DOI: 10.21045/2071-5021-2017-56-4-5

^1,2Балаева Т.В., ¹Самодова О.В., ¹Санников А.Л.
¹Северный государственный медицинский университет Министерства здравоохранения Российской Федерации, Архангельск
²Центр гигиены и эпидемиологии в Архангельской области, Архангельск

MEDICAL AND SOCIAL ASPECTS OF INFECTION CAUSED BY HERPES SIMPLEX VIRUS TYPE 2
^1,2Balaeva Т.V., ¹Samodova О.V., ¹Sannikov A.L.
¹Northern State Medical University, Arkhangelsk, Russia
²Center of hygiene and epidemiology in Arkhangelsk region, Arkhangelsk

Контактная информация: Балаева Татьяна Викторовна, e-mail Этот e-mail защищен от спам-ботов. Для его просмотра в вашем браузере должна быть включена поддержка Java-script
Contacts: Tatiana Balaeva, e-mail Этот e-mail защищен от спам-ботов. Для его просмотра в вашем браузере должна быть включена поддержка Java-script
Information about authors:
Balaeva Т.V., http://orcid.org/0000-0003-2072-3452
Samodova О.V., http://orcid.org/0000-0002-6730-6843
Sannikov A.L., http://orcid.org/0000-0003-0405-659X
Acknowledgments. The project was funded by the Research Council of Norway and the Ministry of Foreign Affairs of Finland.
Conflct of interests. The authors declare no conflict of interest.

Резюме

Инфекция, вызванная вирусом простого герпеса 2 типа, представляет интерес для исследователей во всем мире. Это обусловлено высоким уровнем пораженности населения, частым бессимптомным носительством и тяжестью возможных последствий у беременных и новорожденных. Вирус простого герпеса является маркером полового поведения в популяции, а также важным частым сопутствующим фактором ВИЧ-инфекции. В Российской Федерации эпидемиология простого герпеса 2 типа изучена недостаточно.

Целью нашего исследования было определение распространённости вируса простого герпеса 2 типа среди взрослого населения г. Архангельск, а также оценка социальных и поведенческих факторов, связанных с инфицированностью вирусом простого герпеса 2 типа.

Методы. Проведено популяционное поперечное исследование, которое сочетает в себе изучение биологических показателей (определение в крови иммуноглобулинов класса G к вирусу простого герпеса 2 типа) с данными о поведенческих факторах риска. Для создания репрезентативной выборки взрослого населения г. Архангельска в возрасте 18-39 лет был использован квотный метод.

Результаты. Из 1243 участников большинство были женского пола (56%), мужчины составили 44%. Согласно лабораторным исследованиям, иммуноглобулины класса G к вирусу простого герпеса 2 типа были обнаружены у 18,8% участников. При проведении множественного логистического регрессионного анализа достоверно значимой для мужчин осталась связь серопозитивности на вирус простого герпеса 2 типа с увеличением возраста, семейным положением и инфекций, передающихся половым путём в анамнезе; для женщин – с увеличением возраста, высоким уровнем дохода, количеством половых партнеров в течение жизни. Половой дебют в возрасте 18 лет и старше достиг статистической значимости в качестве протективного фактора только для женщин.

Заключение. Факторы, связанные с вирусом простого герпеса 2 типа, в нашем исследовании, не отличаются сильно от результатов в других странах. Высокая распространённость вируса простого герпеса 2 типа среди женщин в детородном возрасте раскрывает его потенциал при передаче от матери младенцам, а также свидетельствует о повышенном риске заражения ВИЧ-инфекцией у женщин. Наши выводы будут полезны для выработки многосторонних стратегий по профилактике вируса простого герпеса 2 типа и инфекций, передающихся половым путём, на северо-западе России.

Ключевые слова: герпес 2 типа; социальные факторы; поведенческие факторы; популяционное исследование.

Abstract

Infection caused by herpes simplex virus type 2, is of interest of researchers all around the world because of its high prevalence in the population, high number of asymptomatic carriers and severity of possible consequences in pregnant women and newborns. Herpes simplex virus is a marker of sexual behavior in the population, as well as a frequent co-factor of HIV infection. In Russia epidemiology of virus herpes simplex type 2 is under-investigated.

The purpose of the study was to determine prevalence of herpes simplex virus type 2 among adult population in Arkhangelsk and to evaluate social and behavioral factors associated with this infection.

Methods. The conducted population-based cross-sectional study combines investigation of biological indicators (determination of blood immunoglobulin G to herpes simplex virus type 2) with data on behavioral risk factors. We used a quota sampling method to create a representative sample of the adult population in Arkhangelsk aged 18-39 years.

Results. The majority of 1243 participants were females (56%), 44% were men. According to the laboratory tests, 18.8% of the participants were positive on immunoglobulin G to herpes simplex virus type 2. In multiple logistic regression analysis for men the increasing age, marital status and history of sexually transmitted infections were significantly associated with seropositivity on herpes simplex type 2. In multiple logistic regression analysis for women the increasing age, high income level, lifetime number of sexual partners were significantly associated with herpes simplex type 2 seropositivity. Sexual debut at the age of 18 years and over was significant as a protective factor for women only.

Conclusion. Factors associated with herpes simplex type 2 infection in our study do not significantly differ compared with the results in other countries. High prevalence of infection among women of childbearing age reveals the potential risk of transmission from mother to child, and suggests an increased risk of HIV infection in women. Our findings will be useful to develop multilateral strategies aimed at preventing herpes simplex type 2 and other sexually transmitted infections in the North-West of Russia.

Keywords: herpes type 2; social factors; behavioral factors; population-based study.

Введение

Герпетическая инфекция, вызванная вирусом простого герпеса 2 типа (ВПГ-2), представляет собой актуальную проблему здравоохранения, что обусловлено высоким уровнем пораженности населения, отсутствием этиологического лечения, пожизненной персистенцией вируса в организме инфицированного, способности вируса вызывать патологию беременности и сепсис у лиц иммунодефицитом [2, 3]. Передается ВПГ-2 чаще всего половым путем, вызывая при этом генитальный герпес у взрослых; при вертикальной передаче возможны тяжелые поражения у новорожденных, приводящие к инвалидизации. В то же время, исследования показали, что в большинстве случаев инфекция, вызванная ВПГ-2, протекает бессимптомно, однако это не мешает инфицированному человеку передавать вирус другим людям [2, 12, 25].

Во всем мире было проведено много исследований для изучения распространенности ВПГ-2 с помощью серологических методов [11]. Согласно опубликованным работам, самая высокая распространенность ВПГ-2 отмечается в странах Африки, где инфицировано более 50% всего населения, минимальная распространенность выявлена в Азии, где серопозитивны около 5-8% населения [17, 21]. В Российской Федерации эпидемиология ВПГ-2 изучена недостаточно. Единственное крупное популяционное исследование, проведенное в Сибири, сообщает о распространенности ВПГ-2 на уровне 20,3% [6].

При изучении факторов, связанных с ВПГ-2 инфекцией, зарубежные исследователи выявили, что распространенность вируса зависит от возраста, пола, количества половых партнеров в течение жизни [22, 25]. Также ВПГ-2 - важный сопутствующий фактор ВИЧ-инфекции [10, 15]. Этот факт, а также то, что ВПГ-2 является маркером полового поведения, делает актуальным изучение эпидемиологии ВПГ-2 инфекции особенно на территориях, для которых характерен рост заболеваемости ВИЧ-инфекцией и инфекциями, передающимися половым путем.

Архангельская область относится к территориям, на которых в последние годы отмечается значительный рост заболеваемости ВИЧ-инфекцией. С 2013 по 2015гг. прирост заболеваемости составил 92,7% [1]. Почти в 60% всех случаев ВИЧ-инфекции, выявленных в регионе с 1992 по 2016гг, заражение произошло половым путем при гетеросексуальных контактах [1, 4, 5].

Целью нашего исследования было определение распространенности ВПГ-2 среди взрослого населения г. Архангельск, а также оценка социальных и поведенческих факторов, связанных с инфицированностью вирусом простого герпеса 2 типа.

Материалы и методы исследования

Это популяционное поперечное исследование было разработано и выполнено согласно рекомендациям Объединенной программы Организации Объединенных Наций по ВИЧ/СПИДу [16] и относится к так называемым исследованиям “второго поколения”, которые сочетают в себе биологические показатели (исследование на маркеры ВПГ-2) с данными о поведенческих факторах риска.

Население г. Архангельска составляет около 350 000 человек, из них примерно 100 000 человек – жители в возрасте 18-39 лет. Данная возрастная группа была выбрана как наиболее сексуально активная и, соответственно, наиболее подвержена риску инфекций, передающихся половым путем. Расчет необходимого объема выборки был произведен с помощью программы EpiInfo. Согласно проведенным расчетам, объем выборки должен составлять 1042 человека. Итоговое количество участников исследования составило 1243 человека.

Для создания репрезентативной выборки жителей г. Архангельска был использован квотный метод. На основании данных официальной статистики (Росстат, Архангельский филиал) для каждого из 8 районов г. Архангельска были рассчитаны квоты (необходимое количество мужчин и женщин соответствующих возрастных групп). Набор участников исследования проводился с помощью агентства социологических исследований с использованием базы мобильных телефонов жителей г. Архангельска. Если респондент подходил по квотам, его/ее приглашали принять участие в исследовании на базе Северного государственного медицинского университета (СГМУ). В случае согласия, присваивался индивидуальный номер, который необходимо было сообщить администратору по прибытии в СГМУ. Анкету участники заполняли самостоятельно, для разъяснения возникающих вопросов респонденты могли обратиться к администратору исследования, который находился в том же помещении.

Исследование было проведено в соответствии с Хельсинской декларацией и одобрено Комитетом по этике при Северном государственном медицинском университете (№04/03 от 15.03.2010г.). Все участники подписали информированное согласие на участие в исследовании.

Лабораторное исследование образцов было проведено на базе ГАУЗ АО «Архангельский клинический кожно-венерологический диспансер» с использованием тест-систем фирмы ЗАО «Вектор Бест» (г.Новосибирск) для проведения иммуноферментного анализа на обнаружение иммуноглобулинов класса G против специфического гликопротеида g2.

Статистическая обработка данных

При создании электронной базы данных информация об участниках исследования заносилась под индивидуальными номерами, присвоенными во время приглашения и совпадающими для анкетных данных и образцов крови. При представлении результатов качественные признаки выражены в абсолютных числах с указанием частот (%). Анализ качественных признаков проводился с использованием теста Хи-квадрат Пирсона. Расчет доверительных интервалов проводился методом Вильсона. Оценка факторов, связанных с серопозитивностью на ВПГ-2, проводилась с использованием множественного логистического регрессионного анализа. Данные лабораторных анализов на ВПГ-2 были введены в модель в качестве зависимой дихотомической переменной. Факторы, оцениваемые на наличие связи с серопозитивностью на ВПГ-2, представлены в таблице 1 (для мужчин) и таблице 2 (для женщин). Результаты представлены в виде отношения шансов (ОШ) с 95% доверительными интервалами (ДИ). При проведении анализа учитывалось, как изолированная связь предиктора с серопозитивностью (грубое отношение шансов (ОШ)), так и взаимное влияние совокупности изучаемых факторов (скорректированное ОШ). Во множественную регрессионную модель были включены переменные, для которых нескорректированное отношение шансов было статистически значимо. Расчеты проводили с помощью пакета статистических программ SPSS v.23 (IBM).

Результаты

Характеристика участников исследования представлена в таблице 1. Большинство участников были женского пола (700 человек, или 56%), мужчины составили 44% (543 человека). Средний возраст у женщин - 27,6 лет, у мужчин - 27,0 лет. На половой дебют в возрасте до 18 лет указали 68,1% мужчин и 50,9% женщин, при этом 48,3% мужчин и 44,9% женщин сообщили об использование презервативов во время первого полового акта. Шесть и более половых партнеров в течение жизни отметили 75,9% мужчин и 39% женщин. О перенесенных инфекциях, передающихся половым путем, сообщили 16,6% мужчин и 22,4% женщин.

Таблица 1

Характеристика респондентов (N=1243)

* участники самостоятельно оценивали свой уровень доходов по шкале от 1 до 10, сравнивая его со средним по городу

Согласно лабораторным исследованиям, иммуноглобулины класса G к ВПГ-2 были обнаружены у 18,8% участников (95% ДИ 16.8-21.1), при этом серопревалентность была больше в 2 раза среди женщин во всех возрастных группах (24.0 %, 95 % ДИ 20.1-27.3 среди женщин и 12.2 %, 95 % ДИ 9.7-15.2 среди мужчин; p < 0.001) .

В результате проведения логистического регрессионного анализа для мужчин было выявлено, что серопозитивность на ВПГ-2 связана с возрастом, семейным положением, курением, неиспользованием презерватива во время полового дебюта, ИППП в анамнезе, а также сексом с проституткой. В то время как наличие высшего образования и половой дебют после наступления совершеннолетия (18 лет) были связаны с меньшим риском оказаться серопозитивным на ВПГ-2 (табл. 2).

Таблица 2

Факторы, связанные с серопозитивностью на ВПГ-2 в логистической регрессии для мужчин (N=543) и женщин (N=700)

Логистический регрессионный анализ связи серопозитивности на ВПГ-2 среди женщин показал, что риск оказаться серопозитивной увеличивался с возрастом, был связан с семейным положением, курением, количеством половых партнеров в течение жизни, неиспользованием презервативов когда-либо, во время полового дебюта и с постоянным половым партнером, ИППП в анамнезе и употреблением в день выпивки 200 мл водки, или 750 мл вина, или 2,25 л пива. Половой дебют в возрасте 18 лет и старше, а также наличие высшего образования были связаны с меньшим риском быть серопозитивным на ВПГ-2 (табл. 2).

При проведении множественного логистического регрессионного анализа достоверно значимой для мужчин осталась связь серопозитивности на ВПГ-2 с увеличением возраста, семейным положением и ИППП в анамнезе; для женщин – с увеличением возраста, высоким уровнем дохода, количеством половых партнеров в течение жизни. Половой дебют в возрасте 18 лет и старше достиг статистической значимости в качестве протективного фактора только для женщин (табл. 3).

Таблица 3

Результаты множественной логистической регрессии (N=1243)

Тестирование на ВИЧ проходили 55,4 % мужчин и 73,9% женщин. Никто из респондентов не сообщил о выявленной ВИЧ-инфекции. В логистической регрессии ВПГ-2 инфекция была связана с лабораторным обследованием на ВИЧ в анамнезе: ОШ = 2,37 (95 % ДИ 1.34-4.20) для мужчин и ОШ = 1,77 (95 % ДИ 1,15- 2.73) для женщин.

Обсуждение

По нашим данным, это первое исследование распространенности ВПГ-2 среди взрослого населения Северо-Запада России и первое популяционное исследование в России, которое изучает взаимосвязь серопозитивности на ВПГ-2 и поведенческих факторов риска.

В целом, распространенность ВПГ-2 в нашем исследовании составила 18,8%: 24.0% среди женщин и 12,2% мужчин. Отмечается увеличение распространенности ВПГ-2 с возрастом, что более выражено среди женщин. Подобная половозрастная структура характерна для многих стран, хотя уровень распространенности существенно различается [17, 22]. Серологические данные, которые мы получили, исследуя население г. Архангельска, совпадают с данными из Европейских стран с высоким уровнем распространенности ВПГ-2, и аналогичны расчетным цифрам для Восточной Европы и Центральной Азии [17]. Наши результаты также сопоставимы с данными из США, где в целом распространенность ВПГ-2 составила 19% [8].

Факторы, связанные с ВПГ-2 инфекцией

В нашем исследовании переменная возраст в большей степени коррелировала с серопозитивностью  на ВПГ-2, что согласуется с большинством предыдущих исследований и обзоров [7, 17, 18, 22-24]. Данные некоторых исследований показывают рост серопревалентности ВПГ-2 в молодом возрасте и стабилизацию в более старших возрастных группах [8], как это было с мужчинами старше 30 лет в нашем исследовании; другие исследователи сообщают о снижении распространенности ВПГ-2 в определенном возрасте [6, 9]. Поскольку возраст наших участников ограничивался 39 годами, мы не можем исключить возможность того, что распространенность ВПГ-2 увеличится после 40 лет. В нашем исследовании распространенность ВПГ-2 среди женщин неуклонно увеличивается с возрастом. В Сибирском исследовании, распространенность увеличивается с возрастом среди мужчин, но уменьшилась в старшей возрастной группе (55-64 лет) у женщин [6]. Таким образом, сравнение распространенности вируса в различных возрастных группах в пределах одной популяции может дать представление о времени распространения ВПГ-2 в пределах данной группы населения.

В большинстве исследований, в том числе и в нашем, уровень распространенности ВПГ-2 среди женщин был выше, чем среди мужчин [7, 8, 17, 22-24], что раскрывает потенциал ВПГ-2 передачи от матерей к младенцам [12]. Архангельская область относится к регионам относительно благополучным по уровню распространенности ВИЧ-инфекции, однако вызывает тревогу резкое увеличение ежегодно выявляемых новых случаев ВИЧ-инфекции. При этом большинство ВИЧ-инфицированных, выявленных в Архангельской области за период с 1992 по 2015гг., заразились половым путем. Также для области характерна «феминизация» эпидемии и выход ее из групп риска [3, 5]. На этой стадии эпидемии, женщины, серопозитивные на ВПГ-2, имеют повышенный риск заразиться ВИЧ-инфекцией [15].

Согласно данным зарубежных исследователей, низкий уровень образования также связан с ВПГ-2 инфекцией [7, 8]. В одних исследованиях курение являлось фактором риска для ВПГ-2-инфекции [8, 20], в других - нет [7, 14]. Мы также нашли взаимосвязь низкого уровня образования и курения с серопозитивностью на ВПГ-2, хотя она не достигла статистической значимости при проведении множественного регрессионного анализа. Причиной этому может быть объем выборки, недостаточный для выявления слабых взаимосвязей. Взаимосвязь уровня доходов и ВПГ-2 инфекции изучали многие авторы. Одни исследования показали обратную связь между доходами и ВПГ-2 инфекцией [14], в то время как другие сообщали об отсутствии ассоциации [9, 20]. В нашем исследовании высокий доход был одним из наиболее сильных предикторов ВПГ-2 инфекции среди женщин. Дальнейшие исследования необходимы для того, чтобы прояснить эту довольно необычную находку.

В нашем исследовании ни одна из алкогольных переменных не была связана с ВПГ-2 инфекцией. Это согласуется с исследованием, проведенным в США [8] и отличается от результатов исследования из Японии [13]. Некоторые [8, 20], но не все [7] исследования показали связь между ВПГ-2 инфекцией и ранним возрастом половой жизни. Однако, эти исследования напрямую не сопоставимы, так как определение раннего сексуального дебюта варьировало от 13 до 19 лет. Мы также нашли взаимосвязь ВПГ-2 инфекции и раннего полового дебюта, хотя во множественной регрессии только у женщин эта взаимосвязь достигла уровня статистической значимости. Причиной этому может быть небольшая выборка мужчин, положительных на ВПГ-2, по сравнению с женщинами в нашем исследовании.

Некоторые исследования показали, что использование презервативов имеет защитный эффект от инфицирования ВПГ-2 для женщин [20], те же результаты были получены для мужчин в Африке [19]. Мы также получили подобную зависимость, но она не сохранилась в многофакторном анализе. Результаты исследований защитного эффекта от использования презервативов различны, однако большинство исследователей соглашается, что наличие нескольких половых партнеров является фактором риска для ВПГ-2 инфекции, особенно среди женщин; это подтвердилось и в нашем исследовании [7, 14, 19]. В то же время подобная ассоциация не была найдена для мужчин, которые сообщали о большом количестве половых партнеров. Румынские ученые исследовали связь ВПГ-2 инфекции с наличием ИППП и герпеса в анамнезе и получили результаты, сопоставимые с нашими [7].

Преимущества и недостатки исследования

Из-за поперечного дизайна нашего исследования временные и причинно-следственные связи между риском и ВПГ-2 инфекции не могут быть установлены. Поскольку мы исследовали молодых взрослых, мы не можем обобщить наши результаты на все взрослое население г. Архангельска. Кроме того, анкеты содержали конфиденциальные вопросы, которые могли вызвать предубеждение и занижение данных по рискованному поведению. Неудобства вследствие забора крови могли стать сдерживающим фактором.

Главными преимуществами нашего исследования являются популяционный дизайн, достаточно большой объем выборки, обследование участников обоих полов и сочетание лабораторного обследования населения со сбором информации о поведенческих факторах риска. Также мы считаем, что нам удалось добиться хорошей репрезентативности взрослых 18-39 лет в Архангельске.

Заключение

Согласно данным нашего исследования, распространенность ВПГ-2 среди взрослого населения г.Архангельска аналогична сообщениям из Европейских стран с высоким уровнем распространенности, а также США. Процент серопозитивности среди женщин в два раза выше, чем у мужчин, и увеличивается с возрастом у обоих полов. Факторы, связанные с ВПГ-2-инфекцией в нашем исследовании не отличаются сильно от результатов в других странах. Высокая распространённость ВПГ-2 среди женщин в детородном возрасте раскрывает потенциал ВПГ-2 при передаче от матери младенцам, а также свидетельствует о повышенном риске заражения ВИЧ-инфекцией у женщин. Наши выводы будут полезны для выработки многосторонних стратегий по профилактике ВПГ-2 и инфекций, передающихся половым путём, на северо-западе России. Необходимо проведение большего количества исследований на ВПГ-2 в России как в группах с низким, так и в группах с высоким уровнем риска, а также дальнейшее исследование факторов, связанных с ВПГ-2.

Финансирование. Исследование было проведено при финансовой поддержке научно-исследовательского Совета Норвегии и Министерства иностранных дел Финляндии.

Конфликт интересов. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.

Благодарности. Авторы выражают благодарность Элизе Клоуман (г. Осло, Норвегия) и Одне Осланду (г. Осло, Норвегия) за содействие в проведении исследования.

Библиография

1. Беляков Н.А., Коновалова Н.В., Огурцова С.В., Светличная Ю.С., Бобрешова А.С., Гезей М.А.и др. Опасность или реальность распространения новой волны эпидемии ВИЧ-инфекции на Северо-Западе РФ? ВИЧ-инфекция и иммуносупрессии 2016;8(1):19-28.
2. Исаков В.А., Архипова Е.И., Исаков Д.В. Герпесвирусные инфекции человека: руководство для врачей. СПб: СпецЛит; 2013. 670с.
3. Марданлы С.Г., Кирпичникова Г.И., Неверов В.А. Герпетическая инфекция (простой герпес). Этиология, эпидемиология, патогенез, клиника, лабораторная диагностика, лечение. Электрогорск: ЗАО «ЭКОлаб»; 2011. 48с.
4. Покровский В.В., Ладная Н.Н., Тушина О.И., Буравцова Е.В. ВИЧ-инфекция: информационный бюллетень №40. Москва: Федеральный научно-методический центр по профилактике и борьбе со СПИДом; 2015. 57 с.
5. Утюгова В.Н., Светличная Т.Г., Нефедов А.В. Эволюция эпидемического процесса ВИЧ-инфекции в Архангельской области в 1992-2011 годах. Экология человека. 2014;3:50-56.
6. Хрянин А.А, Решетников О.В., Кандрушина М.П. Многолетние тенденции в распространенности вируса простого герпеса в популяции Сибири. Вестник дерматологии и венерологии. 2010;5:96–101.
7. Arama V, Cercel AS, Vladareanu R, Mihai C, Mihailescu R, Rankin J et al. Type-specific herpes simplex virus-1 and herpes simplex virus-2 seroprevalence in Romania: comparison of prevalence and risk factors in women and men. IJID. 2010;14S:e25-e31.
8. Beydoun HA, Dail J, Ugwu B, Boueiz A, Beydoun MA. Socio-demographic and behavioral correlates of herpes simplex virus type 1 and 2 infections and co-infections among adults in the USA. IJID. 2010;14S:e154-e160.
9. Clemens SA, Farhat CK. Seroprevalence of herpes simplex 1-2 antibodies in Brazil. Rev Saude Publica. 2010;44:726-34.
10. Corey L. Synergisitc copathogens – HIV-1 and HSV-2. N Engl J Med. 2007;356:854-56.
11. Corey L, Wald A. Genital Herpes. In: Holmes KK, Sparling PF, Stam WE, Piot P, Wasserheit JN, Corey L, et al, editors. Sexually Transmitted Diseases. 4th ed. McGraw-Hill Companies, Inc; 2008. p.399-437.
12. Corey L, Wald A. Maternal and neonatal herpes simplex virus infections. N Engl J Med. 2009;361:1376–85.
13. Doi Y, Ninomiya T, Hata J, Yonemoto K, Tanizaki Y, Arima H, et al. Seroprevalence of herpes simplex virus 1and 2 in a population-based cohort in Japan. J Epidemiol. 2009;19:56-62.
14. Fleming DT, McQuillan GM, Johnson RE, Nahmias AJ, Aral SO, Lee FK, et al. Herpes simplex virus type 2 in the United States, 1976 to 1994. N Engl J Med. 1997;337:1105-11.
15. Freeman EE, Weiss HA, Glynn JR, Cross PL, Whitworth JA, Hayes RJ. Herpes simplex virus 2 infection increases HIV acquisition in men and women: systematic review and meta-analysis of longitudinal studies. AIDS. 2006;20:73-83.
16. Guidelines for second generation HIV surveillance: an update: know your epidemic. UNAID/WHO Working Group on HIV/AIDS and STI Surveillance. 2013. Availiable from http://apps.who.int/iris/bitstream/10665/85511/1/9789241505826_eng.pdf. Accessed 26 June 2017.
17. Looker KJ, Garnett GP, Schmid GP. An estimate of the global prevalence and incidence of herpes simplex virus type 2 infection. Bull World Health Organ. 2008;86:805-12.
18. Pebody RG, Andrews N, Brown D, Gopal R, De Melker H, François G, et al. The seroepidemiology of herpes simplex virus type 1 and 2 in Europe. Sex Transm Infect. 2004;80:185-91.
19. Rajagopal S, Magaret A, Mugo N, Wald A. Incidence of Herpes Simplex Virus Type 2 Infections: A Systematic Review in Africa. Open Forum Infect Dis. 2014; 1:ofu043. doi: 10.1093/ofid/ofu043.
20. Rodriguez AC, Castle PE, Smith JS, Bratti C, Hildesheim A, Schiffman M, et al. A population based study of herpes simplex virus 2 seroprevalence in rural Costa Rica. Sex Transm In fect. 2003;79:460.
21. Senior K. Herpes simplex type 2 infects one in ten globally. Lancet. 2009;9:15.
22. Smith J, Robinson N. Age-specific prevalence of infection with herpes simplex virus types 2 and 1: a global review. J Infect Dis. 2002;186(1):3-28.
23. Smith JS, Rosinska M, Trzcinska A, Pimenta JM, Litwinska B, Siennicka J. Type specific seroprevalence of HSV-1 and HSV-2 in four geographical regions of Poland. Sex Transm Infect. 2006;82:159-63.
24. Uuslula A, Nygard-Kibur M, Cowan FM, Mayaud P, French RS, Robinson JNR et al. The burden of infection with herpes simplex virus type 1 and 2: seroprevalence study in Estonia. Scand J Infect Dis. 2004;36:727-32.
25. Wald A. Herpes simplex virus type 2 transmission: risk factors and virus shedding. Herpes: J IHMF 2004;11(3):130A-7A.

References

1. Beljakov N.A., Konovalova N.V., Ogurcova S.V., Svetlichnaja Ju.S., Bobreshova A.S., Gezej M.A.i dr. Opasnost' ili real'nost' rasprostranenija novoj volny jepidemii VICh-infekcii na Severo-Zapade RF? [Is a new wave of HIV spread in the Northwest of the Russian Federation a threat or the fact?] VICh-infekcija i immunosupressii 2016;8(1):19-28. (In Russian)
2. Isakov V.A., Arkhipova E.I., Isakov D.V. Gerpesvirusnye infektsii cheloveka: rukovodstvo dlya vrachey. 2-e izd. pererab. i dop [Herpesviral infections in human: Guidelines for physicians. 2-nd ed. revised]. V.A. Isakov, editor. St. Petersburg: SpetsLit, 2013. 670p. (In Russian).
3. Mardanly S.G., Kirpichnikova G.I., Neverov V.A. Gerpeticheskaya infektsiya (prostoy gerpes). Etiologiya, epidemiologiya, patogenez, klinika, laboratornaya diagnostika, lechenie [Herpes virus infection (herpes simplex). Etiology, epidemiology, pathogenesis, clinic, laboratory diagnostic, and treatment]. Elektrogorsk: ZAO «EKOlab», 2011. 48p. (In Russian).
4. Pokrovskiy V.V., Ladnaya N.N., Tushina O.I., Buravtsova E.V. VICh-infektsiya: Informatsionnyy byulleten' № 40 [HIV infection. Newsletter №40]. Federal'nyy nauchno-metodicheskiy tsentr po profilaktike i bor'be so SPIDom. Moscow, 2015. 57 p. (In Russian).
5. Utyugova V.N., Svetlichnaya T. G., Nefedov A. V. Evolyutsiya epidemicheskogo protsessa VICh-infektsii v Arkhangel'skoy oblasti v 1992-2011 godakh [Evolution of HIV infection epidemical process in Arkhangelsk region in 1992-2011]. Ekologiya cheloveka 2014;3:50-56. (In Russian).
6. Khryanin A.A., Reshetnikov O.V., Kandrushina M.P. Mnogoletnie tendentsii v rasprostranennosti virusa prostogo gerpesa v populyatsii Sibiri [Long-term trends in the prevalence rate of the herpes simplex virus in the Siberian population]. Vestnik dermatologii i venerologii 2010; 5: 96–101. (In Russian).
7. Arama V, Cercel AS, Vladareanu R, Mihai C, Mihailescu R, Rankin J, et al. Type-specific herpes simplex virus-1 and herpes simplex virus-2 seroprevalence in Romania: comparison of prevalence and risk factors in women and men. IJID. 2010;14S:e25-e31.
8. Beydoun HA, Dail J, Ugwu B, Boueiz A, Beydoun MA. Socio-demographic and behavioral correlates of herpes simplex virus type 1 and 2 infections and co-infections among adults in the USA. IJID. 2010;14S: e154-e160.
9. Clemens SA, Farhat CK. Seroprevalence of herpes simplex 1-2 antibodies in Brazil. Rev Saude Publica. 2010;44:726-34.
10. Corey L, Wald A. Maternal and neonatal herpes simplex virus infections. N Engl J Med 2009;361:1376-85.
11. Corey L, Wald A. Genital Herpes. In: Holmes KK, Sparling PF, Stam WE, Piot P, Wasserheit JN, Corey L, et al., editors. Sexually Transmitted Diseases. 4th ed. McGraw-Hill Companies, Inc; 2008. P. 399-437.
12. Corey L. Synergisitc copathogens – HIV-1 and HSV-2. N Engl J Med. 2007;356:854-56.
13. Doi Y, Ninomiya T, Hata J, Yonemoto K, Tanizaki Y, Arima H et al. Seroprevalence of herpes simplex virus 1and 2 in a population-based cohort in Japan. J Epidemiol. 2009;19:56-62.
14. Fleming DT, McQuillan GM, Johnson RE, Nahmias AJ, Aral SO, Lee FK, et al. Herpes simplex virus type 2 in the United States, 1976 to 1994. N Engl J Med. 1997;337:1105-11.
15. Freeman EE, Weiss HA, Glynn JR, Cross PL, Whitworth JA, Hayes RJ. Herpes simplex virus 2 infection increases HIV acquisition in men and women: systematic review and meta-analysis of longitudinal studies. AIDS. 2006;20:73-83.
16. Guidelines for second generation HIV surveillance: an update: know your epidemic. UNAID/WHO Working Group on HIV/AIDS and STI Surveillance. 2013. Availiable from http://apps.who.int/iris/bitstream/10665/85511/1/9789241505826_eng.pdf. Accessed 26 June 2017.
17. Looker KJ, Garnett GP, Schmid GP. An estimate of the global prevalence and incidence of herpes simplex virus type 2 infection. Bull World Health Organ. 2008;86:805-12.
18. Pebody RG, Andrews N, Brown D, Gopal R, De Melker H, François G, et al. The seroepidemiology of herpes simplex virus type 1 and 2 in Europe. Sex Transm Infect. 2004;80:185-91.
19. Rajagopal S, Magaret A, Mugo N, Wald A. Incidence of Herpes Simplex Virus Type 2 Infections: A Systematic Review in Africa. Open Forum Infect Dis. 2014; 1:ofu043. doi: 10.1093/ofid/ofu043.
20. Rodriguez AC, Castle PE, Smith JS, Bratti C, Hildesheim A, Schiffman M, et al. A population based study of herpes simplex virus 2 seroprevalence in rural Costa Rica. Sex Transm Infect. 2003;79:460-465. doi:10.1136/sti.79.6.460
21. Senior K. Herpes simplex type 2 infects one in ten globally. Lancet. 2009;9:15.
22. Smith J, Robinson N. Age-specific prevalence of infection with herpes simplex virus types 2 and 1: a global review. J Infect Dis. 2002;186 Suppl.1:3-28.
23. Smith JS, Rosinska M, Trzcinska A, Pimenta JM, Litwinska B, Siennicka J. Type specific seroprevalence of HSV-1 and HSV-2 in four geographical regions of Poland. Sex Transm Infect. 2006;82:159-63.
24. Uuslula A, Nygard-Kibur M, Cowan FM, Mayaud P, French RS, Robinson JNR et al. The burden of infection with herpes simplex virus type 1 and 2: seroprevalence study in Estonia. Scand J Infect Dis. 2004;36:727-32.
25. Wald A. Herpes simplex virus type 2 transmission: risk factors and virus shedding. Herpes. 2004; 11:130A-7A.

Дата поступления: 14.06.2017

Добавить комментарий

Пожалуйста оставляйте комментарии только по теме. Вы можете оставить свой комментарий любым браузером кроме Internet Explorer старше 6.0
Имя:
E-mail
Комментарий:
Код:*