста смертности составили -2,6% среди мужчин и -2,9% среди женщин, а в период 2011-2015 годы – уже -6,0% и 6,8% соответственно. Внутри периода 2011-2015 годы резкого изменения темпов прироста сердечно-сосудистой смертности, в отличие от других анализируемых причин, не произошло (рис. 3).

Рис. 3.Среднегодовые темпы прироста коэффициентов смертности от анализируемых причин в периоды 2011-2012 и 2013-2015 годы (%)

Возраст смерти для ряда причин существенно изменился за три года. Только для болезней системы кровообращения с 2013 по 2015 годы произошло снижение среднего возраста умерших, тогда как он увеличился за три года почти на 10 лет для болезней нервной системы и психических расстройств и на 9 лет – для болезней костно-мышечной системы (Табл. 3).

Таблица 3

Средний возраст смерти от анализируемых причин (годы)

Тренды сердечнососудистой смертности строились с 2003 года, когда она начала снижаться, чтобы оценить максимально возможное число «недоучтенных» случаев смерти (рис. 4), для остальных анализируемых причин тренды были построены по показателям смертности 1999-2013 годы для оценки минимально возможного объема гипердиагностики.

Рис. 4. Динамика (сплошная линия) и тренды сердечнососудистой смертности (пунктирная линия) российского населения (европейский стандарт, на 100000 населения)

Наибольшее различие прогнозируемых и наблюдаемых уровней смертности мужчин всех возрастов в 2014 году наблюдается для сахарного диабета (50,2%), в смертности женщин – для психических расстройств (65,0%), тогда как для болезней системы кровообращения составили всего 3,4% и 8,7% соответственно (Табл. 4). В 2015 году различия стали еще больше, сохранив свою структуру.

В таблице 4 представлено также рассчитанное на основе этих показателей расхождения числа случаев, которые являются недостающими по сравнению с прогнозируемым числом умерших от болезней системы кровообращения, а также которые являются добавочными для остальных причин смерти. В 2014 году для женщин оцененные объемы случаев смерти сопоставимы, для мужчин число добавочных случаев почти вдвое больше числа недостающих случаев смерти от болезней системы кровообращения. В 2015 году различия недостающих и добавочных случаев становятся многократными.

Таблица 4

Различие прогнозируемых и наблюдаемых уровней смертности от анализируемых причин населения всех возрастов в 2014 и 2015годах

Отклонение от прогнозируемого тренда наблюдается с 2011 года (в 2013 году оно усилилось) для болезней системы кровообращения, сахарного диабета, психических заболеваний, болезней нервной и мочеполовой систем, а также для причин 18 класса, т.е. тех причин смерти, которые могут изменяться при модификации в качестве первоначальной причины смерти по правилам кодирования МКБ-10. Для остальных причин смерти отклонение от прогнозируемого тренда наблюдается с 2013 года.

Различия прогнозируемых и наблюдаемых уровней смертности населения в возрасте 75 лет и старше в 2014 году минимальны, в 2015 году заметные различия наблюдаются только в женской смертности (Табл. 5).

Таблица 5

Различие прогнозируемых и наблюдаемых уровней смерти населения 75 лет и старше от болезней системы кровообращения и остальных анализируемых причин суммарно в 2014 и 2015годах

Обсуждение

Принятие федеральной программы по снижению сердечнососудистой смертности в 2008 было обосновано и оправдано сверхсмертностью от этой причины населения всех возрастных групп. Но нельзя ожидать немедленного выраженного эффекта от мероприятий этой программы: результаты предпринятых мер профилактики смертности должны сказываются в перспективе, т.е. с каким-то лагом [10]. В рамках Национального проекта «Здоровье» в 2008-2012 гг. были построены 7 федеральных центров сердечно-сосудистой хирургии и создана сеть региональных сосудистых центров, которых в 2013 году функционировало 119 [16]. Создание центров сосудистой хирургии не может за три года привести к трехкратному увеличение темпов снижения смертности среди 142-миллинного населения, что отмечалось рядом исследователей [5,14]. В этот период было показано, что даже при условии оптимальной работы первичных сосудистых центров для стабильного снижения сердечнососудистой смертности требуется оптимизация вторичной кардиоваскулярной профилактики на амбулаторном этапе в условиях первичного звена здравоохранения [2]. К тому же, в 2012 году была показана необходимость существенного повышения эффективности мер по борьбе с болезнями системы кровообращения среди сельского населения, поскольку в сельской местности ряда регионов наблюдался рост смертности [12].

С 2011 года Росстат разрабатывает смертность по множественным причинам, т.е. стало возможно применение правил модификации основной причины, и иногда вместо указанного сердечно-сосудистого заболевания для статистической разработки причиной смерти стал учитыватья сахарный диабет или болезнь из другого класса причин [13]. Однако резкое изменение тенденций с 2013 года не связано с изменениями правил учета причин смерти. Согласно Концепции долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации к 2010 году планировалось добиться снижения смертности от болезней системы кровообращения на 40% [6], что предполагает трехпроцентный среднегодовой темп снижения смертности, выраженной в общих показателях. В 2012 году темп снижения смертности уменьшился до 2,1%, и, с учетом "майского указа" В.В. Путина в 2012 году о снижении смертности от сердечно-сосудистых заболеваний, по распоряжению Министерства здравоохранения РФ в 2013 году был организован мониторинг основных показателей заболеваемости и смертности от острых форм сердечно-сосудистых заболеваний в разрезе медицинских организаций [9]. Еженедельный мониторинг числа случаев смерти на врачебных участках под пристальным вниманием Минздрава РФ побуждал все регионы искусственно снижать число случаев смерти по сравнению с аналогичным периодом предыдущего года, что в итоге и привело к искажению структуры причин смерти. Происходило регулирование целевого индикатора программы вместо регулирования факторов, на него влияющих.

Наибольшее снижение сердечно-сосудистой смертности за три года и прирост смертности от других причин произошел для старшей возрастной группы, т.е. целевой группой для «коррекции» причин смерти является пожилое население в возрасте 75 лет и старше. В большинстве своем это лица, умирающие на дому, причина их смерти практически не верифицируется на вскрытии [8,19].

Наблюдаемое снижение сердечнососудистой смертности превышает прогнозируемые значения. Часть дополнительного снижения смертности связана с переходом на правила кодирования по МКБ-10 после учета множественных причин смерти, но большая часть этого ускоренного снижения является статистическим артефактом, и обусловлено искажением структуры первоначальных причин смерти из-за административного давления, о чем свидетельствует неадекватный рост среднего возраста смерти за двухлетний период.

Существенное различие объемов случаев гипердиагностики анализируемых причин и «недоучтенных» случаев смерти от болезней системы кровообращения объясняются вероятным изменением тренда сердечно-сосудистой смертности. На рисунке 3 видно, что в последние годы показатели снижения смертности от всех причин значительно меньше, чем в период 2011-2012 годов, т.е. в стране произошло резкое замедление темпа снижения смертности. Логично ожидать аналогичную картину и для сердечно-сосудистой смертности. Однако, под административным давлением медицинские организации искажают структуру первоначальных причин смерти, чтобы сохранить заданный темп снижения смертности от болезней системы кровообращения. Следовательно, если мониторировать смертность как целевой индикатор программы ее снижения, то необходимо осуществлять постоянную проверку обоснованности диагноза основой причины смерти и правильности ее кодирования.

Предпринимаемая с 2013 года «коррекция» сердечнососудистой смертности является вторичной по отношению к гипердиагностике этой смертности, наблюдаемой ранее в течение длительного периода и преимущественно среди пожилых женщин. До 2013 года предпринимаемые попытки коррекции смертности на динамике сердечно-сосудистой смертности старшей возрастной группы отразились в меньшей степени, поскольку до 2011 года смертность была завышена из-за неверного кодирования, когда диагноз «Ишемическая болезнь сердца» был стандартом основной причины смерти для лиц преклонного возраста. Поэтому расчетные объемы случаев гипердиагностики анализируемых причин и «недоучтенных» случаев смерти от болезней системы кровообращения для этой возрастной группы близки.

Следует подчеркнуть, что изменение практики кодирования причин смерти с целью управления уровнем смертности выявляется простыми методами анализа, аналогичным используемым в данной статье, тогда как для определения укоренившейся практики неверного учета причин смерти требуются специальные исследования.

Выводы

1. Чрезвычайно высокие темпы снижения сердечно-сосудистой смертности являются искусственно созданными: происходит управляемый перенос случаев, которые в практике учета причин смерти до 2013 года кодировались по классу болезней системы кровообращения, в другие классы причин смерти.
2. Целевой группой для «коррекции» причин смерти является население старшей возрастной группы.
3. При мониторировании целевого индикатора программы необходимо осуществлять постоянную верификацию его измерения.

Библиография

1. Бойцов С.А. Механизмы снижения смертности от ишемической болезни сердца в разных странах мира. Профилактическая медицина 2013;16(5): 9-19.
2. Бунова С.С., Усачева Е.В., Замахина О.В. Динамика заболеваемости инфарктом миокарда в регионах Российской Федерации за 11-летний период (2002-212 гг.). Социальные аспекты здоровья населения [электронный научный журнал]. 2014; 40(6). URL: http://vestnik.mednet.ru/content/view/624/30/lang,ru/ (Дата обращения 12.08.2017).
3. Вайсман Д.А., Дубровина Е.В., Редько А.Н. Информационное обеспечение исследований по проблемам смертности в России. Общественное здоровье и профилактика заболеваний 2006; (6): 31-38.
4. Воронцова Т.Н., Лучанинов С.С., Чёрный А.Ж. Сравнительный анализ показателей смертности от внешних причин в Санкт-Петербурге, Северо-Западном федеральном округе и Российской Федерации. Травматология и ортопедия России 2016; 22(4): 131-145
5. Кваша Е.А., Харькова Т.Л. Программы, направленные на снижение смертности приняты. Каковы их результаты? Демоскоп Weekly. [электронный научный журнал]. 18 апреля - 1 мая 2011; (463–464). URL: http://www.demoscope.ru/weekly/2011/0463/analit04.php (Дата обращения 12.08.2017).
6. Концепция долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года: распоряжение Правительства РФ от 17.11.2008 № 1662-р. [Интернет]. URL: http://gov.garant.ru/SESSION/PILOT/main.htm (Дата обращения: 6.08.2017).
7. Крипальский Л.Н., Рыков В.А., Чеченин Г.И., Виблая И.В. Пути решения проблемы сличения диагнозов и кодирования первоначальной причины смерти для повышения качества медицинской помощи при поддержке Кустового медицинско-информационного центра. В кн. Чеченин Г.И., редактор. Роль медицинских информационно-аналитических центров в информации и управлении системой здравоохранения. Новокузнецк: МАУ ДПО ИПК; 2006. С. 147-151.
8. Никулина Н.Н. Сердечно-сосудистая смертность: анализ качества диагностики и статистического учета причин смерти. Саратовский научно-медицинский журнал 2011; (1): 91—96.
9. О введении мониторинга основных показателей заболеваемости и смертности от острых форм сердечно-сосудистых заболеваний и детской смертности в Приморском крае: Приказ департамента здравоохранения Приморского края от 20 сентября 2013 года N 892-о. [Интернет]. URL: http://docs.cntd.ru/document/430624036 (Дата обращения 12.08.2017).
10. Оганов Р.Г., Масленникова Г.Я. Демографическая ситуация и сердечно-сосудистые заболевания в России: пути решения проблем. Кардиоваскулярная терапия и профилактика 2007; 6(8): 7-14.
11. Погорелова Э.И. О совершенствовании учетных документов по статистике смертности. Социальные аспекты здоровья населения [электронный научный журнал]. 2007; 2(2). URL: http://vestnik.mednet.ru/content/view/27/30/lang,ru/ (Дата обращения 12.08.2017).
12. Рыльская Т.В., Шалыгина Л.С., Бедорева И.Ю., Иванинский О.И., Шарапов И.В., Финченко Е.А. Сравнительный анализ заболеваемости и смертности городского и сельского населения от болезней системы кровообращения в Новосибирской области. Социальные аспекты здоровья населения [электронный научный журнал]. 2014; 39(5) URL: http://vestnik.mednet.ru/content/view/605/30/lang,ru/ (Дата обращения 12.08.2017).
13. Сабгайда Т.П., Рощин Д.О., Секриеру Э.М., Никитина С.Ю. Качество кодирования причин смерти от сахарного диабета в России. Здравоохранение Российской Федерации. 2013; (1): 11-15.
14. Сайгитов Р.Т., Чулок А.А. Сердечно-сосудистые заболевания в контексте социально-экономических приоритетов долгосрочного развития России. Вестник РАМН 2015; 70(3): 286-299
15. Самородская И.И. Ватолина М.А., Белов В.Б., Бойцов С.А. Оценка уровня смертности от психических заболеваний и болезней системы кровообращения: проблемы кодирования и статистического учета случаев смерти. Проблемы социальной гигиены, здравоохранения и истории медицины 2014; (5): 8-12.
16. Сборник статистических материалов по болезням системы кровообращения. М.: РИО ЦНИИОИЗ МЗ РФ. 2015. 268 с.
17. Семенова В.Г., Гаврилова Н.С., Евдокушкина Г.Н., Гаврилов Л.А. Качество медико-статистических данных как проблема современного российского здравоохранения. Общественное здоровье и профилактика заболеваний 2004; (2): 11-19.
18. Чазов Е.И., Бойцов С.А. Пути снижения сердечно-сосудистой смертности в стране. Кардиологический вестник 2009;(1):5-10.
19. Чеченин Г.И., Жилина Н.М., Дуреев В.Н., Крипальский Л.Н. Проблемы достоверности медико-статистических данных о смертности и общей заболеваемости населения по компьютерным базам данных. Социальные аспекты здоровья населения [электронный научный журнал]. 2016; 52(6). URL: http://vestnik.mednet.ru/content/view/786/30/lang,ru/ (Дата обращения 12.08.2017).

References

1. Boytsov S.A. Mekhanizmy snizheniya smertnosti ot ishemicheskoy bolezni serdtsa v raznykh stranakh mira. [Mechanisms for reducing mortality from ischemic heart disease in different countries of the world]. Profilakticheskaya meditsina, 2013;16(5): 9-19. (In Russian).
2. Bunova S.S., Usacheva E.V., Zamakhina O.V. Dinamika zabolevaemosti infarktom miokarda v regionakh Rossiyskoy Federatsii za 11-letniy period (2002-212 gg.) [Dynamics of myocardial infarction incidents in the regions of the Russian Federation for the 11- year period (2002-212 )]. Sotsial'nye aspekty zdorov'ya naseleniya [serial online] 2014 [cited 2017 Aug 12]; 40(6). Available from: http://vestnik.mednet.ru/content/view/624/30/lang,ru/. (In Russian).
3. Vaysman D.A., Dubrovina Ye.V., A.N. Redko. Informatsionnoye obespecheniye issledovaniy po problemam smertnosti v Rossii [Information provision of research on mortality in Russia]. Obshchestvennoye zdorovye i profilaktika zabolevaniy 2006;(6):31-38. (In Russian).
4. Vorontsova T.N., Luchaninov S.S., Chernyy A.Zh. Sravnitel'nyy analiz pokazateley smertnosti ot vneshnikh prichin v Sankt-Peterburge, Severo-Zapadnom federal'nom okruge i Rossiyskoy Federatsii [Comparative analysis of death rates from external causes in St. Petersburg, the North-West Federal District and the Russian Federation]. Travmatologiya i ortopediya Rossii, 2016; 22(4): 131-145 (In Russian).
5. Kvasha E.A., Khar'kova T.L. Programmy, napravlennye na snizhenie smertnosti prinyaty. Kakovy ikh rezul'taty? [Programs aimed at reducing mortality are accepted. What are their results?] Demoskop Weekly. [serial online]. 18 April-1 May 2011 [cited 2017 Aug 12]; (463–464). Available from: http://www.demoscope.ru/weekly/2011/0463/analit04.php (In Russian).
6. Kontseptsiya dolgosrochnogo sotsial'no-ekonomicheskogo razvitiya Rossiyskoy Federatsii na period do 2020 goda: rasporyazhenie Pravitel'stva RF ot 17.11.2008 № 1662-r. [The concept of long-term socio-economic development of the Russian Federation for the period until 2020: the order of the Government of the Russian Federation of 17.11.2008 № 1662-r]. [Online]. 2008 [cited 2017 Aug 6]. Available from: http://gov.garant.ru/SESSION/PILOT/main.htm (In Russian).
7. Kripal'skiy L.N., Rykov V.A., Chechenin G.I., Viblaya I.V. Puti resheniya problemy slicheniya diagnozov i kodirovaniya pervonachal'noy prichiny smerti dlya povysheniya kachestva meditsinskoy pomoshchi pri podderzhke Kustovogo meditsinsko-informatsionnogo tsentra. [Solutions to the problem of comparison of diagnoses and coding primary cause of death to improve the quality of medical care, with the support of Cluster health and information center]. In: Chechenin G.I., editor. Rol' meditsinskikh informatsionno-analiticheskikh tsentrov v informatsii i upravlenii sistemoy zdravookhraneniya [The role of the medical information-analytical centers for information and health system management]. Novokuznetsk: MAU DPO IPK; 2006. p. 147-151. (In Russian)
8. Nikulina N.N. Serdechno-sosudistaya smertnost': analiz kachestva diagnostiki i statisticheskogo ucheta prichin smerti [Cardiovascular mortality: analysis of the quality of diagnosis and statistical accounting of death causes] Saratovskiy nauchno-meditsinskiy zhurnal, 2011; (1): 91—96. (In Russian).
9. O vvedenii monitoringa osnovnykh pokazateley zabolevaemosti i smertnosti ot ostrykh form serdechno-sosudistykh zabolevaniy i detskoy smertnosti v Primorskom krae: Prikaz departamenta zdravookhraneniya Primorskogo kraya ot 20 sentyabrya 2013 goda N 892-o. [On introduction of monitoring of the main morbidity and mortality rates from acute forms of cardiovascular diseases and infant mortality in Primorsky Krai: Order of the Primorsky Krai Health Department dated September 20, 2013 N 892-o]. [Online]. 2013 [cited 2017 Aug 12]. Available from: http://docs.cntd.ru/document/430624036. (In Russian).
10. Oganov R.G., Maslennikova G. Ya. Demograficheskaya situatsiya i serdechno-sosudistye zabolevaniya v Rossii: puti resheniya problem [The demographic situation and cardiovascular diseases in Russia: ways to solve problems]. Kardiovaskulyarnaya terapiya i profilaktika, 2007; 6(8): 7-14. (In Russian).
11. Pogorelova E.I. O sovershenstvovanii uchetnykh dokumentov po statistike smertnosti [On improving registration documents on mortality statistics]. Sotsialnye aspekty zdorovya naseleniya [serial online] 2007 [cited 2017 Aug 12]; 2(2). Available from: http://vestnik.mednet.ru/content/view/27/30/lang,ru/. (In Russian).
12. Ryl'skaya T.V., Shalygina L.S., Bedoreva I.Yu., Ivaninskiy O.I., Sharapov I.V., Finchenko E.A. Sravnitel'nyy analiz zabolevaemosti i smertnosti gorodskogo i sel'skogo naseleniya ot bolezney sistemy krovoobrashcheniya v Novosibirskoy oblasti [Comparative analysis of morbidity and mortality of urban and rural population against diseases of the circulatory system in the Novosibirsk region]. Sotsial'nye aspekty zdorov'ya naseleniya [serial online]. 2014 [cited 2017 Aug 12]; 39(5) Available from: http://vestnik.mednet.ru/content/view/605/30/lang,ru/ (In Russian).
13. Sabgayda T.P., Roshchin D.O., Sekrieru E.M., Nikitina S.Yu. Kachestvo kodirovaniya prichin smerti ot sakharnogo diabeta v Rossii [Quality of coding causes of death from diabetes in Russiaъ. Zdravookhranenie Rossiyskoy Federatsii. 2013; (1): 11-15. (In Russian).
14. Saygitov R.T., Chulok A.A. Serdechno-sosudistye zabolevaniya v kontekste sotsial'no-ekonomicheskikh prioritetov dolgosrochnogo razvitiya Rossii [Cardiovascular diseases in the context of socioeconomic priorities of Russia's long-term development]. Vestnik RAMN, 2015; 70(3): 286-299 (In Russian).
15. Samorodskaya I.I. Vatolina M.A., Belov V.B., Boytsov S.A. Otsenka urovnya smertnosti ot psikhicheskikh zabolevaniy i bolezney sistemy krovoobrashcheniya: problemy kodirovaniya i statisticheskogo ucheta sluchaev smerti [Estimation of the death rate from mental diseases and circulatory diseases: problems of coding and statistical recording of deaths]. Problemy sotsial'noy gigieny, zdravookhraneniya i istorii meditsiny, 2014; (5): 8-12. (In Russian).
16. Sbornik statisticheskikh materialov po boleznyam sistemy krovoobrashcheniya [Collection of statistical materials on diseases of the circulatory system]. Moscow: RIO TsNIIOIZ MZ RF. 2015. 268 p. (In Russian).
17. Semenova V.G., Gavrilova N.S., Evdokushkina G.N., Gavrilov L.A. Kachestvo mediko-statisticheskikh dannykh kak problema sovremennogo rossiyskogo zdravookhraneniya [Quality of health and statistical data as the problem of the present-day Russian healthcare]. Obshchestvennoye zdorovye i profilaktika zabolevaniy 2004;(2):11-19. (In Russian).
18. Chazov E. I., Boytsov S.A. Puti snizheniya serdechno-sosudistoy smertnosti v strane. [Ways of reducing cardiovascular mortality in the country]. Kardiologicheskiy vestnik 2009;(1):5-10. (In Russian).
19. Chechenin G.I., Zhilina N.M., Dureev V.N., Kripal'skiy L.N. Problemy dostovernosti mediko-statisticheskikh dannykh o smertnosti i obshchey zabolevaemosti naseleniya po komp'yuternym bazam dannykh [Problems of reliability of medical and statistical data on mortality and general morbidity of the population on computer databases]. Sotsial'nye aspekty zdorov'ya naseleniya [serial online]. 2016 [cited 2017 Aug 12]; 52(6). Available from: http://vestnik.mednet.ru/content/view/786/30/lang,ru/ (In Russian).

Дата поступления: 19.08.2017.

Добавить комментарий

Пожалуйста оставляйте комментарии только по теме. Вы можете оставить свой комментарий любым браузером кроме Internet Explorer старше 6.0
Имя:
E-mail
Комментарий:
Код:*