DOI: 10.21045/2071-5021-2021-67-5-8

Вяльшина А.А.
Федеральное государственное бюджетное учреждение науки Институт аграрных проблем Российской академии наук, г. Саратов, Российская Федерация

Резюме

Актуальность. Табакокурение и употребление алкоголя являются важнейшей проблемой общественного здравоохранения. Эти причины обуславливают повышенные уровни заболеваемости, сверхсмертность, снижение продолжительности здоровой жизни, потерю здоровья, ухудшение наследственности и здоровья детей, огромные расходы системы здравоохранения на профилактику, диагностику, лечение, реабилитацию. Употребление алкоголя и курение сельских жителей являются важными факторами, препятствующими эффективности реализации программ по демографическому, инфраструктурному и социально-экономическому развитию сельских территорий.

Цель. Оценить распространенность вредных привычек (табакокурения и употребления алкогольных напитков) среди сельских жителей как в динамике (с 1994 по 2019 гг.), так и в разрезе основных социально-демографических групп.

Материалы и методы. Информационную базу исследования составляют результаты «Российского мониторинга экономического положения и здоровья населения НИУ-ВШЭ (RLMS-HSE)» (1994—2019 гг.). Для целей исследования была сформирована подвыборка, состоящая из сельских жителей, проживающих в населенных пунктах с числом жителей до 1000 человек. В подвыборку вошли мужчины и женщины пяти возрастных групп: 1). До 18 лет; 2). 18-25 лет; 3). 26-45 лет; 4). 46-60 лет; 5). Старше 60 лет.

Общий объем подвыборки – 34 833 человек, из них - 15 741 мужчин (45,2%) и 19 942 женщин (54,8%).

Анализ многомерных распределений ответов респондентов проводился с использованием пакета статистической обработки данных SPSS 17.0.

Результаты. Отмечено постепенное сокращение удельного веса курильщиков среди сельских мужчин с максимального 67,4% в 2003 г. до 47,1% в 2019 г. Доля курящих среди сельских женщин достигала максимума в 2011 г. (11,9%) с последующим снижением до 8,7% в 2019 г., при этом за рассматриваемый период удельный вес курящих женщин вырос в 2,8 раза. Выявлен плавный восходящий тренд роста доли курящих женщин в активном детородном возрасте 26-45 лет (с 4,1% в 1994 г. до 21,1% в 2019 г.). Средний возраст начала курения снижается в каждом новом поколении, как у мужчин, так и у женщин. По мере увеличения возраста снижается доля курящих «качественный» табак (с фильтром) с пропорциональным ростом доли курящих «некачественный» (сигареты без фильтра, папиросы, самокрутки). Глубокий повозрастной анализ количества выкуриваемых сигарет показывает, что у мужчин интенсивность курения с возрастом снижается, а у женщин – увеличивается.

Выявлены гендерные различия в динамике потребления алкогольных напитков. С 1994 г. по 2005 г. для мужчин характерно заметное снижение удельного веса употреблявших алкоголь (с 69,3% до 59,5% соответственно), в то время как среди женщин за этот период доля употреблявших алкогольные напитки держалась приблизительно на одном и том же уровне (42,0%-45,0%). Скачок потребления в 2006 г. был более выраженным для женщин (на 26,4%), чем для мужчин (на 21,3%). В результате разница между удельным весом употреблявших алкоголь мужчин и женщин за рассматриваемый период сократилась (с 27,1% в 1994 г. до 13,3% в 2019 г.). Прирост доли употреблявших алкогольные напитки за 1994-2019 гг. для мужчин составил 2,9%, а для женщин – 16,7%.

Среди сельских мужчин 18-25 лет удельный вес употреблявших алкоголь сократилась на 26,4% за 1994-2019 гг., в то время как в составе женщин этого же возраста вырос на 17,2%. Снижение потребления наблюдалось в возрастной группе 26-45 лет как среди мужчин (с 78,7% в 1994 г. до 65,1% в 2019 г.), так и среди женщин (на 4,3% по сравнению с 1994 г.). Крайнюю озабоченность вызывает выявленный тренд потребления алкоголя в возрастной группе 46-60 лет: если удельный вес пьющих мужчин сократился с 68,4% до 61,0%, то среди женщин вырос (на 19,3%), в результате чего наблюдается сокращение разницы между уровнем потребления алкоголя между мужчинами и женщинами (с 38,6% в 1994 г. до 3,2% в 2019 г.). В составе сельчан старше 60 лет ситуация похожая: мужчины стали пить меньше (на 13,3%), а женщины больше (на 10,3%).

Заключение. Выявлен рост потребления табака и алкогольных напитков среди сельских женщин. При меньшем объеме потребления табака женщинами по сравнению с мужчинами, отмечены негативные тенденции роста как доли курящих женщин на селе, так и интенсивности курения. Выявлен тренд существенного роста потребления алкоголя как среди молодых женщин 18-25 лет, так и женщин старше 45 лет. За период 1994-2019 гг. произошло сокращение потребления табака во всех возрастных группах сельских мужчин, особенно среди подростков до 18 лет и среди молодежи 18-25 лет. Потребление алкоголя мужчинами также характеризуется заметным снижением, особенно в составе молодежной когорты.

Ключевые слова: сельское население; табакокурение; употребление алкоголя; гендерные различия; возрастные особенности.

Контактная информация: Вяльшина Анна Александровна, email: Этот e-mail защищен от спам-ботов. Для его просмотра в вашем браузере должна быть включена поддержка Java-script
Финансирование. Исследование осуществлялось при поддержке РФФИ в рамках проекта «Моделирование факторов ожидаемой продолжительности жизни сельского населения России: оценка межрегиональных различий» (проект № 19-010-00229).
Конфликт интересов. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
Для цитирования: Вяльшина А.А. Распространение курения и употребления алкоголя среди сельского населения России. Социальные аспекты здоровья населения [сетевое издание] 2021; 67(5):8. URL:  http://vestnik.mednet.ru/content/view/1304 /30/lang,ru/. DOI: 10.21045/2071-5021-2021-67-5-8.

PREVALENCE OF SMOKING AND ALCOHOL CONSUMPTION AMONG RURAL POPULATION IN RUSSIA
Vyalshina A.A.
Institute of Agrarian Problems of the Russian Academy of Sciences, Saratov, Russia

Abstract

Significance. Tobacco smoking and alcohol consumption are the major public health problem. These causes lead to the increased morbidity rates, excess mortality, decreased healthy life expectancy, lost health, deteriorated heredity and health of children, high health costs associated with prevention, diagnosis, treatment, and rehabilitation. Alcohol consumption and smoking among rural dwellers are important factors hindering effectiveness of programs aimed at demographic, infrastructural and socio-economic development of rural areas.

Purpose. To analyze prevalence of bad habits (tobacco smoking and alcohol consumption) among rural dwellers both in dynamics (1994-2019) and by main socio-demographic groups.

Material and methods. Results of the Russian Monitoring of Economic Situation and Health of the Higher School of Economics (RLMS-HSE) (1994—2019) served the study information basis. To meet the study purpose, a subsample of rural dwellers residing in settlements with population under 1000 people was developed. The subsample included men and women of five age groups: 1). under 18; 2). 18-25 years; 3). 26-45 years; 4). 46-60 years; and 5). over 60. The total subsample number equalled to 34 833 people, including 15 741 males (45.2%) and 19 942 females (54.8%).

The analysis of multivariate distribution of the respondents' answers was carried out using the SPSS 17.0 statistical data processing package.

Results. There was a gradual decrease in the share of smokers among rural males from the maximum of 67.4% in 2003 to 47.1% in 2019.The share of smokers among rural females reached its maximum in 2011 (11.9%) with a subsequent decline to 8.7% in 2019, with the share of female somokers increasing 2.8 times during the study period. A smooth upward trend in the share of women smoking in the active childbearing age of 26-45 years was identified (from 4.1% in 1994 to 21.1% in 2019). The average age of the smoking debut decreases with every new generation in both males and females. With age the share of smokers of "quality" tobacco (filtered) decreases with a proportional increase in the share of smokers of "low-quality" tobacco (unfiltered cigarettes, cigarettes, hand-rolled cigarettes). A detailed age-specific analysis of the number of cigarettes smoked shows that the smoking intensity in men decreases with age, while it increases in woman.

Gender differences in the dynamics in alcohol consumption were revealed. From 1994 to 2005, a noticeable decrease in the share of alcohol consumers was registered among males (from 69.3% to 59.5%, respectively), while the share of alcohol consumers among females remained almost changed during this perios (42.0%-45.0%). The rise in consumption in 2006 was more pronounced among females (by 26.4%) compared to males (by 21.3%). As a result, the difference between the share of male and female alcohol consumers decreased during the study period (from 27.1% in 1994 to 13.3% in 2019). Increase in the share of alcohol consumers in 1994-2019 equalled to 2.9% in males and 16.7% in females.

Among rural males aged 18-25, the share of alcohol consumers decreased by 26.4% in 1994-2019, while among females of the same age it increased by 17.2%. Decreased consumption was observed in the age group of 26-45 years, both among males (from 78.7% in 1994 to 65.1% in 2019) and females (by 4.3% compared to 1994). The trend in alcohol consumption in the 46-60 year group is of the utmost concern: the share of male alcohol consumers decreased from 68.4% to 61.0%, while it increased (by 19.3%) among females, resulting in a lower difference between the level of male and female alcohol consumption (from 38.6% in 1994 to 3.2% in 2019). Among rural dwellers over 60 the situation is similar: men began to drink less (by 13.3%), while women started to drink more (by 10.3%).

Conclusion. The study has identified the increased tobacco and achohol consumption among rural females. With a lower tobacco consumption among females compared to males, negative growth trends have been noted in both the share of female smokers in rural areas and intensity of smoking. A trend towards a significant increase in alcohol consumption has been identified in both young females aged 18-25 and women over 45. In 1994-2019, tobacco consumption among rural males of all age groups, especially males under 18 and males aged 18-25 decreased. Alcohol consumption among males also significantly declined, especially in the youth cohort.

Keywords: rural population; tobacco smoking; alcohol consumption; gender differences; age specifics.

Corresponding author: Anna A. Vyalshina, e-mail: Этот e-mail защищен от спам-ботов. Для его просмотра в вашем браузере должна быть включена поддержка Java-script
Information about authors:
Vyalshina A.A., https://orcid.org/0000-0001-6723-5961
Acknowledgments. The study was carried out with the support of the Russian Federal Property Fund in the framework of the project "Modeling factors of life expectancy among rural population in Russia: assessment of inter-regional differences" (project No. 19-010-00229).
Conflict of interests. The authors declare no conflict of interest.
For citation: Vyalshina A.A. Prevalence of smoking and alcohol consumption among rural population in Russia. Social'nye aspekty zdorov'a naselenia / Social aspects of population health [serial online] 2021; 67(5):8. Available from: http://vestnik.mednet.ru/content/view/1306/30/lang,ru/. DOI: 10.21045/2071-5021-2021-67-5-8. (In Rus).

Введение

Потребление табака является причиной возникновения заболеваний из-за его вредного воздействия на организм, приводящих к инвалидности и преждевременной смертности. По данным Всемирной организации здравоохранения, употребление табака является одной из самых значительных угроз для здоровья человека, когда-либо возникавших в мире. Эксперты утверждают, что табак убивает почти половину употребляющих его людей [1]. Курение может стать причиной онкологического процесса в любом органе, оно наносит вред сердцу и системе кровообращения, увеличивает риск развития ишемической болезни сердца, инсульта, других заболеваний сосудов. По данным Международного союза по борьбе с раком (UICC) сегодня 30% всех случаев смерти от рака связаны с курением. Курильщики теряют около 18 лет потенциальной жизни, что является огромной социальной потерей для всего общества.

Злоупотребление алкоголем является важнейшей проблемой общественного здравоохранения и причиной высокого уровня смертности среди мужчин в РФ [2]. Основные последствия злоупотребления алкоголем в РФ включают сверхсмертность, снижение продолжительности жизни, потерю здоровья, снижение рождаемости, ухудшение наследственности и здоровья детей, деградацию социальной и духовно-нравственной среды, распад семей. Международная общественная организация «Глобальная комиссия по наркополитике» опубликовала доклад, призывающий пересмотреть ныне существующую классификацию наркотических веществ, принятую ООН, в сторону признания большей опасности алкоголя. В качестве аргумента авторы доклада приводят исследование, согласно которому алкоголь по воздействию на здоровье человека вреднее кокаина и героина [3].

Сокращение табакокурения и употребления алкогольных напитков обусловит снижение затрат на выявление и лечение заболеваний, вызванных их потреблением, приведет к увеличению трудоспособного возраста и продолжительности здорового периода жизни граждан, к уменьшению количества дней, проведенных на больничном, и социальных выплат в связи с инвалидностью или потерей кормильца. Ряд исследователей отмечают особое значение злоупотребления алкоголем для развития сельских территорий. Употребление алкоголя не только обуславливает феномен сверхсмертности сельских мужчин и является фактором риска сокращения продолжительности жизни сельчан, но и ограничивает возможности воспроизводства здорового населения в сельской местности, сокращая численность трудоспособного населения и ограничивая возможности комплексного развития сельских территорий [4, 5].

Пространственные различия в месте жительства во многом обуславливают стиль и образ жизни индивидов, определяя склонность к употреблению табака, интенсивность и распространенность практики табакокурения и потребления алкогольных напитков внутри локального сообщества (традиции, привычки и социальные нормы). Социальные детерминанты (пол и возраст) определяют уровень и качество жизни индивидов, освоенные модели потребительского поведения и особенности культуры потребления табачных изделий и алкогольных напитков, сформированные установки на ведение здорового образа жизни и реальное поведение относительно ЗОЖ. Поэтому новизной исследования является анализ различий в потреблении табака и алкоголя между мужчинами и женщинами, а также разными возрастными группами (подростки, молодежь, взрослые, пожилые), определяющих особенности и закономерности самосохранительного поведения сельских жителей.

Основная цель исследования – оценить распространенность вредных привычек (табакокурения и употребления алкогольных напитков) среди сельских жителей как в динамике (с 1994 по 2019 гг.), так и в разрезе основных социально-демографических групп. Особое внимание уделялось анализу гендерных (мужчины/женщины) и возрастных различий (подростки (10-17 лет), молодежь 18-25 лет, молодые взрослые 26-45 лет, лица 46-60 лет, представители старшего поколения (более 60 лет)). Главными задачами исследования являлись следующие: 1) анализ трендов распространения табакокурения среди сельских мужчин и женщин разных возрастных групп (1994-2019 гг.); 2) выявление особенностей потребления табака разными социально-демографическими группами сельчан (средний возраст начала курения; интенсивность курения; качество выкуриваемого материала; стратегии поведения при двукратном росте цен на сигареты); 3) оценка динамики употребления алкогольных напитков разными группами сельского населения с 1994 по 2019 гг.; 4) выявление особенностей употребления алкогольных напитков (в разрезе разных типов напитков; различия в культуре потребления между разными социальными группами; взаимосвязь между употреблением алкоголя и общей удовлетворенностью жизнью).

Материалы и методы

Информационную базу исследования составляют результаты «Российского мониторинга экономического положения и здоровья населения НИУ-ВШЭ (RLMS-HSE)» (1994—2019 гг.) [Российский мониторинг ...]. Для целей исследования была сформирована подвыборка, состоящая из сельских жителей, проживающих в населенных пунктах с числом жителей до 1000 человек. Данное ограничение в численности проживающего населения объясняется формированием особого, сельского, образа и стиля жизни в поселениях данного типа, основанного на специфических системе жизненных ценностей, установках и моделях поведения, характерного для данного локального сообщества. Общий объем подвыборки – информация по 34 833 индивидам, в том числе 15 741 мужчине (45,2%) и 19 942 женщинам (54,8%). Ежегодно опрашивалось от 1 051 человек (1995 г.) до 2 185 человек (2010 г.), отвечающих выбранному критерию. В подвыборке 3 788 человек в возрасте 10-17 лет (10,9%), 3 221 человек в возрасте 18-25 лет (9,2%), 8 878 человек 26-45 лет (25,5%), 7 151 человек в возрастной группе 16-60 лет (20,5%) и еще 7 461 человек старше 60 лет (21,4%). Остальные 4 334 индивида (12,4%) не вошли в исследование, т.к. их возраст на момент исследования был меньше 10 лет. Анализ распространения табакокурения рассматривалась, начиная с возрастной группы 10-17 лет в виду большего распространения среди подростков, в то время как употребление алкоголя – с группы 18-25 лет (из-за малого количества наблюдений среди подростков до 18 лет).

Результаты

Согласно полученным данным в среднем по многолетней выборке курят около 31,3% сельских жителей, проживающих в сельских населенных пунктах с числом жителей до 1000 человек. Однако наблюдаются значительные различия между удельным весом курящих мужчин и женщин (58,9% и 9,3% соответственно). Выше всего удельный вес курящих мужчин наблюдается в возрастных группах 26-45 лет (71,5%) и 18-25 лет (63,6%). Немного ниже доля курящих в составе лиц 46-60 лет (62,1%). Среди сельских мужчин старше 60 лет курят 43,9%, а среди подростков до 18 лет – 22,5%. Среди женщин максимальный удельный вес курящих отмечен в возрасте 18-25 лет (18,6%) и 26-45 лет (17,4%). В составе женщин 46-60 лет курят 7,6%, минимальные доли курильщиц на селе наблюдаются среди подростков (3,1%) и женщин старше 60 лет (1,5%). Чаще курят работающие сельчане по сравнению с неработающими, причем как среди мужчин (64,8% и 53,5% среди неработающих), так и среди женщин (11,4% и 8,0% соответственно). В составе мужчин чаще курят те, кто имеют несовершеннолетних детей (58,9% по сравнению с 54,7% среди не имеющих маленьких детей), в то время как среди женщин, наоборот, выше удельный вес курящих среди не имеющих маленьких детей (11,6% и 8,0% соответственно).

Анализ динамики табакокурения среди сельских жителей с 1994 по 2019 годы свидетельствует о разных тенденциях для мужчин и женщин. Динамика употребления табака среди мужчин характеризуется плавным ростом доли курящих с 1998 по 2003 гг., достигая максимума 67,4%, а потом последовательным снижением удельного веса курящих до 47,1% в 2019 году (Рис. 1). В составе женщин доля курящих росла с 3,1% в 1994 г. до 10,9% в 2005 г., затем наблюдалось сокращение в 2007 и 2009 гг., потом опять рост до максимальных за время наблюдения значений (11,9% в 2011 г.). С 2011 г. отмечается плавное снижение удельного веса курящих женщин на селе до 8,7% в 2019 г., однако данный тренд все же менее выражен, чем у мужчин, которые активнее женщин расстаются с курением.

Рис. 1. Динамика доли курящих сельских мужчин и женщин с 1994 по 2019 годы (в % от соответствующей группы).

Анализ полученных данных свидетельствует, что у мужчин в старших возрастных группах (46-60 лет и старше 60 лет) с 2002-2003 гг. наблюдается плавный нисходящий тренд доли курящих, в результате которого удельный вес курильщиков в данных возрастных группах уменьшился к 2018-2019 гг. нарастающим итогом на 20%, достигнув около 52,0% и 35,0% соответственно (Рис.2). В группе молодых мужчин (26-45 лет) также наблюдается снижение удельного веса курящих с 78,3% в 2004 г. (максимальное значение) до 60,1% в 2019 г. Наибольшие колебания доли курильщиков в составе сельских мужчин зафиксировано в молодых возрастах. Среди 18-25-летних всплеск удельного веса курящих наблюдался в 2002 г. (76,6%) и 2008 г. (77,8%), затем произошло сокращение доли курящих среди молодежи (до 41,9% в 2014 г.) с последующим ростом до 54,7% в 2017 г. Наиболее скачкообразный тренд изменения доли курящих за рассматриваемый период характерен для подростков до 18 лет, когда удельный вес потребляющих табак среди них колеблется от 41,7% в 2005 г. до 2,4% в 2015 г. и 3,1% в 2019 г. Данные факты свидетельствуют о нестабильности установок о вреде курения в молодых возрастах и не до конца сформированных мотивах отказа от табакокурения.

Рис 2. Динамика доли курящих сельских мужчин с 1994 по 2019 годы по возрастным группам (в % от соответствующей группы).

Для женщин наблюдается похожий с мужчинами тренд в предпенсионном возрасте – отмечено сокращение удельного веса курильщиц в возрастной группе 46-60 лет (с 11,5% в 2008 г. до 5,8% в 2019 г.). В группе старше 60 лет наблюдается рост доли курящих женщин с 2008 г. до 4,1% в 2017 г. и 3,1% в 2019 г., при том, что с 2002 г. по 2008 г. почти не отмечались курящие в этом возрасте. Особую тревогу вызывает плавный восходящий тренд доли курящих женщин в возрасте 26-45 лет (Рис. 3). С 1994 г. по 2005 г. наблюдался отчетливый рост потребления табака (с 4,1% до 20,4%), затем, после кратковременного снижения, постоянный рост с 2008 г. - с 17,7% до 21,8% в 2017 г. и 21,1% в 2019 г. Причем это относится к женщинам в самом активном детородном возрасте. Для молодых женщин 18-25 лет, также как и для молодых мужчин, характерен скачкообразный тренд то активного роста доли курящих с 6,3% в 1996 г. до 25,0% в 2004 г., то снижения до 14,8% в 2009 г. Абсолютного максимума удельный вес курящих женщин 18-25 лет достигал в 2010 г. (27,9%), однако затем наблюдалось сокращение до 8,7% в 2019 г. Аналогичный скачкообразный тренд характерен для доли курящих девушек до 18 лет – максимальные значения наблюдались в 1998 г (8,7%) и 2009 г. (9,1%), а начиная с 2014 г. курящие девушки-подростки не фиксируются в результатах исследования.

Рис. 3. Динамика доли курящих сельских женщин с 1994 по 2019 годы по возрастным группам (в % от соответствующей группы).

Проведенное исследование показывает, что средний возраст начала курения уменьшается в каждом новом поколении (иными словами, средний возраст начала курения молодеет). Если лица в возрасте 46-60 лет начинали курить в среднем в 17,12 лет, сельчане старше 60 лет – в 17,07 лет, то лица 26-46 лет – уже в 16,62 года. Молодежь 18-25 лет указала, что им было в среднем по 15,77 лет, когда они начинали курить. Рекордно низким оказался средний возраст начала курения у современных сельских подростков до 18 лет – 13,83 года. Причем во всех возрастных когортах средний возраст начала курения у женщин был выше, чем у мужчин (женщины начинали курить позже мужчин), и только в возрастной группе до 18 лет девушки начинали курить раньше, чем юноши (13,55 и 13,88 соответственно). Средний возраст начала курения у мужчин в возрасте 26-45 лет, 46-60 лет и старше 60 лет почти не отличается (16,17 лет, 16,51 и 16,43 года), в то время как в более молодых возрастных группах начинают курить раньше (в 15,62 года среди 18-25-летних и 13,88 среди подростков до 18 лет). Для женщин разного возраста характерно существенное снижение среднего возраста начала курения: от 25,43 лет в возрастной группе старше 60 лет до 13,55 среди подростков до 18 лет.

Анализ качества выкуриваемого материала позволяет сделать следующие выводы. Во-первых, большинство курильщиков курят сигареты с фильтром, однако их удельный вес выше среди женщин по сравнению с мужчинами (86,9% и 65,0% соответственно). Сигареты без фильтра курят 25,3% мужчин и 11,3% женщин. Около 6,1% мужчин курят самокрутки (среди женщин только 1,1%) и еще 3,5% папиросы (0,8% среди женщин). Во-вторых, по мере увеличения возраста снижается доля курящих «качественный» табак (с фильтром). Если в составе лиц до 18 лет курят сигареты с фильтром около 82,8%, среди молодежи 18-25 лет – 77,1%, среди лиц 26-45 лет – 75,8%, то в возрасте 46-60 лет 64,0% и 41,4% тех, кому более 60 лет. И в-третьих, как следствие, с возрастом растет удельный вес курящих «некачественный» табак (сигареты без фильтра, папиросы, самокрутки). Если среди подростков до 18 лет сигареты без фильтра курят 14,8%, среди 18-25- летних – 20,8%, то в возрастной группе 46-60 лет – уже 25,9%, а в составе лиц старше 60 лет – 36,1%. Кроме того, среди сельчан 46-60 лет около 6,7% курят самокрутки и 3,3% папиросы; в возрасте более 60 лет удельный вес курящих самокрутки достигает рекордных 15,8% и папиросы – 6,7%. Таким образом, возраст является основным фактором ухудшения качества выкуриваемого материала.

Полученные данные свидетельствуют, что женщины в среднем курят меньше мужчин. Около 64,5% из них выкуривают в среднем до 10 сигарет в день (до 0,5 пачки) (среди мужчин около 28,5%). Около 58,4% мужчин выкуривают от 10 до 20 сигарет в день (от 0,5 до 1 пачки), в то время как среди женщин только 31,9%. Еще 9,5% мужчин указали, что курят от 1 до 2 пачек в день (в составе женщин 2,2%). И только 3,6% мужчин и 1,4% женщин выкуривают в день более 2 пачек (более 40 сигарет). Также с возрастом изменяется интенсивность курения. Более глубокий повозрастной анализ количества выкуриваемых сигарет показывает, что у мужчин интенсивность курения с возрастом снижается, а у женщин – увеличивается. Для мужчин характерен рост интенсивности курения до возрастной группы 46-60 лет. Если в возрасте 18-25 лет ежедневно курят до 0,5 пачки 45,5%, еще 46,9% от 0,5 пачки до 1; в возрасте 26-45 лет – 23,8% до 0,5 пачки и 63,5% от 0,5 до 1 пачки, еще 9,7% - от 1 до 2 пачек. В возрастной группе 46-60 лет удельный вес интенсивно курящих достигает максимума: 61,8% курят от 0,5 до 1 пачки сигарет в день, 21,2% - до 0,5 пачки, около 13,7% - от 1 до 2 пачек, и еще 3,4% - более 2 пачек в день. В старшей возрастной группе происходит сокращение количества выкуриваемых ежедневно сигарет, при этом удельный вес выкуривающих больше сигарет (от 0,5 до 1 пачки и от 1 до 2 пачек) уменьшается по сравнению с возрастной группой 46-60 лет (56,1% и 8,2% соответственно), а выкуривающих до 0,5 пачки – растет (29,4%). Среди женщин ситуация иная, для них по мере увеличения возраста характерен тренд на рост интенсивности курения. Среди подростков до 18 лет 75,9% выкуривают до 0,5 пачки в день и еще 20,4% - от 0,5 до 1 пачки. В возрасте 18-25 лет интенсивность курения сохраняется, увеличиваясь в возрастной группе 26-45 лет удельного веса выкуривающих от 0,5 до 1 пачки до 33,6% и сокращаясь до 63,5% доли тех, кто выкуривает до 0,5 пачки в день. В возрасте 46-60 лет около 56,9% женщин курят до 0,5 пачки, еще 36,6% - от 0,5 до 1 пачки, при этом отмечается рост выкуривающих ежедневно от 1 до 2 пачек (4,5%) и более 2 пачек в день (2,1%). В старшей возрастной группе доля выкуривающих от 0,5 до 1 пачки достигает максимума (44,7%), до 0,5 пачки – минимума (47,4%), а выкуривающих более 1 пачки в день также растет (7,9%) по сравнению с предыдущей возрастной группой.

Анализ стратегий поведения курильщиков в случае двукратного роста цен на сигареты показывает, что более трети курящих женщин постараются бросить вредную привычку (34,9%), около 19,0% указали, что в этом случае постараются меньше курить, но будут курить тот же сорт. Среди мужчин около 32,4% не пугает рост цен на сигареты, и они не планируют менять своего поведения относительно курения. Только каждый пятый указал, что постарается бросить курить (19,8%), еще 17,1% постараются меньше курить, но около 11,0% планируют покупать более дешевые сигареты (среди женщин таких около 6,8%). Проведенное исследование показывает различия в поведении курильщиков разного возраста. По мере увеличения возраста снижается удельный вес тех, кто в случае двукратного роста цен на сигареты постарается бросить курить – с 41,3% в составе лиц до 18 лет до 14,4% среди тех, кто старше 60 лет. При этом с возрастом растет доля тех, кто даже из-за роста цен не откажется от своего поведения (от 20,6% в составе лиц до 18 лет до 41,7% среди старшего возраста). Меньше курить в ответ на рост цен на сигареты чаще планируют лица 18-25 лет (20,3%) и 26-45 лет (18,6%), в то время как курильщики 46-60 лет чаще склоняются к переходу на более дешевые сигареты (13,0% при средней по выборке 11,0%).

Употребление алкогольных напитков

Динамика распределения доли употреблявших алкоголь за последние 30 дней, предшествующих опросу, показывает в среднем схожие тренды у мужчин и женщин (Рис. 4). Однако необходимо отметить определенные гендерные различия. Во-первых, с 1994 г. по 2005 г. для мужчин характерно более заметное снижение удельного веса употреблявших алкоголь (с 69,3% до 59,5% соответственно), в то время как в составе женщин за этот период доля употреблявших алкогольные напитки держалась приблизительно на одном и том же уровне (42,0%-45,0%). Во-вторых, отмеченный скачок потребления алкоголя с 2005 по 2006 гг. был более выраженным для женщин, чем для мужчин (на 26,4% и на 21,8% соответственно). В-третьих, разница между удельным весом употреблявших алкоголь мужчин и женщин за рассматриваемый период сократилась (с 27,1% в 1994 г. до 13,3% в 2019 г.). Прирост доли употреблявших алкогольные напитки за 1994-2019 гг. для мужчин составил 2,9%, а для женщин – 16,7%.

Рис. 4. Удельный вес респондентов, употреблявших алкоголь в последние 30 дней, предшествующих опросу, в зависимости от пола (в % от соответствующей группы)

Более глубокий анализ показывает наличие не только гендерных, но и возрастных различий в динамике потребления алкоголя. Для мужчин 18-25 лет характерен в целом плавно снижающийся тренд потребления с небольшими подъемами с 2004 по 2006 гг. (с 61,3% до 84,2%) и с 2015 по 2018 гг. (с 35,3% до 57,1%). За рассматриваемый период доля употреблявших алкоголь сократилась на 26,4% (до 53,6%). Доля молодых женщин 18-25 лет, употреблявших алкоголь, напротив, чаще увеличивалась. Например, с 1994 г. по 1995 г. (с 37,8% до 59,5%), с 2005 г. по 2007 г. (с 32,0% до 72,7%), с 2015 г. по 2016 г. (с 42,9% до 63,6%) и с 2017 г. по 2019 г. (с 39,1% до 55,0%). Общий рост потребления алкоголя для женщин 18-25 лет с 1994 по 2019 гг. вырос на 17,2% (до 55,0%). Кроме того, отмечено, что в 2015 г. и 2016 г. доля потреблявших алкоголь женщин превышала соответствующий удельный вес мужчин в этой возрастной группе (42,9% женщин по сравнению с 35,3% мужчин в 2015 г. и 63,6% женщин и 52,8% в 2016 г.). Таким образом, потребление в возрастной группе 18-25 лет характеризуется негативными трендами для сельских молодых женщин.

Для мужчин в возрасте 26-45 лет за период с 1994 г. по 2019 г. характерно три подъема потребления алкоголя: два небольших плавных – с 1996 г. по 2001 г. (с 63,9% до 73,9%) и с 2015 г. по 2016 г. (с 62,7% до 72,1%) и один резкий – с 2005 г. по 2009 г. (с 66,0% до 87,3% - максимальное значение за наблюдаемый период). В целом за рассматриваемое время произошло снижение доли мужчин 26-45 лет, употреблявших алкоголь, с 78,7% в 1994 г. до 65,1% в 2019 г. Для женщин 26-45 лет характерны также три эпизода роста потребления алкоголя: в 1995 г. (с 49,2% в 1994 г. до 58,0%), с 2005 г. по 2009 г. (с 46,3% до 71,8%) и с 2017 г. по 2018 г. (с 45,8% до 55,2%). В целом за рассматриваемый период доля женщин этого возраста, употреблявших алкоголь, сократилась на 4,3% (до 44,9% в 2019 г.). Таким образом, для возрастной группы 26-45 лет характерны похожие тренды потребления алкоголя для мужчин и женщин, однако, за период 1994-2019 гг. произошло сокращение разрыва уровня потребления алкоголя между мужчинами и женщинами (в 1994 г. мужчин, употреблявших алкоголь, было на 29,5% больше, чем женщин; в 2019 г. – на 20,2%) за счет сокращения потребления преимущественно среди мужчин, и в меньшей степени среди женщин.

Потребление алкоголя мужчинами 46-60 лет характеризуется сокращением с 1996 г. по 2002 г. (с 68,4% до 57,9%) с последующим ростом до 80,9% в 2007 г. (максимальное значение), сменившимся плавным, но стабильным трендом на снижение (до 61,0% в 2019 г.). В составе сельских женщин 46-60 лет наблюдается рост потребления алкоголя с 1995 г. по 2003 г. (с 33,7% до 45,9%), затем после небольшого сокращения (до 32,8% в 2005 г.) бурный рост до 69,2% в 2008 г. К 2013 г. уровень потребления алкоголя среди женщин сократился до 53,5% и в последующие годы держался на уровне 53,0% - 55,0%. При этом важно отметить, что крайне негативной тенденцией является факт того, что за рассматриваемый период разница между уровнем потребления алкоголя между мужчинами и женщинами, составляющая 38,6% в 1994 г., сократилась до 3,2% в 2019 г. (то есть уровень потребления алкоголя между мужчинами и женщинами 46-60 лет почти сравнялся в 2019 г.).

Для сельских мужчин старше 60 лет характерно сокращение потребления алкоголя с 1994 г. по 2005 г. (с 65,7% до 50,0%), затем скачок в 2006 г. до 80,0% с последующим плавным сокращением до 52,3% в 2019 г. (с одномоментным пиком 76,9% в 2016 г.). Сельские женщины старше 60 лет показывали стабильную динамику потребления алкоголя в 1994-2004 гг. (около 18,0% - 21,0%), затем, в 2006 г., наблюдался резкий скачок потребления до 51,3% в 2006 г. и 73,6% в 2008 г. (абсолютный максимум для женщин). В дальнейшем потребление алкоголя стало сокращаться вплоть до 2014 г. (до 36,4%), увеличившись к 2017 г. до 45,7%. В 2019 г. зафиксировано сокращение потребления алкоголя сельскими женщинами старше 60 лет до 27,9%.

Эксперты считают, что причины аномально высокой смертности из-за алкоголя в России обусловлены потреблением крепких алкогольных напитков. По данным Росстата потребление крепких напитков в натуральном выражении в РФ с 1990 г. возросло (водки и ликеро-водочных изделий – на 38%), хотя в структуре их доля сократилась до 20% из-за резко возросшего потребления пива. В натуральном выражении продажа населению пива с 1990 г. возросла в 2,3 раза [2]. В большинстве стран ЕС главными алкогольными напитками являются вино и пиво. Именно это различие наряду с массовым распространением курения считается главной причиной высокой смертности мужчин трудоспособного возраста в России.

Анализ особенностей потребления того или иного вида алкоголя мужчинами и женщинами позволяет сделать выводы о наличии гендерных различий в их употреблении сельчанами.

Потребление пива сельскими жителями за рассматриваемый период очень выросло, причем как среди мужчин, так и среди женщин (Рис. 5). Беспрецедентный скачок потребления характерен для периода с 1994 г. по 2001 г. (с 11,5% до 54,0% у мужчин и с 4,6% до 48,5% у женщин). После небольшого периода сокращения потребления у мужчин (до 50,5% в 2004г.) продолжился рост до рекордных 68,8% в 2009 г. К 2019 г. отмечено постепенное сокращение потребления пива сельскими мужчинами до 58,3%. Для женщин наблюдается волнообразная динамика потребления без резких колебаний, начиная с 2001 г., приводящая общий тренд к 49,0% сельских женщин, употребляющих пиво к 2019 г.

Рис. 5. Удельный вес респондентов, употреблявших пиво в последние 30 дней, предшествующих опросу, в зависимости от пола (в % от соответствующей группы)

Анализ динамики потребления сухого вина, шампанского сельскими жителями свидетельствует, что этот вид алкоголя гораздо больше распространен среди женщин, чем среди мужчин. Общим трендом с 1994 г. по 2001 г. является сокращение потребления сухого вина и шампанского как для мужчин (с 9,3% до 2,0%), так и для женщин (с 21,6% до 13,7%). Однако для потребления женщин характерен последующий рост потребления до максимума в 2008 г. (25,7%). Затем наблюдается резкое сокращение потребления в 2009 г. до 17,9% (и 16,0% в 2017 г.), связанное, главным образом, с относительно высокими ценами на данный вид алкогольных напитков и сокращением уровня доходов в кризисные 2009 г. и 2016-2017 гг. В целом потребление сухого вина и шампанского держится на уровне 20,0% для женщин и менее 5,0% - для мужчин.

Для потребления крепленых вин, вермутов также характерно большее распространение данного вида алкогольных напитков среди женщин по сравнению с мужчинами. Среди женщин отмечено сокращение потребления с 1994 г. по 1995 г. с последующим значительным ростом к 2000 г. (до 20,4%). В последующие годы сокращение потребления также наблюдались в 2001г. (до 14,2%), в 2005 г. (до 10,9%) с дальнейшим стабильным ростом до 18,7% в 2011 г. однако потом, вплоть до 2019 г., отмечено постепенное снижение потребления крепленого вина среди женщин до рекордных 5,5%. Для мужчин характерно максимально высокое потребление в 2000 г. (7,7%) и 2011 г. (7,8%) с последующим спадом до 2,6% в 2019 г. такое сокращение потребления крепленых вин среди как женщин, так и мужчин объясняется, с одной стороны, относительно высокими ценами, а с другой – ограниченной доступностью данного вида алкоголя в сельской местности.

Согласно полученным данным, в 1994 г. употребляли водку за последние 30 дней, предшествовавших опросу, 89,6% мужчин и 74,5% женщин на селе. К 2001 г. произошло существенное сокращение потребления как у мужчин (до 44,3%), так и у женщин (до 36,3%) (Рис.6). После относительной стабилизации потребления водки мужчинами с 2001 г. до 2004 г., наметился отчетливый рост до 66,2% в 2011 г., затем плавное снижение до 58,7% в 2019 г. Потребление водки женщинами держалось на уровне 34,0% - 37,0% с 2001 г. по 2010 г. В 2011 г. наблюдался скачок до 45,3% (на фоне кризиса), затем было сокращение потребления вплоть до 2016 г. (до 28,5%). К 2019 г. вновь отмечен рост до 38,6%.

Рис. 6. Удельный вес респондентов, употреблявших водку в последние 30 дней, предшествующих опросу, в зависимости от пола (в % от соответствующей группы)

Потребление самогона сельскими жителями тесно связано с потреблением водки. Сокращение потребления водки в 1994 – 2001 гг. характеризуется активным ростом потребления самогона (Рис. 7). За этот период потребление у мужчин выросло до рекордных 58,1%, у женщин – до 32,3%. С 2000 г. по 2010 г. отмечается существенное сокращение потребления самогона у мужчин (до 22,3%), равно как и у женщин (до 11,1%). Однако в последствии у мужчин отмечается рост потребления к 2015 г. до 32,7%, в 2018 г. – 31,3%, в 2019 г. – 25,9%. Для женщин характерен более активный рост потребления с 2012 г. по 2017 г. (с 10,5% до 25,7%) с последующим снижением до 17,2% в 2019 г.

Рис. 7. Удельный вес респондентов, употреблявших самогон в последние 30 дней, предшествующих опросу, в зависимости от пола (в % от соответствующей группы)

Несмотря на рост потребления водки с 2000 г. по 2006 г мужчинами, средний размер разовой порции водки был меньше по сравнению с самогоном (самогон пили реже, но больше за раз). Мужчины пили больше самогона за раз с 2000 г. (в среднем 388 мл) по 2006 г. (305 мл) по сравнению с водкой, а больше водки, чем самогона – с 2013 (310 мл) по 2018 гг. (284 мл). В 2019 г. у мужчин наблюдался скачок по разовой порции самогона (315 мл). Противоположная ситуация у женщин: они с 1994 по 2012 гг. пили в абсолютном значении больше самогона за раз (максимально в 2002г. 234 мл, минимально в 2007 г. – 167 мл), а в 2015-2017 гг. – больше водки (около 2014 мл). В 2019 г. у сельских женщин обновлен антирекорд по разовой порции выпитого – 255 мл самогона и 250 мл водки.

Результаты проведенного исследования показывают, что средний возраст первой пробы алкоголя также молодеет по аналогии с курением. Если сельчане старше 60 лет указывают, что впервые попробовали алкогольные напитки в среднем в 19,18 лет, лица 46-60 лет – в 17,81 лет, то молодежь 18-25 лет – уже в 16,6 лет. Причем больше остальных «молодеет» алкогольный дебют среди сельских женщин: в каждом последующем поколении женщины раньше начинают пробовать алкогольные напитки. Женщины 46-60 лет – в 18,77 лет, те, кому 26-45 лет – в 17,65 лет, а молодые девушки 18-25 лет – 16,4 лет. Средний возраст первой пробы алкоголя для мужчин особо не различается в разных поколениях, составляя в среднем 16,78 – 16,93 года. Интересно отметить, что сельские мужчины сначала начинают курить, а затем пробуют алкоголь (средний возраст начала курения ниже, чем средний возраст пробы алкоголя), а женщины – наоборот, сначала пробуют алкогольные напитки, а затем начинают курить. Этот тренд характерен для возрастных групп старше 26 лет, для молодежи 18-25 лет характерна ситуация, когда девушки сначала начинают курить (в среднем в 16,23 года), а вскоре пробуют и алкоголь (в 16,4 года).

Анализ полученных данных свидетельствует о различиях в культуре потребления алкогольных напитков как между мужчинами и женщинами, так и между сельчанами разных возрастных групп. Около 86,5% мужчин и 81,7% женщин указали, что употребляют алкоголь дома, еще 70,7% и 71,1% соответственно – в гостях. При этом мужчины гораздо чаще женщин выпивают на улице, в парке (12,7% и 2,7% соответственно) и на работе (10,7% и 4,8% среди женщин). Только 6,7% мужчин и 7,3% женщин употребляют алкоголь в ресторанах и барах. Около 84,8% мужчин и 87,2% женщин пьют алкогольные напитки во время еды, однако мужчины гораздо чаще пьют их до еды (47,8% по сравнению с 30,6% среди женщин), и что особенно тревожно – чаще без еды (30,1% по сравнению с 12,7% в составе женщин).

Главные возрастные различия культуры потребления алкоголя заключаются в том, что молодежь 18-25 лет чаще употребляет алкогольные напитки в барах, ресторанах (17,2% при средней 7,0%) и на улице, в парках (14,7% при средней 8,6%). Для сравнения: среди сельчан старше 60 лет в барах выпивают около 1,0%, а на улице – 4,1%. Зато сельские жители старшего поколения в абсолютном большинстве случаев выпивают дома (92,6% при средней 84,5%) и реже остальных – в гостях (57,4% при средней 70,8%). Лица в возрасте 26-45 лет употребляют алкогольные напитки в барах (8,3%) и на работе (10,5% при средней 8,2%). Кроме того, с возрастом растет удельный вес тех, кто выпивает до еды (с 35,3% среди 18-25-летних до 46,1% в составе тех, кто старше 60 лет), в то время как среди молодежи 18-25 лет больше тех, кто выпивает без еды (27,1% по сравнению с 18,0% среди тех, кто старше 60 лет).

Особого внимания заслуживает анализ уровня потребления алкогольных напитков в зависимости от общей удовлетворенности жизнью. Полученные результаты показывают, что довольные жизнью мужчины и женщины и недовольные пьют по-разному и в разных ситуациях употребляют разные алкогольные напитки. Довольные жизнью как мужчины, так и женщины употребляют алкоголь чаще, чем недовольные. Среди женщин, недовольных жизнью, минимальные доли тех, кто употребляет алкоголь. Более детальный анализ в разрезе вида алкогольного напитка показывает, что пиво употребляют чаще довольные жизнью мужчины (64,3% среди тех, кто полностью удовлетворен своей жизнью) и недовольные женщины (53,4% в составе тех, кто совсем не удовлетворен при средней среди женщин 40,2%) (Табл. 1). Кроме того, по мере роста неудовлетворенности своей жизнью растет уровень потребления водки среди женщин. Если среди полностью удовлетворенных употребляли водку 32,0%, то в составе совершенно не удовлетворенных – уже 54,2%. Потребление водки среди сельских мужчин практически не зависит от удовлетворенности жизнью: ее пили около 58,2%-58,4% как довольных жизнью, так и недовольных. Совсем другое дело – самогон. Его потребление напрямую зависит от удовлетворенности жизнью как у женщин, так и особенно у мужчин. В составе женщин, полностью довольных своей жизнью, пили самогон около 5,5%, в то время как среди совершенно недовольных – 23,3%. Употребление самогона среди мужчин также увеличивается по мере нарастания недовольства своей жизнью: его пили 16,4% тех, кто полностью удовлетворен и 44,0% среди тех, кто совершенно не доволен своей жизнью.

Интересно отметить, что потребление сухого вина и шампанского женщинами, наоборот, напрямую связано с высокой удовлетворенностью жизнью. Так, его употребляли 11,0% тех, кто совершенно не удовлетворен своей жизнью, до 26,6% тех, кто полностью ею доволен. Аналогичная ситуация с креплеными винами и вермутами: их употребляли от 11,4% женщин, недовольных жизнью, до 18,4% полностью удовлетворенных. Иными словами, женщины, более удовлетворенные жизнью, чаще употребляют сухие и крепленые вина.

Таблица 1

Распределение сельских мужчин и женщин, употреблявших алкогольные напитки в течение 30 дней, предшествующих опросу, в зависимости от общей удовлетворенности жизнью (в %, доля ответивших положительно)

Обсуждение

Большинство отечественных исследователей отмечают положительные тенденции в отношении сокращения распространенности потребления алкоголя и табака в последние годы в нашей стране, являющиеся следствием реализации антитабачной и антиалкогольной политики России [6, 7, 8, 9]. Полученные нами результаты также свидетельствуют, что сельские мужчины стали реже курить (удельный вес курящих сократился на 14,0%) и употреблять алкоголь (снижение на 11,5% по сравнению с максимальной долей потреблявших в 2008 г.). Хотя удельный вес тех, кто употребляет алкогольные напитки среди сельских мужчин остается очень высоким (72,2% в 2019 г.).

По оценкам экспертов, положительные сдвиги в отношении распространенности потребления табачных изделий характерны как для взрослого населения, так и для детей и подростков [10]. В частности, исследователи отмечают рост культуры самосохранительного поведения среди сельской молодежи в отличие от старшего поколения [11]. Результаты нашего исследования подтверждают эти выводы, мы обнаружили сокращение распространения потребления как алкоголя, так и табакокурения среди сельских подростков до 18 лет и молодежи 18-25 лет.

Другие авторы отмечают, что анализ гендерных тенденций потребления алкоголя свидетельствует о более благоприятной ситуации у женщин с точки зрения меньшего уровня потребления и вида алкоголя, а также возрастных особенностей [12]. Однако данные результаты отражают среднероссийские тенденции. Анализ гендерных особенностей потребления табака и алкоголя в сельской местности позволяет выявить специфические тренды для сельских женщин. Особое значение имеют полученные нами данные о росте потребления алкоголя сельскими женщинами, как в разрезе отдельных возрастных групп, так и видов напитков (особенно крепких – водки и самогона). Выявлено, что сельские женщины 26-45 лет за рассматриваемый период стали чаще курить (на 16,4%) и потреблять самогон (на 10,6%), что вероятно связано с общей неудовлетворенностью жизнью (трудности с работой, рождение и воспитание детей, низкий уровень благосостояния).

Выявлено, что удельный вес употребляющих пиво за 1994-2019 гг. вырос в пять раз среди мужчин и в десять раз среди женщин. Однако следует отметить, что рост употребления пива – это общероссийский тренд, и село здесь не исключение. Вместе с тем, сельские женщины чаще мужчин употребляют качественные напитки (сухие и игристые вина, крепленые вина, мартини), в то время как мужчины чаще пьют водку и самогон. Информация по потреблению последнего в официальной статистике не фиксируется, в то время как на селе это один из основных видов потребляемого алкогольного напитка.

Также впервые выявлены гендерные различия в культуре потребления табака и алкоголя на селе. Сельские мужчины сначала начинают курить, а затем пробуют алкоголь, в то время как женщины – наоборот, сначала пробуют алкогольные напитки, а затем начинают курить. Наблюдается снижение среднего возраста начала курения и первой пробы алкоголя с каждым последующим поколением и у мужчин, и у женщин. Сельские мужчины чаще женщин употребляют алкоголь на работе (10,7%), на улице, в парке (12,7%), 47,8% мужчин пьют алкогольные напитки до еды, еще 30,1% - без еды.

Проведенное исследование согласуется с результатами других работ [13], делающих вывод о том, что разработка и реализация комплексного подхода по сокращению потребления алкоголя и табакокурения сельскими женщинами позволит не только сохранить здоровье этой категории сельчан, но и будет способствовать улучшению демографических характеристик сельских территорий (снижению смертности, повышению рождаемости, росту качества человеческого капитала села).

Выводы

1. Оценка тенденций табакокурения сельских жителей показывает, что за период 1994-2019 гг. произошло сокращение потребления табака во всех возрастных группах сельских мужчин: больше всего в группе подростков до 18 лет (на 31,2%) и молодежи 18-25 лет (на 27,6%). Представители старшей возрастной группы (более 60 лет) стали курить реже на 16,4%, среди мужчин 46-60 лет – на 10,4%. Наименьшее снижение доли курильщиков наблюдается в группе 26-45 лет – на 7,4%. Для мужчин характерен рост интенсивности курения до возрастной группы 46-60 лет (рост удельного веса выкуривающих от 1 до 2 пачек в день), в возрасте старше 60 лет уменьшается ежедневная порция табака с пропорциональным ростом доли тех, кто выкуривает до 0,5 пачки в день. Также отмечено, что средний возраст начала курения уменьшается в каждом новом поколении как для мужчин, так и для женщин.
2. Динамика женского курения на селе хуже: среди них только подростки до 18 лет и молодежь 18-25 лет сократили потребление табака за 1994-2019 гг., и то незначительно (на 7,1% и 4,6% соответственно). Доля курящих женщин 26-45 лет выросла на 16,4%, среди 46-60-летних – на 5,8%. Даже среди женщин пенсионного возраста удельный вес курящих не уменьшился, а вырос на 2,4%. Кроме того, по мере увеличения возраста для сельских женщин характерен тренд на рост интенсивности курения (больше сигарет в день выкуривают).
3. Для сельских мужчин вне зависимости от возрастной группы с 1994 г. по 2019 г. характерно сокращение потребления алкоголя (больше всего среди молодежи 18-25 лет – на 26,4%). Среди женщин только в возрастной группе 26-45 лет наблюдается небольшое снижение потребления алкоголя (на 4,3%), в остальных группах отмечен рост (среди молодых девушек 18-25 лет на 17,2%, среди женщин 46-60 лет – на 19,3%, среди женщин старше 60 лет – на 26,7% к 2018 г.). Согласно полученным данным, в современном селе можно наблюдать тенденцию существенного роста потребления алкоголя как среди молодых женщин 18-25 лет, так и женщин старше 45 лет.
4. Потребление пива сельскими жителями за рассматриваемый период сильно выросло, причем как среди мужчин, так и среди женщин (с 11,5% до 54,0% у мужчин и с 4,6% до 48,5% у женщин). Анализ динамики потребления сухого вина, шампанского сельскими жителями свидетельствует, что этот вид алкоголя гораздо больше распространен среди женщин, чем среди мужчин и в среднем за 1994-2019 гг. держится на уровне 20,0% для женщин и менее 5,0% - для мужчин. Потребление крепленых вин, вермутов также больше распространено среди женщин, однако в динамике наблюдается постепенное сокращение его потребления с 20,4% в 2000 г. до 5,5% в 2019 г. Для мужчин характерна та же тенденция: падение потребление крепленого вина с 7,7% в 2000 г. до 2,6% в 2019 г.
5. В 1994 г. употребляли водку 89,6% мужчин и 74,5% женщин на селе. К 2001 г. произошло существенное сокращение потребления как у мужчин (до 44,3%), так и у женщин (до 36,3%). Потребление водки женщинами держалось на уровне 34,0% - 37,0% с 2001 г. по 2010 г. В период кризиса (2011 г.) наблюдался скачок потребления как у мужчин (66,2%), так и у женщин (45,3%). К 2019 г. отмечено плавное снижение потребления водки как среди мужчин, так и среди женщин (58,7% и 38,6% соответственно).
6. Потребление самогона сельскими жителями тесно связано с потреблением водки. Сокращение потребления водки в 1994 – 2001 гг. характеризуется активным ростом потребления самогона (до 58,1% у мужчин и до 32,3% у женщин). В целом с 1994 г. по 2019 г. потребление самогона больше всего сократилось у мужчин 26-45 лет (на 5,7%), в то время как в этой возрастной группе женщин - рекордно выросло (на 10,6%). Среди мужчин 46-60 лет удельный вес употреблявших самогон увеличился на 15,1%.
7. Выявлена зависимость между употреблением алкогольных напитков и общей удовлетворенностью жизнью у сельских жителей, причем наблюдаются различия между довольными и недовольными мужчинами и женщинами. Довольные женщины чаще пьют сухие вина, шампанское, крепленые вина, вермуты. Довольные мужчины чаще пьют пиво, потребление водки у них особо не зависит от удовлетворенности жизнью (ее пьют как довольные, так и недовольные). С ростом недовольства жизнью у мужчин резко растет потребление самогона. Водку пьют как довольные женщины, так и недовольные, причем последние гораздо чаще употребляют самогон. Таким образом, самогон – это зачастую удел неудовлетворенных своей жизнью жителей сельской местности.

Библиография

1. Табак. Информационный бюллетень ВОЗ. 27 мая 2020. [Интернет]. URL: https://www.who.int/ru/news-room/fact-sheets/detail/tobacco (Дата обращения 08.06.2021)
2. Гапонова Е.А., Петрачков И.В., Гиноян А.Б., Улумбекова Г.Э. Опыт развитых стран в области антиалкогольной политики. Оргздрав. Вестник Высшей школы организации и управления здравоохранением. 4 августа 2020 г. [Интернет]. URL: https://www.vshouz.ru/journal/2020-god/opyt-razvitykh-stran-v-oblasti-antialkogolnoy-politiki/
3. Classification of psychoactive substances: when science was left behind. 2019 report press kit. [Интернет]. URL: http://www.globalcommissionondrugs.org/wp-content/uploads/2019/06/2019-Report-Press-Kit-ENG.pdf (Дата обращения 08.06.2021)
4. Блинова Т.В., Былина С.Г., Русановский В.А. Моделирование факторов, влияющих на снижение смертности сельского населения России. Вестник Саратовского государственного социально-экономического университета 2020; 81 (2): 21-25.
5. Blinova, T., Bylina, S., Rusanovskiy, V. Interregional differences of life expectancy in rural Russia - assessment of socio-economic, demographic, behavioural and ecological factors. Geospatial Health 2021;16(1):17-22. DOI: 10.4081/gh.2021.876
6. Гамбарян М.Г., Драпкина О.М. Распространенность потребления табака в России: динамика и тенденции. Анализ результатов глобальных и национальных опросов. Профилактическая медицина 2018; 21(5):45-62. DOI: 10.17116/profmed20182105145
7. Калининская А.А., Муфтахова А.В., Баянова Н.А., Сулькина Ф.А. Образ жизни и состояние здоровья сельского населения, проживающего в разных зонах доступности медицинской помощи. Менеджер здравоохранения 2019; (8):55-61.
8. Суслин С.А., Каширин А.К., Катин А.А. Медико-демографические тенденции в состоянии здоровья сельского населения. Вестник «Здоровье и образование в XXI веке 2017; 19 (7): 44–48.
9. Болотова Е.В., Комиссарова И.М. Распространенность табакокурения в сельской популяции Краснодарского края. Профилактическая медицина 2017; (1):31-36. doi: 10.17116/profmed201720131-36
10. Сиденкова А.П., Бабушкина Е.И., Сорокина А.И., Нежданов Д.М. Табакокурение сельских подростков-школьников в Свердловской области: особенности и тенденции. Вестник Уральского государственного медицинского университета 2020; (3):72-77.
11. Николаюк Е.А Самооценка здоровья и самосохранительное поведение сельских жителей и дачников Костромской области. Социальные аспекты здоровья населения [сетевое издание] 2015; 43 (3). URL: http://vestnik.mednet.ru/content/view/681/30/lang,ru/ (Дата обращения 08.06.2021)
12. Шальнова С. А., Максимов С. А., Баланова Ю. А., Деев А. Д., Евстифеева С. Е., Имаева А. Э., и др. Потребление алкоголя и зависимость от социально-демографических факторов у лиц трудоспособного возраста (по данным исследования ЭССЕ-РФ). Профилактическая медицина 2019; 22(5):45-53. DOI: 10.17116/profmed20192205145
13. Ускова Т.В., Калачикова О.Н., Леонидова Г.В., Ворошилов Н.В., Кожевников С.А., Устинова К.А., Короленко А.В. Постсоветские трансформации и перспективы развития сельских территорий. Шабунова А.А., редактор. Вологда: Вологодский научный центр РАН;. 2021. 334 с.
14. Российский мониторинг экономического положения и здоровья населения НИУ-ВШЭ (RLMS-HSE)», проводимый Национальным исследовательским университетом «Высшая школа экономики» и ООО «Демоскоп» при участии Центра народонаселения Университета Северной Каролины, Чапел Хилле и Института социологии Федерального научно-исследовательского социологического центра РАН. [Интернет]. URL: https://www.cpc.unc.edu/projects/rlms-hse (Дата обращения 08.06.2021).

References

1. Tabak. WHO fact sheet. May 27 2020. [Online]. 2020 [cited 2021 Jun 08]. Available from: https://www.who.int/ru/news-room/fact-sheets/detail/tobacco (In Rus.)
2. Gaponova E.A., Petrachkov I.V., Ginoyan A.B., Ulumbekova G.E. The experience of developed countries in the field of anti-alcohol policy. Orgzdrav. VSHOUZ Bulletin. August 4, 2020. Available online https://www.vshouz.ru/journal/2020-god/opyt-razvitykh-stran-v-oblasti-antialkogolnoy-politiki/ (In Rus.)
3. Classification of psychoactive substances: when science was left behind. 2019 report press kit. [Online]. 2019 [cited 2021 Jun 08]. Available from: http://www.globalcommissionondrugs.org/wp-content/uploads/2019/06/2019-Report-Press-Kit-ENG.pdf
4. Blinova T.V., Bylina S.G., Rusanovskiy V.A. Modelirovanie faktorov, vlijajushhih na snizhenie smertnosti sel'skogo naselenija Rossii [Modeling of factors affecting the decrease in mortality of the rural population of Russia]. Vestnik Saratovskogo gosudarstvennogo sotsial'no-ekonomicheskogo universiteta 2020; 81 (2):21-25 (In Rus.)
5. Blinova, T., Bylina, S., Rusanovskiy, V. Interregional differences of life expectancy in rural Russia - assessment of socio-economic, demographic, behavioural and ecological factors. Geospatial Health 2021; 16(1) 17-22. DOI: 10.4081/gh.2021.876
6. Gambaryan M.G., Drapkina O.M. Rasprostranennost' potreblenija tabaka v Rossii: dinamika i tendencii. Analiz rezul'tatov global'nyh i nacional'nyh oprosov [Prevalence of tobacco consumption in Russia: dynamics and trends. Analysis of the results of global and national surveys]. Profilakticheskaya meditsina. 2018; 21(5):45-62. https://doi.org/10.17116/profmed20182105145 (In Rus.)
7. Kalininskaya A.A., Muftaxova A.V., Bayanova N.A., Sul`kina F.A. Obraz zhizni i sostoyanie zdorov`ya sel`skogo naseleniya, prozhivayushhego v razny`x zonax dostupnosti medicinskoj pomoshhi [Lifestyle and health status of rural population living in different zones of accessibility of medical care]. Menedzher zdravooxraneniya 2019; (8):55-61. (In Rus.)
8. Suslin S.A., Kashirin A.K., Katin A.A. Mediko-demograficheskie tendencii v sostoyanii zdorov`ya sel`skogo naseleniya [Medical and demographic trends in the health status of the rural population]. Vestnik «Zdorov`e i obrazovanie v XXI veke 2017; 19 (7): 44–48. (In Rus.)
9. Bolotova E.V., Komissarova I.M. Rasprostranennost` tabakokureniya v sel`skoj populyacii Krasnodarskogo kraya [Prevalence of tobacco smoking in the rural population of the Krasnodar Territory]. Profilakticheskaya medicina 2017; (1):31-36. doi: 10.17116/profmed201720131-36. (In Rus.)
10. Sidenkova A.P., Babushkina E.I., Sorokina A.I., Nezhdanov D.M. Tabakokurenie sel`skix podrostkov-shkol`nikov v Sverdlovskoj oblasti: osobennosti i tendencii [Tobacco smoking of rural teenagers-schoolchildren in the Sverdlovsk region: features and trends]. Vestnik Ural`skogo gosudarstvennogo medicinskogo universiteta 2020; (3):72-77. (In Rus.)
11. Nikolayuk E.A Samoocenka zdorov`ya i samosoxranitel`noe povedenie sel`skix zhitelej i dachnikov Kostromskoj oblasti [Self-assessment of health and self-protective behavior of rural dwellers and summer residents in Kostroma region]. Social`ny`e aspekty` zdorov`ya naseleniya [serial online] 2015; [cited 2021 Jun 08]; 43 (3). Available from: http://vestnik.mednet.ru/content/view/681/30/lang,ru/ (In Rus.)
12. Shal`nova S. A., Maksimov S. A., Balanova Yu. A., Deev A. D., Evstifeeva S. E., Imaeva A. E`., et al. Potreblenie alkogolya i zavisimost` ot social`no-demograficheskix faktorov u licz trudosposobnogo vozrasta (po danny`m issledovaniya E`SSE-RF) [Alcohol consumption and dependence on socio-demographic factors in people of working age (according to the ESSAY-RF study)]. Profilakticheskaya medicina 2019; 22(5):45-53. DOI: 10.17116/profmed20192205145 (In Rus.)
13. Uskova T.V., Kalachikova O.N., Leonidova G.V., Voroshilov N.V., Kozhevnikov S.A., Ustinova K.A., Korolenko A.V. Postsovetskie transformacii i perspektivy` razvitiya sel`skix territorij: monografiya [Post-Soviet transformations and prospects for rural development]. Shabunova A.A., editor. Vologda: Vologodskij nauchny`j centr RAN; 2021. 334 p. (In Rus.)
14. Russian Monitoring of the Economic Situation and Health of the National Research University-Higher School of Economics (RLMS-HSE) ", conducted by the National Research University Higher School of Economics and Demoscope LLC with the participation of the Population Center of the University of North Carolina, Chapel Hill and the Institute of Sociology of the Federal Research Sociological Center of the Russian Academy of Sciences. (RLMS-HSE survey sites [«Russia Longitudinal Monitoring survey, RLMS-HSE», conducted by National Research University «Higher School of Economics» and OOO «Demoscope» together with Carolina Population Center, University of North Carolina at Chapel Hill and the IInstitute of Sociology of the Federal Center of Theoretical and Applied Sociology of the Russian Academy of Sciences. RLMS-HSE (In Russ.)]. Available from: https://www.cpc.unc.edu/projects/rlms-hse

Дата поступления: 18.06.2021

Добавить комментарий

Пожалуйста оставляйте комментарии только по теме. Вы можете оставить свой комментарий любым браузером кроме Internet Explorer старше 6.0
Имя:
E-mail
Комментарий:
Код:*