DOI: 10.21045/2071-5021-2016-49-3-8
Владимиров А.В.
КУ ХМАО-Югры «Ханты-Мансийский клинический противотуберкулезный диспансер», г. Ханты-Мансийск

DYNAMICS OF TB-HIV MORTALITY IN KHANTY-MANSI AUTONOMOUS AREA – YUGRA IN LATE XX AND EARLY XXI CENTURIES
A.V. Vladimirov
Khanty-Mansijsk TB Hospital, Khanty Mansijsk

Контактная информация: Владимиров Александр Владимирович, Этот e-mail защищен от спам-ботов. Для его просмотра в вашем браузере должна быть включена поддержка Java-script

Contacts: Aleksandr V. Vladimirov, e-mail: Этот e-mail защищен от спам-ботов. Для его просмотра в вашем браузере должна быть включена поддержка Java-script

Резюме

Высокий уровень распространения туберкулеза, сочетанного с ВИЧ-инфекцией принципиально меняет эпидемическую ситуацию, оказывая значительное влияние на уровни и структуру смертности от инфекционных заболеваний.

Цель: изучение динамики показателей смертности от туберкулёза и ВИЧ-инфекции в Ханты-Мансийском автономном округе – Югре в конце ХХ - начале XXI века.

Материалы и методы: использованы данные Росстата о смертности населения Ханты-Мансийского автономного округа – Югры (стандартизованный коэффициент на 100000 населения) от туберкулёза, ВИЧ-инфекции и инфекционных заболеваний за 1996-2014 годы, а также данные о численности населения по полу и возрасту.

Результаты: в Ханты-Мансийском автономном округе – Югре средние значения уровня смертности от туберкулеза за период 1996-2014 гг., как среди мужчин, так и женщин, сместились в сторону старших возрастных групп населения, достигнув максимальных значений в возрастной группе 55 лет и старше. Динамика показателя смертности от ВИЧ-инфекции в начале XXI века свидетельствует о его беспрецедентном росте в возрастных группах 20-34 и 35-44 года (до 34,9, и 61,7 на 100 тысяч населения), обусловленном ростом смертности среди больных туберкулезом, сочетанным с ВИЧ-инфекцией. В конце ХХ - начале XXI века среди детей в возрасте 0-14 лет и в возрастной группе 15-19 лет случаи смерти от туберкулеза и ВИЧ-инфекции носили редкий, эпизодический характер. За этот же период времени в старших возрастных группах населения (45 лет и старше) наблюдалось ежегодное снижение смертности от туберкулеза на фоне низкого уровня смертности от ВИЧ-инфекции. Для снижения смертности от ВИЧ-инфекции требуется внедрение целого комплекса организационных мероприятий, требующих тесного взаимодействия между противотуберкулезной службой и центром СПИДа.

Ключевые слова: смертность; туберкулёз; ВИЧ-инфекция; туберкулёз, сочетанный с ВИЧ-инфекцией.

Abstract

High prevalence of TB-HIV co-infection principally changes epidemiologic situation dramatically affecting levels and structure of infectious mortality.

Purpose: to study mortality dynamics from TB and HIV in Khanty-Mansi autonomous area - Yugra in late XX and early XXI centuries.

Methods and data: data of the Federal State Statistics Service on population mortality in Khanty-Mansijsk autonomous area (standardized rate per 100,000 population) from TB, HIV and infectious diseases in 1996-2014 as well as population number by age and sex.

Results. In 1996-2014, average rates of TB mortality in both males and females in Khanty-Mansijsk autonomous area - Yugra moved to older ages reaching their maximum in age group over 55 years. Dynamics of HIV mortality in early XXI century suggests its unprecedented growth in ages 20-34 and 35-44 years (up to 34.9 and 61.7 per 100,000) conditioned by mortality growth in patients with TB and HIV co-infection. At late XX century and early XXI century in children 0-14 years and adolescents 15-19 years deaths from TB and HIV were sporadic. Within the same period in older age groups (over 45) we observed annual reduction in mortality from TB at the background of low HIV mortality. To reduce HIV mortality it is necessary to introduce comprehensive organizational measures that require a close cooperation between TB services and the AIDS Center.

Keywords: mortality; TB; HIV; TB-HIV co-infection.

Введение: в конце ХХ - начале XXI века в Ханты-Мансийском автономном округе – Югре (ХМАО) динамика показателей смертности от туберкулёза (ТБ) и ВИЧ-инфекции (ВИЧ) во многом была обусловлена распространением туберкулёза, сочетанного с ВИЧ-инфекцией (МКБ-10 В20.0, В20.7, В22.7) [2]. В ХМАО в 2014 г. число таких больных достигло 607 человек. Среди контингентов больных туберкулёзом в 2014 г. доля больных туберкулезом, сочетанным с ВИЧ-инфекцией, составляла 30,8%, то есть каждый 3-й пациент был с сочетанной патологией. Рост числа больных туберкулёзом, сочетанным с ВИЧ-инфекцией, сопровождается ростом числа смертельных исходов, обусловленных распространением лекарственно-устойчивых форм туберкулёза, в том числе с множественной (МЛУ-ТБ) и широкой (ШЛУ-ТБ) лекарственной устойчивостью микобактерий туберкулёза, среди больных ВИЧ-инфекцией [5,6,8,10]. По данным ВОЗ в этой группе больных наблюдаются высокие уровни смертности, которые могут достигать 90% и более при сочетании ВИЧ-инфекции с МЛУ-ТБ и ШЛУ-ТБ [1]. Рост смертности среди больных туберкулёзом, сочетанным с ВИЧ-инфекцией приводит к росту показателя смертности от ВИЧ-инфекции и снижению показателя смертности от туберкулёза [2,5]. В работе авторов [4] было показано, что несмотря на то, что в последние годы в России значительный уровень распространения туберкулеза, сочетанного с ВИЧ-инфекцией, был зарегистрирован только в 23 субъектах Российской Федерации (РФ), он оказывал значительное влияние на формирование показателя смертности от ВИЧ-инфекции в целом по России. Изучение динамики показателей смертности от туберкулёза и ВИЧ-инфекции в субъектах РФ с наиболее высоким уровнем распространения ВИЧ-инфекции, к которым относится и ХМАО, в конце ХХ - начале XXI века, в доступной литературе мы не нашли.

Целью нашего исследования явилось изучение динамики показателей смертности от туберкулёза и ВИЧ-инфекции в ХМАО в конце ХХ - начале XXI века.

Материал и методы исследования: были использованы данные Росстата о смертности населения ХМАО (стандартизованный коэффициент на 100000 населения) от туберкулёза, ВИЧ-инфекции и инфекционных заболеваний за период с 1996 по 2014 гг., а также данные о численности населения по полу и возрасту.

Результаты исследования

В ХМАО с 1996 по 2014 гг. в динамике показателя смертности от инфекционных заболеваний можно выделить два периода, первый из которых, с 1996 по 2005 гг., соответствовал динамике показателя смертности от туберкулеза, а второй, с 2006 по 2014 гг. – динамике показателя смертности от ВИЧ-инфекции (рис.1). Значения показателя смертности от туберкулёза в 1-м периоде изменялись незначительно, находились в диапазоне от 13,2 до 17,3, и в среднем за весь период наблюдения составили - 14,8 на 100 тыс. населения (рис.1). Во 2-м периоде значения показателя смертности от туберкулеза начали ежегодно снижаться, и в 2014 г. достигли - 5,8 на 100 тыс. населения, при этом суммарный темп снижения составил 63,3%. В это время траектория движения показателя смертности от инфекционных заболеваний перестала соответствовала таковой от туберкулёза, приближаясь в последующие годы к траектории движения показателя смертности от ВИЧ-инфекции (рис.1).

Рис.1. Смертность от инфекционных заболеваний, туберкулёза и ВИЧ-инфекции, ХМАО, 1996 - 2014 годы, стандартизованный коэффициент на 100 000 населения

В ХМАО до 2005 г. случаи смерти от ВИЧ-инфекции носили редкий, эпизодический характер. Начиная с 2006 г., произошел интенсивный рост показателя смертности от ВИЧ-инфекции, значения которого в 2014 г. достигли 17,5 на 100 тыс. населения, а суммарные темпы роста составили 1150% (рис.1). Стремительный рост смертности от ВИЧ-инфекции в значительной степени был обусловлен ростом смертности среди больных туберкулезом, сочетанным с ВИЧ-инфекцией, доля которых в структуре смертности от ВИЧ-инфекции в ХМАО в 2014 г. достигла 25%, то есть каждый 4-й из 179 пациентов, умерших от ВИЧ-инфекции, был больным туберкулезом, сочетанным с ВИЧ-инфекцией.

Суммарная доля смертности от туберкулёза и ВИЧ-инфекции в структуре инфекционных заболеваний за весь рассматриваемый период времени изменялась незначительно и находилась в диапазоне от 69,1% до 88,1%, при среднем значении равном 77,2±6,3%. Доля смертности от туберкулёза была наибольшей в 2005 г., когда она составляла 84,3%, после чего она снизилась в 4,4 раза и достигла в 2014 г. - 19,0%. Доля смертности от ВИЧ-инфекции, напротив, за период с 2001 по 2014 гг. возросла от 0% до 57,3%.

Динамика показателей смертности от туберкулеза и ВИЧ-инфекции во многом зависит от возраста и пола пациентов.

Анализ возрастных распределений смертности за период с 1996 по 2014 гг. от всех инфекционных заболеваний среди мужчин и женщин выявил следующие тенденции. На рис.2-7 представлена следующая информация: 1) среднее значение за период 1996-2014 годы; 2) интерквартильный размах, характеризующий значения коэффициента смертности, попавшие во 2-3 квартили из общей вариации показателя, изображенный в виде заштрихованных прямоугольников; 3) характеристика дисперсии данных между минимальным и максимальным значениями, представленная в виде вертикальных линий, исходящих от среднего значения.

Рис.2. Средние значения уровня смертности от всех инфекционных заболеваний за период 2006-2014 годы среди мужчин, в различных возрастных группах населения, ХМАО, стандартизованный коэффициент на 100000 населения

Среди мужчин наибольшее среднее значение показателя смертности от инфекционных заболеваний за рассматриваемый период было зарегистрировано в возрастных группах 55 лет и старше и 35-44 года, которое составляло 55,0 и 50,0 на 100 тыс. населения, а наименьшее - в возрастных группах 15-19 и 0-14 лет (рис.2). Динамика средних значений свидетельствует о смещении возрастной модели смертности к старшим группам населения. Кроме того, обращает внимание то, что максимальный разброс значений смертности в период 2006-2014 г. характерен для молодых (20-34 года) и средних (35-44 года) возрастов, что свидетельствует об интенсивном изменении в этот период состава пациентов, умерших от инфекционных заболеваний, с характерными для них специфическими возрастными профилями смертности.

Рис.3. Средние значения уровня смертности от всех инфекционных заболеваний за период 1996-2014 годы среди женщин, в различных возрастных группах населения, ХМАО, стандартизованный коэффициент на 100000 населения

Среди женщин также наблюдалось смещение показателя смертности от инфекционных заболеваний в сторону старших возрастных групп. Уровень смертности от инфекционных заболеваний у женщин был в несколько раз ниже по сравнению с мужчинами и достигал наибольших средних значений в возрастных группах 55 лет и старше и 20-34 года, равных 15,0 и 12,0 на 100 тыс. населения соответственно, а наименьших - в возрастной группе 15-19 лет (рис.3). Для женщин, в еще большей степени, чем для мужчин, характерен максимальный разброс уровней смертности в возрастах ее пиковых значений – 20-34 года и 55 лет и старше.

Таким образом, среднее значение уровня смертности от всех инфекционных заболеваний, как среди мужчин, так и среди женщин, за период 1996-2014 гг. сместилось в сторону старших возрастных групп населения, достигая максимальных значений в группе 55 лет и старше. Вместе с тем, возрастная модель смертности женщин несколько моложе, поскольку второй пик смертности у них приходится на группу 20-34-летних, а у мужчин – на возрастной интервал 35-44 года.

Анализ возрастных распределений смертности от туберкулеза за период с 1996 по 2014 гг. среди мужчин и женщин выявил следующие тенденции. Среди мужчин максимальное среднее значение данного показателя приходилось на старшую возрастную группу - 55 лет и старше, которое составляло 43,0 на 100 тыс. населения (рис.4). В возрастных группах 35-54 года средний уровень смертности от туберкулеза составлял около 30,0 на 100 тыс. населения. Максимальный разброс значений показателя смертности в период 1996-2014 г. приходился на старшие возрастные группы, причем, чем старше был возраст, тем больше была выражена вариация. Это тем более удивительно, поскольку колебания показателей обычно больше при низких значениях уровня смертности. Такой «статистический парадокс» отчетливо свидетельствует об изменении возрастного профиля смертности за рассматриваемый период, а именно – о его постарении.

Рис.4. Средние значения уровня смертности от туберкулёза за период 1996-2014 годы среди мужчин, в различных возрастных группах населения, ХМАО, стандартизованный коэффициент на 100000 населения

Несмотря на то, что уровень смертности от туберкулеза среди женщин был в несколько раз ниже по сравнению с мужчинами, его максимальное значение также было зарегистрировано в возрастной группе 55 лет и старше, которое составляло 7,5 на 100 тыс. населения (рис.5). Как среди мальчиков, так и среди девочек, в возрасте 0-14 лет случаев смерти от туберкулеза зарегистрировано не было, а в возрастной группе 15-19 лет они носили эпизодический характер (рис.4-5). В возрастных группах 20-54 года среди женщин уровень смертности находился в диапазоне от 4,0 до 5,8 на 100 тыс. населения. При этом, в отличие от мужчин, разброс возрастных коэффициентов в период 2006-2014 г. оказался практически одинаков для возрастных групп от 20 до 55 лет и старше.

Рис.5. Средние значения уровня смертности от туберкулёза за период с 1996-2014 годы среди женщин, в различных возрастных группах населения, ХМАО, стандартизованный коэффициент на 100000 населения

Таким образом, среднее значение уровня смертности от туберкулеза за период 1996-2014 гг., как среди мужчин, так и женщин, сместилось в сторону старших возрастных групп населения, достигая максимальных значений в возрастной группе 55 лет и старше.

Анализ возрастных распределений смертности от ВИЧ-инфекции за период с 1996 по 2014 гг. выявил следующие тенденции.

Максимальные средние значения показателя смертности от ВИЧ-инфекции среди мужчин на протяжении всего периода наблюдения были зарегистрированы только в 2-х возрастных группах - 20-34 и 35-44 года, которые составляли 12,0 и 16,0 на 100 тыс. населения (рис.6). В возрастной группе 45-54 года средние значения были низкие и составляли лишь 3,0 на 100 тыс. населения, а в остальных возрастных группах случаев смерти от ВИЧ-инфекции зарегистрировано не было, или они носили эпизодический характер.

Анализ вариации возрастных коэффициентов смертности в период с 2006 по 2014 г. показал, что максимальной она является в группе 20-34 года, при этом от начала к концу периода происходила концентрация возрастного профиля смертности от средних (35-44 года) к младшим возрастам (20-34 года), т.е. имело место омоложение смертности мужчин от ВИЧ-инфекции.

Рис.6. Средние значения уровня смертности от ВИЧ-инфекции за период 1996-2014 гг. среди мужчин, в различных возрастных группах населения, ХМАО, стандартизованный коэффициент на 100000 населения

Максимальное среднее значение показателя смертности от ВИЧ-инфекции среди женщин на протяжении всего периода наблюдения было зарегистрировано в возрастной группе 20-34 года, которое составляло 5,0 на 100 тыс. населения (рис.7). В возрастной группе 35-44 года среди женщин уровень смертности был в 1,7 раза ниже и составлял – 3,0 на 100 тыс. населения. В остальных группах случаев смерти от ВИЧ-инфекции зарегистрировано не было, или они носили эпизодический характер. При этом у женщин отчетливая концентрация возрастного профиля смертности от ВИЧ-инфекции сохранялась в возрастной группе 20-34 года в течение всего рассматриваемого периода.

Рис.7. Средние значения уровня смертности от ВИЧ-инфекции за период 1996-2014 годы среди женщин, в различных возрастных группах населения, ХМАО, стандартизованный коэффициент на 100000 населения

Таким образом, смертность от ВИЧ-инфекции за период 1996-2014 гг., как среди мужчин, так и среди женщин, были локализована преимущественно в двух возрастных группах - 20-34 и 35-44 года, достигая максимальных значений в группе 20-34 года.

Проведенный анализ позволяет уточнить, за счет каких возрастных групп произошел рассмотренный выше «перекрест» траекторий смертности от туберкулеза и ВИЧ-инфекции. Так, на рис.8 показано, что в возрастной группе 20-34 года пересечение кривых показателей смертности от туберкулёза и ВИЧ-инфекции произошло уже в 2008 г., т.е. на 3 года раньше, чем для всей популяции. Наличие «перекреста» свидетельствует о глубоких изменениях, произошедших в структуре инфекционных заболеваний, в результате которых доля пациентов с ВИЧ-инфекция достигла таковой от туберкулеза, равной 43%.

Рис.8. Смертность от инфекционных заболеваний, туберкулёза и ВИЧ-инфекции в возрастной группе 20-34 года, ХМАО, 1996-2014 годы, стандартизованный коэффициент на 100000 населения

В последующие 6 лет доля пациентов с ВИЧ-инфекцией в структуре смертности от инфекционных заболеваний удвоилась, достигнув в 2014 г. 83%. При этом значение показателя смертности от ВИЧ-инфекции в 9,2 раза превысило таковое от туберкулеза, достигнув в 2014 г. 34,9 на 100 тыс. населения (рис.8).

«Перекрест» значений показателей смертности от туберкулёза и ВИЧ- инфекции в возрастной группе 35-44 года был зарегистрирован в 2010 г., когда доля пациентов с ВИЧ-инфекцией достигла таковой от туберкулеза в структуре смертности от инфекционных заболеваний (рис.9).

Рис.9. Смертность от инфекционных заболеваний, туберкулёза и ВИЧ-инфекции в возрастной группе 35-44 года, ХМАО, 1996-2014 годы, стандартизованный коэффициент на 100000 населения

В последующие 2 года доля пациентов с ВИЧ-инфекцией в структуре смертности от инфекционных заболеваний удвоилась, достигнув 80%. Значение показателя смертности от ВИЧ-инфекции в 2014 г. в 7,3 раза превысило таковое от туберкулеза, составив 61,7 на 100 тыс. населения (рис.9).

Таким образом, в начале XXI века в ХМАО динамика показателей смертности от туберкулёза и ВИЧ-инфекции в возрастных группах 20-34 и 35-44 года свидетельствовала о беспрецедентном росте смертности от ВИЧ-инфекции, обусловленном ростом смертности среди больных туберкулезом, сочетанным с ВИЧ- инфекцией.

В остальных возрастных группах динамика показателя смертности от туберкулёза и ВИЧ-инфекции значительно отличалась от таковой в молодых и средних возрастах. Смертность от инфекционных заболеваний среди детей в возрасте 0 - 14 лет в ХМАО за период 1996-2014 гг. снизилась в 4 раза и составляла в 2014 г. 2,8 на 100 тыс. населения. За весь период наблюдения среди детей в возрасте 0-14 лет наблюдались только эпизодические случаи смерти от туберкулёза, при этом значения показателя смертности не превышали 0,5 на 100 тыс. населения. Смертность от ВИЧ-инфекции в этой возрастной группе была крайне низкой, единичные случаи смерти были зарегистрированы только в 2008 и 2011 гг. Смертность от инфекционных заболеваний в возрастной группе 15-19 лет в ХМАО за период 1996-2014 гг. также была крайне низкой, при этом в 2008, 2009, 2012, 2013, 2014 гг. не было зарегистрировано ни одного случая смерти от инфекционных заболеваний. Смертность от туберкулёза в этой возрастной группе имела место только в период 1996-2007 гг. и составляла в среднем 2,1±1,9 на 100 тыс. населения. В последующие годы был зарегистрирован лишь единичный случай смерти от туберкулеза в 2010 г. За весь период наблюдения в этой возрастной группе не было зарегистрировано ни одного случая смерти от ВИЧ-инфекции.

В старшей возрастной группе 45-54 года за период 1996-2014 гг. смертность от туберкулёза снизилась более чем в 2 раза и достигла в 2014 г. 10,2 на 100 тыс. населения. Смертность от ВИЧ-инфекции в этой возрастной группе стала регистрироваться только в 2008 г., причём с одинаковой частотой как среди мужчин, так и среди женщин. В этой возрастной группе, начиная с 2005 г., наблюдался постепенный рост смертности от ВИЧ-инфекции, который в 2014 г. составил 8,1 на 100 тыс. населения. В возрастной группе 55 лет и старше смертность от туберкулеза за весь период наблюдения снизилась в 2,2 раза и составила в 2014 г. 10,6 на 100 тыс. населения. Смертность от ВИЧ-инфекции в этой возрастной группе стала регистрироваться в 2008 г., но ее уровень до сих пор остается низким, и в 2014 г. он составлял 1,8 на 100 тыс. населения.

Обсуждение

Оценивая в целом ситуацию и тенденции смертности от туберкулеза и ВИЧ-инфекции в ХМАО в конце XX - начале XXI века, следует констатировать, что основным фактором, оказавшим влияние на их динамику, явилось широкое распространение туберкулёза среди больных ВИЧ-инфекцией, сопровождающееся беспрецедентным ростом смертности от ВИЧ-инфекции [1,5,7,9]. В настоящее время в ХМАО каждый 4-й впервые выявленный больной ВИЧ-инфекцией в возрасте 20-44 года является больным туберкулезом, сочетанным с ВИЧ-инфекцией (код МКБ-10 В20.0, В20.7, В22.7) [2]. Это привело, во-первых, к изменению возрастной структуры умерших больных ВИЧ-инфекцией в связи со значительным возрастанием доли пациентов из молодых возрастных групп от 20 до 44 лет, достигшей в 2014 г. 64% среди общего числа умерших от ВИЧ-инфекции пациентов. Во-вторых, рост смертности среди больных туберкулезом, сочетанным с ВИЧ-инфекцией, привел к изменению структуры основных причин смерти больных туберкулёзом, в результате которой в ХМАО доля пациентов, причиной смерти которых явился туберкулез, сократилась с 76,7% до 19%, а доля пациентов, причиной смерти которых явилась ВИЧ-инфекция, напротив, возросла от 0% (1996 г.) до 57,4% (2014 г.). В-третьих, в молодых возрастных группах смертность от ВИЧ-инфекции заняла лидирующее положение в структуре причин смерти от инфекционных заболеваний, вытеснив при этом смертность от туберкулеза.

Суммируя вышесказанное следует подчеркнуть стремительность и радикальность изменений в эпидемической ситуации по туберкулезу и ВИЧ-инфекции при условии распространения туберкулеза среди пациентов с ВИЧ-инфекцией. Все это является наглядным уроком для других субъектов РФ, где подобная ситуация только развивается.

Одной из основных причин подобного развития эпидемической ситуации является отсутствие в ХМАО целостной программы, направленной на предотвращение роста смертности от ВИЧ-инфекции, основными положениями которой являются следующие: 1) снижение уровня заболеваемости туберкулезом; 2) своевременное выявление больных туберкулезом среди пациентов с ВИЧ-инфекцией; 3) определение пациентов с ВИЧ-инфекцией, нуждающихся в проведении химиопрофилактики туберкулеза и организации контроля за приемом противотуберкулезных препаратов; 4) доступность АРВТ для всех, нуждающихся в ней пациентов с ВИЧ-инфекцией. Все аспекты данной программы должны осуществляться одновременно, тем самым усиливая положительный эффект.

По данным ВОЗ значительно снизить рост смертности среди больных ВИЧ-инфекцией можно в результате интенсивного выявления туберкулеза среди больных с ВИЧ-инфекцией и проведения химиопрофилактики туберкулеза среди всех, нуждающихся в ней пациентов с ВИЧ-инфекцией [3]. В настоящее время в ХМАО доля контингентов больных ВИЧ-инфекцией, охваченных химиопрофилактикой туберкулеза, остается крайне низкой, в 2014 г. она составляла лишь 3,4% от их общего числа. Кроме того, смертность среди больных ВИЧ-инфекцией можно снизить благодаря своевременному назначению антиретровирусной терапии (АРВТ). Применение АРВТ способствует снижению заболеваемости туберкулезом среди больных ВИЧ-инфекцией, а также снижает частоту рецидивов [1,6,7,8,9,10]. В настоящее время АРВТ следует проводить всем больным туберкулезом, сочетанным с ВИЧ-инфекцией (код МКБ-10 В20.0, В20.7, В22.7), независимо от уровня СD4-клеток [1,6,7,8,9].

В настоящее время в ХМАО для снижения уровня смертности от ВИЧ-инфекции требуется безотлагательное проведение всего вышеуказанного комплекса организационных мероприятий, которое требует тесного взаимодействия между противотуберкулезной службой и центром СПИДа.

Выводы:

1. В ХМАО в конце ХХ - начале XXI века средние значения уровня смертности от туберкулеза, как среди мужчин, так и женщин, сместились в сторону старших возрастных групп населения, достигая максимальных значений в возрастной группе 55 лет и старше.
2. В начале XXI века в ХМАО динамика показателя смертности от ВИЧ-инфекции свидетельствует о его беспрецедентном росте в возрастных группах 20-34 и 35-44 года (до 34,9 и 61,7 на 100 тыс. населения), обусловленном ростом смертности среди больных туберкулезом, сочетанным с ВИЧ- инфекцией.
3. В конце ХХ - начале XXI века в ХМАО среди детей в возрасте 0-14 лет и в возрастной группе 15-19 лет случаи смерти от туберкулеза и ВИЧ-инфекции носили редкий, эпизодический характер.
4. За период 1996-2014 годы в старших возрастных группах населения (45 лет и старше) наблюдалось ежегодное снижение смертности от туберкулеза на фоне низкого уровня смертности от ВИЧ-инфекции.
5. В настоящее время в ХМАО для снижения уровня смертности от ВИЧ-инфекции требуется безотлагательное проведение целого комплекса организационных мероприятий, требующих тесного взаимодействия между центром СПИДа и противотуберкулезной службой.

Библиография

1. Лечение туберкулёза: рекомендации. 4-е издание. Европейское региональное бюро ВОЗ. Женева; 2011. 183 с. URL: http:// whqlibdoc.who.int/publications/2011/9789244547830_rus.pdf (Дата посещения 04.04.2016)
2. Международная статистическая классификация болезней и проблем, связанных со здоровьем. Сборник инструкций. Десятый пересмотр. Женева: ВОЗ; 1995; т. 2, 179 с.
3. Руководящие принципы для интенсивного выявления туберкулеза и профилактической терапии изониазидом у людей, живущих с ВИЧ, в условиях нехватки ресурсов. ВОЗ, Женева, 2011. – 39 с. http://apps.who.int/iris/bitstream/10665/44472/1/9789241500708_eng.pdf (Дата посещения 04.04.2016)
4. Цыбикова Э.Б., Владимиров А.В. Смертность от туберкулеза и ВИЧ-инфекции в разных возрастно-половых группах населения в России в начале XXI века. Здравоохранение Российской Федерации. 2015; 5: 4-9.
5. Цыбикова Э.Б., Сабгайда Т.П. Эпидемиология туберкулеза, сочетанного с ВИЧ-инфекцией. Здравоохранение Российской Федерации 2012; 6: 7-11.
6. Burki Т. Surveillance, co-infection, resistance: tuberculosis in Europe. Lancet Infect. Dis. 2011; II (5): 350-351.
7. Chamie G., Luetkemeyer A., Charlebois E., Havlir D.V. Tuberculosis as part of the natural history of HIV infection in developing countries. Clin. Infect. Dis. 2010; 50 (3): 245-54.
8. Gandhi N.R., Moll A., Sturm A.W., et al. Extensively drug-resistant tuberculosis as a cause of death in patients co-infected with tuberculosis and HIV in a rural area of South Africa. Lancet. 2006; 368: 1575-1580.
9. Lawn S.D., Churchyard G. Epidemiology of HIV-associated tuberculosis. Curr. Opin. HIV AIDS. 2009; 4: 325-333.
10. Telzak E.E., Sepkowitz K., Alpert P., Mann Heimer S., Medard F., El-Sadr W. et al. Multidrug-resistant tuberculosis in patients without HIV infection. N. Engl. J. Med. 1995; 333: 907-911.

References

1. Lechenie tuberkuleza: rekomendatsii. 4-e izdanie [Treatment of tuberculosis. Guidelines. 4-edition]. WHO Regional office for Europe. Geneva; 2011. 183 p. [Online] [cited 2016 Apr 04]. Available from: http:// whqlibdoc.who.int/publications/2011/9789244547830_rus.pdf (In Russian)
2. Mezhdunarodnaya statisticheskaya klassifikatsiya bolezney i problem, svyazannykh so zdorov'em. Sbornik instruktsiy Desyatyy peresmotr.[International statistical classification of diseases and health related problems. Collection of instructions. 10-th review]. Geneva: WHO; 1995; Vol. 2, 179 p. (In Russian)
3. Rukovodyashchie printsipy dlya intensivnogo vyyavleniya tuberkuleza i profilakticheskoy terapii izoniazidom u lyudey, zhivushchikh s VICh, v usloviyakh nekhvatki resursov [Guidelines for intensive tuberculosis detection and isoniazid preventive therapy for people living with HIV in resource limited settings]. WHO. Geneva, 2011. 39 p. [Online] [cited 2016 Apr 04]. Available from: http://apps.who.int/iris/bitstream/10665/44472/1/9789241500708_eng.pdf (In Russian)
4. Tsybikova E.B., Vladimirov A.V. Smertnost' ot tuberkuleza i VICh-infektsii v raznykh vozrastno-polovykh gruppakh naseleniya v Rossii v nachale XXI veka [The death rate caused by tuberculosis and HIV infection in various age and gender groups of the Russian population at the beginning of XXI century]. Zdravookhranenie Rossiyskoy Federatsii. 2015; 5: 4-9. (In Russian)
5. Tsybikova E.B., Sabgayda T.P. Epidemiologiya tuberkuleza, sochetannogo s VICh-infektsiey [Epidemiology of HIV-associated tuberculosis]. Zdravookhranenie Rossiyskoy Federatsii 2012; 6: 7-11. (In Russian)
6. Burki T. Surveillance, co-infection, resistance: tuberculosis in Europe. Lancet Infect. Dis. 2011; II (5): 350-351.
7. Chamie G., Luetkemeyer A., Charlebois E., Havlir D.V. Tuberculosis as part of the natural history of HIV infection in developing countries. Clin. Infect. Dis. 2010; 50 (3): 245-54.
8. Gandhi N.R., Moll A., Sturm A.W., et al. Extensively drug-resistant tuberculosis as a cause of death in patients co-infected with tuberculosis and HIV in a rural area of South Africa. Lancet. 2006; 368: 1575-1580.
9. Lawn S.D., Churchyard G. Epidemiology of HIV-associated tuberculosis. Curr. Opin. HIV AIDS. 2009; 4: 325-333.
10. Telzak E.E., Sepkowitz K., Alpert P., Mann Heimer S., Medard F., El-Sadr W. et al. Multidrug-resistant tuberculosis in patients without HIV infection. N. Engl. J. Med. 1995; 333: 907-911.

Дата поступления: 14.04.16

Добавить комментарий

Пожалуйста оставляйте комментарии только по теме. Вы можете оставить свой комментарий любым браузером кроме Internet Explorer старше 6.0
Имя:
E-mail
Комментарий:
Код:*