DOI: 10.21045/2071-5021-2021-67-4-1

^1,2,3 Сабгайда Т.П., ^1,3 Зубко А.В., ^1,2,3 Семёнова В.Г.
¹ Институт демографических исследований Федерального научно-исследовательского социологического центра РАН, Москва;
² ГБУ «Научно-исследовательский институт организации здравоохранения и медицинского менеджмента Департамента здравоохранения города Москвы»;
³ ФГБУ «Центральный научно-исследовательский институт организации и информатизации здравоохранения» Министерства здравоохранения Российской Федерации, Москва

Резюме

Актуальность. Пандемия новой коронавирусной инфекции привела к существенному изменению структуры причин смерти. Формирование рутинной практики регистрации случаев смерти от COVID-19 по мере приобретения соответствующего опыта предположительно должно привести к восстановлению исходной структуры причин смерти среди умерших не от COVID-19.

Цель. Определить тенденции изменения структуры причин смерти до и в период распространения новой коронавирусной инфекции.

Материал и методы. На основе сведений базы данных РФС-ЕМИАС г. Москвы проведено сравнение структуры причин смерти в 2019, 2020 и 2021 (за периоды до 15 июня) годы, а также структуры сопутствующих заболеваний в случае смерти от COVID-19 в 2020 и 2021 годы.

Для некоторых причин смерти их вклад в смертность рассчитывался разными методами: с учетом и без учета случаев смерти от COVID-19 и с учетом и без учета случаев указания этих заболеваний в качестве сопутствующих при смерти от COVID-19.

Сравнение долей отдельных причин в разные годы проводилось по четырехпольным таблицам с использованием критерия Хи-квадрат.

Результаты. В структуре причин смерти доля COVID-19 увеличилась с 2020 по 2021 год с 16,7% до 24,8% в мужской смертности и с 14,9% до 26,4% в женской смертности (.<0,0001). В первой половине 2021 года доля большинства классов причин смерти уменьшилась по сравнению с 2020 годом, за исключением новообразований у мужчин и болезней органов дыхания у женщин. В течение трех лет росла доля психических расстройств, симптомов, признаков и отклонений от нормы.

В медицинских свидетельствах о смерти сопутствующие заболевания указывались в 47,1% случаев в 2020 году и в 49,4% в 2021 году, доля случаев инфицирования вирусом SARS-CoV-2 составила в 2020 году 8,8% и 6,0% соответственно. В случае смерти от COVID-19 сопутствующие заболевания указывались в 41,3% случаев в 2020 году и в 35,5% случаев в 2021 году. Среди сопутствующих заболеваний в 2021 году выросла доля болезней эндокринной системы (с 9,9% до 13,8%) и доля болезней системы кровообращения (с 32,0% до 35,5%), а доля болезней нервной системы уменьшилась (с 5,7% до 4,1%).

Выводы

1) В 2021 году учет причин смерти, связанных с инфицированием вирусом SARS-CoV-2, стал более корректным, и, как итог, структура причин смерти в Москве вернулась к структуре 2019 года, если не учитывать случаи смерти от COVID-19.

2) При учете случаев сопутствующих заболеваний при смерти от COVID-19 вырос вклад потерь от заболеваний, определяемых в практической медицине как факторы риска смерти от новой коронавирусной инфекции (болезни эндокринной системы, болезни, характеризующихся повышенным кровяным давлением, цереброваскулярных болезни, психические заболевания, хронические болезни нижних дыхательных путей, тубулоинтерстициальные болезни почек).

3) Уменьшился вклад ишемической болезни сердца, что предположительно связано с обязательностью вскрытия всех лиц с COVID-19 и с подозрением на него.

4) Уменьшился вклад болезней нервной системы, что связано с преимущественным выбором COVID-19 в качестве первоначальной причины смерти при сочетанности из-за ведущей роли вируса SARS-COV-2 в обострении патологии нервной системы и её формировании.

5) Неуклонный рост вклада психических заболеваний в смертность связан в большей степени с обострением психиатрических расстройств в результате экзогенного стресса из-за пандемии COVID-19.

6) Улучшение статистического учета причин смерти, связанной с инфицированием вирусом SARS-CoV-2, не сопровождается заметным улучшением качества кодирования остальных причин смерти.

7) Снижение частоты указания сопутствующих хронических заболеваний в случае смерти от COVID-19 в 2021 году связано среди прочего и с распространением дельта-варианта вируса SARS-CoV-2 среди молодых лиц.

Ключевые слова: структура причин смерти; сопутствующие заболевания; выбор первоначальной причины смерти; инфицирование вирусом SARS-COV-2; смерть, связанная с заражением коронавирусом

Контактная информация: Сабгайда Тамара Павловна, email: Этот e-mail защищен от спам-ботов. Для его просмотра в вашем браузере должна быть включена поддержка Java-script
Финансирование. Исследование не имело спонсорской поддержки.
Конфликт интересов. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
Для цитирования: Сабгайда Т.П., Зубко А.В., Семенова В.Г., Изменение структуры причин смерти во второй год пандемии COVID-19 в Москве. Социальные аспекты здоровья населения [сетевое издание] 2021; 67(4):1. URL: http://vestnik.mednet.ru/content/view/1280/30/lang,ru/

CHANGES IN THE STRUCTURE OF DEATH CAUSES IN THE SECOND YEAR OF THE COVID-19 PANDEMIC IN MOSCOW
^1,2,3Sabgaida T.P., ^1,3 Zubko A.V., ^1,2,3Semyonova V.G.
¹ Institute for Demographic Research – Branch of the Federal Center of Theoretical and Applied Sociology of the Russian Academy of Sciences, Moscow
² Research Institute of Healthcare Organization and Medical Management of the Moscow Healthcare Department; Moscow;
³ Federal Research Institute for Health Organization and Informatics of the Ministry of Health of the Russian Federation, Moscow;

Abstract

Significance. Pandemic of the new coronavirus infection has resulted in a significant change in the structure of death causes. As relevant experience is being gained, the development of routine practice of the COVID-19-associated death registration is likely to lead to restoration of the original structure of death causes among non-COVID-19 deaths.

Purpose: to determine trends in changes in the structure of death causes prior to and during the spread of the SARS-CoV-2 virus.

Material and Methods. Based on information from the Moscow death database, structures of death causes in 2019, 2020 and 2021 (until June 15 2021) were compared, as well as structure of concomitant diseases in case of death from COVID-19 in 2020 and 2021.

For some causes of death, their contribution to mortality was calculated using different methods: with and without taking into account deaths from COVID-19 and with and without taking into account cases when these diseases were indicated as concomitant ones to deaths from COVID-19. Comparison of the shares of individual causes of death in different years was carried out on the basis of the four-field tables using the Chi-square test.

Results. In the structure of causes of death, the share of COVID-19 increased from 16.7% to 24.8% in male mortality and from 14.9% to 26.4% in female mortality (p <0.0001) from 2020 to 2021. In the first half of 2021, the share of most classes of the death causes decreased compared to 2020, with the exception of neoplasms in males and respiratory diseases in females. For three years, the share of mental disorders, symptoms, signs and abnormalities have been on the rise.

Concomitant diseases were indicated in medical death certificates in 47.1% of cases in 2020 and in 49.4% in 2021. The share of cases of infection with the SARS-CoV-2 virus in 2020 equalled to 8.8% and 6.0%, respectively. In case of death from COVID-19, concomitant diseases were indicated in 41.3% of cases in 2020 and in 35.5% in 2021. In 2021, the share of disorders of the endocrine system among concomitant diseases increased from 9.9% to 13.8%, the share of diseases of the circulatory system increased from 32.0% to 35.5%, while the share of nervous system diseases decreased from 5.7% to 4.1%.

Conclusions

1). In 2021, registration of causes of death associated with SARS-CoV-2 has become more accurate, resulting in the return to the 2019 structure of death causes in Moscow if we disregard deaths from COVID-19.

2). Taking into account cases of concomitant diseases in deaths from COVID-19, the contribution of deaths from diseases defined by practical medicine as risk factors for coronavirus-associated deaths (disorders of the endocrine system, diseases characterized by high blood pressure, cerebrovascular diseases, mental disorders, chronic diseases of the lower respiratory tract, tubulointerstitial kidney disease) has increased.

3). The contribution of coronary heart disease has decreased presumably due to the mandatory autopsy of all deceased with COVID-19 or suspected COVID-19.

4). The contribution of nervous system diseases has decreased, which may be due to the predominant choice of COVID-19 as the underlying cause of death in comorbidity due to the leading role of the SARS-COV-2 virus in exacerbating pathology of the nervous system and its development.

5). A steady increase in the contribution of mental disorders is largely associated with the exacerbation of psychiatric disorders as a result of exogenous stress caused by the COVID-19 pandemic.

6). Improvement in the statistical registration of causes of death associated with SARS-CoV-2 virus is not accompanied by improvement in the quality of coding of other death causes.

7). Decrease in frequency of concomitant chronic disease identification in deaths from COVID-19 in 2021 may be associated with spread of the Delta variant of the SARS-CoV-2 virus among young people.

Keywords: structure of causes of death; comorbidity; choice of underlying cause of death; SARS-COV-2 virus; death associated with coronavirus infection.

Corresponding author: Tamara P. Sabgayda, email: Этот e-mail защищен от спам-ботов. Для его просмотра в вашем браузере должна быть включена поддержка Java-script
Information about authors:
Sabgayda T.P., http://orcid.org/0000-0002-5670-6315
Zubko A.V., http://orcid.org/0000-0001-8958-1400
Semyonova V.G., http://orcid.org/0000-0002-2794-1009
Acknowledgments. The study had no sponsorship.
Conflict of interests. The authors declare no conflict of interest.
For citation: Sabgayda T.P., Zubko A.V., Semyonova V.G., Changes in the structure of the death causes in the second year of the COVID-19 pandemic in Moscow Social'nye aspekty zdorov'a naselenia / Social aspects of population health [serial online] 2021; 67(4):1. Available from: http://vestnik.mednet.ru/content/view/1280/30/lang,ru/ (In Rus).

Введение

Пандемия COVID-19 стала беспрецедентной по уровню доступности информации о заболеваемости и смертности во всем мире, однако, к сожалению, анализ данных затруднен из-за их низкого качества во многих странах [1]. Разные подходы к учету заболеваний и смертей от COVID-19 в разных странах, а также их изменения во времени представляют существенные ограничения для текущей оценки развития эпидемии [2]. Так, по доле летальных случаев от числа заболевших коронавирусной инфекцией на 1 февраля 2021 года на первом месте был Китай (4,8%), на втором месте Италия (3,5%), на третьем месте Франция (2,4%), на четвертом месте Россия (1,9%) и на пятом месте США (1,7%), при этом наибольший уровень заболеваемости в тот период среди анализируемых стран наблюдался в США, а наименьший – в Китае [3].

Внутри России данные о смертности, связанной с COVID-19, также существенно различаются в разных субъектах Российской Федерации, что как минимум свидетельствует о существенных и труднообъяснимых различиях в используемой методологии: наибольшая доля смертей, связанных с COVID-19, в избыточной смертности в декабре 2020 г. приходилась на Москву и составляла 98,4% [4]. Сопоставление российских показателей смертности с данными США свидетельствует о том, что доля смертности, связанной с COVID-19 в Москве, близка к аналогичным данным в США за декабрь 2020 года. Однако в структуре избыточно умерших в мае-августе в Москве доля COVID-19, как основной причины смерти (коды МКБ-10 U07.1 и U07.2), составляла только 28,6% [5], что отражает изменения в подходах к учету этой инфекционной смертности. Согласно нашим предварительным исследованиям, в период первой волны заболеваемости COVID-19 в Москве число умерших от COVID-19 предположительно должно было быть почти вдвое больше числа подтвержденных случаев [6]. Если посчитать долю умерших среди официально зарегистрированных случаев заболевания COVID-19 до 31 декабря 2020 года [7], то получим значение 1,4%. Аналогичная доля за период 1 января – 30 июня 2021 года составила 2,0%. На 15 июня 2021 года доля всех летальных случаев от общего числа заболевших коронавирусной инфекцией составила 2,43%, при том, что полнота выявления бессимптомных случаев инфицирования вирусом SARS-CoV-2 в нашей стране одна их лучших [1].

Выбор первоначальной причины смерти при сочетании у одного пациента нескольких жизнеугрожающих заболеваний и состояний, которые в равной степени могут быть как первоначальной причиной, так и причиной, способствующей смерти, зависит не только от научной школы и сложившейся практики кодирования, но и от накопленного опыта [8]. Возможно, что две эпидемические волны новой коронавирусной инфекции позволили медицинским специалистам приобрести достаточный опыт учета причины смерти, связанной с COVID-19, обеспечивающий достоверность статистической информацией о смертности. Формирование рутинной практики регистрации случаев смерти от COVID-19 по мере приобретения соответствующего опыта предположительно должно привести к восстановлению исходной структуры причин смерти среди умерших не от этой инфекции.

Целью данного исследования явилось определение тенденций изменения структуры причин смерти до и в период распространения новой коронавирусной инфекции.

Материал и методы

Проведён анализ сведений базы данных РФС-ЕМИАС г. Москвы об умерших в период с 2019 года до 15 июня 2021. Сравнивалась структура причин смерти в 2019, 2020 и 2021 годы, а также структура сопутствующих заболеваний (указанных во второй части медицинского свидетельства о смерти) в случае смерти от COVID-19 в 2020 и 2021 годы.

Для причин смерти, определенных как факторы повышенного риска смерти от COVID-19, их вклад в смертность рассчитывался разными методами: как число первоначальных причин смерти, деленное на общее число случаев смерти и на число случаев смерти без COVID-19; как суммарное число первоначальных причин смерти и случаев указания этих заболеваний в качестве сопутствующих при смерти от новой коронавирусной инфекции, деленное на общее число случаев смерти и на число случаев смерти без COVID-19.

Сравнение долей отдельных причин в разные годы проводилось по четырехпольным таблицам с использованием критерия Хи-квадрат.

Результаты

В структуре причин смерти доля COVID-19 в первой половине 2021 года увеличилась (p<0,0001): в мужской смертности с 16,7% до 24,8%, в женской смертности с 14,9% до 26,4%. Почти двукратное увеличения доли COVID-19 в структуре причин смерти свидетельствует не столько о повышении летальности, сколько об изменении подходов к кодированию причин смерти лиц, инфицированных вирусом SARS-COV-2. Об этом свидетельствуют изменения в структуре причин смерти за период 2019-2021 годы, когда в первой половине 2021 года доля большинства классов причин смерти уменьшилась по сравнению с 2020 годом (табл. 1). Так, с 2020 года значимо уменьшились доли болезней эндокринной и нервной систем (p<0,0001), доли которых выросли в 2020 году по сравнению с 2019 годом (p<0,0001). Если вклад болезней эндокринной системы в 2021 году приблизился к значениям 2019 года, то доля болезней нервной системы осталась меньше уровня 2019 года (p<0,006).

Также уменьшились доли болезней системы кровообращения (p<0,0001), органов пищеварения (p<0,0003), кожи (p<0,03) и внешних причин смерти (p<0,0001), которые продолжили снижение с 2019 года.

При значимом снижении доли инфекционных и паразитарных болезней, в число которых не включен COVID-19, с 2019 по 2020 годы для обоих полов (p<0,0001), в 2021 году эта доля снизилась только среди женщин (p=0,02). Аналогично, значимо снизившись с 2019 года среди обоих полов (p<0,0001), доля новообразований в 2021 году уменьшилась только у женщин (p<0,0001). И наоборот, при значимом снижении доли болезней органов дыхания в структуре причин смерти у обоих полов (p<0,0006), их доля в 2021 году снизилась только у мужчин (p<0,0001).

При этом в течение трех лет значимо растет доля психических расстройств (p<0,0001), симптомов, признаков и отклонений от нормы (p<0,0005).

Таблица 1

Доля разных классов заболеваний в общем числе смертей москвичей в 2019, 2020 и первой половине 2021 года (%)

Если посмотреть на количество умерших москвичей в 2019 и 2020 годы, то эти значения близки для инфекционных и паразитарных болезней без COVID-19, новообразований, болезней органов дыхания и болезней костно-мышечной системы, т.е. изменение доли этих причин в структуре опосредовано изменением вклада других причин.

Число случаев смерти от болезней эндокринной системы увеличилось в 2,7 раз в 2020 году, в первом полугодии 2021 года количество таких случаев было в 3,4 раза меньше, чем за весь 2020 год, что свидетельствует об изменении подходов к кодированию причин смерти лиц с эндокринными заболеваниями.

При расчете вклада болезней эндокринной системы в число смертей без случаев смерти от COVID-19 его величина увеличится в 2021 году в большей степени, чем в 2020 году (табл. 2). Если к числу случаев смерти от болезней эндокринной системы добавить случаи смерти от COVID-19, для которых болезни эндокринной системы указывались как сопутствующие (суммарный вклад в смертность), то анализируемая доля увеличится многократно. Деление обобщенного количества смертей лиц с эндокринными заболеваниями не на общее число случаев, а на количество умерших за вычетом количества умерших от COVID-19 без сопутствующих заболеваний, приводит лишь к небольшому росту показателя. Учет сопряженных заболеваний в 2021 году приводит к существенно большему увеличению вклада эндокринных заболеваний в структуру причин смерти, чем в 2020 году.

Таблица 2

Вклад болезней эндокринной системы в смертность москвичей при разных методах расчета (%)

Аналогичный анализ смертности от болезней нервной системы показал, что учет болезней нервной системы как сопутствующих причин при смерти от COVID-19 в 2020 году увеличил их вклад в структуру причин смерти в небольшой степени (Табл. 3). Это увеличение происходит не за счет дегенеративных болезней нервной системы (G20-G32), включая болезни Паркинсона (G20) и Альцгеймера (G30). Вклад болезней нервной системы в смертность москвичей в 2021 году ниже, чем в 2020 году, даже с учетом случаев сопутствующих болезней нервной системы при смерти от коронавируса.

Число случаев смерти от болезней нервной системы увеличилось в 2020 году в 3,2 раза, в первом полугодии 2021 года количество таких случаев было в 6,0 раз меньше, чем за весь 2020 год.

Таблица 3

Вклад болезней нервной системы в смертность москвичей при разных методах расчета (%)

Для болезней системы кровообращении, наоборот, учет сопряженных заболеваний при смерти от COVID-19 увеличивает их вклад существенным образом. В таблице 4 для 2020 и 2021 годов приведены величины, полученные путем деления общего количества смертей лиц с сердечно-сосудистыми заболеваниями на количество умерших за вычетом количества умерших от COVID-19 без сопутствующих заболеваний (при таком методе получаются наибольшие значения долей в предыдущих таблицах), а для 2019 года – стандартно рассчитанная доля болезней системы кровообращения в структуре причин смерти. Видно, что учет сопутствующих сердечно-сосудистых заболеваний позволяет получить оценки вклада, близкие к значениям 2019 года.

Таблица 4

Вклад болезней системы кровообращения в смертность москвичей при учете сопутствующих заболеваний и без учета смертности от COVID-19 лиц без тяжелых хронических заболеваний в 2020 и 2021 году в сравнении со структурой причин смерти в 2019 году (%)

При этом вклад болезней, характеризующихся повышенным кровяным давлением (I10-I15), и цереброваскулярных болезней (особенно поражений сосудов мозга с кодом I67.8) в 2021 году существенно превысил показатели и 2019, и 2020 годов (p<0,0001). Вклад ишемической болезни сердца (I20-I25), увеличившись в 2020 году, снизился в 2021 году до более низких значений, чем в 2019 году.

Для ряда других заболеваний также отмечено увеличение их доли в структуре причин смерти в 2021 году (табл. 5). Рост вклада психических заболеваний обусловлен преимущественно за счет роста смертности от расстройств, связанных с употреблением психоактивных веществ (F10-F19). При этом доли алкогольной болезни печени (K70), фиброза и цирроза печени (K74) значимо не изменились. Среди болезней органов дыхания увеличились доли хронической обструктивной легочной болезни (J44, p<0,005) и хронических болезней нижних дыхательных путей в целом (J40-J47, p<0,001). Среди болезней мочеполовой системы статистически значимо выросла доля хронического тубулоинтерстициального нефрита (N11, p<0,05) и среди мужчин – доля тубулоинтерстициальных болезней почек в целом (N10-N16, p=0,001). Выраженный рост вклада симптомов, признаков и отклонений от нормы целиком определяется неточно обозначенными и неуточненными причинами смерти (R99).

Таблица 5

Вклад некоторых болезней в смертность москвичей при учете сопутствующих заболеваний и без учета смертности от COVID-19 лиц без тяжелых хронических заболеваний в 2020 и 2021 году в сравнении со структурой причин смерти в 2019 году (%)

В случае смерти от COVID-19 сопутствующие заболевания в 2020 году указывались чаще, чем в 2021 году (p<0,0001): в 41,3% случаев против 35,5% (42,9% против 37,2% среди мужчин и 39,7% против 34,1% среди женщин). При этом среди сопутствующих заболеваний в 2021 году выросла (p<0,0001) с 9,9% до 13,8% доля болезней эндокринной системы и с 32,0% до 35,5% доля болезней системы кровообращения (рис. 1). Доля болезней нервной системы в структуре сопутствующих заболеваний при смерти от COVID-19 уменьшилась с 5,7% до 4,1% (p<0,0001).

Рис. 1. Структура сопутствующих заболеваний при смерти москвичей от COVID-19

В 2021 году сопутствующие заболевания при смерти от всех причин в целом стали указываться в медицинских свидетельствах о смерти чаще, чем в 2020 году (p<0,0001), особенно среди мужчин. Для всех умерших сопутствующие заболевания указывались в 2020 году в 47,1% случаев (28,5% у мужчин и 48,1% у женщин), а в 2021 году – в 49,4% (47,0% и 51,5% соответственно). При этом реже стало указываться на сопутствующее инфицирование вирусом SARS-CoV-2 (p<0,0001), и большее снижение этой частоты наблюдается среди женщин. Доля случаев инфицирования вирусом составила в 2020 году 8,8% (6,6% и 9,0%) и 6,0% в 2021 году (5,5% и 6,5%).

Среди умерших от COVID-19 доля молодежи в возрасте до 30 лет увеличилась с 0,20% в 2020 году до 0,31% в 2021 году (p=0,051), при этом средний возраст умерших увеличился с 73,4 до 74,2 лет.

Обсуждение

Существенное увеличение доли COVID-19 в структуре причин смерти москвичей в первой половине 2021 года по сравнению с 2020 годом наряду с увеличением частоты указания сопутствующих заболеваний при смерти от COVID-19 и снижением частоты указания инфицирования вирусом SARS-CoV-2 как сопутствующего заболевания свидетельствует об изменении подходов к кодированию причин смерти лиц, инфицированных этим коронавирусом. При сочетанности заболеваний специалисты чаще стали делать выбор в пользу острого инфекционного заболевания в качестве первоначальной причины смерти, как это предусмотрено правилами МКБ.

В то же время, нельзя отрицать и распространение нового более контагиозного штамма вируса как причину роста летальности при новой коронавирусной инфекции. По мнению английских специалистов, дельта-вариант вируса SARS-CoV-2 обладает на 60% более высоким риском передачи вируса, чем альфа-вариант, который уже был гораздо более трансмиссивным, чем исходный штамм вируса [9]. Существует более высокий риск госпитализации для пациентов с дельта-вариантом по сравнению с альфа-вариантом, и это увеличение риска наблюдается прежде всего в более молодых возрастных группах, однако, как отмечают специалисты, летальность при этом практически не растет [10]. Рост заболеваемости молодых лиц в 2021 году из-за распространения дельта-варианта вируса SARS-CoV-2 отразился в итоге на снижении частоты указания сопутствующих хронических заболеваний в случае смерти от COVID-19.

Вклад болезней эндокринной системы в 2021 году приблизился к значениям 2019 года после заметного увеличения в 2020 году, при этом их частота как сопутствующих заболеваний при смерти от COVID-19 выросла. Такая ситуация свидетельствует о корректном учете инфекционной смертности в 2020 году, когда эндокринные заболевания указываются как неблагоприятные сопутствующими заболеваниями у пациентов с COVID-19. Фундаментальные исследования в этой области свидетельствуют о прямой взаимосвязи между патогенезом коронавирусных инфекций и важнейшими метаболическими и эндокринными процессами [11].

Уменьшение вклада болезней нервной системы в смертность москвичей в 2021 году до более низкого уровня, чем в 2019 году, компенсируется учетом сопряженных заболеваний при смерти от COVID-19. Инфицирование вирусом SARS-COV-2 увеличивает риск смерти от заболеваний нервной системы. Заражение новой коронавирусной инфекцией часто ведет к поражению нервной системы, и спектр неврологических нарушений при COVID-19 весьма широк, т.к. в патологический процесс могут вовлекаться оболочки, сосуды, паренхима мозга [12], что, сопрягаясь с имеющимися заболеваниями, способствует развитию летального исхода. По наблюдениям клиницистов, выявлена связь между тяжестью COVID-19 и выраженностью и частотой неврологических нарушений [13]. Поэтому выбор первоначальной причины смерти основан на роли инфекции в запуске необратимого патологического процесса у пациентов с заболеваниями нервной системы.

Изменение вклада в смертность болезней системы кровообращения также отражают ситуацию с более корректным учетом причин кардиальной смертности. При продолжающемся многолетнем тренде снижения этой смертности с учетом сердечно-сосудистых заболеваний как сопутствующих при смерти от COVID-19 их вклад превысил их долю в структуре причин смерти 2019 и 2020 годов для болезней, характеризующихся повышенным кровяным давлением, и цереброваскулярных болезней, для которых многими исследователями показан высокий риск смерти при инфицировании. Хотя ишемическая болезнь сердца является фактором, обусловливающим тяжелое течение COVID-19 [14,15], ее суммарный вклад, увеличившись в 2020 году, снизился в 2021 году относительно 2019 года. Такая ситуация также отражает более правильный и внимательный подход к выбору первоначальной причины смерти в 2021 году, поскольку для периода до пандемии была показана гипердиагностика ишемической болезни сердца, выбираемой как «дежурный» диагноз смерти при плохо уточненных состояниях [16]. Повышенное внимание в Москве к кодированию причин смерти зараженных лиц на основе результатов вскрытия [17] практически исключило постановку «дежурных» диагнозов смерти.

Существенный рост вклада психических заболеваний, обусловленный преимущественно ростом смертности от расстройств, связанных с употреблением психоактивных веществ, можно объяснит несколькими факторами. Во-первых, у заболевших COVID-19 психиатрических пациентов наблюдается менее выраженный эффект лечения и высокий эмоциональный ответ на болезнь [18]. Во-вторых, в случае пандемии COVID-19 сильный экзогенный, в том числе и психологический, стресс может привести к развитию и обострению психиатрических расстройств, и пациенты с COVID-19 проявляют психопатологическую симптоматику [19]. В-третьих, стресс может также увеличивать подверженность инфицированию SARS-CoV-2 и отягощать состояние пациента [20]. Отметим, что влияние учета психических расстройств как сопутствующих заболеваний при смерти от COVID-19 на оценку вклада в смертность выражено минимально, что позволяет предположить, что ведущую роль в росте смертности играет пандемия как экзогенный фактор, увеличивающий потребность в употреблении психоактивных веществ и, соответственно, обостряющий патологическое состояние пациентов.

Рост вклада в смертность хронических болезней нижних дыхательных путей при учете их как сопряженных заболеваний понятен и связан с патогенезом COVID-19: для новой коронавирусной инфекции характерно поражение всей дыхательной системы, но тяжесть обусловливает поражение нижних дыхательных путей [21], поэтому исходное наличие этой патологии увеличивает риск смерти при инфицировании. Суммарный вклад этих заболеваний в 2020 и 2021 году примерно одинаков и по количеству умерших почти вдвое превышает показатели 2019 года. В случае сочетанных заболеваний в 2021 году причиной смерти чаще стал выбираться COVID-19.

Среди болезней мочеполовой системы статистически значимо выросли доля и количество тубулоинтерстициальных болезней почек, в 2021 году этот рост в большей степени обусловлен учетом этих заболеваний как сопутствующих при смерти от COVID-19. Это более корректная практика учета причин смерти, чем в 2020 году, поскольку наличие почечной дисфункции существенно ухудшает прогноз. Показано, что на фоне хронической патологии почек смертность от COVID-19 на порядок больше, чем среди лиц без сопутствующих заболеваний [22]. С другой стороны, отмечается, что при COVID-19 может развиваться вирус-индуцированное поражение почек (включая острый тубулоинтерстициальный нефрит) как результат прямого цитотоксического действия вируса на клетки почек [23].

Отметим, что улучшение практики кодирования причин смерти, связанных с инфицированием вирусом SARS-CoV-2, не отражает улучшения качества кодирования причин смерти в целом, о чем свидетельствует рост доли неустановленных причин смерти (R99). Хотя частота указания множественных причин смерти несколько увеличилась, доля неустановленных причин смерти увеличилась вдвое.

Заключение

Полученные результаты позволяют сделать следующие выводы.

Во-первых, в 2021 году учет причин смерти, связанных с инфицированием вирусом SARS-CoV-2, стал более корректным, и, как итог, структура причин смерти в Москве вернулась к структуре 2019 года, если не учитывать случаи смерти от COVID-19.

Во-вторых, при учете случаев сопутствующих заболеваний при смерти от COVID-19 вырос вклад потерь от заболеваний, определенных в практической медицине как факторы риска смерти от новой коронавирусной инфекции (болезней эндокринной системы, болезней, характеризующихся повышенным кровяным давлением, цереброваскулярных болезней, хронических болезней нижних дыхательных путей, тубулоинтерстициальныех болезней почек).

В-третьих, уменьшился вклад ишемической болезни сердца в структуру причин смерти, что предположительно связано с обязательностью вскрытия всех лиц с COVID-19 и с подозрением на инфицирование вирусом SARS-CoV-2, и это повысило точность диагностики.

В-четвертых, уменьшился вклад болезней нервной системы в структуру причин смерти в 2021 году, что связано с преимущественным выбором COVID-19 в качестве первоначальной причины смерти при сочетанности заболеваний из-за ведущей роли вируса SARS-COV-2 в обострении патологии нервной системы и её формировании.

В-пятых, неуклонный рост вклада психических заболеваний в смертность москвичей связан в большей степени с обострением психиатрических расстройств в результате экзогенного стресса из-за пандемии COVID-19.

В-шестых, улучшение статистического учета причин смерти, связанной с инфицированием вирусом SARS-CoV-2, не сопровождается заметным улучшением качества кодирования остальных причин смерти.

В-седьмых, снижение частоты указания сопутствующих хронических заболеваний в случае смерти от COVID-19 в 2021 году связано среди прочего и с распространением дельта-варианта вируса SARS-CoV-2 среди молодых лиц.

Библиография

1. Лукашев А.Н. COVID-19: год вместе. Журнал инфектологии. 2021;13(1):5-12. DOI: 10.22625/2072-6732-2021-13-1-5-12.
2. Данилова И.А. Заболеваемость и смертность от COVID-19. Проблема сопоставимости данных. Демографическое обозрение 2020; 7(1): 6-26.
3. Журавлева Т.А., Ляпина И.Р., Ямщикова Т.Н. Состояние систем здравоохранения различных стран и их готовность к вызовам пандемии COVID-19. Вестник Академии знаний, 2021; 42(1): 149-153.
4. Смирнов А. Ю. Анализ смертности от коронавирусной инфекции в России Народонаселение 2021; 24(2): 76-86. DOI: 10.19181/population.2021.24.2.7.
5. Щепин В.О., Хабриев Р.У. Особенности смертности населения Российской Федерации, Центрального федерального округа и города Москвы в 2020 г. Проблемы социальной гигиены, здравоохранения и истории медицины 2021; 29(2): 189-193. DOI: 10.32687/0869-866X-2021-29-2-189-193.
6. Сабгайда Т.П., Иванова A.E., Руднев С.Г., Семёнова В.Г. Причины смерти москвичей до и в период пандемии COVID-19. Социальные аспекты здоровья населения [сетевое издание] 2020; 66(4):1. URL: http://vestnik.mednet.ru/content/view/1177/30/lang,ru/ (дата обращения: 14.06.2021). DOI: 10.21045/2071-5021-202066-4-1.
7. Официальный сайт Коронавирус: статистика [Электронный ресурс]. URL: https://yandex.ru/covid19/stat (дата обращения: 25.06.2021).
8. Самородская И.В. Кодирование причин смерти как фактор, влияющий на показатели смертности населения от отдельных причин. Врач 2021;32(5): 21-27.
9. Mahase E. Delta variant: What is happening with transmission, hospital admissions, and restrictions? BMJ 2021;373:n1513. DOI: 10.1136/bmj.n1552
10. O’Dowd A. Covid-19: Cases of delta variant rise by 79%, but rate of growth slows. BMJ 2021; 373:n1596 DOI: 10.1136/bmj.n1596.
11. Мокрышева Н.Г., Галстян Г.Р., Киржаков М.А., Еремкина А.К., Пигарова Е.А., Мельниченко Г.А. Пандемия COVID-19 и эндокринопатии. Проблемы эндокринологии 2020; 66(1): 7-13. DOI: 10.14341/probl12376.
12. Белопасов В.В., Яшу Я., Самойлова Е.М., Баклаушев В. П. Поражение нервной системы при Сovid-19. Клиническая практика 2020;11(2):60-80. DOI: 10.17816/clinpract34851.
13. Гусев Е.И., Мартынов М.Ю., Бойко А.Н., Вознюк И.А., Лащ Н.Ю., Сиверцева С.А., Спирин Н.Н., Шамалов Н.А. Новая коронавирусная инфекция (COVID-19) и поражение нервной системы: механизмы неврологических расстройств, клинические проявления, организация неврологической помощи. Журнал неврологии и психиатрии им. С.С. Корсакова 2020;120(6):7-16. DOI: 10.17116/jnevro20201200617.
14. Yang J., Zheng Y., Gou X., Pu K., Chen Z., Guo Q., Ji R., Wang H., Wang Yu., Zhou Y. Prevalence of comorbidities in the novel Wuhan coronavirus (COVID-19) infection: a systematic review and meta-analysis. Int J Infect Dis 2020; 94: 91–95. DOI: 10.1016/j.ijid.2020.03.017.
15. Zheng Y.Y., Ma Y.T., Zhang J.Y., Xie X. COVID-19 and the cardiovascular system. Nature Reviews Cardiology 2020; 17(5), 259-260. DOI: 10.1038/s41569-020-0360-5.
16. Вайсман Д.Ш., Александрова Г.А., Леонов С.А., Савина А.А. Достоверность показателей и структуры причин смерти от болезней системы кровообращения в Российской Федерации при международных сопоставлениях. Современные проблемы здравоохранения и медицинской статистики 2019; (3): 69-84.
17. Методические рекомендации по кодированию и выбору основного состояния в статистике заболеваемости и первоначальной причины в статистике смертности, связанных с COVID-19 (утв. Министерством здравоохранения РФ 27 мая 2020 г.). URL: https://www.garant.ru/products/ipo/prime/doc/74083741/ (дата обращения: 25.06.2021).
18. Мосолов С.Н. Проблемы психического здоровья в условиях пандемии COVID-19. Журнал неврологии и психиатрии им. С.С.Корсакова 2020; 120(5): 7-15. DOI: 10.17116/jnevro20201200517.
19. Шепелева И.И., Чернышева А.А., Кирьянова Е.М., Сальникова Л.И., Гурина О.И. COVID-19: поражение нервной системы и психолого-психиатрические осложнения. Социальная и клиническая психиатрия 2020; 30(4):76-82.
20. Yan C., Luo Z., Li W., Li X., Dallmann R., Kurihar H., Li Y.F., He R.R. Disturbed Yin–Yang balance: Stress increases the susceptibility to primary and recurrent infections of herpes simplex virus type 1. Acta Pharmaceutica Sinica B 2020; 10(3): 383-398. DOI: 10.1016/j.apsb.2019.06.005.
21. Фурман Е.Г., Репецкая М.Н., Корюкина И. П. Поражение нижних дыхательных путей и легких при коронавирусной инфекции COVID-19 у детей и взрослых: сходства и отличия (обзор литературы). Пермский медицинский журнал 2020; 37(2): 5-14. DOI: 10.17816/pmj3725-14.
22. Shahid Z., Kalayanamitra R., McClafferty B., Kepko D., Ramgobin D., Patel R., Aggarwal C.S., Vunnam R, Sahu N., Bhatt D., Pharm D.J., Golamari R., Jain R. COVID-19 and older adults: what we know. Journal of the American Geriatrics Society 2020; 68(5): 926-929. DOI: 10.1111/jgs. 16472.
23. Выхристенко Л.Р., Счастливенко А.И., Бондарева Л.И., Сидоренко Е.В., Музыка О.Г. Поражение почек при инфекции COVID-19. Вестник Витебского государственного медицинского университета 2021; 20(1): 7-23. DOI: 10.22263/2312-4156.2021.1.7.

References

1. Lukashev A.N. COVID-19: god vmeste [COVID-19: One year together]. Journal Infectology. 2021;13(1):5-12. DOI: 10.22625/2072-6732-2021-13-1-5-12 (In Russian).
2. Danilova I.A. Zabolevaemost' i smertnost' ot COVID-19. Problema sopostavimosti dannykh [Morbidity and mortality from COVID-19. The problem of data comparability] Demograficheskoe obozrenie 2020; 7(1): 6-26. (In Russian).
3. Zhuravleva T.A., Lyapina I.R., Yamshchikova T.N. Sostoyanie sistem zdravookhraneniya razlichnykh stran i ikh gotovnost' k vyzovam pandemii COVID-19. [The state of health systems in various countries and their preparedness for the challenges of the COVID-19 pandemic] Vestnik Akademii znaniy 2021; 42(1): 149-153. (In Russian).
4. Smirnov A.Y. Analiz smertnosti ot koronavirusnoy infektsii v Rossii [Analysis of mortality from the coronavirus infection in Russia]. Narodonaselenie. 2021; 24(2): 76-86. DOI: 10.19181/population.2021.24.2.7 (In Russian).
5. Shchepin V.O., Khabriev R.U. Osobennosti smertnosti naseleniya Rossiyskoy Federatsii, Tsentral'nogo federal'nogo okruga i goroda Moskvy v 2020 g. [The characteristics of population mortality of the Russian Federation, the Central federal okrug and city of Moscow in 2020] Problemy sotsial'noy gigieny, zdravookhraneniya i istorii meditsiny 2021;29(2), 189-193. DOI: 10.32687/0869-866X-2021-29-2-189-193 (In Russian).
6. Sabgayda T.P., Ivanova A.E., Rudnev S.G., Semyonova V.G. Prichiny smerti moskvichey do i v period pandemii COVID-19. [Causes of death among muscovites before and during the COVID-19 pandemic]. Sotsial'nye aspekty zdorov'ya naseleniya [serial online] 2020 [cited 2021 June 14]; 66(4). Available from: http://vestnik.mednet.ru/content/view/1177/30/lang,ru/ DOI: 10.21045/2071-5021-202066-4-1 (In Russian).
7. Ofitsial'nyy sayt Koronavirus: statistika [Official website: Coronavirus statistics] [Online]. 2020 [cited 2021 June 25]. Available from: https://yandex.ru/covid19/stat). (In Russian).
8. Samorodskaya I.V. Kodirovanie prichin smerti kak faktor, vliyayushchiy na pokazateli smertnosti naseleniya ot otdel'nykh prichin. [Cause-of-death coding as a factor influencing mortality rates from individual causes]. Vrach, 2021;32(5): 21-27. (In Russian).
9. Mahase E. Delta variant: What is happening with transmission, hospital admissions, and restrictions? BMJ 2021;373:n1513. DOI: 10.1136/bmj.n1552
10. O’Dowd A. Covid-19: Cases of delta variant rise by 79%, but rate of growth slows. BMJ 2021; 373:n1596 DOI: 10.1136/bmj.n1596.
11. Mokrysheva NG, Galstyan GR, Kirzhakov MA, Eremkina AK, Pigarova E.A., Melnichenko GA. Pandemiya COVID-19 i endokrinopatii [COVID-19 Pandemic and Endocrinopathies]. Problemy endokrinologii 2020; 66(1):7-13. DOI: 10.14341/probl12376. (In Russian).
12. Belopasov VV, Yachou Y, Samoilova EM, Baklaushev VP. Porazhenie nervnoy sistemy pri COVID-19 [The Nervous System Damage in COVID-19]. Journal of Clinical Practice 2020;11(2):60-80. DOI: 10.17816/clinpract34851 (In Russian).
13. Gusev EI, Martynov MYu, Boyko AN, Voznyuk IA, Latsh NYu, Sivertseva SA, Spirin NN, Shamalov NA. ovaya koronavirusnaya infektsiya (COVID-19) i porazhenie nervnoy sistemy: mekhanizmy nevrologicheskikh rasstroystv, klinicheskie proyavleniya, organizatsiya nevrologicheskoy pomoshchi [Novel coronavirus infection (COVID-19) and nervous system involvement: pathogenesis, clinical manifestations, organization of neurological care]. Zhurnal Nevrologii i Psikhiatrii imeni S.S. Korsakova. 2020;120(6):7-16. DOI: 10.17116/jnevro20201200617 (In Russian).
14. Yang J., Zheng Y., Gou X., Pu K., Chen Z., Guo Q., Ji R., Wang H., Wang Yu., Zhou Y. Prevalence of comorbidities in the novel Wuhan coronavirus (COVID-19) infection: a systematic review and meta-analysis. Int J Infect Dis, 2020; 94: 91–95. DOI: 10.1016/j.ijid.2020.03.017.
15. Zheng Y.Y., Ma Y.T., Zhang J.Y., Xie X. COVID-19 and the cardiovascular system. Nature Reviews Cardiology, 2020; 17(5), 259-260. DOI: 10.1038/s41569-020-0360-5.
16. Vaysman D.Sh., Aleksandrova G.A., Leonov S.A., Savina A.A. Dostovernost' pokazateley i struktury prichin smerti ot bolezney sistemy krovoobrashcheniya v Rossiyskoy Federatsii pri mezhdunarodnykh sopostavleniyakh [The accuracy of indicators and the structure of causes of death from diseases of the circulatory system in the Russian Federation in international comparisons]. Sovremennye problemy zdravookhraneniya i meditsinskoy statistiki 2019; (3): 69-84. (In Russian).
17. Metodicheskie rekomendatsii po kodirovaniyu i vyboru osnovnogo sostoyaniya v statistike zabolevaemosti i pervonachal'noy prichiny v statistike smertnosti, svyazannykh s COVID-19 (utverzhdeny Ministerstvom zdravookhraneniya RF 27 maya 2020 g.). [Guidelines for coding and selection of the underlying state in morbidity statistics and the initial cause in mortality statistics associated with COVID-19]. [Online]. 2020 [cited 2021 June 25]. Available from: https://www.garant.ru/products/ipo/prime/doc/74083741/ (In Russian).
18. Mosolov S.N. Problemy psikhicheskogo zdorov'ya v usloviyakh pandemii COVID-19. [Problems of mental health in the situation of COVID-19 pandemic]. Zhurnal Nevrologii i Psikhiatrii imeni S.S. Korsakova. 2020;120(5):7-15. DOI: 10.17116/jnevro20201200517 (In Russian).
19. Shepeleva I.I., Chernysheva A.A., Kiryanova E.M., Salnikova L.I., Gurina O.I. COVID-19: porazhenie nervnoy sistemy i psikhologo-psikhiatricheskie oslozhneniya [The nervous system damages and psychological and psychiatric complications on the COVID-19 pandemic] Sotsial'naya i klinicheskaya psikhiatriya, 2020; 30 (4), 76-82. (In Russian).
20. Yan C., Luo Z., Li W., Li X., Dallmann R., Kurihar H., Li Y.F., He R.R. Disturbed Yin–Yang balance: Stress increases the susceptibility to primary and recurrent infections of herpes simplex virus type 1. Acta Pharmaceutica Sinica B, 2020; 10(3), 383-398. DOI: 10.1016/j.apsb.2019.06.005.
21. Furman E.G., Repetskaya M.N., Koryukina I.P. Porazhenie nizhnikh dykhatel'nykh putey i legkikh pri koronavirusnoy infektsii COVID-19 u detey i vzroslykh: skhodstva i otlichiya (obzor literatury). [Lower airways and lungs affection in coronavirus infection COVID-19 among children and adults: similarities and differences (review of literature)] Permskiy meditsinskiy zhurnal, 2020; 37(2): 5-14. DOI: 10.17816/pmj3725-14 (In Russian).
22. Shahid Z., Kalayanamitra R., McClafferty B., Kepko D., Ramgobin D., Patel R., Aggarwal C.S., Vunnam R.,. Sahu N., Bhatt D., Pharm D.J., Golamari R., Jain R. COVID‐19 and older adults: what we know. Journal of the American Geriatrics Society 2020; 68(5), 926-929. DOI: https://doi.org/10.1111/jgs. 16472.
23. Vykhrystsenko L.R., Schastlivenko A.I., Bondareva L.I., Sidarenko A.V., Muzyka O.G. Porazhenie pochek pri infektsii COVID-19 [Kidney damage in COVID-19 infection] Vestnik Vitebskogo gosudarstvennogo meditsinskogo universiteta 2021; 20(1): 7-23. DOI: 10.22263/2312-4156.2021.1.7 (In Russian).

Дата поступления: 12.07.2021

Добавить комментарий

Пожалуйста оставляйте комментарии только по теме. Вы можете оставить свой комментарий любым браузером кроме Internet Explorer старше 6.0
Имя:
E-mail
Комментарий:
Код:*