DOI: 10.21045/2071-5021-2017-55-3-3

Кобякова О.С., Деев И.А., Куликов Е.С., Хомяков К.В., Пименов И.Д., Загромова Т.А., Балаганская М.А.
Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Сибирский государственный медицинский университет» Министерства здравоохранения Российской Федерации (ФГБОУ ВО СибГМУ Минздрава России), Томск

BURNOUT OF PHYSICIANS IN THE RUSSIAN FEDERATION MODELED BY THE TOMSK REGION
Kobyakova O.S., Deev I.A., Kulikov E.S., Khomyakov K.V., Pimenov I.D., Zagromova T.A., Balaganskaya M.A.
Siberian State Medical University, Tomsk

Контактная информация: Хомяков Кирилл Викторович, e-mail: Этот e-mail защищен от спам-ботов. Для его просмотра в вашем браузере должна быть включена поддержка Java-script

Contacts: Kirill V. Khomyakov, e-mail: Этот e-mail защищен от спам-ботов. Для его просмотра в вашем браузере должна быть включена поддержка Java-script
Information about authors:
Kobyakova O.S., http://orcid.org/0000-0003-0098-1403
Deev I.A., http://orcid.org/0000-0002-4449-4810
Kulikov E.S., http://orcid.org/0000-0002-0088-9204
Khomyakov K.V., http://orcid.org/0000-0002-0706-0255
Pimenov I.D., http://orcid.org/0000-0003-3866-100X
Zagromova T.A., http://orcid.org/0000-0001-5641-5094
Balaganskaya M.A., http://orcid.org/0000-0002-7072-4130
Acknowledgments. The study had no sponsorship.
Conflct of interests. The authors declare no conflict of interest.

Резюме

Введение. Высокий уровень распространённости профессионального выгорания среди врачей, ассоциация выгорания с медицинскими ошибками определяет высокую значимость диагностики и профилактики профессионального выгорания среди медицинских работников.

Цель исследования: оценить уровень, степень и распространённость профессионального выгорания у врачей Томской области.

Материал и методы. В качестве инструмента оценки профессионального выгорания был использован опросник MBI (Maslach Burnout Inventory) в русскоязычной адаптации Н. Е. Водопьяновой и Е. С. Старченковой.

Анкета была представлена в электронном виде и размещена на сайте http://www.golosaonline.ru/medto. Участие в опросе для всех медицинских работников было анонимным и добровольным. Заполненная анкета считалась подписанным информированным согласием респондента на участие в исследовании и разрешением на обработку предоставленных данных, о чем была соответствующая запись в начальной части опросника. Всего в исследовании приняли участие 1668 врачей (в городе n=1320; 79,1%, в селе n=348; 20,9%).

Для статистической обработки результатов исследования использовался пакет программ Statistica for Windows version 10.0.

Качественные данные представлены в виде абсолютных или относительных (%) частот, количественные в виде Х ± х, где Х – среднее арифметическое, х – стандартное отклонение. Нулевая гипотеза (об отсутствии различия значений между группами) отвергалась при p <0,05. При сравнении частот качественных признаков использовался критерий χ2 или 2-сторонний критерий Фишера. При сравнении качественных признаков проведен расчет отношения шансов и относительных рисков. Для оценки различия средних в попарно не связанных выборках использовался U-критерий Манна-Уитни.

Результаты: Профессиональное выгорание зарегистрировано у 99% врачей Томской области, а каждый третий специалист имеет крайне высокую степень профессионального выгорания. Для врачей с признаками профессионального выгорания характерна деформация отношений с пациентом в аспекте негативных и циничных установок. Врачи районных учреждений Томской области более подвержены профессиональному выгоранию в сравнении со специалистами городских медицинских организаций.

Заключение: проблема профессионального выгорания среди врачей в Российской Федерации стоит остро и характеризуется специфической структурой, отличающейся от моделей выгорания в других странах.

Ключевые слова: профессиональное выгорание; эмоциональное истощение; деперсонализация; профессиональная успешность; врачи.

Abstract

Background: High prevalence of professional burnout among doctors and association of burnout with medical errors determine high importance of detecting and preventing burnout among health professionals.

The purpose of this study is to study the degree, level and prevalence of professional burnout of physicians across the region.

Methods: Maslach Burnout Inventory (MBI), the Russian-language adaptation by N.E. Vodopyanova and E.S. Starchenkova was used.

The questionnaire was in electronic form and is available from http://www.golosaonline.ru/medto. Participation in the survey for all health professionals was anonymous and voluntary. The completed questionnaire was considered as signed informed consent to participate in the study and permission to process the submitted data, as was specifically noted in the first part of the questionnaire. In total, 1668 doctors participated in the study (in the city n = 1320, 79.1%, in the rural area n = 348, 20.9%).

Statistical processing of the study results was implemented using Statistica for Windows version 10.0.

Qualitative data are presented as absolute or relative (%) frequencies, quantitative in the form X ± x, where X is the arithmetic mean, x is the standard deviation. The null hypothesis (about absence of difference in values between groups) was rejected at p <0.05. When comparing the frequencies of qualitative characteristics, the χ2 criterion or the 2-sided Fisher test was used. When comparing the qualitative characteristics, a calculation of the odds ratio and relative risks was carried out. To estimate the difference in the means in pairwise unrelated samples, the Mann-Whitney U test was used.

Results: Professional burnout is registered in 99% of the doctors in the Tomsk region, and every third specialist has an extremely high degree of professional burnout. Impaired relations with the patient are typical of doctors with signs of professional burnout in the terms of negative and cynical attitudes. Doctors of rural medical facilities of the Tomsk region are more likely to burnout professionally than those of the city medical organizations.

Conclusion: The problem of professional burnout among doctors in the Russian Federation is of the pressing ones and characterized by a specific structure that differs from the burnout patterns in other countries.

Keywords: professional burnout; emotional exhaustion; depersonalization; professional success; doctors.

Ежедневный труд врача требует от специалиста не только физического здоровья, но и психоэмоциональной устойчивости к стрессорным факторам, которые приводят к перегрузке и быстрому физиологическому и психическому истощению - выгоранию. Выгорающий человек начинает сомневаться в полезности своей трудовой деятельности, у него снижается самооценка, начинаются переживания по поводу своей профессиональной и личной несостоятельности.

Первое описание и определение эмоционального выгорания дала Кристина Маслач в 1981 году – это синдром эмоционального истощения, деперсонализации и снижения личностных достижений, который может возникать среди специалистов, занимающихся разными видами “помогающих” профессий [1, 2].

В мировой практике было проведено большое количество исследований, результаты которых демонстрируют высокий уровень распространенности профессионального выгорания (ПВ) среди врачей. Анкетирование, проведенное Mordant P. с соавторами в 2014 году в Европе, зарегистрировало признаки профессионального выгорания у четверти респондентов из 168 хирургов-онкологов [7]. По результатам анкетирования, проведенного группой европейских учёных (EGPRN) в 2008 году, только у трети из 1393 докторов не выявлено признаков эмоционального выгорания [12]. В Гонконге признаки ПВ были выявлены у 31% опрошенных молодых докторов [11].

Особую значимость диагностики профессионального выгорания и разработку методов его профилактики демонстрируют исследования, в которых показана четкая ассоциация синдрома с медицинскими ошибками [3]. Так, врачи-интерны (n=2115) Нидерландов (2009) с признаками профессионального выгорания сообщили о достоверно большем количестве совершенных ими ошибок за период обучения, чем респонденты без выявленных признаков выгорания [10]. В 2012 году 183 респондента из 1198 врачей-терапевтов Японии напрямую связали самовыявленные медицинские ошибки в своей практике с признаками ПВ по субшкалам «эмоциональное истощение» и «деперсонализация»[5].

Кроме того, важность диагностики профессионального выгорания (ПВ) демонстрируют результаты исследований, в которых удалось выявить четкую связь между синдромом и суицидальными наклонностями. Так, G. Sonneck (1994) определил, что суицид встречается у австрийских врачей-мужчин на 50% чаще, чем у австрийских врачей-женщин, и в 2,5 раза чаще, чем в среднем у населения [2]. Кроме того ПВ является серьезным бременем для бюджета, общие потери от эмоционального выгорания для Канады оцениваются в 213 миллионов долларов (из них 185 миллионов долларов потери вследствие досрочного выхода на пенсию, 27,9 миллионов долларов вследствие сокращения рабочих часов) [4].

Таким образом, проблема профессионального выгорания врачей во всем мире стоит остро и имеет прямое отношение к качеству медицинской помощи.

Вместе с тем, исследования уровня и распространенности профессионального выгорания врачей в Российской Федерации выполнены на небольших выборках субъектов и, как правило, оценивались с использованием разных инструментов, что не позволяет обобщить результаты этих исследований, сравнить их между собой и с зарубежными аналогами. В этой связи представляется актуальным проведение исследования, целью которого является оценка характеристик профессионального выгорания врачей в масштабе региона.

Материал и методы

Для оценки профессионального выгорания медицинских работников в Российской Федерации на модели Томской области, было спланировано и проведено одномоментное сравнительное исследование (http://www.ssmu.ru/ru/nauka/projekts/med_work). При поддержке департамента здравоохранения Томской области, исследование было проведено в 76 медицинских организациях Томской области всех форм собственности, различных по ведомственной принадлежности (20 лечебно-профилактических учреждения расположены в районных центрах Томской области, 55 медицинских организаций - в городе Томске, и одно учреждение - в ЗАТО Северск). В исследовании приняли участие более четырех тысяч медицинских работников. Протокол исследования одобрен локальным этическим комитетом ФГБОУ ВО СибГМУ Минздрава Росси г. Томска (Заключение № 3827 от 29.09.2014 г.). В данной статье приводятся результаты оценки уровня, степени и распространенности профессионального выгорания среди врачей Томской области.

В качестве инструмента оценки профессионального выгорания был использован опросник MBI (Maslach Burnout Inventory) в русскоязычной адаптации Н. Е. Водопьяновой и Е. С. Старченковой [1]. Опросник имеет три субшкалы: «эмоциональное истощение» (9 утверждений), «деперсонализация» (5 утверждений) и «редукция личных достижений» (8 утверждений). Ответы респондента оцениваются по шкале от 0 до 6 баллов, где 0 – утверждение встречается «никогда», 6 баллов – «каждый день». Оценка степени профессионального выгорания осуществляется по интегральному значению (сумме шкальных оценок), уровень выгорания оценивается по сумме баллов каждой субшкалы [1, 6]. Дополнительно к опроснику MBI, в рамках анкеты, оценивались характеристики, позволяющие установить квалификацию врачей и их профессиональное окружение.

Анкета была представлена в электронном виде и размещена на сайте http://www.golosaonline.ru/medto. Участие в опросе для всех медицинских работников было анонимным и добровольным. Заполненная анкета считалась подписанным информированным согласием респондента на участие в исследовании и разрешением на обработку предоставленных данных, о чем была соответствующая запись в начальной части опросника.

Для статистической обработки результатов исследования использовался пакет программ Statistica for Windows version 10.0. Качественные данные представлены в виде абсолютных или относительных (%) частот, количественные в виде Х ± х, где Х – среднее арифметическое, х – стандартное отклонение. Нулевая гипотеза (об отсутствии различия значений между группами) отвергалась при p < 0,05. При сравнении частот качественных признаков использовался критерий χ2 или 2-сторонний критерий Фишера. При сравнении качественных признаков проведен расчет отношения шансов и относительных рисков. Для оценки различия средних в попарно не связанных выборках использовался U-критерий Манна-Уитни.

Результаты исследования

Характеристика медицинских работников, принявших участие в исследовании

В исследовании приняли участие 4155 медицинских работника, из них 1668 - врачей. Каждый пятый медицинский работник из всей совокупности респондентов работал в районных учреждениях здравоохранения Томской области (из числа врачей в городе n=1320; 79,1%, в селе n=348; 20,9%) (табл. 1). Подобное количественное распределение врачей между городом и сельскими районами области наблюдается не только в Томском регионе, но и в других субъектах Российской Федерации.

Врачи городских лечебных учреждений не отличались от своих коллег районных медицинских организаций по возрасту и стажу (табл. 1). При этом, установленная интенсивность работы врачей из числа сельских медицинских организаций, в сравнении с коллегами, работающими в городе, была выше. Так, врачи районных центров, в отличие от городских, имели более высокий коэффициент совместительства (1,34±0,56 vs 1,26±0,55, р=0,006), при этом работая в меньшем количестве учреждений (1,1±0,4 vs 1,4±0,7, р<0,001), выполняли значительно большее количество процедур (28,0±20,0 vs 25,9±38,8, р<0,001) и имели большее количество ночных дежурств (2,7±4,4 vs 1,8±7,4, р=0,007), в то время как продолжительность рабочего дня у врачей города и районов Томской области была сопоставима (табл. 1).

Таблица 1

Характеристика врачей, принявших участие в исследовании

По результатам статистического анализа с учётом гендерных признаков, было установлено, что показатели интенсивности работы врачей мужского пола, как города, так и села, за исключением количества принимаемых пациентов, были значительно выше, чем у женщин (табл. 1).

Распространенность и степень профессионального выгорания

По результатам проведенного исследования, степень ПВ всех врачей Томской области, участвовавших в исследовании, по интегральному показателю, была определена как высокая (рис. 1). Только менее 1% (n=9; 0,54%) врачей профессионального выгорания не имели, в 17,44 % случаев была зарегистрирована низкая степень ПВ. При этом, каждый третий респондент имел крайне высокую степень профессионального выгорания, а каждый второй – высокую или среднюю (рис. 1).

Рис. 1. Структура распространенности степеней профессионального выгорания врачей.

Наиболее высокий уровень интегрального значения профессионального выгорания среди врачей, принявших участие в исследовании, был зарегистрирован у врачей сельских учреждений здравоохранения в сравнении с врачами городских медицинских организаций (8,3±3,0 vs 7,7±3,1, p=0,001). При этом, как в городе, так и в районных центрах Томской области, интегральное значение ПВ оказалось выше у женщин в отличие от мужчин (7,9±3,1 vs 7,3±3,0, p=0,001; 8,6±3,0 vs 7,7±2,9, p=0,002) - табл. 2.

Таблица 2

Интегральное значение и структура ПВ врачей по субшкалам

С учетом того, что в соответствии с моделью ПВ, интегральное значение выгорания формируют высокие оценки по субшкалам эмоционального истощения и деперсонализации в совокупности с низкими оценками по субшкале персональных достижений (обратная шкала), нами была проанализирована структура профессионального выгорания исследуемой популяции по трем субшкалам (табл. 2).

По результатам нашего исследования более высокое значение интегрального показателя ПВ у врачей районных учреждений в сравнении с врачами городских медицинских организаций, было сформировано за счёт превышения показателей всех трех субшкал, характеризующих профессиональное выгорание. Так, у сельских врачей, в отличие от городских, была установлена более высокая психическая истощаемость (23,2±11,7 vs 21,6±12,3, p=0,024), более выраженная деформация отношений с пациентами в аспекте циничности и негативизма (14,2±4,7 vs 13,3±5,1, p=0,001) и более низкая удовлетворенность своей профессией (32,0±8,4 vs 33,3±8,8, p=0,001) - табл. 2.

При этом, утрата интереса и позитивных чувств к окружающим в контексте эмоционального истощения среди врачей города была выше у женщин в сравнении с мужчинами (22,1±12,2 vs 20,3±12,3, p=0,020). В то же время, различий в оценках профессионального выгорания по субшкалам среди врачей сельских организаций здравоохранения с учетом гендерных признаков выявлено не было (табл. 2).

С учётом полученных данных - отсутствие достоверных отличий значений субшкал ПВ врачей с учётом гендерных признаков при наличии различий интегрального значения ПВ, мы проанализировали структуру профессионального выгорания по субшкалам в зависимости от его интегрального значения (табл. 3).

Таблица 3

Структура и распространенность ПВ среди врачей, принявших участие в исследовании

По результатам анализа, было выявлено, что в исследуемой популяции врачей, при нарастании степени профессионального выгорания, средние показатели интегрального значения ПВ и субшкалы «деперсонализация» преобладали среди врачей районных медицинских организаций, так же как и во всей популяции врачей.

Однако, в группе врачей с крайне высокой степенью профессионального выгорания наблюдалась совершенно противоположная картина. В отличие от показателей ПВ всей популяции врачей (табл. 1), значения оценок отдельных субшкал выгорания врачей с крайне высокой степенью ПВ были выше в городе и у мужчин, хотя достоверных различий интегрального показателя выявлено не было (табл. 3).

Обсуждение

Таким образом, впервые в России, было проведено масштабное исследование распространенности и степени профессионального выгорания среди врачей, на практически сплошной популяции отдельного региона – Томской области.

По результатам проведенного исследования установлено, что менее 1% врачей ПВ не имели, каждый третий респондент имел крайне высокую степень выгорания, а каждый второй – высокую или среднюю.

Степень ПВ всех врачей Томской области, участвовавших в исследовании, была определена как высокая и обусловлена, прежде всего, высоким уровнем субшкалы «деперсонализация» на фоне средних значений выгорания по субшкалам «эмоционального истощения» и «профессиональной успешности». Это свидетельствует о том, что для врача с признаками ПВ в Томской области, в первую очередь, характерна деформация отношений с пациентом в аспекте негативных и циничных установок.

Более того, уровень значений, как интегрального показателя, так и каждой из трёх субшкал профессионального выгорания врачей районных учреждений Томской области, превышал показатели ПВ врачей городских медицинских организаций. По результатам нашего исследования, зарегистрированные показатели ПВ врачей в Томской области связаны, прежде всего, с высокой интенсивностью труда. Большую нагрузку на рабочем месте для врачей в Томской области можно объяснить кадровым дефицитом врачей не только в районных центрах региона, но и в городе Томске. В связи с этим, в соответствии с распоряжением Губернатора Томской области № 25-р от 27.01.2016 г., была инициирована программа мероприятий по совершенствованию кадровой политики в сфере здравоохранения на территории Томской области (https://zdrav.tomsk.ru/ru/departament/kadrovaya-politika/kadrovaya-politika-v-sfere-zdravoohraneniya-tomskoy-oblasti/o-meropriyatiyah-po-sovershenstvovaniyu-kadrovoy-politiki-v-sfere-zdravoohraneniya-na-territorii-tomskoy-oblasti).

При этом, несмотря на более высокую интенсивность работы врачей мужского пола, уровень значения интегрального показателя ПВ женщин, как города, так и районных центров был выше, чем у мужчин. Однако, среди врачей с крайне высокой степенью ПВ, значения всех субшкал у мужчин сельских медицинских организаций и субшкалы «деперсонализация» у мужчин города были зарегистрированы на более высоком уровне, чем у женщин (табл. 3). Это может свидетельствовать о том, что порог устойчивости к профессиональному выгоранию у врачей мужского пола выше, чем у женщин.

С учетом того, что данное исследование было проведено с использованием опросника MBI, это позволило сравнить полученные данные с результатами мировых исследований (табл. 4).

Таблица 4

Результаты исследований распространенности и степени ПВ врачей по методике MBI в мировой практике

Сравнивая полученные результаты с результатами мировых исследований, выполненными с использованием единой методологии, проведенными в Китае, Германии и Турции можно заключить, что степень ПВ врачей в России, на примере Томской области в 2016 году, сопоставима с результатами, полученными в Турции, но превышает аналогичные показатели в Китае и Германии [8, 9, 13].

Однако, если по результатам нашего исследования интегральное значение выгорания врачей было сформировано преимущественно за счет значений субшкалы «деперсонализация», то в Турции и Китае – за счет субшкалы «профессиональная успешность» (табл. 4).

Выводы.

1. Профессиональное выгорание зарегистрировано у 99% (n=1559) врачей Томской области, а каждый третий специалист (34%, n=562) имеет крайне высокую степень профессионального выгорания.
2. Профессиональное выгорание в изучаемой популяции врачей сформировано преимущественно за счет высоких значений по шкале деперсонализации (13,5±5,1), что проявляется деформацией отношений с пациентами в аспекте негативных и циничных установок.
3. Врачи районных учреждений Томской области более подвержены профессиональному выгоранию в сравнении со специалистами городских медицинских организаций, при этом, у сельских врачей уровни профессионального выгорания были достоверно выше по всем трем шкалам (23,2±11,7 vs 21,6±12,3, p=0,024 по шкале эмоционального истощения; 14,2±4,7 vs 13,3±5,1, p=0,001 по шкале деперсонализации; 32,0±8,4 vs 33,3±8,8, p=0,001 по шкале профессиональной успешности).
4. Сравнивая полученные результаты с мировыми исследованиями можно заключить, что высокая степень профессионального выгорания врачей в Томской области сопоставима с данными Турции, но является более выраженной в сравнении со средними значениями в Китае и Германии.

Таким образом, проблема профессионального выгорания среди врачей в Российской Федерации стоит остро и характеризуется специфической структурой, отличающейся от моделей выгорания в других странах, что диктует необходимость дальнейшего изучения данной проблемы и разработки методов ее нивелирования.

Финансирование. Исследование не имело спонсорской поддержки.

Конфликт интересов. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.

Библиография

1. Водопьянова Н.Е. Психодиагностика стресса. Санкт-Петербург: Питер; 2009. 336 с.
2. Лэнгле А., Эмоциональное выгорание с позиции экзистенциального анализа. [Пер. с нем.] Вопросы психологии 2008;(3):3–16
3. Кобякова О.С., Деев И.А., Куликов Е.С., Пименов И.Д., Хомяков К.В. Эмоциональное выгорание у врачей и медицинские ошибки. Есть ли связь? Социальные аспекты здоровья населения [электронный научный журнал] 2016; 47:(1). URL: http://vestnik.mednet.ru/content/view/732/30/lang,ru/ DOI: 10.21045/2071-5021-2016-47-1-5 (Дата обращения 17 мая 2017).
4. Dewa CS, Jacobs P, Thanh NX, Loong D. An estimate of the cost of burnout on early retirement and reduction in clinical hours of practicing physicians in Canada. BMC Health Services Research 2014;14: 254.
5. Hayashino Y, Utsugi-Ozaki M, Feldman MD, Fukuhara S. Hope Modified the Association between Distress and Incidence of Self-Perceived Medical Errors among Practicing Physicians: Prospective Cohort Study. PLoS ONE 2012;7(4):e35585.
6. Maslach C, Jackson SE, Leiter MP. Maslach Burnout Inventory Manual. 3rd ed. California: CPP, Inc; 1996.
7. Mordant P, Deneuve S, Rivera C, Carrabin N, Mieog S, Malyshev N, et al. Quality of life of surgical oncology residents and fellows across europe. Journal of Surgical Education 2014;71(2):222–228.
8. Pantenburg B, Luppa M., König HH, Riedel-Heller SG. Burnout among young physicians and its association with physicians' wishes to leave: results of a survey in Saxony, Germany. J Occup Med Toxico. 2016;11:2.
9. Pirincci E, Vicdanli SS. Burnout levels of assistant physicians working at a Turkish university hospital. Southeast Asian J Trop Med Public Health 2015; 46(2):330-8.
10. Prins JT, van der Heijden FM, Hoekstra-Weebers JE, Bakker AB, van de Wiel HB, Jacobs B, et al. Burnout, engagement and resident physicians’ self-reported errors. Psychol Health Med 2009; 14(6):654–666.
11. Siu C, Yuen SK, Cheung A. Burnout among public doctors in Hong Kong: cross-sectional survey. Hong Kong Med J 2012;18(3):186-192.
12. Vicentic S, Gasic MJ, Milovanovic A, Tosevski DL, Nenadovic M, Damjanovic A, et al. Burnout, quality of life and emotional profile in general practitioners and psychiatrists. Work 2013;45(1):129–138.
13. Wu H, Liu L, Wang Y, Gao F, Zhao X, Wang L Factors associated with burnout among Chinese hospital doctors: a cross-sectional study. BMC Public Health 2013; 13:786.

References

1. Vodop'yanova N.E. Psikhodiagnostika stressa [Psychodiagnostics of stress]. St.Petersburg: Piter; 2009. 336 p. (In Russian).
2. Lengle A. Emotsional'noe vygoranie s pozitsii ekzistentsial'nogo analiza [Emotional burnout from the perspective of existential analysis]. [Transl. from German]. Voprosy psikhologii 2008; (3):3–16 (In Russian).
3. Kobyakova O.S., Deev I.A., Kulikov E.S., Pimenov I.D., Khomyakov K.V. Emotsional'noe vygoranie u vrachey i meditsinskie oshibki. Est' li svyaz'? [Burnout in doctors and medical errors. Is there a connection?]. Sotsial'nye aspekty zdorov'ya naseleniya [serial online] 2016[cited 2017 May 17 ]; 47:(1). Available from: http://vestnik.mednet.ru/content/view/732/30/lang,ru/ DOI: 10.21045/2071-5021-2016-47-1-5. (In Russian).
4. Dewa CS, Jacobs P, Thanh NX, Loong D. An estimate of the cost of burnout on early retirement and reduction in clinical hours of practicing physicians in Canada. BMC Health Services Research 2014;14: 254.
5. Hayashino Y, Utsugi-Ozaki M, Feldman MD, Fukuhara S. Hope Modified the Association between Distress and Incidence of Self-Perceived Medical Errors among Practicing Physicians: Prospective Cohort Study. PLoS ONE 2012;7(4):e35585.
6. Maslach C, Jackson SE, Leiter MP. Maslach Burnout Inventory Manual. 3rd ed. California: CPP, Inc; 1996.
7. Mordant P, Deneuve S, Rivera C, Carrabin N, Mieog S, Malyshev N, et al. Quality of life of surgical oncology residents and fellows across Europe. Journal of Surgical Education 2014;71(2):222–228.
8. Pantenburg B, Luppa M., König HH, Riedel-Heller SG. Burnout among young physicians and its association with physicians' wishes to leave: results of a survey in Saxony, Germany. J Occup Med Toxico. 2016;11:2.
9. Pirincci E, Vicdanli SS. Burnout levels of assistant physicians working at a Turkish university hospital. Southeast Asian J Trop Med Public Health 2015; 46(2):330-8.
10. Prins JT, van der Heijden FM, Hoekstra-Weebers JE, Bakker AB, van de Wiel HB, Jacobs B, et al. Burnout, engagement and resident physicians’ self-reported errors. Psychol Health Med 2009; 14(6):654–666.
11. Siu C, Yuen SK, Cheung A. Burnout among public doctors in Hong Kong: cross-sectional survey. Hong Kong Med J 2012;18(3):186-192.
12. Vicentic S, Gasic MJ, Milovanovic A, Tosevski DL, Nenadovic M, Damjanovic A, et al. Burnout, quality of life and emotional profile in general practitioners and psychiatrists. Work 2013;45(1):129–138.
13. Wu H, Liu L, Wang Y, Gao F, Zhao X, Wang L Factors associated with burnout among Chinese hospital doctors: a cross-sectional study. BMC Public Health 2013; 13:786.

Дата поступления: 22 мая 2017 г.

Добавить комментарий

Пожалуйста оставляйте комментарии только по теме. Вы можете оставить свой комментарий любым браузером кроме Internet Explorer старше 6.0
Имя:
E-mail
Комментарий:
Код:*