DOI: 10.21045/2071-5021-2020-66-3-7

¹Лоскутов Д.В., ²НевмятулинА.Ш.
¹ ФГАОУ ВПО «Казанский (Приволжский) федеральный университет», Казань, Россия
² ГБУ РМЭ «Республиканское бюро судебно-медицинской экспертизы», Йошкар-Ола, Россия

Резюме

Актуальность. В России смертность от внешних причин по-прежнему входит в тройку лидеров смертности населения, различаясь по уровню и структуре между субъектами федерации и определяясь алкогольной ситуацией.

Цель исследования: изучить особенности динамики и структуры смертности от внешних причин с установлением роли потребления населением алкоголя в Республике Марий Эл.

Материал и методы. В анализ вошли данные официальной федеральной и региональной статистики по смертности населения, потреблению алкоголя и собственных расчетов. Динамику трендов оценивали по параметрам коэффициента детерминации (R²). Характер взаимозависимости алкогольных показателей и смертности населения выявляли по результатам корреляционно-регрессионного анализа с расчетом коэффициентов регрессии, эластичности и непараметрической корреляции Спирмена.

Результаты. За 2006 – 2017 годы смертность от внешних причин среди населения республики высоко значимо снижалась параллельно общей смертности при R², равной 0,92 и 0,94 соответственно, оставаясь на протяжении всех лет выше общероссийского уровня. В 2017 г. тройку лидеров в видовой структуре смертности от внешних причин составляли повешенье (20,8%), отравление этанолом (14,3%), травмы тупыми и острыми предметами (11,4%). Более 60% случаев смерти от внешних факторов в республике произошли в состоянии алкогольного опьянения (Me=61,5%; 95% ДИ: 56,4÷64) с неустойчивой тенденцией снижения (R²=0,42): чаще при утоплении (Me=67%; 95% ДИ: 60,0÷75,9), реже – транспортных травмах (Me=48,5%; 95% ДИ: 34,3÷53,8). По данным регрессионного анализа, уменьшение количества потребляемого алкоголя и объемов продаж водки соразмерно снижает смертность от наиболее распространенных видов внешнего воздействия – коэффициент эластичной зависимости (E_xi) варьировал от 1,05 до 2,15.

Заключение. При разработке региональных программ снижения смертности от внешних причин одним из ведущих направлений должны стать меры по уменьшению потребления алкоголя, с особым вниманием к суицидальным смертям с низкими темпами снижения.

Ключевые слова: смертность от внешних причин; потребление алкоголя; региональные особенности.

Контактная информация: Лоскутов Денис Вадимович, e-mail: Этот e-mail защищен от спам-ботов. Для его просмотра в вашем браузере должна быть включена поддержка Java-script
Финансирование. Исследование не имело спонсорской поддержки.|
Конфликт интересов. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.

Для цитирования: Лоскутов Д.В., НевмятулинА.Ш. Зависимости смертности от внешних причин от потребления алкоголя. Социальные аспекты здоровья населения [сетевое издание] 2020; 66(3):7. URL: http://vestnik.mednet.ru/content/view/1168/30/lang,ru/ DOI: 10.21045/2071-5021-2020-66-3-7.

EVALUATING RELATIONSHIP BETWEEN MORTALITY FROM EXTERNAL CAUSES AND ALCOHOL CONSUMPTION
¹Loskutov D.V., ²Nevmyatulin A.Sh.
¹ Kazan (Volga region) Federal University, Kazan, Russia
² Bureau of Forensic Medical Expertise in the Republic of Mari El, Yoshkar-Ola, Russia

Abstract

Significance. In Russia, mortality from external causes is still in the top three, varying in the level and structure between the subjects of the Russian Federation and is determined by the alcohol situation.

Purpose: to study characteristics of the dynamics and structure of mortality from external causes with due regard to the role of alcohol consumption in the Republic of Mari El.

Material and methods. The analysis included federal and regional statistics on mortality, alcohol consumption and the authors’ calculations. Trends were evaluated by the parameters of determination coefficient (R²). Relationship between alcohol indicators and mortality was determined by results of the correlation and regression analysis with calculation of the regression coefficients, elasticity and Spearman’ non-parametric correlation.

Results. In 2006 – 2017, mortality from external causes among the Republic population highly decreased in parallel with the total mortality at R² equals to 0.92 and 0.94, respectively, remaining higher than the Russian levels over the years. In 2017 the three leading causes of death in the structure of mortality from external causes included hanging (20.8%), ethanol poisoning (14.3%) and injuries with blunt and sharp objects (11.4%). More than 60% of deaths from external factors in the Republic occurred in the state of alcohol intoxication (Me = 61.5%; 95% CI: 56.4 ÷ 64) with an unstable downward trend (R² = 0.42): more often with drowning (Me = 67%; 95% CI: 60.0 ÷ 75.9), and less often – transportation related injuries (Me = 48.5%; 95% CI: 34.3 ÷ 53.8). According to the regression analysis, decrease in the amount of alcohol consumed and the volume of sales of vodka proportionally reduces mortality from the most common types of external exposure - the coefficient of elastic dependence (Exi) varied from 1.05 to 2.15.

Conclusion. One of the prime directions in the development of regional programs aimed at reducing mortality from external causes, should be measures on reducing alcohol consumption with a special focus on deaths from suicide with their low rates of decline.

Keywords: mortality from external causes, alcohol consumption, regional characteristics.

Corresponding author: Denis V. Loskutov, e-mail: Этот e-mail защищен от спам-ботов. Для его просмотра в вашем браузере должна быть включена поддержка Java-script
Information about authors:
Loskutov D.V. http://orcid.org/0000-0001-7600-0769
Nevmyatulin A.Sh. http://orcid.org/0000-0001-6077-6044
Acknowledgments. The study had no sponsorship.
Conflict of interests. The authors declare no conflict of interest.

For citation: Loskutov D.V., Nevmyatulin A.Sh. Evaluating relationship between mortality from external causes and alcohol consumption. Social'nye aspekty zdorov'a naselenia / Social aspects of population health [serial online] 2020; 66(3):7. Available from: http://vestnik.mednet.ru/content/view/1168/30/lang,ru/ DOI: 10.21045/2071-5021-2020-66-3-7. (In Rus).

Введение

Демографическая ситуация один из детерминирующих факторов, влияющих на социально-экономическое развитие государства. Снижение смертности и увеличение продолжительности жизни россиян к 2030 году до 80 лет относят к приоритетным задачам [1].

Направления достижения целевых показателей определяются ведущими причинами смертности населения. Длительное время в России в структуре общей смертности третье место после болезней системы кровообращения и новообразований занимает смертность от внешних причин, включающая несчастные случаи, травмы, случайные отравления, убийства, самоубийства и другие, доля которых в 2017 году составляла 47,2%; 16,1% и 8,4% соответственно [2]. Потери общества от внешнего воздействия оказывают значительное влияние на ожидаемую продолжительность жизни населения, прежде всего, в связи с тем, что чаще происходят среди трудоспособного населения.

Среди факторов ранней смертности взрослого населения России выделяют уровень потребления алкоголя, который выше среднемировых показателей в 2 раза и, по данным исследования «Глобальное бремя болезней», обуславливает более 12,2% смертей среди мужчин и 3,8% среди женщин [3]. Между потреблением алкоголя и смертностью от внешних причин установлена сильная положительная связь, тогда как со средней продолжительностью жизни – отрицательная [4].

Принципиальные различия между российскими регионами по смертности населения и экономическими возможностями, определяют необходимость дифференцированного подхода к разработке программ ее снижения [5].

Цель исследования: изучить особенности динамики и структуры смертности от внешних причин с установлением значимости потребления населением алкоголя в Республике Марий Эл.

Материалы и методы

В анализ вошли данные статистических сборников и отчеты ГБУ РМЭ «Бюро судебно-медицинской экспертизы» за 2006-2017 годы [6,7].

Динамику показателей смертности оценивали по величине коэффициента детерминации аппроксимации тренда (R²): чем выше его значение, тем больше соответствие фактического и выровненного ряда распределения. Точность прогноза снижается при значениях ниже 0,6.

Статистическую значимость различий определяли с помощью критерия Манна-Уитни (U-критерия). Совпадение значений двух независимых выборок принимали за нулевую гипотезу. Критическим уровнем значимости при проверке статистических гипотез считали p=0,05.

Для определения наличия, характера и тесноты связи объемов продаж и потребления алкоголя (независимая переменная) с показателями смертности населения (зависимая переменная) проводили корреляционно-регрессионный анализ с расчетом коэффициентов регрессии и непараметрической корреляции Спирмена. Временные ряды отбирали со статистически значимыми коэффициентами ранговой корреляции с учетом их взаимных корреляций для построения регрессионных моделей. Параметры регрессионной модели оценивали по величине коэффициента детерминации (при R²<0,6 модель не рассматривали), регрессионных коэффициентов переменных уравнения по F-критерию.

В связи с тем, что коэффициенты регрессии некорректно использовать для непосредственной оценки влияния факторов на результативный признак в случае различных единиц измерения независимой и зависимой переменной, для смысловой интерпретации результатов регрессионного анализа рассчитывали средние коэффициенты эластичности (Е_хi). Коэффициент эластичности отражает средние изменения результативного признака Y (смертности) в процентах при изменении факторного Х (объем продаж и потребления алкоголя) на 1% при постоянстве (фиксированном уровне) других факторов. Коэффициенты эластичности позволяют не только сравнивать отдельные факторы по силе их влияния на результат, но и ранжировать их. При E_xi>1 зависимость эластичная, то есть смертность изменяется большими темпами, чем фактор на нее влияющий; если 0 <E_xi< 1 зависимость неэластичная - темпы роста смертности ниже динамики величины фактора. Для устранения влияния случайных факторов на исследуемые временные ряды использовали метод скользящей средней.

Программное обеспечение исследования Statistica 6 и Attestat.

Результаты

В Республике Марий Эл смертность от внешних причин на протяжении анализируемых лет, оставаясь выше общероссийской (p=0,001), с высокой прогностической точностью (R²=0,94) снизилась с 299,7 до 141,5 случаев на 100 тыс. населения (рис.1). Среди сельчан показатели уменьшились с 404,7 до 224,9; горожан - с 238,4 до 135,5 случаев на 100 тыс. соответствующего населения при постоянно более высоких показателях в сельской местности (Me=279,0; 95% ДИ: 255,6÷376,9), чем в городах (Me=159,8; 95% ДИ:135÷207) - p=0,01.

Смертность от внешних причин снижалась на фоне аналогичного процесса в общей смертности населения с 1591,6 до 1243,7 случаев на 100 тыс. населения (R²=0,92) и уменьшении ее доли в структуре с 18,8% до 11,4% (p=0,01).

Рис. 1. Смертность от внешних причин в Российской Федерации и Республике Марий Эл в 2006-2017 гг.

Мужчины погибали от внешних причин в 3,9 раза чаще и были на 7,2 года моложе, чем женщины: в 2016 году 276,2 и 70,2 случаев на 100 тыс. соответствующего пола населения и среднем возрасте 47,7 и 54,9 лет.

По данным Республиканского бюро судебно-медицинкой экспертизы, согласно видовой классификации, доля и ранги основных внешних воздействий, определяющих структуру смертности от внешних причин, в эти годы заметно изменились. Так, в 2006 г. лидировали отравления этанолом (23,6%), далее следовали повешенья (14,7%) и на третьем месте – воздействие крайних температур (12,6%). В 2017 г. статистически значимо уменьшилась доля первой группы (до 14,3%), выросла второй (до 20,8%), а третье заняли травмы тупыми и острыми предметами (11,4%), сместив смертность от воздействия крайних температур (9,0%)– табл. 1.

Снижение смертности от наиболее распространенных видов внешнего воздействия определилось высоко значимым (p=0,001) при наибольших изменениях в отношении отравления этанолом (в 3,5 раза) и наименьших–от повешения (в1,5 раза).

Таблица 1

Структура и уровень смертности от внешних причин в Республике Марий Эл

Примечание: * - различия значимы (р<0,05)

В анализируемый период более 60% случаев смерти от внешних факторов в республике произошли в состоянии алкогольного опьянения (Me=61,5%; 95% ДИ: 56,4÷64,6), хотя обозначилась тенденция уменьшения удельного веса положительных проб алкоголя с 61,1% до 56,4%, расцениваемая неустойчивой (R²=0,42) и превышающей среднероссийский, который в 2016 г. равнялся12,5%.

Снижение таких смертей в 2,4 раза (с 193,4 до 79,2 случаев на 100 тыс. населения, p=0,001) на 44% было обусловлено уменьшением летальности при острых отравлениях алкоголем.

Среди ее составляющих по видам внешнего воздействия также не выявили статистически значимого снижения доли лиц, умерших в алкогольном состоянии (рис. 2). Чаще всего в состоянии алкогольного опьянения умирали при утоплении (Me=67%; 95% ДИ: 60,0÷75,9) и отравлении угарным газом (Me=63,7%; 95% ДИ: 50,8÷68,7), реже – при травмах тупыми и острыми предметами (Me=55,5%; 95% ДИ: 46,1÷59,2) и транспортных травмах (Me=48,5%; 95% ДИ: 34,3÷53,8).

Рис. 2. Доля положительных алкогольных проб среди умерших от внешних причин в Республике Марий Эл в 2006-2017 гг.

Непараметрический коэффициент корреляции Спирмена свидетельствует о наличии высоко значимой взаимосвязи всей смертности от внешних причин и ее основных видов с количеством потребляемого алкоголя на душу населения (r>0,9), объемом продаж алкогольных напитков в абсолютном спирте (r = 0,52÷0,77) и водки (r = 0,84÷0,91). Однако при построении регрессионных моделей величина коэффициента детерминации R² определила, что статистически значимыми уравнениями являются те, в которых в качестве независимых переменных выступают объем потребляемого алкоголя (совокупный учтенный и неучтенный алкоголь, рассчитываемый по уравнению линейной регрессии по смертности от острых отравлений алкоголем) и объем продаж водки.

Уравнения регрессии, характеризующие динамику розничных продаж спиртного с различными видами смертности от внешних причин, оказались статистически незначимыми, так как коэффициент детерминации варьировал в области 0,27÷0,59, при которых расчетные параметры модели объясняют менее 60% зависимости между изучаемыми показателями и рассчитывать коэффициент эластичности не имеет смысла (табл. 2).

Таблица 2

Результаты корреляционно-регрессионного анализа показателей потребления и реализации алкоголя и видов смертности от внешних причин в Республике Марий Эл

Регрессионный анализ четко определил значимую роль потребления алкоголя, прежде всего, крепких напитков в виде водки, для смертности от большинства видов внешнего воздействия – выявлена эластичная зависимость между показателями. Согласно расчетам уменьшение количества потребляемого алкоголя на душу населения в пересчете на спирт в изучаемые годы на 1% снижало смертность от внешних причин на 1,25 % (E_xi=1,25). Так, сокращение потребления на 1 л/чел/год снижало вышеуказанную смертность на 11,58 случаев на 100 тыс. населения, сохраняя с учетом численности населения региона около 80 жизней. Отсутствовала эластичная зависимость между потреблением алкоголя и смертями от повешенья (E_xi=0,99).

Наиболее выраженное снижение смертности в эти годы происходило по отравлению этанолом (на 2,15 %); утоплению и травмам тупыми и острыми предметами (по 1,65 %), транспортным травмам (на 1,61 %), отравлениям угарным газом (на 1,32 %) и воздействию крайних температур (на 1,27 %).

Коэффициенты эластичности по объему продаж водки на душу населения, хотя и были ниже, но также определились значимыми для динамики смертности от внешних причин в целом и ее видов (E_xi: 1,05÷1,68) и вновь, за исключением, смертей от повешенья (E_xi=0,98).

Обсуждение

В настоящее время в России смертность от внешних причин и ее доля в общей структуре смертей, снижаясь на протяжении 15 лет, возвратилась к уровню начала 1990-х годов, но остаётся вдвое выше показателей европейских стран [8, 9]. В Республике Марий Эл, несмотря на значимое снижение в 2006-2017 годы смертности от внешних причин, показатель остается выше, чем в среднем по России, что с учетом неудовлетворительного качества статистики, занижающей ее уровень в 1,2 раза у мужчин и в 1,4 раза у женщин, свидетельствует о важности целенаправленных усилий в данной сфере [10]. Наблюдаемые в регионе высокие уровни смертности от внешнего воздействия в трудоспособном возрасте, в том числе среди мужчин, усугубляют напряженную демографическую ситуацию и ведут к прямым потерям трудовых ресурсов [11].

Особенность динамики данного класса смертности в республике заключается в заметных отличиях темпов снижения смертей в зависимости от вида: самые низкие отмечают от повешения, что на фоне уменьшения показателей по другим видам выводит эту группу в лидеры. По-видимому, алкоголь, в данном случае, является фоновым фактором, а провоцирующую роль играют жизненные обстоятельства [12]. Предполагают, что высокий уровень суицидальности в республике в определенной мере, обусловлен преобладанием среди населения финно-угорской этнической группы, в которой отмечен высокий уровень суицидов, что на фоне замедления социально-экономических показателей может отрицательно сказаться на их динамике в ближайшей перспективе [13].

Смертность от внешнего воздействия в большей степени, чем любая другая смертность, является связанной с потреблением алкоголя [14]. В республике большая часть смертей от внешних причин на протяжении всех анализируемых лет происходила в состоянии алкогольного опьянения и доля положительных проб на этанол была выше, чем в других регионах: Московская область – 51%, Архангельская область – 23,6%, г. Саратов – 40,2% [15-17]. В графике доли смертей от внешних причин с положительными пробами алкоголя в крови в Республике Марий Эл наметилась тенденция снижения, которая лишь при дорожно-транспортных травмах (48,5%) приблизилась к среднероссийским: по данным экспертов ВОЗ в 2016 году 46,4% среди мужчин и 45,8% среди женщин [18].

Результаты нашего исследования, как и корреляционный анализ в целом по России, не выявили связи между объемом продаж алкогольных напитков и смертностью от внешних причин, что можно объяснить высокой долей неучтенных спиртсодержащих жидкостей в структуре общего потребления алкоголя [19]. Однако за анализируемый период данный показатель имеет четкую позитивную направленность: снижение с 73,3% до 51% [20]. Высоко значимая корреляция между смертностью от разных видов внешнего воздействия и совокупным расчетным потреблением алкоголя, включающим и нелегальный компонент, а также объемом реализации водки, подчеркивает важность характеристик потребляемого алкогольного напитка. Корреляционно-регрессионный анализ с использованием коэффициента эластичности продемонстрировали, что уменьшение потребления алкоголя, в первую очередь, незарегистрированного официальной статистикой и водки, могут способствовать существенному снижению всех видов смертности от внешних причин.

Заключение

Для разработки эффективных мер снижения смертности от внешнего воздействия, наряду с федеральными программами, необходима разработка адресной региональной социально-экономической политики, учитывающей специфику и ведущие проблемы отдельно взятой территории. В Республике Марий Эл эффективным инструментом могут стать меры по уменьшению потребления водочной продукции и нелегального алкоголя, с акцентом на предупреждение суицидальной смертности.

Библиография

1. О национальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации на период до 2024 года: Указ Президента Российской Федерации от 07.05.2018 № 204. [Интернет]. URL: http://www.kremlin.ru/acts/news/by-date/07.05.2018. (Дата обращения 15.11.2019).
2. Буркин М.М., Молчанова Е.В., Кручек М.М. Интегральная оценка социально-экономических и экологических факторов на региональные демографические процессы. Экология человека 2016; (6): 39-46.
3. Griswold MG, Fulman N, Hawley C, Arian N, Zimsen SRM, Tymeson HD, et al. Alcohol use burden for 195 countries and territories, 1990-2016: a systematic analysis for the Global Burden of Disease Study 2016. Lancet 2018; (392): 1015-1035. DOI:10.1016/S0140-6736(18)31310-2.
4. Коссова Т.В., Коссова Е.В., Шелунцова М.А. Влияние потребления алкоголя на смертность и ожидаемую продолжительность жизни в регионах России. Экономическая политика 2017; 12(1): 58-83. DOI:10.18288/1994-5124-2017-1-03.
5. Овод А.И. Управление социально-экономическими факторами снижения смертности от внешних причин в регионах ЦФО. Азимут научных исследований: экономика и управление 2018; 7(1): 211-214.
6. Демографический ежегодник России. 2006-2016. Москва: Росстат; 2007-2017.
7. Медико-демографические показатели Российской Федерации в 2006-2017. Москва: Минздрав России; 2007-2018.
8. Кваша Е.А., Харькова Т.Л., Юмагузин В.В. Смертность от внешних причин в России за полвека. Демографическое обозрение 2014; 1(4): 68-95.
9. Causes of death. Compiling agency: Eurostat, the statistical office of the European Union. [Интернет]. URL: https://ec.europa.eu/eurostat/cache/metadata/en/hlth_cdeath_esms.htm. (Дата обращения: 20.01.2020).
10. Юмагузин В.В., Винник М.В. Оценка уровня смертности от внешних причин (на примере Республики Башкортостан). Проблемы прогнозирования 2017; 160(1): 125-138.
11. Пухова А.Г., Беляева Т.К., Толкунова С.Г., Кузнецова М.А. Территориально-демографические аспекты формирования трудовых ресурсов Республики Марий Эл. Успехи современного естествознания 2019; (5): 76-82.
12. Лисицин В.И. Региональные тенденции динамики причин, возрастных и гендерных особенностей насильственной смерти (на примере Новгородской области). Вестник Новгородского государственного университета 2015; 85(2): 14-21.
13. Огрызко Е.В., Шелепова Е.А., Ваньков Д.В. Особенности динамики смертности населения от внешних причин в Российской Федерации за 2012-2016 годы. Современные проблемы здравоохранения и медицинской статистики 2019; (3): 281-298. DOI:10.24411/2312-2935-2019-10066.
14. Разводовский Ю.Е. Алкоголь как фактор регионального градиента уровня насильственной смертности в Беларуси. Тюменский медицинский журнал 2017; 19(1): 25-32.
15. Клевно В.А., Кучук С.А., Деркач А.В. Доля умерших в алкогольном опьянении в структуре смертности по Московской области за 2011-2015 гг. Судебная медицина 2016; 2(2): 66-67.
16. Мордовский Э.А., Соловьев А.Г., Вязьмин А.М., Кузин С.Г., Колядко Э.А. Потребление алкоголя накануне смерти и смертность от травм, отравлений и других последствий действия внешних причин. Экология человека 2014; (9): 24-29 .
17. Ефимов А.А., Савенкова Е.Н., Алексеев Ю.Д., Ивахина С.А., Райкова К.А., Калугина С.А. Анализ структуры причин насильственной смертности в Саратове. Саратовский научно-медицинский журнал 2016; 12(1): 27-31.
18. Global status report on alcohol and health. World health organization 2018. [Интернет]. URL: https://www.who.int/substance_abuse/publications/global_alcohol_report/en (Дата обращения: 20.01.2020).
19. Разводовский Ю.Е. Алкогольные проблемы в России и Белоруссии: сравнительный анализ трендов. Российский медико-биологический вестник имени академика И.П. Павлова 2017; 25(2): 237-246. DOI:10.23888/PAVLOVJ20172237-246.
20. Хамитова Р.Я., Лоскутов Д.В. Региональная эпидемиология синдрома алкогольной зависимости. Здравоохранение Российской Федерации 2019; 6(2): 79-85. DOI: 10.18821/0044-197X-2019-63-2-79-85.

References

1. O natsional'nykh tselyakh i strategicheskikh zadachakh razvitiya Rossiyskoy Federatsii na period do 2024 [On national goals and strategic objectives of the Russian Federation through to 2024]. Ukaz Prezidenta Rossiyskoy Federatsii ot 07.05.2018 № 204. [Online]. 2018 [cited 2019 Nov 15]. Available from: http://www.kremlin.ru/acts/news/by-date/07.05.2018 (In Russian).
2. Burkin MM, Molchanova EV, Kruchek MM. Integral'naya otsenka vliyaniya sotsial'no-ekonomicheskikh i ekologicheskikh faktorov na regional'nye demograficheskie protsessy [Integral assessment of the influence of social, economic, and environmental factors on the regional demographic processes]. Ekologiya cheloveka 2016; (6): 39-46. (In Russian).
3. Griswold MG, Fulman N, Hawley C, Arian N, Zimsen SRM, Tymeson HD, et al. Alcohol use burden for 195 countries and territories, 1990-2016: a systematic analysis for the Global Burden of Disease Study 2016. Lancet. 2018; 392: 1015-1035.doi:10.1016/S0140-6736(18)31310-2.
4. Kossova TV, Kossova EV, Sheluntsova MА. Vliyanie potrebleniya alkogolya na smertnost' i ozhidaemuyu prodolzhitel'nost' zhizni v regionakh Rossii [The effect of alcohol consumption on mortality and life expectancy in Russian regions]. Ekonomicheskaya politika 2017; 12(1): 58-83. DOI:10.18288/1994-5124-2017-1-03. (In Russian).
5. Ovod AI. Upravlenie sotsial'no-ekonomicheskimi faktorami snizheniya smertnosti ot vneshnikh prichin v regionakh TSFO [The management of socio-economic factors of reducing mortality from external causes in regions of the Central federal district]. Azimut nauchnykh issledovaniy: ekonomika i upravlenie 2018; 7(1): 211-214. (In Russian).
6. Demograficheskiy ezhegodnik Rossii 2006-2016 [Demographic Yearbook of Russia 2006-2016]. Moscow: Rosstat; 2007-2017. (In Russian).
7. Mediko-demograficheskiye pokazateli Rossiyskoy Federatsii v 2006-2017 [Health and demographic indicators of the Russian Federation in 2006-2017]. Statisticheskiy sbornik. Moscow: Minzdrav Rossii. (In Russian).
8. Kvasha EA, Kharkova TL, Yumaguzin VV. Smertnost' ot vneshnikh prichin v Rossii za polveka [Mortality from external causes in Russia over the past half-century]. Demograficheskoe obozrenie 2014; 1(4): 68-95. (In Russian).
9. Causes of death. Compiling agency: Eurostat, the statistical office of the European Union. [Online]. 2019 [cited 2020 Jan 20]. Available from: https://ec.europa.eu/eurostat/cache/metadata/en/hlth_cdeath_esms.htm.
10. Yumaguzin V.V., Vinnik M.V. Otsenka urovnya smertnosti ot vneshnikh prichin (na primere Respubliki Bashkortostan) [Assessing data on mortality from external causes: Case study of the Republic of Bashkortostan]. Problemy prognozirovaniya 2017; 160(1): 125-138. (In Russian).
11. Pukhova AG, Belyaeva TK, Tolkunova SG, Kuznetsova MA. Territorial'no-demograficheskiye aspekty formirovaniya trudovykh resursov Respubliki Mariy El [Territorial and demographic aspects of formation of labor resources of the Republic of Mari El]. Uspekhi sovremennogo estestvoznaniya 2019; (5): 76-82. (In Russian).
12. Lisitsin VI. Regional'nye tendentsii dinamiki prichin, vozrastnykh i gendernykh osobennostey nasil'stvennoy smerti (na primere Novgorodskoy oblasti) [Regional trends in causes, the age and gender characteristics of violent deaths (by the example of Novgorod region)]. Vestnik Novgorodskogo gosudarstvennogo universiteta 2015; 85(2): 14-21. (In Russian).
13. Ogryzko EV, Shelepova EA, Vankov DV. Osobennosti dinamiki smertnosti naseleniya ot vneshnikh prichin v Rossiyskoy Federatsii za 2012-2016 gody [Features of the dynamics of mortality from external causes in the Russian Federation for 2012-2016]. Sovremennyye problemy zdravookhraneniya i meditsinskoy statistiki 2019; (3): 281-298. DOI:10.24411/2312-2935-2019-10066. (In Russian).
14. Razvodovsky YE. Alkogol' kak faktor regional'nogo gradienta urovnya nasil'stvennoy smertnosti v Belarusi [Alcohol as a factor of spatial regularity of violent mortality in Belarus]. Tyumenskiy meditsinskiy zhurnal 2017; 19 (1): 25-32. (In Russian).
15. Klevno VA, Kuchuk SA, Derkach AV. Dolya umershikh v alkogolnom op’yanenii v structure smertnosti po Moskovskoy oblasti za 2011-2015 [The share of deaths caused by alcohol intoxication in the structure of mortality in the Moscow region for 2011-2015]. Sudebnaya meditsina 2016; 2 (2): 66-67. (In Russian).
16. Mordovsky EA, Soloviev AG, Vyazmin AM, Kuzin S.G., Kolyadko E.A. Potrebleniye alkogolya nakanune smerti i smertnost' ot travm, otravleniy i drugikh posledstviy deystviya vneshnikh prichin [Alcohol consumption the day before death and mortality from traumas, intoxications and other effects of external causes]. Ekologiya cheloveka 2014; 9: 24-29. (In Russian).
17. Efimov AA, Savenkova EN, Alekseev YuD, Ivakhina S.A., Raykova K.A., Kalugina S.A. Analiz struktury prichin nasil'stvennoy smertnosti v Saratove [The analysis of the structure of violent death causes in Saratov (from 2011 to 2015)]. Saratovskiy nauchno-meditsinskiy zhurnal 2016; 12 (1): 27–31. (In Russian).
18. Global status report on alcohol and health. World health organization 2018. [Online]. 2018 [cited 2020 Jan 20]. Available from: https://www.who.int/substance_abuse/publications/global_alcohol_report/en.
19. Razvodovskiy YuE. Alkogol'nye problemy v Rossii i Belorussii: sravnitel'nyy analiz trendov [Alcohol-related problems in Russia and Belarus: a comparative analysis of trends]. Rossiyskiy mediko-biologicheskiy vestnik imeni akademika I.P. Pavlova 2017; 25(2): 237-246. DOI:10.23888/PAVLOVJ20172237-246. (In Russian).
20. Khamitova RYa, Loskutov DV. Regional'naya epidemiologiya sindroma alkogol'noy zavisimosti [Regional epidemiology of alcoholic abuse syndrome]. Zdravookhranenie Rossiyskoy Federatsii 2019; 6(2): 79-85. doi: 10.18821/0044-197X-2019-63-2-79-85. (In Russian).

Дата поступления: 03.02.2020

Добавить комментарий

Пожалуйста оставляйте комментарии только по теме. Вы можете оставить свой комментарий любым браузером кроме Internet Explorer старше 6.0
Имя:
E-mail
Комментарий:
Код:*