А.М. Вязьмин, А.Г. Соловьев, Э.А. Мордовский
Государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Северный государственный медицинский университет» Министерства здравоохранения Российской Федерации, Архангельск

GENDER, MARITAL STATUS, AND EMPLOYMENT OF THE PREMATURELY DECEASED PERSONS DEPENDING ON THE PLACE OF DEATH - SEARCHING FOR RESERVES TO REDUCE MORTALITY
A.M. Vyazmin, A.G. Soloviev, E.A. Mordovsky
Northern State Medical University, Arkhangelsk

Контактная информация: Соловьев Андрей Горгоньевич, e-mail: Этот e-mail защищен от спам-ботов. Для его просмотра в вашем браузере должна быть включена поддержка Java-script

Contacts: Andrei G. Soloviev,  Этот e-mail защищен от спам-ботов. Для его просмотра в вашем браузере должна быть включена поддержка Java-script

Резюме.

Актуальность. Социально-демографические характеристики умерших в зависимости от места наступления смерти могут отличаться, поскольку «выбор» последнего определяется не только культурными традициями, но и характером сложившихся взаимоотношений между населением и системой здравоохранения, а также готовностью обращаться в экстренной ситуации за медицинской помощью.

Цель работы - провести комплексный анализ социально-демографических характеристик умерших преждевременно (в возрасте 18-59 лет) в г. Архангельске в зависимости от места наступления смерти при контроле фактора алкогольного аддиктивного анамнеза.

Методы проведения работы. Выполнен мультиномиальный логистический регрессионный анализ данных Медицинских свидетельств о смерти, оформленных в г. Архангельске в период с 01.07.2011 по 30.06.2012.

Результаты работы. Значительная доля мужчин и женщин, умерших преждевременно, погибли «на улице» в результате действия внешних причин. Социальные характеристики умерших значимо отличаются в зависимости от места наступления смерти, за исключением фактора наличия у них клинически верифицированного прижизненного диагноза, относящегося к группе «психические и поведенческие расстройства, вызванные употреблением алкоголя» (F10). Мультиномиальный логистический регрессионный анализ продемонстрировал, что для жителей г. Архангельска, умерших преждевременно, вероятность гибели на улице лиц трудоспособного возраста не опосредуется более негативными социальными характеристиками, но более негативные социальные характеристики связаны с более высокими относительными шансами умереть «на дому», чем в медицинском учреждении при контроле фактора структуры причин смерти.

Выводы. Среди умерших преждевременно в г. Архангельске фактор наличия отягощенного алкогольного анамнеза не был ассоциирован с местом наступления смерти. Выявлены характеристики группы потенциального резерва сокращения смертности населения г. Архангельска: это одинокие лица, не состоящие в браке, имеющие низкий уровень образования.

Область применения результатов. Выявлены характеристики группы потенциального резерва сокращения смертности населения г. Архангельска.

Ключевые слова: преждевременная смертность, социально-демографический статус, место наступления смерти.

Abstract.

Background. Social and demographic characteristics of the deceased persons may vary depending on the place of death since the latter is determined by cultural traditions and relations between the public and healthcare system, as well as willingness to seek medical care in case of emergency.

The purpose of the study was to conduct a comprehensive analysis of the social and demographic characteristics of the prematurely deceased (aged 18-59 years) in Arkhangelsk (North-West of Russia), depending on the place of death with adjustment for factor of addictive alcoholic history.

Methods. Multinomial logistic regression analysis was used to analyze data from all Medical death certificates, issued in Arkhangelsk from 01.07.2011 to 30.06.2012.

Results. A large proportion of the prematurely deceased men and women died "on the street" predominantly due to external causes. Social characteristics of the deceased persons vary considerably depending on the place of death, except for the factor of addictive alcoholic history (in vivo clinically confirmed diagnosis related to the group of "Mental and behavioral disorders due to use of alcohol» (F10)).

Multinomial logistic regression analysis demonstrated that in the group of the prematurely deceased persons in Arkhangelsk the probability of “dying on the street” at working age is not associated with negative characteristics of the social status. However, more negative characteristics of the social status are associated with higher odds ratio of dying "at home" than at a medical facility with adjustment for the factor of death causes structure.

Conclusions. Burdened alcohol history was not associated with the place of death of the deceased in Arkhangelsk. Characteristics of the social group constituting a potential reserve for reducing mortality in Arkhangelsk were identified: single unmarried people with low level of education.

Scope of application. Characteristics of the social group constituting a potential reserve for reducing mortality in Arkhangelsk were identified.

Keywords: premature mortality, social and demographic status, place of death.

Введение

Основной медико-социальной проблемой всех 23 лет новейшей истории России остается сверхсмертность населения трудоспособного возраста [4,6]. Значительные усилия научного общества были направлены на установление причин этого процесса, поиск возможностей устранить или хотя бы ослабить его негативное влияние. Если суммировать результаты большинства исследований в указанной области, то наиболее популярной версией основной причины депопуляционных процессов остается крайне высокая степень алкоголизации российского общества в переходный период [1]. Razvodovsky YE оценил алкоголь-атрибутивную фракцию общей смертности для мужчин в 41,1%; для женщин – в 27,8% [8]. Leon DA определил значение алкоголь-атрибутивной фракции общей смертности мужского населения трудоспособного возраста типичного российского города в 2003-2005 гг. в 43% [4]. Как следствие, по оценкам Rehm J, злоупотребление алкоголем на рубеже XX – XXI вв. являлось причиной смерти дополнительно 170 тыс. россиян ежегодно [9]. Помимо высокой степени алкоголизации имеет значение низкое качество самосохранительного поведения [7,8,9,10]. Одним из объективных признаков последнего является широкое (до 7-8% мужчин в возрасте 25-54 года) потребление незарегистрированного алкоголя и его суррогатов [10].

Вместе с тем, другие не менее важные аспекты проблемы сверхсмертности часто игнорируются. Остаются недостаточно изученными роль системы здравоохранения, а также характер взаимоотношений между ней и населением. Непрекращающийся процесс реформирования в стране, а также негативные социальные процессы, характерные для переходного периода, не могли не повлиять на степень доверия населения ко всем общественным институтам. Указанная медико-социальная проблема может быть изучена детально только в серии социологических исследований, однако, если останавливаться на проблеме доверия к системе здравоохранения, как одного из факторов сверхсмертности населения, его можно косвенно оценить, изучив социально-демографические характеристики групп умерших в зависимости от места наступления смерти, поскольку его выбор определяется не только культурными традициями, но и готовностью обращаться в экстренной ситуации за медицинской помощью.

Цель данного исследования – провести комплексный анализ социально-демографических характеристик умерших преждевременно (в возрасте 18-59 лет) в г. Архангельске в зависимости от места наступления смерти при контроле фактора алкогольного аддиктивного анамнеза.

МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ

Дизайн исследования

Выполнен анализ учетной медицинской документации (документальное наблюдение), оформленной в г. Архангельске (население на 1 января 2012 года составило 356.523 человек).

Использованные данные

Использовались данные двух источников. Данные о месте наступления смерти (объединены в группы «медицинское учреждение», «на дому», «на улице» (в т.ч. в машине скорой помощи)), дате рождения и смерти (на основании которых была рассчитана продолжительность жизни в годах), поле (мужчины и женщины), уровне образования («высшее» (соответствует оконченному и неоконченному высшему образованию), «среднее профессиональное» (соответствует среднему профессиональному, среднему специальному образованию), «среднее» (соответствует начальному и полному среднему образованию), брачном статусе («в браке» или «одинокие» (вдовые, разведенные, холостые)), занятости (объединены в группы «специалисты», «рабочие», «пенсионеры», «безработные» и «прочие»), структуры причин смерти умерших (выделены три лидирующие по частоте класса состояний по МКБ-10: класс 9 «Болезни системы кровообращения» (I00-I99), класс 2 «Новообразования» (C00-D48), класс 19 «Травмы, отравления и некоторые другие последствия воздействия внешних причин» (S00-T98)) всех умерших в г. Архангельске с 01 июля 2011 года по 30 июня 2012 года были выкопированы из Медицинских свидетельств о смерти (ф.106/у-08). Общая численность умерших за указанный период составила 4137 человек (из них в возрасте 18-59 лет – 1270).

В Архангельском психоневрологическом диспансере были выкопированы данные о пациентах, когда-либо находившихся на учете в учреждении с диагнозами, относящихся к группе состояний «психические и поведенческие расстройства, вызванные употреблением алкоголя» (F10), умерших с 01 июля 2011 года по 30 июня 2012 года в г. Архангельске. Сведения об умерших пациентах диспансера были сопоставлены с данными Медицинских свидетельств о смерти по их номерам, что позволило избежать использования конфиденциальных сведений.

Анализ данных

Количественные данные были представлены в виде медианы, 1 и 3 квартилей (Q1, Q3). Качественные данные были представлены в виде процентных долей. Для определения наличия взаимосвязи между ними использовался тест χ² Пирсона. Мультиномиальный логистический регрессионный анализ (MLR) был использован, чтобы оценить взаимосвязь между характеристиками социально-демографического статуса (пол, возраст, брачный и образовательный статус, занятость), алкогольным анамнезом при контроле структуры причин смерти с тремя категориями, относящихся к месту наступления смерти («медицинское учреждение» как референтная категория; «на дому» и «на улице»). В модели MLR были включены только те случаи, когда был достоверно известен образовательный, брачный статус и характеристики занятости. Образовательный статус (порядковая переменная: «высшее» - среднее профессиональное» - «среднее») и возраст на момент смерти (порядковая переменная, представленная в виде 10-летних интервалов) были включены в модель как ковариаты; остальные предикторы – как факторы. Достоверными считались отличия при p < 0,05. Обработка статистических данных произведена с помощью пакета прикладных программ STATA ver. 12.

РЕЗУЛЬТАТЫ

Распределение умерших в г. Архангельске в зависимости от места наступления смерти имеет четкую зависимость от пола и возраста умершего на момент смерти (рис. 1). Значительная доля мужчин и женщин, умерших в молодом и среднем возрасте (10-39 лет), погибли «на улице» в результате действия внешних причин. Медиана продолжительности жизни мужчин, чья смерть наступила «на улице», составляет всего 49,7 (34,8; 61,4) лет; женщин – 59,9 (36,1; 77,9) лет.

Социальные характеристики умерших в группах значимо отличаются в зависимости от места наступления смерти (табл. 1). Исключение составляет распределение умерших по поводу наличия у них клинически верифицированного прижизненного диагноза, относящегося к группе «психические и поведенческие расстройства, вызванные употреблением алкоголя» (F10).

Мультиномиальный логистический регрессионный анализ продемонстрировал, что для жителей г. Архангельска, умерших преждевременно, более негативные социальные характеристики (одинокие в сравнении с состоявшими в браке; имевшие среднее специальное или только среднее образование в сравнении с имевшими высшее образование) при контроле структуры причин смерти связаны с более высокими относительными шансами умереть «на дому», чем в медицинском учреждении (табл. 2). Пол, возраст, наличие клинически верифицированного прижизненного диагноза, относящегося к группе состояний «психические и поведенческие расстройства, вызванные употреблением алкоголя» (F10), не были связаны с выбором того или иного места наступления смерти. Противоположная ситуация отмечается в паре «на улице» - «медицинское учреждение». В группе умерших преждевременно (18-59 лет) мужчины имеют более высокие относительные шансы в сравнении с женщинами умереть «на улице», при этом социальные характеристики роли не играют.

Рис. 1. Распределение умерших мужчин и женщин в г. Архангельске в 10-летних возрастных группах в зависимости от места наступления смерти.

Таблица 1

Социально-демографический статус, алкогольный анамнез, структура смерти умерших в возрасте 18-59 лет в г. Архангельске в зависимости от места наступления смерти, абс. (%)

Таблица 2

Взаимосвязь между характеристиками социально-демографического статуса, алкогольным анамнезом и местом наступления смерти среди умерших в возрасте 18-59 лет (n = 1086)

ОБСУЖДЕНИЕ РЕЗУЛЬТАТОВ

В мировом научном сообществе сложилась и прочно устоялась концепция высокой степени алкоголизации российского общества как основной причины уникального для экономически развитых стран процесса депопуляции, продолжающегося с 1991 года. Параллели этого процесса обнаружены в историческом прошлом России начиная с царских времен. Как следствие, злоупотребление алкоголем и его закономерное следствие в виде сверхсмертности населения обозначается как историческое «свойство» российской популяции [3]. Однако, ряд аспектов проблемы, в том числе некоторые противоречия между фактическими данными и результатами ряда эпидемиологических исследований остаются, в целом, неразрешенными. Например, известно, что по объему потребляемого алкоголя на душу населения Россия не является лидером ни в мире, ни среди стран Восточной Европы и бывшего Советского Союза [11,12]. Но показатели общей смертности населения, смертности от отдельных классов состояний остаются крайне высокими [2]. Считается, что это противоречие объясняется особым паттерном потребления алкоголя, а также потреблением незарегистрированного алкоголя и его суррогатов. Однако, истинная доля лиц, злоупотребляющих алкоголем, потребляющих нелегальный алкоголь, остается неизвестной, а существующие оценки основаны преимущественно на результатах анкетирования среди всего населения. В частности, Nilssen O. при проведении анкетирования жителей г. Архангельска с использованием опросника AUDIT определил, что до 75% мужчин-рабочих and 47% женщин-рабочих злоупотребляют спиртным [7]. В то же время, результаты нашего исследования свидетельствуют о том, что лишь 6,5% умерших в г. Архангельске (3,0% умерших женщин и 10,3% умерших мужчин) имели клинически подтвержденный диагноз, относящийся к группе состояний «психические и поведенческие расстройства, вызванные употреблением алкоголя» (F10), т.е. их алкогольный статус заставил их обратиться за медицинской помощью (сюда входят все случаи алкогольных психозов). Tomkins S, в свою очередь, установил, что лишь 7-8% мужчин в возрасте 25-54 года потребляли в течение жизни незарегистрированный алкоголь или его суррогаты [10]. Не обнаружены также какие бы то ни было существенные отличия в социальном статусе лиц, злоупотребляющих алкоголем в России в сравнении с другими странами Восточной Европы. Иными словами, помимо фактора широкого распространения злоупотребления алкоголем, потребления суррогатов алкоголя, имеются и другие, возможно, не менее важные причины, обусловливающие процесс депопуляции. Данная статья дополняет понимание природы одного из этих факторов.

Социальный статус умерших преждевременно в зависимости от места смерти

Нами обнаружено, что местом наступления смерти значительной доли мужчин и женщин, умерших в молодом и среднем возрасте в г. Архангельске, явилась «улица» (рис. 1). Поскольку большинство из них (в статье мы не раскрываем эти данные детально) погибли в результате травм, отравлений, других последствий действия внешних причин, такое распределение умерших в зависимости от места наступления смерти объективно характеризует низкое качество самосохранительного поведения населения всей возрастной группы. Роль алкогольного фактора в качестве одной из причин наступления летального исхода в этом случае не поддается сомнению: 77,1% умерших, у которых имелся подтвержденный клинически диагноз, относящийся к группе состояний «психические и поведенческие расстройства, вызванные употреблением алкоголя» (F10), умерли преждевременно. Однако, результаты мультиномиального логистического регрессионного анализа (табл. 2) в группе умерших преждевременно (при контроле на возраст на момент наступления смерти, структуру причин смерти, социальные характеристики) не выявили значимого влияния фактора отягощенного алкогольного анамнеза на распределение случаев смерти в зависимости от того, наступила она на улице или в медицинском учреждении. В данном примере мы не использовали в качестве предиктора факт смерти в состоянии алкогольного опьянения вследствие того, что в России традиционно анализ крови на содержание этанола выполняется, только если смерть наступила вне медицинского учреждения и была выполнена судебно-медицинская экспертиза. Также нами установлено, что отсутствовали отличия в самих социальных характеристиках тех, кто погиб на улице в сравнении с теми, кто умер в медицинском учреждении, при том что структура причин смерти умерших в медицинском учреждении представлена в основном хроническими состояниями (табл. 1). Таким образом, вероятность гибели на улице преимущественно в результате действия внешних причин лиц трудоспособного возраста не опосредуется более негативными социальными характеристиками, а также, вероятно, тем, что можно назвать «более негативный алкогольный анамнез» (т.е. потребление алкоголя в объеме, которое бы приводило к такому влиянию на здоровье человека, которое бы заставило его при жизни обратиться за медицинской помощью).

Можно провести параллели между этим выводом и характером взаимосвязи между самооценкой удовлетворенности жизнью и объемом потребляемого алкоголя россиянами, обнаруженной Massin S и Kopp P, если считать, что первая, - индикатор «отягощенного» социального статуса лиц, злоупотребляющих алкоголем. Исследователи установили, что при контроле ряда социальных, антропометрических характеристик эта взаимосвязь практически отсутствует [5]. Иными словами, исторический опыт алкоголизации российской популяции сделал ее практически гомогенной, - алкоголь-атрибутивные проблемы «растворены» в ней равномерно, не опосредуются значимым на популяционном уровне снижением социального статуса, и ассоциированы с низким качеством самосохранительного поведения в целом.

Не менее интересным представляется и тот факт, что среди мужчин и женщин, умерших преждевременно (в возрасте 18-59 лет) в г. Архангельске практически во всех возрастных группах доля умерших «на дому» превышает долю умерших в медицинском учреждении (рис. 1). В структуре причин смерти умерших «на дому» 40,0% случаев приходится на заболевания сердечно-сосудистой системы, на все «хронические состояния» в целом - более 75% (табл. 1). Вероятно, это в значительной мере потенциально предотвратимые случаи смерти, - резерв сокращения масштаба преждевременной смертности населения. Это утверждение подтверждается значимо «более негативными» социальными характеристиками умерших на дому в сравнении с теми, кто умер в медицинских учреждениях (табл. 2). При контроле структуры причин смерти, демографических характеристик, одинокие в сравнении с состоявшими в браке, имевшие среднее профессиональное или среднее образование в сравнении с имевшими высшее образование имеют значимо более высокие относительные шансы умереть на дому. На наш взгляд, обнаруженная зависимость является признаком либо низкого доверия социальной группы с указанными характеристиками к системе здравоохранения, либо низкой готовности обращаться за медицинской помощью в экстренной ситуации. Последнее может быть объяснено отсутствием надлежащих знаний, а, в случае одиноких, и возможности обратиться за медицинской помощью в экстренной ситуации. Алкогольный фактор, который по уже упомянутой причине учитывался как факт наличия или отсутствия в анамнезе клинически верифицированного состояния, относящегося к группе состояний «психические и поведенческие расстройства, вызванные употреблением алкоголя» (F10) также оказался неассоциированным с местом наступления летального исхода.

Возможные ограничения достоверности результатов исследования

Объектом исследования явились Медицинские свидетельства о смерти всех умерших в г. Архангельске за 1 год, содержащие наиболее достоверные сведения о социальных характеристиках умерших (верифицируются по паспорту). Архангельск является типичным средним по масштабу городе России, в котором население имеет относительно эквивалентный доступ к медицинской помощи. Основное ограничение достоверности результатов исследования заключается в возможных ошибках медицинских работников при определении причины смерти, ошибках и неточностях в оформлении Медицинских свидетельствах о смерти. В процедуре мультиномиального логистического регрессионного анализа учтены только три ведущих класса состояний в системе МКБ-10 без выделения отдельных причин (нозологий).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Социальный статус лиц, умерших в г. Архангельске, значимо отличается в зависимости от места наступления летального исхода при контроле демографических факторов, а также фактора наличия или отсутствия клинически верифицированного отягощенного алкогольного анамнеза. В группе умерших преждевременно фактор наличия отягощенного алкогольного анамнеза не был ассоциирован с местом наступления летального исхода. Выявлены характеристики группы потенциального резерва сокращения смертности населения г. Архангельска: это одинокие лица, не состоящие в браке, имеющие среднее или среднее профессиональное образование. При контроле демографических факторов, фактора наличия или отсутствия отягощенного алкогольного анамнеза они имеют значимо более высокие относительные шансы умереть без оказания медицинской помощи (на дому или на улице). Установлено, что вероятность гибели на улице лиц трудоспособного возраста не опосредуется более негативными социальными характеристиками.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Соловьев А.Г., Вязьмин А.М., Мордовский Э.А. Избыточная алкоголь-атрибутивная смертность в г. Архангельске и индикаторы ее неполного учета (на примере анализа учетной медицинской документации) // Медико-биологические и социально-психологические проблемы безопасности в чрезвычайных ситуациях. 2013. - № 3. С. 14-19.
2. Стародубов В.И., Боровков В.Н., Семенова В.Г. Резервы снижения транспортной смертности в России в контексте ее предотвратимости // Социальные аспекты здоровья населения. 2010. № 1. URL: http://vestnik.mednet.ru/content/view/175/30/lang,ru/ (дата обращения: 07.09.2014).
3. Andreev E., Bogoyavlensky D., Stickley A. Comparing Alcohol Mortality in Tsarist and Contemporary Russia: Is the Current Situation Historically Unique? Alcohol and Alcoholism.Vol. 48, No. 2, pp. 215–221, 2013 doi: 10.1093/alcalc/ags132.
4. Leon DA., Shkolnikov VM, McKee M. Alcohol and Russian mortality: a continuing crisis // Addiction 2009.104. 1630–1636. doi:10.1111/j.1360-0443.2009.02655.x.
5. Massin S, Kopp P. Is life satisfaction hump-shaped with alcohol consumption? Evidence from Russian panel data // Addictive Behaviors 2014;39:803–810.
6. Nemtsov AV. Alcohol-related human losses in Russia in the 1980s and 1990s. Addiction. 2002;97:1413–1425.
7. Nilssen O, Averina M, Brenn T, Brox J, Kalinin A, Archipovski V. Alcohol consumption and its relation to risk factors for cardiovascular disease in the north-west of Russia: the Arkhangelsk study / International Journal of Epidemiology 2005;34:781–788.
8. Razvodovsky Y. Estimation of alcohol attributable fraction of mortality in Russia / Adicciones, 2012;24(3): 247-252.
9. Rehm J., Sulkowska U., Manczuk M., Boffetta P., Powles J., Popova S.et al. Alcohol accounts for a high proportion of premature mortality in central and eastern Europe.Int J Epidemiol 2007;36: 458–67.
10. Tomkins S, Saburova L, Kiryanov N, Andreev E, McKee M, Shkolnikov V, Leon DA. Prevalence and socio-economic distribution of hazardous patterns of alcohol drinking: study of alcohol consumption in men aged 25–54 years in Izhevsk, Russia Addiction 2007;102: 544–553.
11. Tomkins S, Collier T, Oralov A. Hazardous alcohol consumption is a major factor in male premature mortality in a typical Russian city: Prospective cohort study 2003–2009. PLoS One. 2012;7:e30274.
12. Vandenheede H, Vikhireva O, Pikhart H, et al. Socioeconomic inequalities in all-cause mortality in the Czech Republic, Russia, Poland and Lithuania in the 2000s: findings from the HAPIEE Study J Epidemiol Community Health 2014;68:297–30.
13. Zaridze D, Lewington,S, Boroda A, Scélo G, Karpov R, Lazarev A et al. Alcohol and mortality in Russia: prospective observational study of 151 000 adults // Lancet. Apr 26, 2014;383(9927):1465–1473.

References

1. Solov'ev A.G., Vyaz'min A.M., Mordovskiy E.A. Izbytochnaya alkogol'-atributivnaya smertnost' v g. Arkhangel'ske i indikatory ee nepolnogo ucheta (na primere analiza uchetnoy meditsinskoy dokumentatsii) [Excessive alcohol-attributed mortality in Arkhangel'sk and indicators of its incomplete recording (by an example of analysis of medical records]. Mediko-biologicheskie i sotsial'no-psikhologicheskie problemy bezopasnosti v chrezvychaynykh situatsiyakh 2013; (3): 14-19. (In Russian)
2. Starodubov V.I., Borovkov V.N., Semenova V.G. Rezervy snizheniya transportnoy smertnosti v Rossii v kontekste ee predotvratimosti [Reserves for reduction of transport mortality in Russia in context of its prevention]. Sotsial'nye aspekty zdorov'ya naseleniya [serial online] 2010 [cited 2014 Sep 07]; 13 (1). Available from: http://vestnik.mednet.ru/content/view/175/30/lang,ru/. (In Russian)
3. Andreev E., Bogoyavlensky D., Stickley A. Comparing Alcohol Mortality in Tsarist and Contemporary Russia: Is the Current Situation Historically Unique? Alcohol and Alcoholism 2013; 48 (2): 215–221, 2013 doi: 10.1093/alcalc/ags132.
4. Leon DA., Shkolnikov VM, McKee M. Alcohol and Russian mortality: a continuing crisis. Addiction 2009; 104: 1630–1636. doi:10.1111/j.1360-0443.2009.02655.x.
5. Massin S, Kopp P. Is life satisfaction hump-shaped with alcohol consumption? Evidence from Russian panel data. Addictive Behaviors 2014; 39: 803–810.
6. Nemtsov AV. Alcohol-related human losses in Russia in the 1980 and 1990. Addiction 2002; 97:1413–1425.
7. Nilssen O, Averina M, Brenn T, Brox J, Kalinin A, Archipovski V. Alcohol consumption and its relation to risk factors for cardiovascular disease in the north-west of Russia: the Arkhangelsk study. International Journal of Epidemiology 2005; 34: 781–788.
8. Razvodovsky Y. Estimation of alcohol attributable fraction of mortality in Russia. Adicciones, 2012; 24(3): 247-252.
9. Rehm J., Sulkowska U., Manczuk M., Boffetta P., Powles J., Popova S.et al. Alcohol accounts for a high proportion of premature mortality in central and eastern Europe. Int J Epidemiol 2007; 36: 458–67.
10. Tomkins S, Saburova L, Kiryanov N, Andreev E, McKee M, Shkolnikov V, Leon DA. Prevalence and socio-economic distribution of hazardous patterns of alcohol drinking: study of alcohol consumption in men aged 25–54 years in Izhevsk, Russia. Addiction 2007; 102: 544–553.
11. Tomkins S, Collier T, Oralov A. Hazardous alcohol consumption is a major factor in male premature mortality in a typical Russian city: Prospective cohort study 2003–2009. PLoS One. 2012; 7:e30274.
12. Vandenheede H, Vikhireva O, Pikhart H, et al. Socioeconomic inequalities in all-cause mortality in the Czech Republic, Russia, Poland and Lithuania in the 2000s: findings from the HAPIEE Study. J Epidemiol Community Health 2014; 68: 297–30.
13. Zaridze D, Lewington,S, Boroda A, Scélo G, Karpov R, Lazarev A et al. Alcohol and mortality in Russia: prospective observational study of 151 000 adults. Lancet 2014 Apr 26; 383(9927):1465–1473.

Добавить комментарий

Пожалуйста оставляйте комментарии только по теме. Вы можете оставить свой комментарий любым браузером кроме Internet Explorer старше 6.0
Имя:
E-mail
Комментарий:
Код:*