В.И. Лисицин, П. Ю. Федченко
Новгородский государственный университет им. Ярослава Мудрого, г. Новгород

Demographic situation in Novgorod region: current state, dynamics, trends
V.Yi. Lisitsin, P.Yu. Fedchenko
Novgorod State University, Novgorod

Резюме. Цель исследования - анализ медико-демографических показателей в Новгородской области и оценка их динамики за период 1991 -2011 гг. с использованием концепции устойчивого развития.

В Новгородской области в течение всего исследуемого периода демографическая ситуация и тенденции отличались в худшую сторону от таковых во всех областях Северо-Западного Федерального округа и Российской Федерации в целом. За изучаемый период число жителей области сократилось на 123,3 тыс. человек или на 16,4%. Важнейшим фактором уменьшения населения остается миграционный отток населения за пределы Новгородской области, прежде всего населения трудоспособного возраста. Принимаемые меры поощрения иммиграции показывают свою не эффективность и не способность компенсации естественной убыли населения. Сохраняется существенный дисбаланс между соотношением численности мужчин и женщин, который наиболее ярко выражен в старших возрастных группах. Коэффициент старения – 15,3%, превышает предельно-критическое значение (11%), принятое в мировой практике для диагностирования устойчивости демографического развития. Коэффициент демографической нагрузки составил 664 на 1000 человек трудоспособного возраста, в том числе людьми старше трудоспособного возраста – 416.

К позитивным изменениям следует отнести устойчивые тренды повышения рождаемости, снижения смертности и роста ожидаемой продолжительности предстоящей жизни. Суммарный коэффициент рождаемости увеличился до 1,45 (в 2000 г. – 1,12), однако остался в 1,5 раза ниже критического уровня (равного 2,15 – 2,17), который необходим для простого воспроизводства населения. К 2011 году отмечено значительное уменьшение уровня смертности – 18,4‰, однако данное значение соответствует показателю 1996 г. – 18,2‰, и в 1,3 раза превышает зарегистрированный минимум – 14,6‰ 1991 года. Выявлены значительные гендерные различия как в общей смертности населения, так, и особенно, в смертности трудоспособного населения. По главному показателю качества человеческого потенциала, каким является ожидаемая продолжительность жизни при рождении, область в 2009 г. занимала 89-е место по РФ Уровень показателя (64,5 года) на 12,2 года меньше предельно – критического значения, принятого в мировой практике (76,7 лет). Динамика коэффициентов депопуляции за исследуемый период характеризуется уровнем выше критического значения, равного 1, что свидетельствует об интенсивной депопуляции, вымирании населения Новгородской области.

В настоящее время демографическая сфера - фактор, сдерживающий социально-экономическое развитие области.

Ключевые слова. Демографическая ситуация; рождаемость; смертность; ожидаемая продолжительность жизни при рождении; основные причины смертности; динамика показателей рождаемости и смертности

Summary. The aim of the study is to analyze medical demographic indicators of Novgorod Region and to evaluate its changes occurred in 1991-2011 (using the concept of sustainable development)

Demographic situation and its trends in Novgorod Region in the period studied here were inferior to those of other regions of the North Western Federal District and of the Russian Federation as a whole. Population size decreased by 123.300 persons or by 16.4%. The most important factor of this reduction was migration outflow beyond the region, mostly taking up the working age groups. Measures adopted for instigating immigration proved to be insufficient as immigration size was not enough even to compensate for natural loss of the population. A significant unbalance between male and female population sizes persists especially in older ages. Ageing coefficient was 15.3%, while the level of 11% was generally named as utmost permissible one being the internationally established endpoint in evaluation of demographic sustainability. Coefficient of overall demographic burden was 664 persons per 1000 persons of the working population, including elderly burden 416 per 1000 of working population.

The continuous trends of fertility increase, declining mortality, growing life expectancy were noted favorable changes. Total fertility rate reached 1.45 in 2011 (from 1.12 in 2000), nevertheless, it was still 1.5-fold below the established minimal value of 2.15-2.17 accepted as a critical level for population replacement. Mortality was continuously decreasing in recent years amounting to 18.4‰ in 2011, noteworthy, in 1996 it was no less - amounting to 18.2‰, while in 1991 it was only 14.6‰, i.e. 1.3 times lower than in 2011. Presented significant gender differences manifested themselves in crude mortality – in general population, as well as in the working population. Being the main indicator of human potential life expectancy at birth in the region occupied just 89-th rank among the regions of the Russian Federation. In 2009 it was 64.5 years being 12.2 less than the critically permissible value adopted internationally, amounting to 76.7 years. Depopulation coefficients during the period were fluctuating above the critical value of 1.0 that clearly indicated the phenomenon of intensive depopulation, i.e. life extinction, set in the Novgorod region.

Nowadays it has been the demographic situation that obviously restrain the social economic development of the region.

Keywords. Demographic situation; fertility; death rate; life expectancy at birth; main mortality causes; fertility and mortality dynamics.

В последнее пятилетие нового века как в Российской Федерации в целом, так и в большинстве субъектов страны сложился устойчивый тренд повышения уровня рождаемости и снижения показателей смертности.

Cохранение и закрепление тенденций улучшения демографической ситуации стало актуальнейшей социальной, медицинской, экономической и в большой степени политической проблемой. В России с ее разнообразными природно-климатическими, экономическими, социальными, экологическими условиями, пестрым демографическим составом имеются выраженные территориальные особенности, которые определяют санитарное благополучие населения, специфику состояния здоровья отдельных общественных групп населения. Поэтому в настоящее время особую актуальность приобретают региональные исследования демографических процессов как основных характеристик общественного здоровья [6,13,17,18,26], так и одного из показателей развития человеческого потенциала [9]. Демографические процессы лежат в основе многих долгосрочных тенденций, определяющих устойчивое социально-экономическое развитие региона.

В Новгородской области происходит все большее осознание того, что для успешного процветания и роста всех сфер региона необходимо устойчивое демографическое развитие, обеспечивающее обществу жизненное воспроизводство человеческого потенциала. Сложившаяся демографическая ситуация, или иначе состояние воспроизводства, аккумулировала в себе влияние широкого круга социальных, экономических и общественно-политических факторов, как преходящих, так и долговременных, которые обусловлены политико-экономическими сдвигами последнего двадцатилетия и деформирована социальными потрясениями этого исторического периода.

Все это определило принятие в 2009 году «Концепции демографической политики Новгородской области на период до 2025 года», как региональную реализацию основополагающей программы «Концепции демографической политики Российской Федерации на период до 2025», утвержденной Указом Президента Российской Федерации.

Демографическая ситуация – это комплексная количественная характеристика и качественная оценка демографических процессов (рождаемости, смертности, миграции, брачности, разводимости), протекающих на определенной территории: их тенденций, итогов к определенному периоду и последствий [15]. Для характеристики демографической ситуации в Новгородской области, являющейся субъектом Северо-Западного Федерального округа, положены данные государственной статистики, начиная с 1991 года, когда Российская Федерация стала самостоятельным государством. Анализ проводился на основе данных за 1991 – 2011 гг. Причины смерти даны в полном соответствии с Международной статистической классификации болезней и проблем, связанных со здоровьем десятого пересмотра (МКБ-10) [12]. Все статистические показатели (коэффициенты) рассчитаны на 1000 (‰) или на 100000 () населения.

Для оценки некоторых демографических показателей использовалась концепция устойчивого развития. Основываясь на ней, был применен один из подходов к оценке благополучия в развитии человеческого потенциала – использование «пороговых значений» индикаторов устойчивого развития, то есть предельно – критических величин, несоблюдение которых приводит к формированию разрушительных, угрожающих устойчивому развитию, тенденций в социальной и экономической сферах региона (таблица 1). Отличие индикаторов от показателей состоит в том, что они обладают сигнальными функциями, пороговые значения которых отделяют опасное состояние анализируемой сферы от неопасного. В практике чаще всего используются обобщенные значения индикаторов развитых стран Западной и Северной Европы, а также международной статистики ООН. [9, 15, 23].

Таблица 1

Индикаторы основных демографических показателей, и их предельно-критические значения пригодные для оценки развития человеческого потенциала с точки зрения устойчивого развития региона

Анализ демографических показателей констатировал, что в Новгородской области (НО) все последние 20 лет они имели разнонаправленные тенденции и значительно отличались от таковых во всех областях Северо-Западного Федерального округа (СЗФО) и Российской Федерации (РФ) в целом.

По данным Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии Новгородской области, область занимает территорию 54,5 тыс. кв. км, что соответствует 0,3% площади Российской Федерации (49 место) и 3,2% площади СЗФО (9 место).

Основная количественная характеристика человеческого потенциала – показатель численности населения. Население области на 1 января 2012 года составляет 629,8 тыс. человек и по численности населения занимает 69 место в Российской Федерации (0,44% в общей численности населения страны). Из всех субъектов, входящих в Северо-Западный федеральный округ, область по численности населения занимает последнее - 10 место. Доля жителей Новгородской области среди всего населения округа составляет 4,6%.

За период с 1991 г. число жителей области сократилось на 123,3 тыс. человек или на 16,4%. В 2011 г. снижение численности населения продолжилось и сократилось на 0,5% - 5935 человек (в 2010 г. – 5548 – 0,8%).

Представление о динамике численности и структуры населения дают данные переписей населения (таблица 2).

Таблица 2

Численность мужчин и женщин (по данным переписи населения)

Как видно из таблицы 2 меняется не только численность населения, обновляется и его структура. Численность населения за годы, прошедшие после предыдущей переписи населения (2002 г.) уменьшилась на 8,7% (60,3 тыс.), мужчин на 8,9% (27,9 тыс.) и женщин на 8,5% (32,4 тыс.).

В области сохраняется характерное для всей России значительное превышение численности женщин над численностью мужчин, доля которых в 2010 г. составила 44,9% и 55,1% соответственно (2002 г. – 45,0% и 55,0%).

Коэффициент урбанизации (доля городского населения во всем населении), имел тенденцию к росту и в 2010 г. достиг 70,6%, при одновременном снижении доли сельского населения до 29,4%. Такое соотношение вывело НО на 67 ранговое место среди всех субъектов РФ как по городскому, так и сельскому населению, а среди субъектов СЗФО на 10 и 7 место соответственно [4].

Сохраняется существенный дисбаланс между соотношением численности мужчин и женщин, который наиболее ярко выражен в старших возрастных группах. По итогам переписи населения 2010 г. в целом в Новгородской области на 1000 мужчин приходится 1228 женщин (в РФ – 1159; СЗФО – 1167). В возрасте моложе трудоспособного на 1000 мужчин – 932 женщины, трудоспособном – 947, старше трудоспособного – 2814. Средний возраст мужчин составил 37,6 лет, женщин – 44,1 года [4,24]. Необходимо отметить особенности соотношения мужчин и женщин в отдельных возрастных группах, которые менялись в течение исследуемого периода. В детском возрасте (0-17 лет) преобладают лица мужского пола. В возрасте 18 - 19 лет отмечено увеличение числа женщин до 1022 на 1000 мужчин, затем в возрасте 20 – 24 года вновь преобладание мужчин - 981 женщина на 1000 лиц мужского пола. Заметное превышение числа женщин над числом мужчин наблюдается с 45 лет, что объясняется высоким уровнем преждевременной смертности мужского населения в трудоспособных возрастах. Максимальный уровень превышения женщин фиксируется в возрасте 70 лет и старше – 2846 женщин на 1000 мужчин (таблица 3).

Определенная динамика отмечена в величине среднего возраста населения области. Если в 2001 г. он составил 39,7 лет, то в 2010 г. – увеличился на 1 год – 40,7. Процесс постарения населения более выражен у городского населения – средний возраст у горожан увеличился на 1,3 года (с 38,4 до 39,7 лет), в то время как у сельских жителей возрос лишь на 0,4 года (с 42,6 до 43 лет).

Таблица 3

Соотношение мужчин и женщин в отдельных возрастных группах (на 1000 мужчин приходится женщин)

Неблагоприятные изменения происходят и в структуре населения – постоянно уменьшается доля лиц моложе трудоспособного возраста (с 22,4% в 1991 г. до 15,0% в 2011 г.), увеличивалась доля лиц трудоспособного (с 54,5% в 1991 г. до 58,9% в 2011 г.) и старше трудоспособного возраста (с 23,1% в 1991 г. до 26,1% в 2011 г.) (рисунок 1).

Динамика коэффициентов старения (демографической старости) населения (доля лиц старше 65 лет в общей численности населения) за исследуемый период характеризуется неуклонным процессом старения возрастной структуры как в РФ и СЗФО, так и в НО. Коэффициент старения в сравниваемых регионах в течение всего исследуемого периода превышает предельно-критическое значение (11%), принятое в мировой практике для диагностирования устойчивости демографического развития. Однако этот процесс в области идет интенсивнее (в 1991 г. – РФ – 10,2%, СЗФО – 9,9%, НО - 12,6%; в 2001 г. - 12,4%; 12,8%; 15,9%, в 2011 г. – 12,7%; 13,2%; 15,3% - соответственно) [4]. Такая возрастная структура характеризуется демографической старостью (шкала Ж.Божё-Гарнье-Э.Россета) или старым населением (шкала демографического старения ООН) и является неблагоприятной с позиций устойчивого демографического развития [19].

Рис. 1. Динамика численности населения Новгородской области по основным возрастным группам (в %)

С проблемой демографического старения тесно связана еще одна негативная тенденция: рост демографической нагрузки на трудоспособное население.

Коэффициент демографической нагрузки в 2009 г. составил 664 на 1000 человек трудоспособного возраста, в том числе нагрузка детьми -249 и людьми старше трудоспособного возраста – 416. За первое десятилетие нового века произошло снижение нагрузки детьми: в 2000 г., их доля в общей нагрузке составляла 42,2%, в 2009 г. сократилась до 37,5%, а доля лиц старше трудоспособного возраста, напротив выросла с 57,8% до 62,7% соответственно [4]. Это свидетельствует о доминировании отрицательного компонента демографической нагрузки

Важнейшим фактором уменьшения населения остается миграционный отток населения за пределы Новгородской области.

За анализируемый период существенно уменьшились миграционные потоки прибывших, выбывших, миграционная прибыль. Миграционный прирост в начале 90-ых годов несколько увеличивал численность населения области. Но в последние годы показатель неуклонно сокращался: в 1991 г. прирост составил 2,6 тыс. человек, 1994 г. – 7,9 (максимальный уровень), 2000 г.– 1,3, 2006 г. – (-13), в 2007 г. отмечено значительное увеличение показателя до 1010 человек, затем снижение в 2008 г.– 218, в 2009 г. - 586 человек. В 2010 миграционная убыль составила -387 человек. За исследуемый период миграционный прирост никогда полностью не компенсировал естественную убыль населения. Если в 2000 г. потери населения области замещались на 14,2%, то в 2009 г. лишь на 9,9%, а в 2010 г. замещения мигрантами не было вообще (рисунок 2).

Рис. 2. Общие итоги миграции населения Новгородской области (человек)

Прослеживается четкая тенденция потери привлекательности области для прибытия на постоянное место жительства и появление факторов, вынуждающих выезжать за пределы области.

В целом по области в 2010 г. прибыло 11915, а выбыло за пределы 12302 человека (2009 г. – соответственно 10710 и 10124 человек; 2008 г. – 10388 и 10170 человек.

Положительное сальдо миграционного обмена со странами СНГ составило в 2010г. 1057 человек, однако это ниже уровня 2009 года на 47,8%. Наибольшее число мигрантов прибыло из государств Средней Азии (463 чел.), Закавказья (253), Украины (177), Молдовы (101). Число прибывших в область из других регионов России увеличилось по сравнению с 2009 г. с 2845 до 3386 человек, однако число выбывших также увеличилось с 4314 до 4872 – миграционная убыль составила 1486 человек. Отмечается дисбаланс мигрантов по возрастным группам и уровню образования [4].

Наиболее высокой подвижностью обладает население трудоспособного возраста, миграционный оборот которого за 2010 составил 15,06 тысяч человек. Миграционный прирост населения этой возрастной группы, наблюдавшийся в 2009 году, в 2010 сменился убылью (560 человек). Как и в предыдущем году в 2010 г. покидали область, в основном, молодые люди 16-24 лет, отток которой составил 579 человек, что на 65,4% больше, чем в 2009 году. Отрицательное сальдо миграции и у населения в возрасте 0-15 лет (-99 человек), увеличилось по сравнению с 2009 г. на 22,2%. Другой негативной тенденцией, сохранившейся и в 2010 г., является преимущественно женский состав выезжающей молодежи, причем в наиболее репродуктивном возрасте 18 – 29 лет – превышение выбывших женщин над прибывшими составило 459 человек (2009 г. – 377 человек).

Новгородская область остается привлекательной для населения старше трудоспособного возраста, которые и обеспечивают на 51,2% миграционный прирост.

Выезжают за пределы области лица, имеющие среднее общее (полное) образование – (-17,5%) и высшее профессиональное образование – (-16,0%), что можно объяснить возникающими проблемами трудоустройства после окончания ВУЗа или получением соответствующего образования после окончания средней школы [4].

Принимаемые меры поощрения иммиграции показывают свою не эффективность и не способность компенсации снижения численности населения области особенно в молодом и трудоспособном возрасте.

Глубокий кризис института семьи, выступающий первопричиной демографического неблагополучия и, в некоторой степени, тяжелое социально-экономическое положение обусловили развитие негативных демографических процессов, выраженное следующими тенденциями.

Несмотря на продолжающийся процесс снижения численности населения, начиная с 2000 года в демографической ситуации области наметилась обнадеживающая тенденция за счет роста показателя рождаемости (рисунок 3).

Рис. 3. Динамика показателя рождаемости в регионах Российской Федерации (на 1000 населения)

Для измерения уровня рождаемости используется система показателей. Наиболее простой из них – общий коэффициент рождаемости, наиболее точный – суммарный коэффициент рождаемости (среднее число детей, рожденных женщиной в фертильном возрасте 15-49 лет).

Если в 1991 году показатель рождаемости был равен 10,8‰, то в 1999 году он снизился до 7,2‰, достигнув беспрецедентного минимума за 1991-2011 годы, после чего с 2000 года отмечено повышение до 9,5‰ в 2004 г., а затем снова снижение до 9,3‰ в 2005 г.

Начиная с 2005 года сложился устойчивый тренд повышения показателя рождаемости. В 2011 г., уровень увеличился по сравнению с 2005 г., на 23,6%, и составил 11,5‰ (в РФ – 12,6‰, в СЗФО – 11,5‰). В течение всего исследуемого периода этот показатель был ниже, чем в регионах РФ, однако соответствовал уровню характерному для СЗФО. Рост или стабилизация показателя рождаемости отмечен как в федеральных округах РФ, так и в большинстве областях СЗФО (таблица 4).

Таблица 4

Общие коэффициенты рождаемости по регионам Российской Федерации (на 1000 населения)

Увеличение до такого уровня рождаемости в НО не обеспечивает даже простого воспроизводства населения. Динамика суммарного коэффициента рождаемости (СКР) характеризуется значениями ниже критического уровня (таблица 1). В 2009 году СКР увеличился до 1,45 (в 2000 г. – 1,12), однако остался практически в 1,5 раза ниже критического уровня (равного 2,15 – 2,17 детей, рождённых женщиной в фертильном возрасте), который необходим для простого численного замещения поколений родителей их детьми, Однако он выше аналогичного показателя по СЗФО – 1,41, но ниже уровня по РФ - 1,54. Показатель 2009 г. не достигает уровня 1991 г. во всех сравниваемых регионах (таблица 5). С такими показателями российская рождаемость является аномально низкой даже на фоне проблемных в демографическом отношении европейских стран: величина СКР во Франции составляет 1,85, в Норвегии – 1,78, в Дании – 1,74, в Великобритании, Швеции, и Нидерландах – 1,66 [1] .

Это является свидетельством того, что увеличение показателя рождаемости в последние годы еще не привело к истинным изменениям в демографическом поведении населения не только в НО, но и СЗФО и РФ в целом.

Таблица 5

Суммарный коэффициент рождаемости (среднее число детей, рожденных женщиной в фертильном возрасте 15-49 лет)

Остающийся низким уровень рождаемости объясняется комплексом медицинских, социальных и экономических факторов: реакцией населения на снижение уровня и качества жизни; формированием и развитием у молодежи новых типов репродуктивного поведения, связанных не с ухудшением, а с изменением в стиле образе жизни и общеевропейской тенденцией ориентации семьи на малодетность; не высоким уровнем репродуктивного здоровья молодежи, вступающем в фертильный возраст. Низкие репродуктивные установки молодых людей позволяют сделать неблагоприятный прогноз в отношении рождаемости на ближайшие годы. Об изменении ценностных ориентаций на создании семьи свидетельствует и сдвиг рождаемости к более поздним возрастам. В условиях внутрисемейного регулирования происходит процесс откладывания рождений, что проявляется в повышении среднего возраста матери при рождении первого ребенка. В 2009 году этот возраст составил 27,1 года (в 2008 – 26,8 лет), тогда как в начале 90-ых – 22,5 года. Следует отметить, что такое значение среднего возраста матери в Новгородской области соответствует значению в других областях СЗФО (от 27,2 до 27,6 лет). Наряду с изменениями репродуктивного поведения семьи и личности происходят изменения структурных параметров – увеличивается вклад в рождаемость старших возрастных когорт. Более точную оценку позволяют дать возрастные коэффициенты рождаемости (число родившихся на 1000 женщин соответствующего возраста).

Анализ данных 2009 года, по сравнению с 2000 г., показал значительное увеличение показателей во всех возрастных группах репродуктивного периода (15-49 лет), кроме 20-24 лет. Так максимальный рост - в 2,3 раза отмечен в возрасте 35-39 и в 2 раза в возрастах 30-34 и 40-44 года, а в возрасте 25-29 лет коэффициент увеличился в 1,4 раза. Однако в возрастной группе 20-24 года коэффициент уменьшился на 8,3 %, а при сравнении с данными 1991 г. снижение показателя более выражено – 24,6% (таблица 6).

Отмечена тенденция снижения возрастных коэффициентов рождаемости у женщин подросткового возраста: удельный вес родившихся в возрасте 14 – 17 лет уменьшился с 2,9% в 2000 г. до 1,6% в 2009 г. а в возрасте 18 – 19 лет соответственно с 9,9% до 5,6% [4]. Но даже снижение рождений у женщин – подростков не снимает серьезную социальную и медицинскую проблему, связанную с ранней беременностью и ранними родами, которые являются основными факторами риска рождения не здоровых детей и риском увеличения гинекологических заболеваний у женщин в старших возрастах.

Таблица 6

Возрастные коэффициенты рождаемости в некоторых регионах Российской Федерации (на 1000 женщин соответствующего возраста)

Все эти данные, являющиеся достаточно информативными, отражают общую тенденцию – сдвиг рождений в более старшие возраста и показывают оценку женщиной современных условий жизни, способствующих или препятствующих рождению первого, второго или третьего ребенка.

Позднее материнство становится для России детородной нормой, как это имеет место во многих странах Европы и может усложнить тяжелое демографическое положение.

На уровень рождаемости влияет такой социальный фактор, как брачно-семейные отношения. Анализ брачности и разводимости за первое десятилетие нового века констатировал изменение основных показателей. Коэффициент брачности (число браков на 1000 населения) увеличился с 6,0‰ до 9,9‰ за 2000 – 2011 гг.), в то же время за этот период отмечен и рост коэффициента разводимости с 4,0 до 4,8 на 1000 населения (рисунок 4).

Рис. 4 . Динамика коэффициентов брачности и разводимости по Новгородской области (на 1000 населения)

Еще одной важнейшей причиной откладывания рождения детей (прежде всего первого ребенка) является поздняя регистрация брака, что сопровождается распространением гражданских браков. Доля зарегистрированных браков в 2011 г. по сравнению с 2000 г. в возрасте до 25 лет у мужчин уменьшилась до 30,1% (2000 г. – 45,0%), у женщин также уменьшилась до 43,0% (2000 г. – 59,7%). В то же время отмечен рост числа браков в более старших возрастных группах: 25-34 лет - у мужчин увеличение до 46,2% - рост в 2 раза, у женщин – до 38,9% - увеличение в 2,4 раза (2000 г. – 34,2% и 23,5% соответственно); 35 лет и старше у мужчин с 20,5% в 2000 г. до 23,6% в 2011 г., у женщин – с 16,8% до 18,1% [4]. Рыночная экономика, ориентированная на поголовную занятость женщин во внесемейном производстве, на ликвидацию класса домашних хозяек и на двухзарплатную семью является основной причиной снижения легитимной брачности и рождаемости, роста сожительствующих пар и разводов [2]. Характерной современной особенностью является рост внебрачной рождаемости, что свидетельствует об уменьшении ценности полной семьи с несколькими детьми и о росте ценности вне семейных объединений. В 2010 году удельный вес внебрачных детей среди всех родившихся составил 26,9% и увеличился в 2,1 раза по сравнению с 1991 годом. Однако в 2011 г. данный показатель снизился до 24,3%, что является обнадеживающим явлением. Среди внебрачных рождений высоким остается уровень рождаемости у несовершеннолетних. В 2009 г. у матерей моложе 18 лет 67,2% детей рождены вне брака (2000 г. – 63,9%). Большое число разводов, рост рождений без брака, высокий уровень смертности мужчин в трудоспособном возрасте обусловливают рост удельного веса неполных семей со специфическими проблемами воспитания детей.

Важным является и анализ данных об очередности рождения детей. На протяжении первых десяти лет нового века (2000 – 2011 гг.) произошли значительные изменения.

Рис. 5. Динамика очередности рождения детей в Новгородской области

По данным 2011 года в общей численности новорожденных доля первенцев составила 51,5% (в 2000 г. - 62,7%), - уменьшение в 1,2 раза, доля вторых детей увеличилась с 27,4% в 2000 г. до 36,3% – рост в 1,4 раза, доля рождений третьего ребенка увеличилась в 1,2 раза с 6,6% в 2000 г. до 8,9% (рисунок 5).

Удельный вес первенцев родившихся в браке уменьшился с 60,9% до 49,5%, у родившихся вне брака – с 66,7% до 58,5%. Удельный вес родившихся вторыми и третьими детьми имеет стойкую тенденцию к росту во всех исследуемых группах женщин.

Среди родившихся в браке удельный вес вторых детей увеличился с 30,1% до 40,4%, третьих – с 6,0% до 7,8%; среди родившихся вне брака вторых детей с 21,4% до 28,0%, третьих с 8,0% до 9,6%. Таким образом в Новгородской области отмечена тенденция, которая отмечена во многих регионах России – рост рождаемости обусловлен ростом рождений вторых и третьих детей, при снижении удельного веса первенцев [4].

Таблица 7

Очередность рождения детей (из общего числа родившихся живыми по очередности рождения)

Это стало возможным благодаря мероприятиям, проводимым на федеральном и региональном уровнях, направленных на увеличение рождаемости, стимулирования рождений вторых и третьих детей, прежде всего ростом семейных и материнских пособий со 127,4 до 1180,1 млн. руб. (рост в 9,2 раза). Последствия сложившейся ситуации требуют комплексного углубленного анализа и перспективного прогнозирования (таблица 7).

В связи с тем, что все большая доля рождений будет происходить у женщин старше 30 лет, все большую актуальность приобретает задача сохранения и укрепления репродуктивного здоровья, поскольку с возрастом нарастает патология, осложняющая роды. Вследствие широкой распространенности абортов с возрастом повышается вероятность бесплодия.

Таблица 8

Показатели, характеризующие здоровье беременных женщин

В последнее десятилетие роды и послеродовый период все чаще осложняются заболеваниями матерей (таблица 8). Доля нормальных родов в 2011 г. составила 38,1% (2009 г.- 41,5%, 2010 г. – 39,1%). Высокой остается частота осложнений в родах и послеродовом периоде, которая имеет тенденцию к росту – в 2011 г. 13472,0 на 10000 родов (2009 г. - 10568,5; 2010 – 12816,6) [14].

Динамика условных коэффициентов депопуляции за исследуемый период характеризуется уровнем выше критического значения, равного 1 (таблица 9). Это свидетельствует об интенсивной депопуляции, вымирании населения в РФ, и в том числе в Новгородской области.

Условный коэффициент депопуляции в отличие от остальных показателей, принятых для оценки устойчивости демографических процессов, не может быть использован для рейтингового анализа и является коэффициентом для констатации факта присутствия или отсутствия процесса депопуляции населения в регионе.

Таблица 9

Динамика условных коэффициентов депопуляции по федеральным округам России (на 1000 населения)

Депопуляция в НО, как и в РФ в целом, обусловлена прежде всего высокой смертностью населения.

На протяжении всего изучаемого периода уровни смертности превышали не только российский уровень, но и показатель по СЗФО. Новгородская область в 2010 г. продолжала оставаться в числе регионов, где показатель смертности превышает 20 - 21‰, что соответствует высокому и очень высокому уровню смертности – Коми-Пермяцкий автономный округ - 21,5‰, Корякский автономный округ – 20,9‰, Псковская область – 21,2‰, Новгородская и Тверская области - 20,1‰ (таблица 10).

Начиная с 1991 г. отмечена четкая тенденция к росту показателя, которая в 1995 по 1997 гг. сменяется снижением, и в 1998 г. вновь наблюдается рост показателя, который в 2003 г. достигает максимального значения - 23,5‰ за весь исследуемый период, после чего последовало уменьшение до 20,1‰ в 2007 г., то есть возврат к отметке 1994 г. (20,3‰) [21].

Таблица 10

Общие коэффициенты смертности по федеральным округам России (на 1000 населения)

В последующие годы уровень показателя характеризуется неустойчивостью - в 2008 г. отмечен новый подъем показателя как в НО, так и в СЗФО (соответственно с 20,1 до 20,9‰ и с 15,6 до 15,7‰). Однако в 2009 г. и 2010 г. продолжился тренд снижения уровня показателя во всех изучаемых регионах: НО – 20,5‰ и 20,1‰; СЗФО – 15,2‰ и 14,9‰; в РФ – в течение этих двух лет показатель стабилен - 14,2‰ (рисунок 6).

В 2011 году в области умерло 11619 человек - самая низкая абсолютная величина с 1997 года. Это беспрецедентное сокращение числа умерших на 1132 человека по сравнению с предыдущим годом (на 9,7%) , что обусловило значительное уменьшение уровня смертности – 18,4‰ (2010 – 20,0‰; 2009 - 20,5‰) [14]. Однако данное значение примерно соответствует показателю 1996 г. – 18,2‰ и в 1,3 раза превышает зарегистрированный минимум – 14,6‰ 1991 года.

Рис. 6. Динамика показателя смертности в регионах Российской Федерации ( на 1000 населения)

Как и в РФ в целом, в НО общие тенденции в динамике смертности населения усугубляются сверхсмертностью лиц трудоспособного возраста. В 2003 г. зарегистрирован «пик» смертности 1212,6, после чего началось снижение показателя, который достиг в 2011 г. значения 827,0. Однако он не соответствует минимальному значению показателя – 733,2, зафиксированного в 1998 г. и на 11,5% превышает его [21].

Выявлены значительные гендерные различия как в общей смертности населения, так, и особенно, в смертности трудоспособного населения. За период с 1996 г. по 2011 г. уровень общей смертности мужчин превышал уровень смертности женской популяции в 1,3 раза, несмотря на ежегодные изменения значений показателя (рисунок 7).

Рис. 7. Динамика показателя смертности мужского и женского населения в Новгородской области (на 100000 населения соответствующего пола)

Среди трудоспособного населения в 1996 г. превышение уровня смертности мужчин достигло максимального значения - 4,8 раза, однако в последующие годы разрыв сокращался: 2000 г. - 4,3; 2003 г. – 4,0; 2010 – 3,8 раза, что констатировано и в других публикациях [3,5,7,8,20]. По данным 2011 г. вновь отмечено увеличение разрыва – в 5,1 раза.

Анализируя тенденции общей смертности по половому признаку в течение десятилетия нового века выявлено, что и в мужской, и в женской популяции максимальные уровни смертности, отмечены в 2003 г. – 2785,2 у мужчин и 2002,9 у женщин. В последующие годы началось снижение, которое приобрело устойчивый тренд только в 2008 году. В последний анализируемый год (2011 г.) уровень мужской смертности достиг 2068,0  - (-9,0% по сравнению с 2010 г. и -11,0% с 2000г.), женской – 1655,3 - (-7,1% по сравнению с 2010 г. и -4,2% с 2000г.). Таким образом темпы снижения уровней смертности не одинаковы, что подчеркивает гендерные особенности данного демографического показателя (рисунок7).

Динамика смертности мужчин и женщин трудоспособного возраста не так однозначна. Если в женской популяции после максимального уровня 2003 г. – 485,5 сложился устойчивый тренд ее снижения, который привел к уровню 323,5 (-16,9% по сравнению с 2010 г. и -6,1% с 2000 г.), то в мужской популяции устойчивого снижения не наблюдается [21].

Несмотря на все тенденции уровни смертности и мужчин и женщин как в целом, так и в трудоспособном возрасте остаются высокими.

Картину смертности населения НО как и в большинстве регионов РФ, формируют три класса заболеваний, на которые приходится более 82% всех случаев смерти, причем как в женской, так и в мужской популяции, как среди всего населения, так и среди лиц трудоспособного возраста.

Болезни системы кровообращения (БСК) остаются главной причиной высокой смертности всего населения. Ежегодно удельный вес болезней системы кровообращения составляет около 70,0% среди всех причин смертности женщин и 52,2% - мужчин. Такое соотношение можно объяснить тем, что ожидаемая продолжительность предстоящей жизни мужчин меньше, чем женщин, причем представители старшей возрастной группы более всего подвержены заболеваниям системы кровообращения [21,25].

В новый век область вступила с показателем смертности от БСК – 1168,3, который явился следствием роста показателя, начавшегося в 1991г. В первые годы XXI столетия рост смертности продолжился и достиг своего максимума 1460,6 в 2003 г. Последующие годы характеризуются не устойчивостью уровня. В 2011г. отмечено снижение показателя по сравнению с 2010 г. – с 1250,4 до 1128,4(рисунок 8). Из общего числа субъектов РФ показатели смертности от сердечно-сосудистой патологии выше только в двух областях: Псковской – 1192,5 и Тверской – 1186,2.

Рис. 8. Динамика показателей смертности от основных причин (на 100000 населения)

Этот класс болезней в НО области в течение всего исследуемого периода стабильно занимает первое место среди причин смерти и ее уровень превышает как по СЗФО так и по РФ, что позволяет говорить о сверхсмертности населения области от болезней системы кровообращения. Вклад БСК в общую смертность составляет более половины всех случаев смерти и изменялся от 58,0% в 1991 г. до 61,3% в 2011 г., оставаясь выше, чем в РФ в целом и СЗФО (таблица 11).

Отсутствие стабильности в снижении уровня смертности связано с не достаточностью и малой эффективностью проводимых на различных уровнях профилактических мер.

В течение нескольких десятков лет смертность женщин от БСК превышала смертность мужчин в 1,5 – 1,8 раза, однако этот разрыв сокращался, и в 2000 г. достиг минимума – 0,5%, в 2001 г. незначительное преимущество женщин сохранялось, и, начиная с 2002 г. наблюдается выраженное преобладание мужской смертности. И хотя на протяжении исследуемого периода отсутствует стабильность уровней смертности и в мужской и в женской популяции, преобладание смертности лиц мужского пола сохраняется.

Среди БСК ведущими причинами смерти являются ишемическая болезнь сердца (ИБС), цереброваскулярные болезни (ЦВБ), болезни, характеризующиеся повышенным кровяным давлением, а также другие болезни сердца, на долю которых в 2000 г. приходилось 88,1%, а в 2009 г. – 92,9%. Случаи смерти, относящиеся к рубрике «другие болезни сердца» обусловлены более чем в 50% случаев диагнозами «алкогольная кардиомиопатия» [10,11].

За рассматриваемый период наиболее существенными темпами выросла смертность именно от других болезней сердца, являющихся прямым маркером алкоголизации - в 1,6 раза (с 90,8 в 2000 г. до 144,7 в 2009 г.), при этом смертность от ИБС возросла на 8,4% (с 554,7 до 601,4), от ЦВБ – лишь на 1,2% (с 358,8 до 363,4). Отмечен рост (на 34,7%) от инфаркта миокарда. В то же время, болезни, характеризующиеся повышенным кровяным давлением имели стойкую тенденцию к снижению – на 8,4% (с 40,6 до 37,2).

Таким образом, на фоне не резких изменений кардиологической смертности произошло ухудшение ее внутренней картины, в первую очередь, за счет роста смертности от других болезней сердца. В связи с этим необходимо учитывать ее алкогольную компоненту, которая проявляется не только через смерть от алкогольной кардиомиопатии (другие болезни сердца), но и повышает риск смерти от ишемической болезни сердца и цереброваскулярных заболеваний, прежде всего в женской популяции.

В НО до 2009 г. (в РФ и СЗФО до 2006 г.) отмечалась деформация структуры причин смертности, заключающаяся в том, что на втором месте (после БСК) находился класс «внешние причины заболеваемости и смертности», как следствие сложных социально-экономических процессов последнего десятилетия XX века.

Таблица 11

Вклад основных причин в общую смертность населения некоторых субъектов Российской Федерации в 1991-2011 гг.

В 2009 г. злокачественные новообразования поднялись на второе место – 230,8, а внешние причины заболеваемости и смертности опустились на третье – 223,8. Такое изменение связано с ростом смертности от ЗН и снижением уровня смертности от внешних причин (рисунок 8).

Смертность в 2010 г. уменьшилась (на 10,3%) по сравнению с 2000 г. и составила 221,0, что на 3,8% ниже уровня по СЗФО, но на 7,2% выше уровня по РФ в целом. Вклад ЗН в общую смертность изменился незначительно – 12,2% в 2000 г. и 11,0% в 2010 г. Уровень смертности в области в течение всего изучаемого периода превышал показатель как по РФ в целом, так и по СЗФО.

Среди мужчин ЗН занимают стабильное 3-е место после внешних причин заболеваемости и смертности, среди женского населения картина обратная – ЗН на 2-ом месте, при этом смертность женщин практически не изменилась - 2000 г. – 200,9; в 2009 – 196,1 (снижение на 2,4%), а у мужчин показатель уменьшился на 7,0%.

В течение всего периода показатель смертности ежегодно менялся как среди всего населения (максимальное значение в 2000 г. – 242,8, минимальное – 220,8 в 2004 г.), так и в мужской (максимальный уровень в 2003 г. – 296,2, минимальный – 272,4 в 2002 г.) и в женской популяциях (максимальный – 200,9 в 2000 г., минимальный – 175,2 в 2004 г.), что свидетельствует об отсутствии стабильно выраженной тенденции снижения смертности от ЗН. Среди женщин, в 2009 г. отмечено увеличение смертности на 10,2% по сравнению с 2007 г., в то время как среди мужчин показатель неуклонно снижается.

Ведущими заболеваниями, приводящими к смерти являются: злокачественные новообразования органов пищеварения, органов дыхания и грудной клетки, молочной железы у женщин, доля этих заболеваний среди всех ЗН в 2009 г. составила 85,2% у всего населения. Картина причин смерти от ЗН стала более пестрой. Отмечается рост смертности от рака предстательной и поджелудочной желез, рака губы, полости рта и глотки.

Смертность от внешних причин (ВП) - включающая травмы, отравления, ожоги, убийства, самоубийства – существенно отличается от причин смертности от болезней тем, что возможность снижения уровня внешних причин определяется не только состоянием системы здравоохранения, но и социально-экономическим, морально-правовым, техническим развитием страны (рисунок 8) [5,20].

В первый год нового рост показателя смертности от ВП, начавшийся в 1999 г. продолжился. Максимальный уровень травматической смертности - 338,1, был зарегистрирован в НО в 2003 г., что на 44,7% выше российского показателя и на 28,9% – показателя по СЗФО. Среди мужского (580,4) и женского (140,7) населения НО в этом же году также отмечен наибольший уровень, который превышал аналогичные показатели, как по РФ (в 1,5 раза – у мужчин и в 1,4 раза – у женщин), так и по СЗФО (в 1,3 раза – у мужчин и в 1,2 раза – у женщин).

Начиная с 2004 года, отмечено снижение показателя смертности от ВП во всех изучаемых регионах. Областной уровень в 2010 г., по сравнению с 2003 г., снизился до 207,9 (на 61,5%), в то время как в России и СЗФО уменьшился на 64,5% и 59,6% соответственно, то есть данный процесс в изучаемых регионах проходит с неодинаковой интенсивностью. Из всех ведущих причин смертности ВП, являются единственной, которая имеет выраженную тенденцию снижения на протяжении последних шести - восьми лет. Это свидетельствует об определенной стабилизации социально-экономической обстановки в современном российском обществе.

Значительное уменьшение уровня показателя привело к перемещению в 2009 г. со II-го рангового места на III-е. Однако и при таких изменениях, НО остается одним из лидеров в СЗФО (вместе с Ненецким автономным округом – 251,1, и Псковской областью – 233,1) в смертности от ВП. Также произошло снижение уровня смертности как среди мужского - 380,0, так и среди женского населения - 98,6. Мужская смертность в 3,8 раза превышает женскую.

Ведущими причинами, определяющими картину смертности от ВП, являются: транспортные несчастные случаи, случайное отравление и воздействие алкоголем, преднамеренное самоповреждение (самоубийства), нападение (убийства), на долю которых в 2010 г. приходилось половина всех случаев смерти от ВН. Показатели смертности от всех причин у мужчин значительно выше у женщин, наибольшее различие выявлено при преднамеренных самоповреждениях (самоубийствах) – в 5,6 раза.

Снижение показателя смертности от ВП в 2011 г. по сравнению с 2003 г. (когда зафиксированы максимальные уровни всех причин) в значительной мере обусловлено сокращением смертности от случайных отравлений алкоголем (в 2,2), убийств (в 1,8), транспортных несчастных случаев (в 1,3) и самоубийств (в 1,4) раза.

Процесс сокращения смерти от всех ВП имеет гендерные особенности: и у мужчин (-49,3%) и у женщин (-32,1%) наибольшая интенсивность отмечена от случайных отравлений алкоголем; последующие ранговые места у мужчин занимают убийства (-22,9%), самоубийства (-17,9%), транспортные несчастные случаи (-15,4%); у женщин – транспортные несчастные случаи (29,9%), убийства (-27,1%), самоубийства (-11,3%).

Последующие ранговые места причин смертности занимают заболевания, которые к сожалению, достаточно редко анализируются как причины смерти, но приобретают все большую медицинскую и социальную значимость – болезни органов дыхания, болезни органов пищеварения и некоторые инфекционные и паразитарные болезни (рисунок 9). Динамика смертности от этих заболеваний в исследуемых регионах имеет одинаковую направленность.

Болезни органов дыхания в НО до 2005 г. занимали стабильное четвертое место. Отмечен рост показателя в период с 2000 до 2003 гг. (с 77,1 до 85,1). Выраженная тенденция снижения показателя, регистрируемая с 2004 г. достигла минимума в 2007 г. (60,6), однако в 2008 и 2009 гг. наблюдался рост данной причины смерти – 72,7 и 73,1.

Рис. 9. Динамика смертности от некоторых причин (на 100000 населения)

В последний год десятилетия зарегистрировано новое снижение показателя до 61,8, но он не достиг уровня 2007 г. Меняется и вклад болезней органов дыхания в общую смертность населения, причем величина вклада меньше, чем в сравниваемых регионах (таблица 11).

Особенностью смертности первого десятилетия XXI века от болезней органов пищеварения, стало то, что это единственная причина смерти, которая имела ярко выраженную тенденцию к росту во всех исследуемых регионах, в отличии от тенденций снижения уровней смертности от заболеваний, занимающих первые три ранговых места. Однако интенсивность роста не одинакова. С 2000 по 2011 год показатель смертности увеличился в целом по РФ в 1,4 в СЗФО – в 1,6 и максимальный рост – в 2,0 раза отмечен в НО. Возрос и вклад болезней в общую смертность (таблица 11). Такой рост и снижение смертности от болезней органов дыхания привели к изменению положения болезней органов пищеварения, как причины смерти, в структуре общей смертности населения – переходу с V-го места на IV-ое. В НО это явление отмечено в 2005 г., в СЗФО - в 2003 г. и в РФ в целом - в 2006 г.

В 2000 г. смертность от инфекционных и паразитарных болезней была самой высокой за последние пятнадцать лет XX века - 34,5. В последующие годы определенного тренда не сформировалось: в 2001 г. - снижение показателя до 23,4; в 2003 г. - увеличение до максимального значения - 37,0; в 2005 г. вновь снижение до 30,6, а в 2007 г. новый рост показателя до 35,1. В 2011 г. зарегистрирован очередной низкий уровень – 21,9, однако его значение на 6,4% превышает минимальный уровень показателя первого десятилетия, отмеченного в 2001 г. Уровень смертности от инфекционных болезней в 1991 г. был выше соответствующих показателей как по СЗФО, так и по РФ в целом, в последующие периоды соотношение изменилось. При изменениях уровней показателя вклад в общую смертность меняется незначительно (таблица 11).

Важнейший составляющей общей смертности является младенческая смертность. За период с 1991 по 2011 гг. этот показатель соответственно снизился с 17,4 до 7,6 на 1000 родившихся живыми (рисунок 10).

Следует отметить особенность уровня показателя: в течение первого десятилетия XXI века показатель в НО был выше, чем в СЗФО (2010 г. 7,2‰ в НО и 5,6‰ в СЗФО), но ниже, чем по РФ в целом (7,2‰ в НО и 7,5‰ в СЗФО). Динамика показателей младенческой смертности показывает высокую младенческую смертность в области и РФ по отношению к критическому значению, принятому в мировой практике (таблица 1), и не соответствует устойчивому демографическому развитию.

Структура младенческой смертности на протяжении этих десяти лет не претерпела изменений, при четкой тенденции снижения всех основных причин смерти. Первое место стабильно занимают отдельные состояния, возникающие в перинатальном периоде (в 2000 г. – 63,7, в 2010 – 29,2 на 10000 родившихся живыми – снижение в 2,2 раза).

Рис. 10 . Динамика младенческой смертности регионов Российской Федерации (на 1000 родившихся живыми)

В 2010 г. произошло изменение 2-ого и 3–его ранговых мест: врожденные аномалии, деформации и хромосомные нарушения со второго места переместились на третье за счет снижения уровня смертности с 15,4 до 8,3 случаев на 10000 родившихся живыми), а болезни органов дыхания с третьего места переместились на второе благодаря росту смертности (с 5,6 до 11,1). Начиная с 2008 г. отмечена неблагоприятная тенденция: рост младенческой смертности от внешних причин (с 2,9 до 5,6) и от некоторых инфекционных и паразитарных болезней – с 5,8 до 8,3 на 10000 родившихся живыми. Следует отметить, что в 2009 г. не было зарегистрировано ни одного случая смерти от инфекционных болезней и с 2005 г. не регистрируется как причина смерти детей на первом году жизни – болезни органов пищеварения.

Ожидаемая продолжительность жизни при рождении (ОПЖН) является наиболее адекватной обобщающей характеристикой половозрастной и младенческой смертности и стратегически важным показателем устойчивого развития. В НО уровень ОПЖН в начале последнего десятилетия прошлого века был ниже, чем в РФ и СЗФО (таблица 12).

Таблица 12

Ожидаемая продолжительность жизни при рождении населения регионов Российской Федерации

По главному показателю качества человеческого потенциала каким является ОПЖН [9], область в 2009 г. занимала 89-е место по РФ (женщин - 84-е место, мужчин – 92-е). Динамика показателя была неустойчивой. С 2000 г. показатель имел выраженную тенденцию к снижению, достигнув минимальных уровней в 2003 г.(60,8, в том числе у мужчин – 53,8, у женщин – 69,6; колоссальный разрыв между продолжительностью жизни мужчин и женщин – 15,7 лет), что связано с максимальными уровнями смертности в этом году. Негативная тенденция сокращения ОПЖН была преодолена за счет снижения смертности, начавшееся с 2004 г., что и привело к росту ОПЖН, которая в 2009 составила 64,5; у мужчин – 57,7, у женщин – 71,8, разрыв – 14,1 лет (в РФ – 11,9, в СЗФО – 12,1). Такой колоссальный разрыв является своеобразным рекордом, что является свидетельством не только демографического, но и социального благополучия. Даже при таком уровне показателя, ОПЖН в НО остается на 4,2 года ниже, чем в РФ и на 3,7 года в СЗФО и на 12,2 года меньше предельно – критического значения, принятого в мировой практике (76,7 лет) для диагностирования устойчивости. При этом область, как и Россия в целом существенно отстает по ОПЖН от развитых стран и занимает 136-е место в мире у мужчин и 91-е у женщин [1].

Факторами, под воздействием которых сформировалась современная ситуация в области, являются, прежде всего, высокая смертность населения в трудоспособном возрасте, во многом как следствие невысокого уровня здоровья.

Основным фактором устойчивого сокращения численности населения области остается убыль населения (превышение смертности над рождаемостью), которая имеет выраженную тенденцию к снижению на протяжении десятилетия нового века.

Абсолютная величина естественного прироста позволяет судить лишь о масштабах естественного прироста или убыли населения, о том, насколько численность населения увеличивается или уменьшается за счет разности между числами родившихся и умерших.

Абсолютная естественная убыль населения равнялась в 2011году естественная убыль населения области составила 4517 человек, что ниже уровня 2010 на 1031 человека, или на 18,6%. Число умерших превысило число родившихся живыми (коэффициент депопуляции) в 1,6 раза, в 2010 году – в 1,8.

Общий коэффициент естественного прироста (убыли) населения был равен –6,9‰ (рисунок 11). Убыль населения в НО выше, чем в сравниваемых регионах - в РФ - -0,9‰; в СЗФО - -2,5‰. Новгородская область вместе с Ленинградской, Вологодской и Псковской входят в число 27 субъектов РФ, в которых население сократилось за счет превышения естественной убыли над миграционным приростом [22].

Рис. 11. Динамика показателей естественной убыли населения (на 1000 населения)

Таким образом, показатель естественного прироста (убыли) населения выступает интегральной оценкой существующих режимов рождаемости и смертности.

Тенденции демографических процессов Новгородской области с одной стороны отражают общероссийские тенденции, с другой - имеют свои особенности, обусловленные социально-экономическими условиями жизни. Сложившиеся негативные тенденции в демографических процессах, ведущие к сокращению численности населения Новгородской области за счет таких составляющих демографического развития, как смертность, рождаемость и миграция, ограничивающие возможности социально-экономического развития, были предопределены социально-экономическими процессами, происходившими в 90-х годах XX в. как в РФ в целом, так и в регионе.

Оценка достигнутого уровня демографических процессов позволила определить следующие основные проблемы в демографической сфере Новгородской области:

• высокая смертность, которая остается основным динамичным элементом естественной убыли (депопуляции) населения, стоит наиболее остро и требует приоритетного решения. При этом особую остроту имеет проблема высокой смертности населения (особенно мужского) в младенческом и трудоспособном возрасте;
• низкая ожидаемая продолжительность жизни при рождении как результат ухудшения здоровья населения, высокой смертности в младенческом и трудоспособном возрасте;
• низкая рождаемость, отсутствие простого воспроизводства (замещения поколений);
• миграционная убыль населения младше трудоспособного и трудоспособного возрастов, являющаяся наиболее существенной причиной сокращения численности населения области.

Демографические проблемы, выявленные в результате анализа, предопределяют сокращение численности населения Новгородской области. В настоящее время демографическая сфера - фактор, сдерживающий социально-экономическое развитие области.

Для повышения конкурентоспособности области, ее устойчивого развития необходима как минимум стабилизация численности населения.

Комплексная оценка демографической ситуации, являющейся чрезвычайно значимым внутренним фактором развития региона, выявила ряд позитивных тенденций в демографическом развитии Новгородской области. Однако темпы позитивных изменений отстают от соответствующих как по Российской Федерации, так и Северо-Западному федеральному округу.

Эти положительные тенденции обусловлены изменившейся демографической политикой, политикой народосбережения, как на федеральном («Концепция демографической политики РФ на период до 2025 г.», Указ Президента РФ от 9 октября 2007 г. № 1351; «Концепция долгосрочного социально-экономического развития РФ на период до 2020 г.», распоряжение Правительства РФ от 17 ноября 2008 г. № 1662-р; реализуемые приоритетные национальные проекты и Федеральные целевые программы, имеющие демографическую направленность, обеспеченные законодательной и финансовой поддержкой как государственного, так и регионального уровня) так и на региональном (долгосрочная целевая программа «Концепции демографической политики Новгородской области на период до 2025 года», а также региональные целевые программы, включающие мероприятия, реализация которых способствует улучшению демографической ситуации в области;) уровнях, что свидетельствуют об имеющемся потенциале преодоления депопуляции населения и создания условий для его роста.

В области, как и в РФ в целом и СЗФО, с 2004 г. сложился устойчивый тренд сокращения смертности и роста ожидаемой продолжительности жизни населения, обеспеченный всеми основными причинами смерти. Тем не менее, инерция социально-экономического оздоровления, набранная в предыдущие годы, продолжала определять предпосылки и условия роста показателя рождаемости и снижения общей смертности населения.

Рождение первого (и единственного) ребенка не решит проблемы воспроизводства населения, обеспечения положительной демографической динамики. Поэтому нужна ориентация в первую очередь на стимулирование рождения 2 и 3 детей. В то же время нужно всемерно стимулировать рождение первых детей с существенным усилением социальных гарантий семьям при рождении второго и третьего ребенка. Кроме того, необходима реализация мер идеологического, воспитательного, информационного характера, направленных на формирование потребности в таком числе детей. Все это должно способствовать повышению рождаемости до 2,2 – 2,5 ребенка в среднем на одну женщину фертильного возраста, что и обеспечит воспроизводство населения.

Для реализации этих задач необходимо сохранение и улучшение репродуктивного здоровья как женщин так и мужчин.

Требуется дальнейшее осмысление конкретных причин, способствующих сохранению высоких уровней смертности в различных группах населения. Все больше становится очевидным, что успехи в борьбе с болезнями, способствующими наступлению смерти могут быть получены благодаря изменениям в образе жизни людей, в их отношении к своему здоровью. Инициатива должна переходить к населению, поскольку источники опасности для здоровья и жизни сегодня находятся вне сферы прямого влияния медицины – в питании, окружающей среде, в привычках, поведении и стиле жизни. Поэтому новая стратегия борьбы со смертностью требует, чтобы пришла заинтересованная индивидуальная активность самого населения, направленная на оздоровление среды обитания, всего образа жизни, заботу о своем здоровье, искоренение вредных и внедрение полезных привычек.

Значительное снижение смертности может быть достигнуто в результате глубоких изменений не только в индивидуальном поведении человека, но и в отношении общества, государства к охране здоровья и жизни людей, что должно найти отражение в росте затрат на нужды здравоохранения. Решая региональные проблемы, необходимо ориентироваться на характер воспроизводства и потери здоровья населения как важнейшие критерии экономического и социального благополучия общества.

Для дальнейшей успешной реализации основополагающей «Концепции демографической политики Новгородской области на период до 2025 года», потребуется концентрация усилий всех органов государственной власти, общественных организаций, системы здравоохранения, каждого жителя области.

Список литературы

1. Анализ демографической ситуации: тенденции и последствия [Интернет]. 2006. URL: http://www.demographia.ru/articles_N/index.html?idR=19&idArt=322 (Дата обращения: 29.09.2012).
2. Антонов А.И. Семейно – репродуктивные изменения и цели семейно-демографической политики /Демографическое настоящее и будущее России и ее регионов. Материалы Всероссийской научно-практической конференции 30-31 мая 2012 года. Под ред. Л. Л. Рыбаковского. М.: Экон-информ; 2012. С. 5-11.
3. Вишневский А.Г. Смертность в России: главные группы риска и приоритеты действия. Научные Доклады. М: Московский центр Карнеги; 1997. Вып.19. С. 84
4. Демографический ежегодник Новгородской области 2011. Статистический сборник /Великий Новгород: Новгорстат; 2011. 184 с.
5. Дубровина Е.В. Медико-социальная трансформация травматической смертности в период экономических реформ (на примере Кировской области). Дис. … канд. мед. наук. М.,ЦНИИ ОИЗ РФ, 2005. С. 24
6. Здоровье населения региона и приоритеты здравоохранения /под ред. О.П. Щепина и В.А Медика. М.: ГЭОТАР-Медиа; 2010. С. 120-139.
7. Иванова А.Е. Влияние новых мер демографической политики на смертность населения //Социальные аспекты здоровья населения. 2009. №4. [Научный электронный журнал]. URL: http://vestnik.mednet.ru/content/view/158/30/ (Дата обращения: 27.07.2012).
8. Какорина Е.П., Ефимов Д.М., Чемякина С.Н. Гендерные особенности смертности населения трудоспособного возраста Российской Федерации //Здравоохранение. 2010. №2. С. 12-16.
9. Левашов В.К. Устойчивое развитие общества: парадигма, модели, стратегия. Москва: Academia. 2001. 200 c.
10. Лисицин. В.И. Ненасильственная смертность: особенности Новгородской области. //Социальные аспекты здоровья населения [Электронный научный журнал]. 2010. №2. URL: http://vestnik.mednet.ru/content/view/196/30/ (Дата обращения: 20.07.2012).
11. Лисицин В.И. Потери, обусловленные ненасильственной смертностью, в Новгородской области //Здравоохранение Российской Федерации. 2012. №2. С. 27-30.
12. Международная статистическая классификация болезней и проблем, связанных со здоровьем; 10-ый пересмотр: В 3-х т. Женева: ВОЗ. Т. 1. Ч. 1-2. 1995.
13. Медик В.А. Роль здравоохранения в реализации концепции демографической политики на региональном уровне //Проблемы социальной гигиены, здравоохранения и истории медицины. 2009. №2. С. 3-7.
14. Медико-демографические показатели Новгородской области. 2011: Статистические показатели /Великий Новгород: Новгорстат; 2012. 160 с.
15. Новая парадигма развития России в XXI веке. Комплексное исследование проблем устойчивого развития: идеи и результаты /Под ред. В.А. Коптюга, В.М. Матросова, В.К. Левашова. Изд. 2-е. М.: Academia. 2000. 200 с.
16. Практическая демография /Архангельский В.Н., Иванова А.Е., Рыбаковский Л.Л., Рязанцев С.В. М.: ЦСП. 2005. 280 с.
17. Проблемы и резервы снижения смертности в Липецкой области /Иванова А.Е., Семенова В.Г., Сабгайда Т.П., Евдокушкина Г.Н. //Социальные аспекты здоровья населения. [Электронный научный журнал]. 2008. №1. URL: http://vestnik.mednet.ru/content/view/53/30/lang,ru/ (Дата посещения 27 июля 2012 г.)
18. Региональные особенности смертности населения /Шабунова А.А., Чекмарева Е.А., Рыбакова Н.А., Морев М.В. //Экономические и социальные перемены: факты, тенденции, прогноз. 2008. №1. С. 105-116. [Интернет]. URL: http://vestnik.mednet.ru/content/vien/151/30/. (Дата обращения: 20.07.2012).
19. Россет Э. Продолжительность человеческой жизни. М.: Прогресс; 1981. 384 с.
20. Семенова В.Г. Обратный эпидемиологический переход в России. М.: ЦСП. 2005. 235 с.
21. Смертность населения Новгородской области в 2010 г. Статистический сборник. Великий Новгород: Новгорстат; 2010. 166 с.
22. Современная демографическая ситуация в Российской Федерации (аналитический обзор). [Интернет]. 2012. URL: http://www.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat/rosstatsite/main/population/demography (Дата обращения:20.09.2012).
23. Стратегические перспективы социально-экономического развития Мурманской области. М.: ЗАО "Издательство» Экономика"; 2010. 318 с.
24. Федеральная служба государственной статистики. [Интернет]. 2012. URL: http://www.gks.ru /descripts/Cbsd/DBInet.cgi (Дата обращения 20.09.2012)
25. Шарова Е.А., Дубровина Е.А. Источники роста смертности от болезней системы кровообращения в молодых и трудоспособных возрастах //Общественное здоровье и профилактика заболеваний. 2004. №12. С. 21-24.
26. Щепин О.П. Современные региональные особенности здоровья населения и здравоохранения России /О.П.Щепин, И.А. Купеева, В.О.Щепин, Е.П. Какорина. М.: ОАО "Издательство "Медицина", издательство «Шико», 2007. 360 с.

References

1. Analiz demograficheskoy situatsii: tendentsii i posledstviya [Analysis of demographic situation: tendencies and consequences. [Internet]. 2006 [cited 2012 Sep 29]. Available from: http://www.demographia.ru/articles_N/index.html?idR=19&idArt=32212).
2. Antonov A.I. Semeyno - reproduktivnyye izmeneniya i tseli semeyno-demograficheskoy politiki [Family and reproductive changes and targets of the family and demographic policy]. In: Demograficheskoye nastoyashcheye i budushcheye Rossii i eye regionov. Proceedings of Conference. 2012 May 30-31. Editor Rybakovskiy L.L. Moscow: Ekon-inform; 2012. P. 5-11.
3. Vishnevskiy A.G. Smertnost v Rossii: glavnyye gruppy riska i prioritety deystviya. Nauchnyye Doklady [Mortality in Russia: the main risk groups and action priorities. Reports]. Moscow: Moskovskiy tsentr Karnegi; 1997. Issue 19. P. 84
4. Demograficheskiy yezhegodnik Novgorodskoy oblasti 2009. Statisticheskiy sbornik [Demographic Year Book of Novgorod region. Statistical Review 2009.]. Velikiy Novgorod: Novgorstat; 2011. 184 p.
5. Dubrovina Ye.V. Mediko-sotsialnaya transformatsiya travmaticheskoy smertnosti v period ekonomicheskikh reform (na primere Kirovskoy oblasti). [Health and social transformation of injury caused mortality in the period of economic reforms (by an example of Kirov region)]. [PhD. Thesis]. Moscow. 2005. 24 p.
6. Zdorovye naseleniya regiona i prioritety zdravookhraneniya [Health of regional population and healthcare priorities]. Editors Shchepin O.P., Medik V.A. Moscow: GEOTAR-Media; 2010. P. 120-139.
7. Ivanova A.Ye. Vliyaniye novykh mer demograficheskoy politiki na smertnost naseleniya [An impact of new measures of the demographic policy on population mortality]. Sotsialnyye aspekty zdorovya naseleniya 2009;(4). [Online Scientific Journal] 2009 [cited 2012 Jul 27]. Available from: http://vestnik.mednet.ru/content/view/158/30/
8. Kakorina Ye.P., Yefimov D.M., Chemyakina S.N. Gendernyye osobennosti smertnosti naseleniya trudosposobnogo vozrasta Rossiyskoy Federatsii [Gender characteristics of mortality in working-age population of the Russian Federation]. Zdravookhraneniye 2010;(2):12-16.
9. Levashov V.K. Ustoychivoye razvitiye obshchestva: paradigma, modeli, strategiya [Sustainable development of society: paradigm, models, and strategy]. Moscow: Academia. 2001. 200 p.
10. Lisitsin. V.I. Nenasilstvennaya smertnost: osobennosti Novgorodskoy oblasti [Non-violent deaths: characteristic features of Novgorod region]. Sotsialnyye aspekty zdorovya naseleniya 2010(2) [Online Scientific Journal]. 2010 [cited 2012 Jul 20]. Available from:http://vestnik.mednet.ru/content/view/196/30/
11. Lisitsin V.I. Poteri, obuslovlennyye nenasilstvennoy smertnostyu, v Novgorodskoy oblasti [Population losses caused by non-violent deaths in Novgorod region]. Zdravookhraneniye Rossiyskoy Federatsii 2012;(2):27-30.
12. Mezhdunarodnaya statisticheskaya klassifikatsiya bolezney i problem, svyazannykh so zdorovyem; 10-yy peresmotr: V 3-kh t. Zheneva: WHO, 1995. Vol. 1 [International statistical classification of diseases and health related problems. 10th revision. In 3 volumes]. Geneva. WHO. 1995.Vol. 1
13. Medik V.A. Rol zdravookhraneniya v realizatsii kontseptsii demograficheskoy politiki na regionalnom urovne [The role of healthcare in realization of the demographic policy conception at a regional level]. Problemy sotsialnoy gigiyeny, zdravookhraneniya i istorii meditsiny 2009;(2):3-7.
14. Mediko-demograficheskiye pokazateli Novgorodskoy oblasti. 2011: Statisticheskiye pokazateli [Health and demographic indicators of Novgorod region 2011. Statistical indicators]. Moscow. 2012. 160 p.
15. Novaya paradigma razvitiya Rossii v XXI veke. Kompleksnoye issledovaniye problem ustoychivogo razvitiya: idei i rezultaty [New paradigm of development of Russia in XXI century. Complex research in the problems of sustainable development: ideas and results]. Editors Koptyug V.A., Matrosov V.M., Levashov V.K.. Rev. 2. Moscow: Academia; 2000. 200 p.
16. Prakticheskaya demografiya [Practical demography]. Arkhangelskiy V.N., Ivanova A.Ye., Rybakovskiy L.L., Ryazantsev S.V. Moscow: TsCP. 2005. 280 p.
17. Problemy i rezervy snizheniya smertnosti v Lipetskoy oblasti [Problems and reserves for mortality reduction in Lipetsk region]. Ivanova A.Ye., Semenova V.G., Sabgayda T.P., Yevdokushkina G.N. Sotsialnyye aspekty zdorovya naseleniya 2008;(1) [Online Scientific Journal] 2008 [cited 2012 Jul 27]. Available from: http://vestnik.mednet.ru/content/view/53/30/lang,ru/
18. Shabunova A.A., Chekmareva Ye.A., Rybakova N.A., Morev M.V. Regionalnyye osobennosti smertnosti naseleniya [Regional features of population mortality]. Ekonomicheskiye i sotsialnyye peremeny: fakty, tendentsii, prognoz. 2008;(1):105-116. [Internet]. 2008 [cited 2012 Jul 20]. Available from: http://vestnik.mednet.ru/content/vien/151/30/.
19. Rosset E. Prodolzhitelnost chelovecheskoy zhizni [Person’s longevity]. Moscow: Progress; 1981. 384 p.
20. Semenova V.G. Obratnyy epidemiologicheskiy perekhod v Rossii [Inverse epidemiological transition in Russia]. Moscow: TsSP. 2005. 235 p.
21. Smertnost naseleniya Novgorodskoy oblasti 2010. Statisticheskiy sbornik [Population mortality in Novgorod region, 2010. Statistical review]. Velikiy Novgorod: Novgorstat; 2010. 166 p.
22. Sovremennaya demograficheskaya situatsiya v Rossiyskoy Federatsii (analiticheskiy obzor) [The current demographic situation in the Russian Federation (analytical review)] [Internet]. 2012 [cited 2012 Sep 20]. Available from: http://www.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat/rosstatsite/main/population/demography
23. Strategicheskiye perspektivy sotsialno-ekonomicheskogo razvitiya Murmanskoy oblasti [Strategic perspectives of socioeconomic development of Murmansk region]. Moscow: ZAO «Izdatelstvo» Ekonomika»; 2010. 318 p.
24. Federalnaya sluzhba gosudarstvennoy statistiki [Federal State Statistics Service]. [Internet]. 2012 [cited 2012 Sep 20]. Available from: http://www.gks.ru /descripts/Cbsd/DBInet.cgi.
25. Sharova Ye.A., Dubrovina Ye.A. Istochniki rosta smertnosti ot bolezney sistemy krovoobrashcheniya v molodykh i trudosposobnykh vozrastakh [The reasons for an increase in mortality caused by circulatory diseases in the young and working age population]. Obshchestvennoye zdorovye i profilaktika zabolevaniy 2004;(12):21-24.
26. Shchepin O.P. Sovremennyye regionalnyye osobennosti zdorovya naseleniya i zdravookhraneniya Rossii [The current regional features of population health and healthcare in Russia]. O.P.Shchepin, I.A. Kupeyeva, V.O.Shchepin, Ye.P. Kakorina. Moscow: Meditsina; 2007. 276 p.

Добавить комментарий

Пожалуйста оставляйте комментарии только по теме. Вы можете оставить свой комментарий любым браузером кроме Internet Explorer старше 6.0
Имя:
E-mail
Комментарий:
Код:*