DOI: 10.21045/2071-5021-2025-71-4-11

^1,2Горенков Р.В. ³Андреев М.П., ³Бутарева М.М., ¹Баронов С.А.
¹ ФГБНУ «Национальный научно-исследовательский институт общественного здоровья имени Н.А. Семашко», Москва, Россия
² Федеральный научный центр психологических и междисциплинарных исследований, Москва, Российская Федерация
³ ФГАОУ ВО «Первый Московский государственный медицинский университет им. И.М. Сеченова» Министерства здравоохранения Российской Федерации (Сеченовский университет), Москва, Россия

Резюме

Актуальность. Функциональная диспепсия является одним из наиболее часто диагностируемых функциональных заболеваний органов пищеварения, оказывающим выраженное влияние на повседневную активность и качество жизни пациентов. Несмотря на широкое распространение, эффективность лечения остаётся невысокой, что обусловлено как недостаточной реализацией междисциплинарного подхода, так и недооценкой психосоциальных факторов, способствующих хронизации симптомов.

Цель. Представить обобщенный медико-социальный портрет взрослого пациента, страдающего функциональной диспепсией.

Материалы и методы. Проведено неинтервенционное исследование среди 192 пациентов с подозрением на функциональную диспепсию, обратившихся в поликлинику в 2022–2024 годах. После клинического подтверждения диагноза на основании Римских критериев IV окончательная выборка составила 87 человек. Изучались демографические параметры, образ жизни, питание, уровень дохода, приверженность к лечению, а также качество жизни по шкалам опросника SF-36. Статистическая обработка включала методы описательной статистики и t-критерий Стьюдента.

Результаты. Пациенты с функциональной диспепсией чаще всего характеризовались низкой физической активностью, неполноценным питанием, социально неблагоприятными условиями и сниженной приверженностью к лечению. Отмечено ухудшение показателей качества жизни через 12 месяцев наблюдения, особенно по параметрам психологического компонента здоровья. Меньше 20% обследованных отметили положительную динамику симптомов.

Выводы. Для повышения эффективности терапии при функциональной диспепсии необходимо активное внедрение междисциплинарного подхода с участием специалистов по психотерапевтической и социальной поддержке.

Область применения результатов. Результаты могут быть использованы для совершенствования тактики ведения пациентов с функциональной диспепсией на уровне первичной медико-санитарной помощи. Также они актуальны при разработке программ психосоциальной поддержки и в системе последипломного образования врачей общей практики и гастроэнтерологов.

Ключевые слова: функциональная диспепсия; качество жизни; первичная медико-санитарная помощь; психосоциальные факторы; лечение.

Контактная информация: Горенков Роман Викторович. email: Этот e-mail защищен от спам-ботов. Для его просмотра в вашем браузере должна быть включена поддержка Java-script
Финансирование. Исследование не имело спонсорской поддержки.
Конфликт интересов. Авторы декларируют отсутствие явных и потенциальных конфликтов интересов в связи с публикацией данной статьи.
Соблюдение этических стандартов. Письменное согласие участника на проведение опроса и обработку полученных сведений было получено до начала опроса. Исследование одобрено решением локальной этической комиссии.
Для цитирования: Горенков Р.В., Андреев М.П., Бутарева М.М., Баронов С.А. Медико-социальный портрет взрослого пациента с функциональной диспепсией. Социальные аспекты здоровья населения [сетевое издание] 2025;

MEDICAL AND SOCIAL PROFILE OF AN ADULT PATIENT WITH FUNCTIONAL DYSPEPSIA
^1,2Gorenkov RV, ³Andreev MP, ³Butareva MM, ¹Baronov SA
¹National Research Institute of Public Health named after N.A. Semashko, Moscow, Russia
²Federal Scientific Centre of Psychological and Interdisciplinary Research, Moscow, Russia
³I.M. Sechenov First Moscow State Medical University, Ministry of Health of the Russian Federation, Moscow, Russia

Abstract

Significance. Functional dyspepsia is one of the most frequently diagnosed functional disorders of the gastrointestinal tract, exerting a significant impact on patient daily activities and quality of life. Despite its widespread, the effectiveness of treatment remains low. This is largely due to insufficient implementation of interdisciplinary approaches to care delivery and an underestimation of psychosocial factors contributing to symptom chronicity.

Purpose. To present a comprehensive medical and social profile of an adult patient suffering from functional dyspepsia.

Material and methods. A non-interventional observational study was conducted among 192 patients with suspected functional dyspepsia who sought outpatient care between 2022 and 2024. After clinical confirmation of the diagnosis using the Rome IV criteria, 87 patients were included in the final sample. Data collection focused on demographic characteristics, lifestyle, nutrition, income level, treatment adherence, and health-related quality of life assessed through the SF-36 questionnaire. Statistical analysis included descriptive statistics and the Student’s t-test.

Results. Patients with functional dyspepsia were predominantly characterized by low physical activity, poor dietary habits, unfavorable social conditions, and reduced adherence to treatment. A marked decline in quality-of-life indicators was observed over a 12-month follow-up period, particularly in the psychological health domains. Less than 20% of the participants reported any improvement in symptoms.

Conclusion. Improving the effectiveness of treatment for functional dyspepsia requires an active implementation of the interdisciplinary approach involving specialists in psychotherapy and social support.

Scope of Application. The findings can be applied to optimize clinical management strategies for patients with functional dyspepsia at the primary healthcare level. They are also relevant for the development of psychosocial support programs and postgraduate training of general practitioners and gastroenterologists.

Keywords: functional dyspepsia; quality of life; primary healthcare; psychosocial factors; treatment.

Corresponding author: Roman V. Gorenkov, email: Этот e-mail защищен от спам-ботов. Для его просмотра в вашем браузере должна быть включена поддержка Java-script
Information about authors:
Gorenkov RV, http://orcid.org/0000-0003-3483-7928
Andreev MP, http://orcid.org/0009-0003-8109-0051
Butareva MM, https://orcid.org/0000-0001-7325-2039
Baronov SA, https://orcid.org/0009-0004-1425-9467
Acknowledgments. The study had no sponsorship.
Competing interests. The authors declare the absence of any conflicts of interest regarding the publication of this paper.
Compliance with ethical standards. The written consent of the participant to conduct the survey and to process the information obtained was obtained prior to the start of the survey. The studies were approved by the decision of the local ethics committee.
For citation: Gorenkov R.V., Andreev M.P., Butareva M.M., Baronov S.A. Medical and social profile of an adult patient with functional dyspepsia. Social'nye aspekty zdorov'a naselenia [serial online] 2025; (In Rus).

Введение

Функциональная диспепсия (ФД) является распространенным заболеванием с высоким социально-экономическим бременем. Показано, что данная патология негативно сказывается на качестве жизни пациентов и сопровождается экономическими затратами и для системы здравоохранения, и для экономики в связи с утратой трудоспособности [1,2].

ФД чаще протекает как хроническое заболевания с периодами обострения и ремиссии, и в большинстве случаев заболевание трудно поддается лечению, как правило используется комплексная терапия [3,4].

Согласно проведенному метаанализу за период с 1990 по 2022 год в соответствии установлением диагноза по Римским критериям IV общая распространенность ФД в мире составила 8,4%. В развивающихся странах распространённость заболевания выше, чем в развитых (9,1% против 8,0%). Распространённость ФД различается в зависимости от страны, экономического статуса, географического региона и пола, что подчеркивает влияние социальных факторов на заболевание [5,6].

Этиология функциональной диспепсии многофакторна: определенную роль играют наследственная предрасположенность, вредные привычки (например, курение), последствия перенесенных острых кишечных инфекций и инфекции Helicobacter pylori, психосоциальные факторы [7-13].

Патогенез ФД до конца не изучен; предполагается, что дисфункция оси «кишечник – мозг», приводит к нарушениям моторики верхних отделов желудочно-кишечного тракта (ЖКТ), висцеральной гиперчувствительности, к изменениям в микробиоте [13]. Определенную роль играет и повышенная проницаемость слизистой [14]. В совокупности эти особенности позволяют отнести функциональную диспепсию к расстройствам взаимодействия кишечника и мозга [8].

Диагноз ФД устанавливается только после исключения органических заболеваний, способных вызывать аналогичные симптомы диспепсии [15].

Согласно современным рекомендациям, функциональная диспепсия определяется как комплекс симптомов (боль и/или жжение в эпигастрии, ощущение переполнения желудка после еды, раннее насыщение), отмечающихся на протяжении последних 3 месяцев (при общей длительности жалоб не менее 6 месяцев) и не обусловленных органическими заболеваниями.

Выделяют два основных клинических варианта ФД – постпрандиальный дистресс-синдром (ПДС) и синдром эпигастральной боли (СЭБ) [16].

В Римских критериях IV пересмотра предложено вместо термина «органическая диспепсия» использовать термин «вторичная диспепсия» для случаев, где выявлена органическая причина симптоматики [17].

Функциональная диспепсия нередко сопряжена с другими функциональными расстройствами пищеварения и психоэмоциональными нарушениями [10]. Психосоциальные факторы (хронический стресс, тревожность, депрессивные состояния) существенно влияют на выраженность симптомов ФД. Более высокая степень тревожности у пациента обычно сопровождается более интенсивной и частой диспепсической симптоматикой, что отмечается и другими исследователями [12]. Комплексная характеристика пациентов с функциональной диспепсией, включающая не только биомедицинские, но и социальные и психологические аспекты, представляет особый интерес. До настоящего времени имеется недостаточно данных о социально-демографическом портрете и образе жизни пациентов с ФД в российской популяции. В связи с этим данное исследование направлено на изучение медико-социальных характеристик взрослых пациентов с функциональной диспепсией для оптимизации подходов к их ведению.

Целью настоящего исследования являлось представить обобщенный медико-социальный портрет взрослого пациента, страдающего функциональной диспепсией.

Материалы и методы

Исследование проводилось на базе поликлиники ГБУЗ МО «КГБ № 1» г. Красногорска Московской области в период с сентября 2022 г. по сентябрь 2024 г.

Исследование выполнено в форме сплошного наблюдательного (неинтервенционного) исследования. В него включены пациенты старше 18 лет, обратившиеся в поликлинику и имеющие впервые установленный диагноз функциональной диспепсии. Отбор пациентов осуществлялся с использованием региональной информационной системы «ЕМИАС» (Единая медицинская информационно-аналитическая система) по записям о диагнозе «Функциональная диспепсия» или «диспепсия неясного генеза». Первичный отбор составил 192 человека с данными диагнозами.

В дальнейшем всем пациентам проводилось углубленное исследование, включая: общий анализ крови, биохимический анализ крови (глюкоза, холестерин, креатинин, АЛТ, АСТ, ЛДГ, общий билирубин), УЗИ органов брюшной полости, эзофагогастродуоденоскопия.

Критерием включения являлось наличие симптомов ФД без выявленной органической патологии в соответствии с Римскими критериями IV) лиц 18 лет и старше.

Симптомы могут сочетаться с другими функциональными расстройствами желудочно-кишечного тракта, такими как синдром раздраженного кишечника (СРК).

Критериями исключения были органические изменениями структуры ЖКТ (по результатам эндоскопии и визуализационных исследований, в том числе наличие Helicobacter pylori, заболеваний желчевыводящих путей и поджелудочной железы.

Для сбора информации о медико-социальном портрете был использован опросник с элементами модификации авторов B.E. Lacy et al., 2013 [18] условно разделенный на несколько тематических блоков: жалобы (симптомы диспепсии); социально-демографические данные (возраст, пол, образование, семейное положение, занятость, условия проживания, вредные привычки и т.д.); сведения об образе жизни и питании; вопросы, касающиеся удовлетворенности материальным положением и доступностью медицинской помощи; виды и результаты терапии заболевания, включая наименования групп лекарственных препаратов. Для оценки качества жизни использовался опросник SF-36 (Short Form-36 Health Survey) – универсальный инструмент, отражающий общее самочувствие и различные аспекты физического и психического здоровья пациента. Результаты по шкалам SF-36 выражаются в баллах от 0 до 100, где 100 соответствует полному здоровью.

Статистическая обработка данных проводилась с использованием пакета Microsoft Excel. Для описания полученных результатов использовались методы описательной статистики: вычислены средние значения, стандартные отклонения, доли (проценты). Для сравнения средних величин применялся t-критерий Стьюдента; различия считались статистически значимыми при p<0,05.

Результаты

После проведения углубленного обследования основную группу составили 87 пациентов из 192 (45,3% от общего числа), соответствующих критериям функциональной диспепсии. У остальных 105 пациентов (54,7%) выявлена та или иная патология органов пищеварения, причем у 24 человек (12,5%) выявлена сочетанная патология. Данные о выявленной патологии органов пищеварения по результатам углубленного обследования представлены в таблице 1.

Таблица 1

Выявленная патология органов пищеварения у пациентов с начально установленным диагнозом функциональная диспепсия или диспепсия неясной этиологии

Как уже выше упоминалось, диспепсия характеризуется двумя основными синдромами: постпрандиальный дистресс-синдром и синдром эпигастральной боли. Распространённость этих и других синдромов (таблица 2) соответственно была 82,8% и 62,0%, а сочетание обоих синдромов – у 44,8%.

Таблица 2

Распространенность специфичных для функциональной диспепсии жалоб пациентов

Социально-демографические данные пациентов (возраст, пол, образование, семейное положение, занятость, условия проживания, вредные привычки и т.д.) представлены в таблице 3.

Таблица 3

Социально демографические данные пациентов с функциональной диспепсией

Как видно из таблицы 3, средний возраст составил 41,1±2,4 года (колебания были от 24 лет до 58 лет). Преобладали женщины над мужчинами в соотношении 2,6:1. Большинство из обследуемых не были семейными или были разведены – 69,0%. Больше половины -57,5% имели место регистрации другие регионы Российской Федерации, то есть были приезжими. Поликлиника г. Красногорска, где проводилось исследование, находится в крупном микрорайоне с новыми жилыми домами. Большинство из обследуемых проживали в арендуемых квартирах- 56,3%, а общая площадь жилого помещения на каждого члена семьи была ниже рекомендуемых нормативов (18 м²) на каждого члена семьи из 3 и более человек.

Профессия 39,1% из опрошенных была связана преимущественно с умственным трудом; 54,0% занимались легким и средним физическим трудом и только 6,9% – тяжелым физическим трудом. Респондентов, профессии которых были связаны с особо тяжелым физическим трудом, не было. Безработные составили 10,3%, имели непостоянное место работы 36,8%.

Оценка распределения пациентов и их семей по уровню ежемесячного дохода позволила констатировать достаточно низкий доход у большинства опрошенных. При этом необходимо отметить, что 24% являются основными получателями дохода в семьях. Лишь 17,2% считают свой доход достаточно высоким. Основная масса, а именно 46,0%, призналась, что вынуждена всегда экономить, 36,9% указали, что денег у них не хватает даже на полноценное питание.

В таблице 4 представлены некоторые данные по образу жизни и факторам риска развитию хронических неинфекционных заболеваний у пациентов с ФД.

Таблица 4

Образ жизни и факторы риска развития хронических неинфекционных заболеваний у пациентов с функциональной диспепсии

Примечание: *Оценка физической активности проводилась по материалам «Руководство по физической активности и малоподвижности. 2020, ВОЗ»

**Оценка употребления алкоголя проводилась по материалам «Руководство по использованию теста AUDIT. 2019, ВОЗ»

Как видно из таблицы 4 большинство респондентов имели избыточную массу тела или ожирение – 77,1%, при этом уровень физической активности был низким у большинства – 72,4%.

Неполноценное питание отметили 67,8%, причем наибольшим дефицитом среди продуктов были фрукты и овощи – соответственно 51,7% и 39,1%.

Результаты по опроснику качества жизни SF-36 пациентов с ФД представлены в таблице 5 в динамике за 1 год и отображены на рисунке 1 в динамике в начале исследования и через 1 год.

Таблица 5

Результаты исследований пациентов с функциональной диспепсией по опроснику качества жизни SF-36 в динамике за 1 год

Рис. 1. Результаты качества жизни пациентов с функциональной диспепсией по опроснику качества жизни SF-36

У пациентов с ФД при первом исследовании наименьшие отклонения наблюдаются в физическом компоненте здоровья, а самые низкие показатели отмечены в психологическом компоненте здоровья. Тестирование пациентов через 1 год показало, что по всем шкалам наблюдается отчетливое снижение показателей качества жизни, что отражено в таблице 5 и на рисунке 2.

Снижение показателей качества жизни пациентов с функциональной диспепсией через год наблюдения отражает прогрессирование симптомов и ухудшение физического и психологического состояния. Наибольшее снижение зафиксировано по показателям ролевого физического и ролевого эмоционального функционирования, что говорит о существенном влиянии заболевания на повседневную активность и эмоциональное благополучие.

Рис. 2. Динамика качества жизни пациентов с функциональной диспепсией за год по опроснику качества жизни SF-36

О своем диагнозе ФД пациенты узнавали в поликлинике во время приема врача: от участкового терапевта 57 человек (65,5%), гастроэнтеролога (34,5%).

В таблице 6 отражены методы лечения пациентов с ФД при наблюдении за ними в течение 1 года.

Таблица 6

Анализ используемых методов лечения и их результаты у пациентов с функциональной диспепсией

Как видно из таблицы 6 образ жизни поменяли 35,6% респондентов; использовали препараты, которые оказывают прямое действие на ЖКТ, большинство обследуемых – 85,1%. Следует отметить низкий процент использования антидепрессантов и обращений за психотерапевтической помощью – соответственно 9,2% и 4,6%.

Большинство пациентов с данной патологией все- таки мотивированы к лечению -85,0%, хотя не у всех получалось следовать точным указаниям врача у 29,9%. Практически не выполняли указания врача 4,6%. Большая приверженность к лечению наблюдалась у женщин, чем у мужчин.

Тем не менее, отмечается невысокая эффективность лечения – отметили улучшение только 19,5% респондентов. У большинства не наблюдалось улучшения – 66,7% и у некоторых отмечалось ухудшение – 13,8%.

Результатом таких данных по эффективности лечения при наличии отрицательной динамики показателей качества жизни за год явилось неудовлетворенность оказанной медицинской помощью: высокий процент неудовлетворенности– 28,7%, частично удовлетворены – 51,7%.

Обсуждение полученных результатов

Функциональная диспепсия (ФД) является одним из наиболее распространенных гастроэнтерологических расстройств [5,6] значительно снижающих качество жизни пациентов [1,2]. Актуальность исследования обусловлена как высокой распространенностью заболевания, так и значительными социально-экономическими последствиями, включая снижение трудоспособности и необходимость длительного лечения. В современных условиях повышенного психоэмоционального напряжения и роста стрессовых нагрузок важно понимать индивидуальные особенности личностных характеристик пациентов с ФД, чтобы корректировать стратегии диагностики и лечения [3,4,7].

Исследование охватило 192 пациента с предварительным диагнозом функциональной диспепсии, но после углубленного обследования и применения Римских критериев IV в группе осталось 87 пациентов, что подчеркивает необходимость тщательной диагностики с исключением органической патологии. По данным других авторов, тщательный подход к диагностике позволяет значительно сократить выборку, избегая включения пациентов с другими органическими заболеваниями ЖКТ [8,15].

Анализ социальной характеристики пациентов показал, что большинство из них по профессии лица умственного труда (68 %), что совпадает с данными зарубежных исследований, где подчеркивается значимость психоэмоционального фактора в патогенезе заболевания [10,12]. Высокий уровень образования (72 %) и стабильное трудоустройство (65 %) также характерны для данной группы пациентов, что согласуется с данными авторов M. Camilleri и соавт., 2017, отмечали корреляции между высоким уровнем образования и функциональными расстройствами ЖКТ [19]. Вместе с тем, в нашем исследовании выявлены особенности: значительная часть пациентов испытывала финансовые трудности при лечении (32 %), что могло снижать приверженность к терапии и усугублять симптомы.

Анализ факторов риска хронических неинфекционных заболеваний показал, что основное влияние оказывают стрессовые ситуации (84 %), низкая физическая активность (55 %) и нерегулярное питание (46 %). Эти данные согласуются с выводами других исследований, где указано на ключевую роль психоэмоциональных факторов в развитии ФД [10,12,20]. Особенностью нашего исследования является выявление недостаточной физической активности у значительной доли пациентов, что может быть связано с характером труда (преобладание умственной работы).

Анализ качества жизни показал, что наибольшее снижение наблюдается по психологическому компоненту здоровья (РЭФ и ПЗ). Через год наблюдения, несмотря на лечение, показатели не улучшились, а ухудшились. Это согласуется с выводами зарубежных авторов, которые подчеркивают необходимость комплексного подхода к лечению с участием психотерапевта [21]. Несмотря на мотивацию к лечению, у большинства пациентов отмечается недостаточное соблюдение рекомендаций врача, что связано с психической лабильностью и склонностью к тревожным расстройствам. Пациенты часто ориентированы на медикаментозное лечение, при этом антидепрессанты назначались в редких случаях, а консультация психолога практически не проводилась. Зарубежные данные показывают, что интеграция психотерапевтической поддержки значительно улучшает прогноз и качество жизни [22,23]. В России, к сожалению, механизмs направления к психотерапевту и психологу недостаточно отработаны, что приводит к снижению эффективности лечения и неудовлетворенности пациентов медицинской помощью.

Выводы

1. Исследование продемонстрировало значительное снижение качества жизни пациентов с функциональной диспепсией, особенно по показателям ролевого физического и ролевого эмоционального функционирования.
2. Наиболее уязвимыми оказались психологические аспекты здоровья, что требует комплексного подхода к лечению с акцентом на психосоциальные аспекты.
3. Большинство пациентов мотивированы к лечению, но не соблюдают рекомендации в полной мере.
4. Недостаточное назначение антидепрессантов и консультаций психолога снижает эффективность терапии и ухудшает прогноз заболевания.

Для повышения качества жизни пациентов необходимо совершенствование междисциплинарного подхода с акцентом на психосоматическую коррекцию

Библиография

1. Chuah KH, Cheong SY, Lim SZ, Mahadeva S. Functional dyspepsia leads to more healthcare utilization in secondary care compared with other functional gastrointestinal disorders. J Dig Dis 2022;23:111–117. DOI:10.1111/1751-2980.13082
2. Egbo O, Omuemu C, Okeke E, Egbo OH, Mokogwu N. Health-related quality of life in patients with dyspepsia presenting at the University of Benin Teaching Hospital, Benin City, South-South Nigeria: a cross-sectional study. Pan Afr Med J 2024;47:107. DOI:10.11604/pamj.2024.47.107.36151
3. Маев И.В., Андреев Д.Н., Заборовский А.В., Лобанова Е.Г. Функциональные заболевания желудочно-кишечного тракта: механизмы развития и принципы мультитаргетной терапии. Медицинский совет 2022;16(7):8–14. DOI: 10.21518/2079-701X-2022-16-7-8-14
4. Oshima T. Functional dyspepsia: current understanding and future perspective. Digestion 2024;105(1):26–33. DOI:10.1159/000532082
5. Sperber AD, Bangdiwala SI, Drossman DA, Ghoshal UC, Simren M, Tack J, et al. Worldwide prevalence and burden of functional gastrointestinal disorders: results of Rome Foundation global study. Gastroenterology. 2021;160:99–114. DOI:10.1053/j.gastro.2020.04.014
6. Lee K, Kwon CI, Yeniova AÖ, Koyanagi A, Jacob L, Smith L, et al. Global prevalence of functional dyspepsia according to Rome criteria, 1990–2020: a systematic review and meta-analysis. Sci Rep. 2024;14(1):4172. DOI:10.1038/s41598-024-54716-3
7. Ford AC, Mahadeva S, Carbone MF, Lacy BE, Talley NJ. Functional dyspepsia. Lancet. 2020;396(10263):1689–1702. DOI:10.1016/S0140-6736(20)30469-4
8. Wauters L, Dickman R, Drug V, Mulak A, Serra J, Enck P, et al. United European Gastroenterology and European Society for Neurogastroenterology and Motility consensus on functional dyspepsia. United European Gastroenterol J. 2021;9(3):307-331. DOI:10.1002/ueg2.12061
9. Yuan S, Chen J, Ruan X, Sun Y, Zhang K, Wang X, et al. Smoking, alcohol consumption, and 24 gastrointestinal diseases: Mendelian randomization analysis. eLife. 2023;12:e84051. DOI:10.7554/eLife.84051
10. Huang Q, Yuan H, Li Q, Li Y, Geng S, Zhu Y, Liao M, Jiang H. Global trends in research related to functional dyspepsia and anxiety or depression over the past two decades: a bibliometric analysis. Front Neurosci. 2023;17:1218001. DOI:10.3389/fnins.2023.1218001
11. Chen J, Ruan X, Fu T, Lu S, Gill D, He Z, et al. Sedentary lifestyle, physical activity, and gastrointestinal diseases: evidence from Mendelian randomization analysis. EBioMedicine. 2024;103:105110. DOI:10.1016/j.ebiom.2024.105110
12. Ruan Y, Lin H, Lu X, Lin Y, Sun J, Xu C, et al. Application and value of anxiety and depression scale in patients with functional dyspepsia. BMC Psychol. 2024;12(1):244. DOI:10.1186/s40359-024-01744-3
13. Kim SH. Novel insights into pathophysiology and treatment of functional dyspepsia management. Korean J Gastroenterol. 2025;85(2):131–136. DOI:10.4166/kjg.2025.024
14. Farcas RA, Almasri M, Grad S, Popa SL, Leucuta DC, Ismaiel A, Dumitrascu DL. Breaking barriers in functional dyspepsia: a systematic review and meta-analysis on duodenal tight junction protein expression. J Neurogastroenterol Motil. 2024;30(3):281–289. DOI:10.5056/jnm24013
15. Black CJ, Paine PA, Agrawal A, Aziz I, Eugenicos MP, Houghton LA, et al. British Society of Gastroenterology guidelines on the management of functional dyspepsia. Gut. 2022;71(9):1697–1723. DOI:10.1136/gutjnl-2022-327737
16. Ивашкин В.Т., Маев И.В., Шептулин А.А., Лапина Т.Л., Трухманов А.С., Картавенко И.М. и др. Клинические рекомендации Российской гастроэнтерологической ассоциации по диагностике и лечению функциональной диспепсии. Российский журнал гастроэнтерологии, гепатологии, колопроктологии 2017;27(1):50–61. DOI: 10.22416/1382-4376-2017-27-1-50-61.
17. Alonso-Bermejo C, Barrio J, Fernández B, García-Ochoa E, Santos A, Herreros M, Pérez C. Functional gastrointestinal disorders frequency by Rome IV criteria. An Pediatr (Engl Ed). 2022;96(5):441–447. DOI:10.1016/j.anpede.2021.05.013
18. Lacy BE, Weiser KT, Kennedy AT, Crowell MD, Talley NJ. Functional dyspepsia: the economic impact to patients. Aliment Pharmacol Ther 2013;38:170–177. DOI:10.1111/apt.12355
19. Wang Z, Liu T, Cao D, Luo H, Yang Z, Kang X, Pan Y. The associations between functional dyspepsia and potential risk factors: a comprehensive Mendelian randomization study. PLoS One. 2024;19(5):e0302809. DOI:10.1371/journal.pone.0302809
20. Labanski A, Langhorst J, Engler H, Elsenbruch S. Stress and the brain-gut axis in functional and chronic-inflammatory gastrointestinal diseases: a transdisciplinary challenge. Psychoneuroendocrinology. 2020;111:104501. DOI:10.1016/j.psyneuen.2019.104501
21. Zhang W, Shen Y, Hao J, Zhao Y. The role of psychotherapeutic approaches in treatment of functional dyspepsia: systematic review and meta-analysis. Acta Gastroenterol Belg. 2024;87(2):294–303. DOI:10.51821/87.2.13044
22. Ali Ismail AM, Saad AE, Fouad Abd-Elrahman NA, Abdelhalim Elfahl AM. Effect of Benson’s relaxation therapy alone or combined with aerobic exercise on cortisol, sleeping quality, estrogen, and severity of dyspeptic symptoms in perimenopausal women with functional dyspepsia. Eur Rev Med Pharmacol Sci. 2022;26(22):8342–8350. DOI:10.26355/eurrev_202211_30367
23. Fikree A, Byrne P. Management of functional gastrointestinal disorders. Clin Med (Lond) 2021;21(1):44–52. DOI:10.7861/clinmed.2020-0980

References

1. Chuah KH, Cheong SY, Lim SZ, Mahadeva S. Functional dyspepsia leads to more healthcare utilization in secondary care compared with other functional gastrointestinal disorders. J Dig Dis. 2022;23:111–117. DOI:10.1111/1751-2980.13082
2. Egbo O, Omuemu C, Okeke E, Egbo OH, Mokogwu N. Health-related quality of life in patients with dyspepsia presenting at the University of Benin Teaching Hospital, Benin City, South-South Nigeria: a cross-sectional study. Pan Afr Med J. 2024;47:107. DOI:10.11604/pamj.2024.47.107.36151
3. Maev IV, Andreev DN, Zaborovskiy AV, Lobanova EG. Functional diseases of the gastrointestinal tract: mechanisms of development and principles of multitarget therapy. Meditsinskiy sovet. 2022;16(7):8–14. DOI:10.21518/2079-701X-2022-16-7-8-14
4. Oshima T. Functional dyspepsia: current understanding and future perspective. Digestion. 2024;105(1):26–33. DOI:10.1159/000532082
5. Sperber AD, Bangdiwala SI, Drossman DA, Ghoshal UC, Simren M, Tack J, et al. Worldwide prevalence and burden of functional gastrointestinal disorders: results of Rome Foundation global study. Gastroenterology. 2021;160:99–114. DOI:10.1053/j.gastro.2020.04.014
6. Lee K, Kwon CI, Yeniova AÖ, Koyanagi A, Jacob L, Smith L, et al. Global prevalence of functional dyspepsia according to Rome criteria, 1990–2020: a systematic review and meta-analysis. Sci Rep. 2024;14(1):4172. DOI:10.1038/s41598-024-54716-3
7. Ford AC, Mahadeva S, Carbone MF, Lacy BE, Talley NJ. Functional dyspepsia. Lancet. 2020;396(10263):1689–1702. DOI:10.1016/S0140-6736(20)30469-4
8. Wauters L, Dickman R, Drug V, Mulak A, Serra J, Enck P, et al. United European Gastroenterology and European Society for Neurogastroenterology and Motility consensus on functional dyspepsia. United European Gastroenterol J. 2021;9(3):307–331. DOI:10.1002/ueg2.12061
9. Yuan S, Chen J, Ruan X, Sun Y, Zhang K, Wang X, et al. Smoking, alcohol consumption, and 24 gastrointestinal diseases: Mendelian randomization analysis. eLife. 2023;12:e84051. DOI:10.7554/eLife.84051
10. Huang Q, Yuan H, Li Q, Li Y, Geng S, Zhu Y, Liao M, Jiang H. Global trends in research related to functional dyspepsia and anxiety or depression over the past two decades: a bibliometric analysis. Front Neurosci 2023;17:1218001. DOI:10.3389/fnins.2023.1218001
11. Chen J, Ruan X, Fu T, Lu S, Gill D, He Z, et al. Sedentary lifestyle, physical activity, and gastrointestinal diseases: evidence from Mendelian randomization analysis. EBioMedicine. 2024;103:105110. DOI:10.1016/j.ebiom.2024.105110
12. Ruan Y, Lin H, Lu X, Lin Y, Sun J, Xu C, et al. Application and value of anxiety and depression scale in patients with functional dyspepsia. BMC Psychol. 2024;12(1):244. DOI:10.1186/s40359-024-01744-3
13. Kim SH. Novel insights into pathophysiology and treatment of functional dyspepsia management. Korean J Gastroenterol. 2025;85(2):131–136. DOI:10.4166/kjg.2025.024
14. Farcas RA, Almasri M, Grad S, Popa SL, Leucuta DC, Ismaiel A, Dumitrascu DL. Breaking barriers in functional dyspepsia: a systematic review and meta-analysis on duodenal tight junction protein expression. J Neurogastroenterol Motil 2024;30(3):281–289. DOI:10.5056/jnm24013
15. Black CJ, Paine PA, Agrawal A, Aziz I, Eugenicos MP, Houghton LA, et al. British Society of Gastroenterology guidelines on the management of functional dyspepsia. Gut. 2022;71(9):1697–1723. DOI:10.1136/gutjnl-2022-327737
16. Ivashkin VT, Maev IV, Sheptulin AA, Lapina TL, Trukhmanov AS, Kartavenko IM, et al. Clinical guidelines of the Russian Gastroenterological Association for the diagnosis and treatment of functional dyspepsia. Rossiyskiy zhurnal gastroenterologii, gepatologii, koloproktologii 2017;27(1):50–61. DOI:10.22416/1382-4376-2017-27-1-50-61
17. Alonso-Bermejo C, Barrio J, Fernández B, García-Ochoa E, Santos A, Herreros M, Pérez C. Functional gastrointestinal disorders frequency by Rome IV criteria. An Pediatr (Engl Ed). 2022;96(5):441–447. DOI: 10.1016/j.anpede.2021.05.013
18. Lacy BE, Weiser KT, Kennedy AT, Crowell MD, Talley NJ. Functional dyspepsia: the economic impact to patients. Aliment Pharmacol Ther. 2013;38:170–177. DOI:10.1111/apt.12355
19. Wang Z, Liu T, Cao D, Luo H, Yang Z, Kang X, Pan Y. The associations between functional dyspepsia and potential risk factors: a comprehensive Mendelian randomization study. PLoS One. 2024;19(5):e0302809. DOI:10.1371/journal.pone.0302809
20. Labanski A, Langhorst J, Engler H, Elsenbruch S. Stress and the brain-gut axis in functional and chronic-inflammatory gastrointestinal diseases: a transdisciplinary challenge. Psychoneuroendocrinology. 2020;111:104501. DOI:10.1016/j.psyneuen.2019.104501
21. Zhang W, Shen Y, Hao J, Zhao Y. The role of psychotherapeutic approaches in treatment of functional dyspepsia: systematic review and meta-analysis. Acta Gastroenterol Belg. 2024;87(2):294–303. DOI:10.51821/87.2.13044
22. Ali Ismail AM, Saad AE, Fouad Abd-Elrahman NA, Abdelhalim Elfahl AM. Effect of Benson’s relaxation therapy alone or combined with aerobic exercise on cortisol, sleeping quality, estrogen, and severity of dyspeptic symptoms in perimenopausal women with functional dyspepsia. Eur Rev Med Pharmacol Sci. 2022;26(22):8342–8350. DOI:10.26355/eurrev_202211_30367
23. Fikree A, Byrne P. Management of functional gastrointestinal disorders. Clin Med (Lond) 2021;21(1):44–52. DOI: 10.7861/clinmed.2020-0980

Дата поступления: 15.05.2025

Добавить комментарий

Пожалуйста оставляйте комментарии только по теме. Вы можете оставить свой комментарий любым браузером кроме Internet Explorer старше 6.0
Имя:
E-mail
Комментарий:
Код:*