DOI: 10.21045/2071-5021-2017-58-6-3

Мордовский Э.А.
ФГБОУ ВО «Северный государственный медицинский университет» Минздрава России, г. Архангельск

COHORT AND AGE/GENDER SPECIFIC ALCOHOL-ATTRIBUTABLE MORTALITY IN THE SUBARCTIC REGIONS OF THE EUROPEAN NORTH OF RUSSIA, 2006-2015
Mordovsky E.A.
Northern State Medical University, Arkhangelsk

Контактная информация: Мордовский Эдгар Артурович, e-mail: Этот e-mail защищен от спам-ботов. Для его просмотра в вашем браузере должна быть включена поддержка Java-script
Contacts: Mordovsky Edgar, e-mail: Этот e-mail защищен от спам-ботов. Для его просмотра в вашем браузере должна быть включена поддержка Java-script
Information about author:
Mordovsky E.A., http://orcid.org/0000-0002-2346-9763
Acknowledgments. The study had no sponsorship.
Conflict of interests. The author declares no conflict of interest.

Резюме

Актуальность. Потребление алкоголя и ассоциированные с ним формы зависимого поведения определяют сложившийся уровень общественного благосостояния в России; их разнообразные негативные последствия (в т.ч. смертность от алкоголь-атрибутивных состояний) признаны угрозой национальной безопасности.

Цель исследования – выделить когортные и половозрастные особенности алкоголь-атрибутивной смертности населения Мурманской и Архангельской областей, Республики Коми в 2006-2015 гг.

Методы. На основании статистических данных рассчитаны фактические и стандартизованные показатели смертности населения приарктических регионов от острых алкоголь-атрибутивных состояний и хронических алкоголь-атрибутивных заболеваний (в т.ч. по полу и возрасту). АРС-анализ (Age-Period-Cohort analysis) выполнен для оценки «эффекта возраста», «когортного эффекта», «периодного эффекта» в динамике фактических половозрастных показателей смертности от указанных групп состояний.

Результаты. В 2006-2015 гг. темп убыли значений стандартизованных показателей смертности от всех алкоголь-атрибутивных состояний составил в Мурманской области - 34,5%, в Архангельской области – 36,4%, в Республике Коми - 18,2%. Группой риска избыточной алкоголь-атрибутивной смертности оставались мужчины, преимущественно в возрасте 35-64 года. Сокращение алкоголь-атрибутивной смертности в Мурманской и Архангельской областях в 2006 – 2015 гг. было обеспечено за счет «когортного» и «периодного» эффектов; в Республике Коми – только за счет «когортного эффекта». В настоящее время высокие значения показателей алкоголь-атрибутивной смертности населения приарктических территорий обусловлены сверхсмертностью от данной группы состояний представителей старших поколений (рожденных в 1940-е и 1950-е гг.).

Выводы. Результаты АРС-анализа доказывают наличие отличий в механизме развития алкоголь-атрибутивной смертности в 2006-2015 гг. в Мурманской и Архангельской областях в сравнении с Республикой Коми.

Область применения результатов. Полученные результаты могут быть использованы при разработке региональных программ профилактики избыточной алкоголь-атрибутивной смертности, адаптированных для представителей разных поколений и половозрастных групп населения.

Ключевые слова: алкоголь-атрибутивная смертность; приарктические территории; Мурманская область; Архангельская область; Республика Коми; АРС-анализ; эффект возраста; когортный эффект; периодный эффект.

Abstract

Significance. Alcohol consumption and alcohol dependency determine the existing level of social welfare in Russia. Their various negative consequences (including alcohol-attributable mortality) are recognized as a threat to national security.

The purpose of the study is to identify cohort and age/gender characteristics of alcohol-attributable mortality in the Murmansk and Arkhangelsk regions and the Republic of Komi in 2006-2015.

Methods. Crude and standardized death rates from acute and chronic alcohol-attributable conditions of the population of the Subarctic regions (by gender and age) were calculated. Procedures of the APC-analysis (Age-Period-Cohort analysis) were performed to evaluate the "age effect", "cohort effect" and "period effect" in the dynamics of age/gender death rates from the above-mentioned groups of conditions.

Results. The decline rates in the values of standardized mortality from alcohol-attributable conditions added up to 34.5% in the Murmansk region, 36.4% in the Arkhangelsk region, and 18.2% in the Republic of Komi in 2006 - 2015. The risk group of excess alcohol-attributable mortality included men aged 35-64.

Decline in alcohol-attributable mortality in the Murmansk and Arkhangelsk regions was due to "cohort" and "period" effects; in the Republic of Komi it was due to the "cohort effect" only. At present, high values of alcohol-attributable mortality indices among the subarctic population are associated with the excessive death rates in older generations (born in the 1940s and 1950s).

Conclusions. Results of the APC-analysis prove significant differences in the mechanism of alcohol-attributable mortality evolution in the Murmansk and Arkhangelsk regions in comparison with the Republic of Komi in 2006-2015.

Scope of application. Results of this study can be used to develop regional programs on preventing excessive alcohol-attributable mortality, tailored for representatives of different generations and age/gender groups.

Keywords: alcohol-attributable mortality; Subarctic territories; Murmansk region; Arkhangelsk region; Republic of Komi; APC-analysis; age effect; birth-cohort effect; period effect.

Введение

В начале XXI века в Российской Федерации был утверждён комплекс программных документов в области государственной демографической политики, охраны здоровья граждан и развития системы здравоохранения, направленный на дальнейшее укрепление национальной безопасности страны [5,7-9]. Так, Концепция демографической политики Российской Федерации на период до 2025 года (в ред. Указа Президента РФ от 01.07.2014 N 483) в качестве ее основных задач определила «…сокращение уровня смертности населения … в трудоспособном возрасте от внешних причин» и «...снижение уровня заболеваемости социально значимыми и представляющими опасность для окружающих заболеваниями…». Государственная программа Российской Федерации «Развитие здравоохранения» (утвержденная Постановлением Правительства РФ от 15.04.2014 N 294) обозначила принцип, на основе которого система здравоохранения будет участвовать в реализации новой демографической политики, - объем, виды и качество медицинской помощи, предоставляемой гражданам страны, должны соответствовать «… уровню заболеваемости и потребностям населения…», а также «…передовым достижениям медицинской науки». Принимая во внимание отсутствие возможности удовлетворить весь объем спроса на медицинскую помощь со стороны населения (проблему, актуальную для любой национальной системы здравоохранения), соблюсти указанный принцип можно только в том случае, если будет обеспечен контроль за основными факторами риска состоянию популяционного здоровья.

Текущее состояние популяционного здоровья россиян в значительной мере обусловлено широким распространением среди представителей большинства социальных групп потребления психоактивных веществ (в первую очередь – алкоголя) [1,6,11]. Несмотря на предпринимаемые государством меры (преимущественно ограничительного характера в сфере реализации спиртных напитков), оно остается практически неконтролируемым. Как следствие, потребление алкоголя, а также ассоциированные с ним формы зависимого поведения во многом определяют сложившийся уровень общественного благосостояния, а их разнообразные негативные последствия признаны угрозой национальной безопасности [3].

В серии эпидемиологических исследований, выполненных в предыдущие годы, доказано, что степень алкоголизации населения приарктических территорий Европейского Севера России (которое исторически характеризуется низким качеством самосохранительного поведения), значительно выше, чем в целом по стране. Среди возможных причин сложившейся ситуации специалисты отмечают отсутствие развитой социальной инфраструктуры, высокую концентрацию пенитенциарных учреждений, особые климатические условия и ряд других факторов [4,10]. Учитывая влияние иных факторов риска, обусловливающих избыточные демографические потери, приарктические территории представляют собой удобную площадку для изучения как последствий неконтролируемой алкоголизации населения страны в предыдущие годы, так и результатов реализации новой демографической политики.

Цель исследования – выделить когортные и половозрастные особенности алкоголь-атрибутивной смертности населения приарктических регионов Европейского Севера России (Мурманской и Архангельской областей, Республики Коми) в 2006 – 2015 гг.

Методы

Выполнено сплошное, аналитическое, популяционное исследование – документальное наблюдение. Данные о распределении умерших от алкоголь-атрибутивных состояний, учитываемых статистической службой (табл. 1), на территории трех приарктических регионов Европейской части России (Мурманской, Архангельской областей и Республики Коми) в 2006 – 2015 гг. по полу (за исключением Республики Коми), возрастным группам и причинам смерти были предоставлены ГОБУЗ «Мурманским медицинским информационно-аналитическим центром», ГБУЗ Архангельской области «Медицинским информационно-аналитическим центром» и ГБУЗ Республики Коми «Республиканским бюро медицинской статистики».

Таблица 1

Алкоголь-атрибутивные состояния, регистрируемые в статистической форме №5 (таблица С51) «Распределение умерших по полу, возрастным группам и причинам смерти»

Данные о численности населения в регионах в указанный период, в т.ч. в возрастных группах, были предоставлены Территориальными органами Федеральной службы государственной статистики соответствующих субъектов Российской Федерации. На основе полученной информации были рассчитаны фактические показатели смертности населения от указанных состояний (в т.ч. по полу и возрасту). Учитывая отличия в патогенезе случаев смерти от острых алкоголь-атрибутивных состояний (в данном исследовании к ним были отнесены случайные и преднамеренные отравления алкоголем, воздействие алкоголя с неопределенными намерениями) и хронических алкоголь-атрибутивных заболеваний (все прочие состояния, см. табл. 1), был выполнен поиск их гендерных и половозрастных особенностей. Стандартизованные показатели рассчитаны прямым методом (по У. Оглю) с учетом данных о возрастной структуре населения России на 01.01.2015. АРС-анализ (Age-Period-Cohort analysis) динамики фактических половозрастных показателей смертности от алкоголь-атрибутивных состояний в 2006 – 2015 гг. позволил выявить и оценить т.н. «эффект возраста» (“age effect”, - изменение инцидентности (смертности) состояния, соотносимое с возрастом разных респондентов на момент исследования (наступления смерти)), «когортный эффект» (“cohort effect”, - изменение инцидентности состояния внутри одного поколения лиц с течением времени) и «периодный эффект» (“period effect”, - изменение инцидентности состояния к определенному возрасту у представителей разных поколений) [2,17]. Качественные данные были представлены в виде процентных долей. Для анализа данных были использованы программа Microsoft Office Excel 2007 и пакет прикладных программ STATA 12.0.

Результаты

Демографическая ситуация в приарктических регионах в 2006 – 2015 гг.

В 2006-2015 гг. отмечалась устойчивая негативная динамика численности населения всех трех приарктических регионов (рис. 1). Темп убыли населения Мурманской области в исследуемый период составил: - 8,7%; населения Архангельской области: - 8,8%; населения Республики Коми: - 10,2%.

Рис. 1. Динамика численности населения Мурманской, Архангельской областей и Республики Коми в 2006-2015 гг., абс.

Сокращение общей численности населения регионов сопровождалось существенным увеличением доли лиц старше трудоспособного возраста (более 60 лет). Демографический переход осуществился за счет сокращения (практически в 2 раза) доли лиц в возрасте 15-19 лет, и доли граждан трудоспособного возраста (рис. 2).

Рис. 2. Возрастная структура населения приарктических регионов России в 2006 и 2015 гг., в %

Таким образом, в трех приарктических регионах России в 2006-2015 гг. отмечалось дальнейшее развитие процесса депопуляции.

Гендерные и половозрастные особенности общей алкоголь-атрибутивной смертности населения приарктических регионов Европейского Севера России

В 2006-2015 гг. отмечено существенное сокращение значений стандартизованных показателей общей смертности населения всех трех приарктических регионов Европейского Севера России (темп убыли составил -22,1% в Мурманской области, -22,3% в Архангельской области и -22,5% в Республике Коми) (рис. 3).

Рис. 3. Стандартизованные показатели общей и алкоголь-атрибутивной смертности населения приарктических регионов в 2006-2015 гг., на 100.000 нас. (Примечание: в 2006-2009 гг. показатели рассчитаны для Архангельской области с Ненецким автономным округом).

Динамика алкоголь-атрибутивной смертности (ААС, - смертности от всех алкоголь-атрибутивных состояний, учитываемых статистической службой), напротив, не имела четко выраженного тренда в исследуемый период. Однако, суммарно темп убыли значений стандартизованных показателей составил в 2015 г. по отношению к 2006 г. -34,5%; -36,4% и -18,2% соответственно.

Максимальные значения доли умерших от алкоголь-атрибутивных состояний отмечены в Республике Коми (в среднем, - около 7,0%); в 2006 – 2015 гг. она практически не изменилась. В Мурманской и Архангельской областях на фоне снижения общего показателя смертности населения доля умерших от алкоголь-атрибутивных состояний заметно снизилась (рис. 4).

Рис. 4. Доля умерших от алкоголь-атрибутивных состояний в структуре общей смертности населения приарктических регионов в 2006-2015 гг., в % (Примечание: в 2006-2009 гг. показатели рассчитаны для Архангельской области с Ненецким автономным округом).

Структура ААС по причинам в приарктических регионах в исследуемый период не была однородной (рис. 5). К ее очевидным особенностям следует отнести заметное сокращение в 2015 г. по сравнению с 2006 г. (кроме Республики Коми) доли умерших от «психических и поведенческих расстройств, вызванных употреблением алкоголя» (эта группа состояний включает в себя острую интоксикацию алкоголем; пагубное употребление алкоголя; синдром зависимости, вызванный употреблением алкоголя (хронический алкоголизм); другие и неуточненные психические расстройства поведения, обусловленные употреблением алкоголя; алкогольные психозы, энцефалопатия, слабоумие (табл. 1)).

Рис. 5. Структура ААС по причинам в приарктических регионах в 2015 г. (2014 г. для Республики Коми) по сравнению с 2006 г., в % (Примечание: в 2006 г. показатели рассчитаны для Архангельской области с Ненецким автономным округом).

Также обращает на себя внимание использование медицинскими работниками Мурманской области «отравления и воздействия алкоголем с неопределенными намерениями» в качестве диагноза первоначальной причины смерти; в Архангельской области и Республике Коми такая практика отсутствовала. В целом, следует отметить и относительно низкую долю умерших от «острых» алкоголь-атрибутивных состояний в этом приарктическом регионе («отравлений и воздействий алкоголем с неопределенными намерениями» и «случайного отравления алкоголем»). В Архангельской области и Республике Коми в 2006 – 2015 гг. она была практически в 2 раза выше.

В исследуемый период в Мурманской и Архангельской областях значения стандартизованных коэффициентов общей ААС среди мужчин значительно (в 2 – 3 раза) превышали соответствующие показатели для женщин (рис. 6). В Мурманской области темп убыли значений показателей в 2015 г. по сравнению с 2006 г. среди мужчин составил -30,4%; среди женщин – 46,1%. В Архангельской области – 37,8% и - 32,9% соответственно.

Рис. 6. Стандартизованные показатели общей ААС среди мужчин и женщин в Мурманской и Архангельской областях в 2006-2015 гг. г., на 100.000 нас. соответствующего пола в % (Примечание: в 2006, 2009 гг. показатели рассчитаны для Архангельской области с Ненецким автономным округом).

Вместе с тем, динамика общей ААС в гендерных группах в сравниваемых регионах не была однородной. Так, среди женщин, проживавших в Мурманской области, значения стандартизованных коэффициентов, достигнув минимума в 2009 году, в дальнейшем практически не изменились. В группе мужчин, напротив, начиная с того же периода времени, наблюдается их рост. В Архангельской области минимальные значения показателей общей ААС среди мужчин и женщин отмечены в 2012 году; в дальнейшем их выраженная динамика отсутствовала.

Таким образом, на фоне заметного сокращения общей смертности населения в приарктических регионах Европейского Севера России динамика ААС в 2006 – 2015 гг. не имела четко выраженного тренда. В структуре ААС по причинам в Архангельской области и Республике Коми значительную долю (ок. 40%) занимали острые состояния (преимущественно - острые отравления этанолом); в Мурманской области ААС была представлена преимущественно проявлениями висцеральной алкогольной болезни (алкогольная кардиомиопатия и алкогольная болезнь печени). Группой риска избыточной ААС во всех трех приарктических территориях Европейского Севера страны в 2006 – 2015 гг. оставались граждане 35-64 лет, преимущественно мужчины.

Гендерные и половозрастные особенности смертности населения приарктических регионов Европейского Севера России от алкоголь-атрибутивных острых состояний и хронических заболеваний

Детальный анализ динамики показателей смертности от алкоголь-атрибутивных состояний в Мурманской, Архангельской областях и Республике Коми позволил выявить ее некоторые гендерные и половозрастные особенности.

Во-первых, группой риска избыточной ААС в приарктических территориях Европейского Севера России в 2006 – 2015 гг. оставалось население в возрасте 35-64 года (табл. 2). Изменение частоты случаев смерти от алкоголь-атрибутивных состояний в 2006 - 2015 гг., соотносимое с возрастом респондентов, можно интерпретировать как эпидемиологический «эффект возраста» (в исследуемый период отмечен как в гендерных группах, так и в группах алкоголь-атрибутивных состояний). Значимый «полярно-экваториальный градиент» в показателях смертности от алкоголь-атрибутивных состояний в трех регионах среди мужчин и женщин и в отдельных возрастных группах отсутствовал.

Во-вторых, отметим неэквивалентное соотношение показателей смертности от алкоголь-атрибутивных острых состояний и хронических заболеваний среди представителей различных возрастных групп. (табл. 2). Так, если в Мурманской области доля умерших мужчин и женщин от всех отравлений алкоголем постепенно сокращалась в каждой последующей возрастной группе, то в Архангельской области, напротив, оставалась практически неизменной.

В-третьих, обращает на себя внимание наличие выраженного «когортного эффекта» (или «эффекта поколения») в значениях показателей смертности от алкоголь-атрибутивных состояний в гендерных группах, который имел уникальные особенности в каждом из приарктических регионов (табл. 6-8). Так, в Мурманской области у поколений мужчин, рожденных в 1980-е и 1990-е гг., вплоть до 35-44 лет отмечалось постепенное увеличение частоты случаев смерти от алкоголь-атрибутивных состояний (соотносимое именно с увеличением возраста). Среди мужчин Архангельской области, рожденных в те же десятилетия, частота случаев смерти от отравлений алкоголем, соотносимое с возрастом, стабилизировалась уже к 25-34 годам (по крайней мере, именно такая тенденция отмечена у поколения мужчин, рожденных в 1960-е гг.). С 35-44-летнего возраста внутри отдельных поколений мужчин наблюдалось постепенное сокращение смертности как от острых, так и от хронических алкоголь-атрибутивных состояний. «Когортный эффект» в динамике анализируемых показателей среди женщин, проживающих в Мурманской и Архангельской областях был, в целом, идентичен таковому у мужчин.

В-четвертых, в возрастной динамике ААС населения приарктических регионов (за единичными исключениями) присутствовал достаточно выраженный «периодный эффект» (табл. 6-8).

Таблица 2

Фактические половозрастные коэффициенты ААС от острых состояний и хронических заболеваний в приарктических регионах (на 100.000 нас. соответствующего возраста и пола) в 2006 и 2015 (2014)^** гг.

(Примечание: *в 2006 г. показатели рассчитаны для Архангельской области с Ненецким автономным округом; **данные за 2015 г. по Республике Коми отсутствовали).

Таблица 3

Половозрастное соотношение случаев смерти от алкоголь-атрибутивных острых состояний и хронических заболеваний в Мурманской области в 2006 и 2015 гг., в %

Половозрастное соотношение случаев смерти от алкоголь-атрибутивных острых состояний и хронических заболеваний в Архангельской области в 2006 и 2015 гг., в %

Таблица 5

Возрастное соотношение случаев смерти от алкоголь-атрибутивных острых состояний и хронических заболеваний в Республике Коми в 2006 и 2014 гг., в %

Таблица 6

«Когортный эффект» и «периодный эффект» в фактических значениях половозрастных коэффициентов ААС от острых состояний и хронических заболеваний в Мурманской области (на 100.000 нас. соответствующего возраста и пола)

Таблица 7

«Когортный эффект» и «периодный эффект» в фактических значениях половозрастных коэффициентов ААС от острых состояний и хронических заболеваний в Архангельской области (на 100.000 нас. соответствующего возраста и пола)

Таблица 8

«Когортный эффект» и «периодный эффект» в фактических значениях возрастных коэффициентов ААС от острых состояний и хронических заболеваний в Республике Коми (на 100.000 нас.)

Таким образом, выявленные гендерные и половозрастные особенности смертности населения от алкоголь-атрибутивных состояний указывают на наличие существенных отличий в механизме формирования демографического ущерба от рассматриваемого фактора риска в приарктических регионах Европейского Севера страны.

Обсуждение

Масштабная естественная убыль населения, ставшая актуальной медико-социальной проблемой в России с 1990-х гг., признана одной из ведущих угроз национальной безопасности страны [7-9]. За последние 25 лет большинство ее центральных и северных регионов лишилось до трети населения. Специалисты справедливо полагают, что дальнейшее развитие этого процесса может оставить эти территории без демографического будущего [5].

Проблема неконтролируемой масштабной депопуляции признана на государственном уровне. К настоящему времени разработан ряд программных документов, реализация которых призвана смягчить вредные социальные и экономические последствия данного процесса (в т.ч. в приарктических территориях, принимая во внимание планы по разработке их колоссального ресурсного потенциала). Вместе с тем, есть высокий риск того, что они окажутся нереализованными, поскольку истинные причины катастрофической по своему масштабу естественной убыли населения все еще недостаточно изучены [12,14,16].

Действующая Концепция демографической политики Российской Федерации полагает в качестве одной из основных причин сверхсмертности населения страны трудоспособного возраста (в целом обусловливающей процесс депопуляции) «…высокий уровень … распространенности алкоголизма…» [7]. Результаты нашего исследования подтверждают этот тезис, - в 2006 – 2015 гг. ААС оставалась значимым фактором естественной убыли населения приарктических территорий Европейского Севера страны, даже учитывая тот факт, что темп убыли значений стандартизованных показателей смертности от алкоголь-атрибутивных состояний превышал темп убыли значений показателей общей смертности населения (рис. 3). Кроме того, в границах изученного периода времени отрицательный тренд динамики ААС не был стабильным во всех трех регионах. Как следствие, вклад алкоголь-атрибутивных состояний в структуру общей смертности населения, хотя и сократился, но незначительно (рис. 4).

Наличие «обратного полярно-экваториального градиента» значений стандартизованных показателей общей смертности населения и смертности от алкоголь-атрибутивных состояний в регионах можно объяснить, как объективными (существованием аналогичного «обратного полярно-экваториального градиента» в значениях показателей подушевого потребления алкоголя в регионах), так и субъективными причинами (например, разной степенью достоверности статистической информации, обусловленной низким качеством посмертной диагностики висцеральных проявлений алкогольной болезни, преднамеренными и непреднамеренными ошибками учета случаев смерти от алкоголь-атрибутивных состояний, несовершенством системы статистического учета и т.д.) [1,12,15]. Несмотря на это, косвенные признаки положительной динамики ААС на Европейском Севера страны все же имеются. К ним можно отнести, например, снижение доли умерших от острых отравлений этанолом во всех трех приарктических регионах (рис. 5). Напротив, качественная трансформация структуры смертности от алкоголь-атрибутивных хронических заболеваний, скорее всего, служит доказательством изменения подходов к их посмертной диагностики и / или учету (обратим внимание на постепенное прекращение использования медицинскими работникам Архангельской и Мурманской областей состояний из группы диагнозов «психические и поведенческие расстройства, вызванные употреблением алкоголя» в качестве первоначальной причины смерти, а также значительные диспропорции в соотношении показателей смертности от алкогольной болезни печени и алкогольной кардиомиопатии в трех регионах).

Истекшее десятилетие лишь незначительно изменило гендерное распределение умерших от алкоголь-атрибутивных состояний в приарктических регионах страны (рис. 6). Так, в Мурманской области соотношение числа умерших от них женщин и мужчин в 2006 – 2015 гг. увеличилось (1,0 : 2,8 и 1,0 : 3,6 соответственно); в Архангельской области – практически не изменилось (1,0 : 3,3 и 1,0 : 3,1 соответственно). Отметим, что увеличение частоты случаев смерти от алкоголь-атрибутивных состояний среди мужчин в Мурманской и Архангельской областях после 2009 г. обусловили уже упомянутые колебания общего отрицательного тренда динамики ААС в исследуемый период. В масштабе страны гендерное распределение умерших от алкоголь-атрибутивных состояний заметно не отличалось от такового в приарктических территориях [6,11].

«Эффект возраста», «когортный эффект» и «периодный эффект» в динамике половозрастных коэффициентов смертности от алкоголь-атрибутивных состояний в приарктических территориях

АРС-анализ данных, собранных за достаточно длительный период времени, открывает возможность изучения особенностей демографических и эпидемиологических процессов применительно к разным поколениям граждан (как правило, они ограничены десятилетием рождения, например, - поколение 1980-х, поколение 1970-х и т.д.). Актуальность подобных исследований не вызывает сомнений, учитывая тот факт, что указанные процессы имеют мощный социальный субстрат. Последний подвержен качественной трансформации с течением времени; его влияние может ослабевать или, наоборот, усиливаться, тем самым проявляя себя в виде т.н. «когортного» и «периодного» эффектов в динамике разных статистических показателей. В свою очередь, информация о их наличии необходима при разработке дифференцированных программ профилактики для разных половозрастных групп населения.

Результаты проведенного нами АРС-анализа дополняют общее представление об эпидемиологии ААС в приарктических территориях Европейского Севера России. Так, дифференцированный анализ исходных данных в разрезе двух групп алкоголь-атрибутивных состояний (острых отравлений и хронических заболеваний) обнаружил наличие всех трех эпидемиологических эффектов в динамике ААС («возрастного», «периодного», «когортного») в исследуемый период (табл. 6-8). В мужской субпопуляции их масштаб был предсказуемо выше (в разы), чем в женской, что доказывает актуальность проблемы гендерного неравенства объема алкоголь-атрибутивных демографических потерь в регионе.

Качественные характеристики «эффекта возраста» в динамике показателей смертности от алкоголь-атрибутивных состояний практически не изменились за прошедшее десятилетие. (табл. 2). Обращает на себя внимание лишь «сужение» возрастных границ группы риска сверхсмертности от алкоголь-атрибутивных хронических заболеваний среди мужчин в Мурманской и Архангельской областях (в 2006 г. – 45-64 года; в 2015 г. – 55-64 года). Полагаем, это может быть обусловлено постепенным снижением степени алкоголизации граждан молодого возраста (при условии, что качество статистических данных в исследуемый период оставалось постоянным) [13].

Для полноценного анализа «когортного эффекта» необходимы данные за несколько десятилетий. Но анализ динамики показателей ААС даже за одно десятилетние позволил идентифицировать ряд его признаков:

а) в настоящее время постепенный рост частоты случаев смерти мужчин и женщин в Мурманской и Архангельской областях от алкоголь-атрибутивных острых состояний и хронических заболеваний наблюдается до возраста 35-44 года, после чего (если сохранится паттерн динамики показателей, характерный для лиц старшей возрастной группы) можно ожидать ее постепенного снижения (внутри одного поколения);

б) вероятно, имеется тенденция к более раннему (уже в возрасте 25-34 года) «перелому» тренда динамики показателей смертности от острых отравлений этанолом у мужчин в Архангельской области и женщин в Мурманской области (внутри одного поколения);

в) в абсолютном измерении (по значениям половозрастных коэффициентов) наиболее негативная ситуация по смертности от алкоголь-атрибутивных состояний (в целом) сохраняется в Архангельской и Мурманской областях; в относительном измерении - в Республике Коми, где накопление частоты случаев летальных исходов от алкоголь-атрибутивных хронических заболеваний у населения происходит непрерывно до возраста 55-64 лет.

Отрицательный «периодный эффект» в возрастной динамике показателей смертности населения Мурманской и Архангельской областей от обеих групп алкоголь-атрибутивных состояний в 2006 – 2015 гг. был выражен достаточно сильно (табл. 6-8). Наиболее высокий уровень ААС демонстрировали старшие поколения граждан, рожденных в 1940-е и в 1950-е гг. (максимальный – поколение 1940-х гг.). Каждое последующее поколение северян (за некоторыми исключениями) к определенному возрасту «накапливало» меньшую частоту летальных исходов как от острых отравлений алкоголем, так и от хронических алкоголь-атрибутивных состояний. Своеобразным исключением из этого «правила» является Республика Коми, где (в масштабе всего населения) каждое последующее поколение ее жителей практически полностью «повторяет» паттерн возрастной динамики ААС предыдущего (табл. 8). Конкретные причины наличия «периодного эффекта» в возрастной динамике показателей смертности от алкоголь-атрибутивных состояний в Мурманской и Архангельской областях (как и его отсутствие в Республике Коми) не известны. Скорее всего, они носят социальный характер, и могут быть изучены в последующих исследованиях. Но уже сам факт его наличия указывает на необходимость организации дифференцированного (внутри- и межпоколенческого) анализа особенностей ААС как медико-социального явления и, соответственно, разработки дифференцированных программ профилактики.

Таким образом, результаты проведенного АРС-анализа доказывают наличие существенных отличий в механизме развития ААС в трех приарктических регионах Европейского Севера страны (в Мурманской и Архангельской областях в сравнении с Республикой Коми) в 2006 – 2015 гг. Снижение значений показателей смертности от алкоголь-атрибутивных состояний в истекший период в Мурманской и Архангельской областях было обеспечено за счет «когортного» и «периодного» эффектов; в Республике Коми – только за счет «когортного эффекта». В настоящее время высокие значения показателей ААС населения приарктических территорий обусловлены сверхсмертностью от данной группы состояний представителей старших поколений (рожденных в 1940-е и 1950-е гг.).

Выводы

1. В 2006 – 2015 гг. в приарктических регионах Европейской части России продолжал развиваться процесс депопуляции и демографического перехода. На фоне проградиентного сокращения общей смертности населения темп убыли значений стандартизованных показателей смертности от алкоголь-атрибутивных состояний составил в Мурманской области -34,5%, в Архангельской области – 36,4%, в Республике Коми -18,2%. Динамика показателей ААС в трех регионах в исследуемый период не имела четко выраженного тренда.
2. Снижение доли умерших от острых отравлений этанолом во всех трех приарктических регионах в 2015 г. по сравнению с 2006 г. косвенно свидетельствует о снижении степени алкоголизации населения; качественная трансформация структуры смертности от алкоголь-атрибутивных хронических заболеваний в истекший период, вероятно, указывает на изменение подходов к их посмертной диагностики и / или учету.
3. В 2006 – 2015 гг. в Мурманской области, Архангельской области и Республике Коми группой риска избыточной ААС оставались граждане 35-64 лет, преимущественно мужчины; гендерное распределение умерших от алкоголь-атрибутивных состояний, в целом, оставалось стабильным.
4. Механизм развития ААС в трех приарктических в регионах Европейского Севера страны в 2006 – 2015 гг. существенно отличался. В Мурманской и Архангельской областях снижение смертности от алкоголь-атрибутивных состояний было обеспечено за счет «когортного» и «периодного» эффектов; в Республике Коми – за счет «когортного эффекта». Сверхсмертность населения регионов от алкоголь-атрибутивных состояний в настоящее время формируется преимущественно за счет представителей старших поколений северян.

Библиография

1. Андреев Е.М., Збарская И.А. Статистика смертности в России от причин алкогольной этиологии. Вопросы статистики 2009;(8):44-49.
2. Захаров С.Н. Когортный анализ смертности населения России (долгосрочные и краткосрочные эффекты неравенства поколений перед лицом смерти). Проблемы прогнозирования 1999;(2):114-131.
3. Злоупотребление алкоголем в Российской Федерации: социально-экономические последствия и меры противодействия: Доклад Общественной Палаты Российской Федерации. Москва. 2009. 84 с.
4. Козлов А.И. Потребление алкоголя и связанные с алкоголем проблемы у коренного населения Севера России. Наркология 2006;(10):22-29.
5. Концепция реализации государственной политики по снижению масштабов злоупотребления алкогольной продукцией и профилактике алкоголизма среди населения Российской Федерации на период до 2020 года: распоряжение Правительства Российской Федерации от 30 декабря 2009 г. №2128-р. [Интернет]. URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_96236/b88ce90c1402afee8a43afd0f24d507e67cc2a83/ (Дата обращения: 15.09.2017)
6. Немцов А.В., Терехин А.Т. Размеры и диагностический состав алкогольной смертности в России. Наркология 2007;12(72):29-36.
7. Об утверждении Концепции демографической политики Российской Федерации на период до 2025 года: Указ Президента РФ от 9 октября 2007 г. №1351. [Интернет]. URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_71673/7a46cb13de731db3333fcd77a4f7887e468287e3/ (Дата обращения: 15.09.2017).
8. Об утверждении государственной программы Российской Федерации "Развитие здравоохранения": постановление Правительства РФ от 15 апреля 2014 г. №294 (ред. от 12.08.2017). [Интернет]. URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_162178/ (Дата обращения: 15.09.2017).
9. О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации: Указ Президента РФ от 31 декабря 2015 г. №683. [Интернет]. URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_191669/ (Дата обращения: 15.09.2017).
10. Рафаенко М.В., Цыганков Д.Б., Вильянов В.Б. Динамика клинических проявлений болезни у больных алкогольной зависимостью Республики Коми. Наркология 2009;10(94):30-34.
11. Семенова В.Г., Антонова О.И., Евдокушкина Г.Н., Гаврилова Н.С. Потери населения России в 2000-2008 гг., обусловленные алкоголем: масштабы, структура, тенденции. Социальные аспекты здоровья населения [электронный научный журнал] 2010;2(14). URL: http://vestnik.mednet.ru/content/view/188/30/ (Дата обращения: 15.09.2017).
12. Соловьев А.Г., Вязьмин А.М., Мордовский Э.А., Кузин С.Г., Красильников С.В. Анализ достоверности статистики смертности по причинам на примере случаев смерти от алкоголь-атрибутивных состояний. Вопросы наркологии 2014;(6):10-26.
13. Федеральная служба по регулированию алкогольного рынка: сведения об объеме и доле розничных продаж алкогольной продукции по ЕГАИС в разрезе субъектов РФ. [Интернет]. URL: http://fsrar.ru/statisticheskaja_informacija/svedia_ob_obyme_i_dole_roznuchnuh_prodag_po_egais. (Дата обращения: 15.09.2017).
14. Чернобровкина Т.В., Артемчук А.Ф., Сосин И.К., Никифоров И.А. Проблема коморбидности и современные формы алкогольной болезни (клинико-патогенетический аспект). Наркология 2006;(12):47-74.
15. Эфрос Л.А., Самородская И.В., Калев О.Ф., Мищенко А.Л. Алкогольная кардиомиопатия как проблема предотвратимой смертности населения. Профилактическая медицина 2016;(2):85-86.
16. Global status report on alcohol and health 2014. World Health Organization. Department of Mental Health and Substance Abuse. Geneva, 2014. 86 p.
17. Szklo M, Nieto F J. Epidemiology: beyond the basics. 3rd ed. Burlington, Mass: Jones & Bartlett Learning; 2012. 515 p.

References

1. Andreev E.M., Zbarskaya I.A. Statistika smertnosti v Rossii ot prichin alkogol'noy etiologii [Statistics of mortality caused by alcohol etiology in Russia]. Voprosy statistiki 2009;(8):44-49. (In Russian).
2. Zakharov S.N. Kogortnyy analiz smertnosti naseleniya Rossii (dolgosrochnye i kratkosrochnye effekty neravenstva pokoleniy pered litsom smerti) [Cohort analysis of mortality in Russia (long-term and short-term effects of generation inequality in the face of death)]. Problemy prognozirovaniya 1999;(2):114-131. (In Russian).
3. Zloupotreblenie alkogolem v Rossiyskoy Federatsii: sotsial'no-ekonomicheskie posledstviya i mery protivodeystviya [Alcohol abuse in the Russian Federation: socio-economic consequences and countermeasures]. Doklad Obshchestvennoy Palaty Rossiyskoy Federatsii. Moscow. 2009. 84 p. (In Russian).
4. Kozlov A.I. Potreblenie alkogolya i svyazannye s alkogolem problemy u korennogo naseleniya Severa Rossii [Alcohol consumption and alcohol-related problems in the indigenous population of the Russian North]. Narkologiya 2006;(10):22-29. (In Russian).
5. Kontseptsiya realizatsii gosudarstvennoy politiki po snizheniyu masshtabov zloupotrebleniya alkogol'noy produktsiey i profilaktike alkogolizma sredi naseleniya Rossiyskoy Federatsii na period do 2020 goda [The concept of implementing the state policy aimed at alcohol abuse reduction and alcoholism prevention among the population in the Russian Federation until 2020]. Rasporyazhenie Pravitel'stva Rossiyskoy Federatsii ot 30 dekabrya 2009 g. №2128-r. [Online]. 2009 [cited 2017 Sept 15]. Available from: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_96236/b88ce90c1402afee8a43afd0f24d507e67cc2a83 (In Russian).
6. Nemtsov A.V., Terekhin A.T. Razmery i diagnosticheskiy sostav alkogol'noy smertnosti v Rossii [Size and diagnostic structure of alcohol-related deaths in Russia]. Narkologiya 2007;12(72):29-36. (In Russian).
7. Ob utverzhdenii Kontseptsii demograficheskoy politiki Rossiyskoy Federatsii na period do 2025 goda [On approving the Concept of the Demographic Policy of the Russian Federation for the period up to 2025]. Ukaz Prezidenta Rossiyskoy Federatsii ot 9 oktyabrya 2007 g. №1351. [Online]. 2007 [cited 2017 Sept 15]. Available from: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_71673/7a46cb13de731db3333fcd77a4f7887e468287e3/ (In Russian).
8. Ob utverzhdenii gosudarstvennoy programmy Rossiyskoy Federatsii "Razvitie zdravookhraneniya" [On approving "Development of Health" the state program of the Russian Federation]. Postanovlenie Pravitel'stva Rossiyskoy Federatsii ot 15 aprelya 2014 g. №294 (red. ot 12.08.2017). [Online]. 2014 [cited 2017 Sept 15]. Available from: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_162178/. (In Russian).
9. O Strategii natsional'noy bezopasnosti Rossiyskoy Federatsii [On the Strategy of National Security in the Russian Federation]. Ukaz Prezidenta Rossiyskoy Federatsii ot 31 dekabrya 2015 g. №683. [Online]. 2015 [cited 2017 Sept 15]. Available from: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_191669/. (In Russian).
10. Раfaenko M.V., Tsygankov D.B., Vil'yanov V.B. Dinamika klinicheskikh proyavleniy bolezni u bol'nykh alkogol'noy zavisimost'yu Respubliki Komi [Dynamics of clinical manifestations of the disease in patients with alcohol abuse in Republic of Komi]. Narkologiya 2009;10(94):30-34. (In Russian).
11. Semenova V.G., Antonova O.I., Evdokushkina G.N., Gavrilova N.S. Poteri naseleniya Rossii v 2000-2008 gg., obuslovlennye alkogolem: masshtaby, struktura, tendentsii [The loss of the Russian population in 2000-2008 due to alcohol consumption: the scale, structure, trends]. Sotsial'nye aspekty zdorov'ya naseleniya [serial online] 2010 [cited 2017 Sept 15]; 2;(14). Available from: http://vestnik.mednet.ru/content/view/188/30/ (In Russian).
12. Solov'ev A.G., Vyaz'min A.M., Mordovskiy E.A., Kuzin S.G., Krasil'nikov S.V. Analiz dostovernosti statistiki smertnosti po prichinam na primere sluchaev smerti ot alkogol'-atributivnykh sostoyaniy [Analysis of reliability of mortality statistics by causes of death based on an example of deaths from alcohol-related conditions]. Voprosy narkologii 2014;(6):10-26. (In Russian).
13. Federal'naya sluzhba po regulirovaniyu alkogol'nogo rynka: svedeniya ob ob"eme i dole roznichnykh prodazh alkogol'noy produktsii po EGAIS v razreze sub"ektov RF [Federal service for the regulation of the alcohol market: information on the volume and share of retail sales of alcoholic production by the EGAIS data in the context of the subjects of the Russian Federation]. [Online]. 2016 [cited 2017 Sept 15]. Available from: http://fsrar.ru/statisticheskaja_informacija/svedia_ob_obyme_i_dole_roznuchnuh_prodag_po_egais. (In Russian).
14. Chernobrovkina T.V., Artemchuk A.F., Sosin I.K., Nikiforov I.A. Problema komorbidnosti i sovremennye formy alkogol'noy bolezni (kliniko-patogeneticheskiy aspekt) [The problem of comorbidity and modern forms of alcohol disease (clinical and pathogenetic aspect). Narkologiya 2006;(12):47-74. (In Russian).
15. Efros L.A., Samorodskaya I.V., Kalev O.F., Mishchenko A.L. Alkogol'naya kardiomiopatiya kak problema predotvratimoy smertnosti naseleniya [Alcoholic cardiomyopathy as a problem of preventable population mortality]. Profilakticheskaya meditsina 2016;(2):85-86. (In Russian).
16. Global status report on alcohol and health 2014. World Health Organization. Department of Mental Health and Substance Abuse. Geneva, 2014. 86 p.
17. Szklo M. Epidemiology: beyond the basics / M. Szklo, F. J. Nieto. 3rd ed. Burlington, Mass: Jones & Bartlett Learning, 2012. 515 p.

Дата поступления: 25 сентября 2017 г.

Добавить комментарий

Пожалуйста оставляйте комментарии только по теме. Вы можете оставить свой комментарий любым браузером кроме Internet Explorer старше 6.0
Имя:
E-mail
Комментарий:
Код:*